Мой ночной кошмар

      Пожар…       Пламя, танцующее в страстном танце с дождём, охватило половину леса, в которой находился особняк Вандерфолдов. Вокруг собралась небольшая толпа, пришедшая из города, находившегося неподалеку, чтобы посмотреть откуда идет дым. Кто-то вызвал пожарных и скорую. Все смотрели на огонь, слушая крики женщин и плачь детей.       Внутри особняка на первом этаже сидела кучка людей. Кларисса Вандерфолд.       Женщина лет 30,светлая кожа, худая, одета в красное платье, рост почти 165 см, на тонкой шее красовался дорогой камень, заточенный в серебряной оправе и подвешенный на цепочку, ее лицо было обрамлено каштановыми прядями, постриженными до плеч и аккуратно уложенными, темненькие брови, серо-голубые глаза с родинкой под левым, так же его немного закрывала челка, маленький ровненький носик, милые пухлые губки с красной помадой.       Она сидела, смотря в одну точку, иногда смеясь и улыбаясь. Именно эта женщина устроила пожар в лесу. В метре от нее сидели две горничные, утешающие детей Клариссы, они были близнецами.       Мальчику, которого звали Роберт, было 7 лет, как и сестре, но он старше на 5 минут. Роберт был не высокого роста, с короткими черными, как пепел, волосами, цвет которых достался ему от отца, его глаза были голубыми, напоминающими ясное небо в летние дни, на носу царапина от зубов собаки, такая же была чуть заметна на нижней губе. Однажды Кларисса спустила на него собаку, охранявшую дом.На мальчике одета футболка, синие шорты, черные кеды с тремя белыми полосками по бокам. Горничных звали Лина Рифери и Розали Арнис. Лина ростом 162 см, ниже Розали на 10 см, голос мягкий, ласкающий слух, милое личико, на которое так любил смотреть муж Клариссы, она часто обижалась на него из-за этого, длинные русые волосы, возведенные в хвост, карие глаза, напоминающее черный чай, красивое тело, манящее всех, кто посещал этот особняк, было подчеркнуто красивой униформой горничной. Роберт был влюблен в Лину. Розали не могла похвастаться такой внешностью, у нее были короткие, вечно вьющиеся волосы, болотного оттенка глаза, большой нос и губы, полное лицо, тело, которого она так стыдилась, было изуродовано шрамами от ожогов и порезов, даже униформа не могла скрыть всего, на шее из-под нее виднелось парочка шрамов от ожогов.       Кларисса, неожиданно вскочив, взяла что-то в руки и, прошипев, засмеялась как сумасшедшая. Она подбежала к Лине, отодрав от нее Раберта, утащила девушку за волосы подальше от остальных на сколько это было возможно, поднесла к ее лицу раскаленную палку, которую подобрала ранее, и прижала ее к щеке Лины. Бедная горничная визжала, пытаясь убрать этот предмет, приносящий такую ужасную боль, но все было тщетно, она слишком сильно уступала в силе Клариссе. Все наблюдали с ужасом за этим, дети перестали плакать и прижались к Розали, лишь Роберт промолвил: — Мамочка, перестань…       На что Кларисса, разразившись еще более ужасающим смехом, выкинула палку и, найдя на полу осколок стекла, воткнула его в горло парализованной от шока Лине. Отпустив ее, Кларисса, смеясь, еще с пол минуты наблюдала за захлебывающейся кровью горничной, которая пыталась что-то сказать, но так и не смогла. Она осталась истекать кровью, смотря на Роберта уже безжизненными глазами. Все с тем же стеклом Кларисса пошла к остальным, более не смеясь, а шепча что-то себе под нос. Увидев, что Кларисса приближает к ней с детьми, Розали, отпустив малышей, ринулась к Клариссе. Схватив за руки обезумевшую мать, девушка опрокинула ее на пол, в падении Кларисса выронила осколок. Розали влепила ей пощёчину и прокричала: — Кларисса, придите в себя! Нам нужно найти выход, но только вы знаете, как можно выбраться отсюда!!!       Но все попытки привести Клариссу в чувство не оправдались успехом. Пока Розали это кричала, Кларисса успела нащупать осколок, который выронила ранее.Воткнула его в живот Розали и, приложив максимум усилий, разрезала плоть, на нее вывалилась большая часть внутренностей. Перед тем, как скинуть тело девушки, Кларисса сказала ей на ухо: — Теперь ты не будешь страдать из-за этого куска обезображенной плоти.       Скинув тело, которое еле двигалось, Кларисса отряхнула платье от органов и сказала: — Такое платье испортила… Но красный цвет идет мне больше! — повернувшись к детям она продолжила. — А теперь вы, дорогие мои. Что же мне с вами делать? — подойдя к Роберту и мерзко улыбаясь. — Может, вырезать тебе глаза? Роберт отпрыгнул от нее и, прижавшись к горящей стене, закричал и упал в объятия матери. Та, поймав его, швырнула мальчика на пол, сказав: — Таким ты мне больше не нужен, мой маленький.       Она притянула к себе его сестру, облизала ее щеку, а потом поцеловала. — Попрощайся с нашей сладенькой, малыш.       Тут Роберт просыпается с криком: — Анабель!!!       Он заперт в объятьях успокоительной рубашки, вокруг белые мягкие стены. В палату вошли два мед. брата. Роберт пытался пробиться через них к выходу, при этом крича: — Где я?! Что я здесь делаю?! Пустите! Я должен спасти Анабель!!!