Лабиринты снов

— Пойдём уже, перспектива промокнуть меня совсем не привлекает, — высокий брюнет поправил перекинутую через плечо дорожную сумку. — Я же не виновата в том, что шнурок развязался, — невысокая девушка, со средней длинны волосами огненно-рыжего цвета поднялась с корточек. — А я изначально был против того, чтобы ехать поездом, — он окинул её ироничным взглядом проницательных голубых глаз. — И кто вообще носит платья с кроссовками? — в его голосе слышалось явно наигранное раздражение. — Хм. Дай-ка подумать. Смею предположить, что твоя любимая девушка? — улыбнувшись, она подошла вплотную и, встав на носочки, поцеловала краешек его губ. — С их разницей в росте это оказалось слегка проблематично. — Ты переигрываешь, — уже шёпотом. — Вполне логично, — он прижал её к себе, вернув поцелуй. — Ладно, пошли, хотя боюсь, что нужную гостиницу мы найти уже не успеем.  В считанные минуты небо потемнело, став из ярко-голубого тёмно-синим. Солнце скрылось за тяжёлыми серыми тучами. Поднялся ветер. Где-то вдалеке уже бушевала гроза. — Бежим! — мужчина схватил рыжеволосую за руку и потянул за собой. Первые крупные капли упали на землю. — Кажется, мы заблудились, — он резко остановился и, развернувшись, подхватил едва не налетевшую на него девушку. — Видимо, из-за спешки мы рано свернули. Помнишь, смотритель на станции говорил, что для того, чтобы выйти к нужной нам гостинице, надо идти по главной улице никуда не сворачивая? — Да-да и ещё раз да. Мы жестоко ошиблись, и я осознаю всю степень своей вины, — в его голосе, впрочем, никакого и намёка на раскаяние слышно не было. Они осмотрели проулок, в котором оказались. С одной стороны от дорожки тянулась живая, тёмно-зелёная, колючая и довольно высокая изгородь. С другой — высокий, увитый плющом забор. Свернув ещё раз, они вышли к стоящему посреди аккуратно подстриженной лужайки двухэтажному дому с открытой террасой. Когда они, практически пробежав по дорожке и поднявшись по ступеням, шагнули на террасу, дождь хлынул уже в полную мощь. В окне второго этажа мелькнул и тут же исчез силуэт. — А я рассказывал тебе историю про затерянную в Шварцвальде деревушку, в которой… — Нет. И пожалуйста, я тебя очень прошу, молчи. — Schade! История очень интересная, — по тонким губам скользнула улыбка. — Нисколько не сомневаюсь, а чему ты собственно так радуешься? — Девушка встала с плетёного стула и устремила на брюнета заинтересованный взгляд серых глаз. — Мы заблудились, промокли, а теперь, вот, сидим на террасе чужого дома, не зная при этом степени адекватности хозяина. — Прекрати, — он притянул её к себе. — Если мы сейчас начнём плакать, резко дождь не прекратится и мы, чудесным образом в гостинице не окажемся. Что с тобой? Ты же сама всегда говоришь, что не стоит расстраиваться из-за того, что мы не в силах изменить. И не так уж мы и промокли, — он провёл ладонью по слегка сырым волосам. — А чего ты молчишь? — он внимательно взглянул на свою спутницу. — Ты так красив сейчас, во вспышках молний, и эти расстёгнутые верхние пуговицы рубашки, и пахнешь ты дождём, — она говорила почти шёпотом, зрачки потемневших глаз расширились. Она склонилась к мужчине, сидящему сейчас на стуле. — Фил… — Красота! — дверь бесшумно отворилась, на пороге стоял невысокого роста мужчина. — Вы собираетесь сидеть на террасе до утра? — голос хорошо поставлен, глаза в темноте кажутся чёрными. — Здравствуйте! — брюнет поспешно поднялся навстречу, девушка молча стояла за спиной спутника и смотрела широко открытыми глазами на хозяина дома. — А почему до утра? — Судя по акценту, вы не из наших краёв. Если в это время года здесь идёт дождь — это надолго. Проходите в дом. Пропустив гостей в полутёмную прихожую, он подошёл к ступеням и бросил взгляд на ведущую к дому дорожку, затем, вернувшись в дом, тихо затворил дверь.

***

— Вы согласитесь разделить со мной мой скромный ужин? — Да, спасибо! Мы не откажемся от вашего приглашения. В отель, судя по всему, сегодня мы уже не попадём. — Я рад это слышать, очень люблю гостей, — шатен подойдя к бару пристально взглянул на собеседников, — как на счёт хорошего вина перед ужином? — в каждом его движении чувствовалась гибкая сила, карие, с красноватым оттенком глаза, казались почти вишнёвыми. — Держите, — шатен протянул налитый бокал девушке. Она смотрела не на бокал, а на его левую руку, в которой он его держал. На руке было шесть пальцев. Она моргнула, какие шесть пальцев? О чём она вообще думает? Этого просто не может быть. Она вновь взглянула на руку, но ничего не изменилось. — Извините, я ненадолго вас оставлю, — она натянуто улыбнулась мужчинам и быстро покинула комнату. — Фил, не пейте вино без нас, — сказал хозяин несколько обеспокоенному брюнету и вышел вслед за девушкой. Прикрыв дверь ванной комнаты, девушка открыла холодную воду. Умылась, от прохладных струй стало легче. Мысли немного прояснились, но сердце вновь сжалось от непонятной тревоги. И что она устроила на кухне? Ну, подумаешь, шесть пальцев на руке, да хоть три глаза, нельзя так пялиться. Это бестактно и невежливо, в конце концов! Она взглянула в зеркало и вздрогнула от неожиданности. За её спиной стоял хозяин дома. Ни шагов, ни стука открываемой двери она не слышала. — И давно вы здесь стоите? — и не дожидаясь ответа. — Я хотела извиниться, там, на кухне, моё поведение было недопустимо, — она обернулась к нему. Он пристально смотрел на неё. В его глазах отразился свет, красные огоньки искрами слетелись к зрачкам. Ей на мгновение показалось, что эти глаза вобрали её целиком. — Эмма, вы в порядке? — он слегка встряхнул её за плечи. — Да, — краем сознания девушка отметила, что он назвал её чужим именем, но спорить катастрофически не хотелось. — Тогда идём, — его голос спокоен. — Фил и вино заждались. — Давайте выпьем за встречу! — хозяин был весел, усмешка изломала его тонкие губы. — До дна! — он опустил на стол пустой бокал. С противоположной стороны стола, на диване полусидел брюнет, голова его была опущена на грудь, на полу возле его ног лежали осколки разбитого бокала. За столом, уронив голову на столешницу, полусидела девушка, рядом с ней стоял бокал, на дне которого оставалось немного красной жидкости. Крупные капли дождя уже не отбивали по окнам барабанную дробь, и, сквозь поднятые жалюзи, разгорался, плавя оконные стёкла, закат. Солнце игриво коснулось волны густых рыжих волос, скрывших лицо девушки, причудливо преломляясь в них и в бокале с остатками тёмно-красного, как горячая кровь, вина.