Хозяин замка и окрестностей (не лит рпг)

      Глава 34 Одинокое сердце и три поросенка       - Подходит волк к домику пер-во-го поро-сенка.       Я прохожу мимо стройного ряда трех попок, поставленных рачком на крою траходрома и поглаживаю пышные ягодицы моих подружек.       - Ага, вот проверим этот домик!       Мой член входит в киску довольной Светланы. Она улыбается, а остальные девочки наигранно возмущаются. Хлопаю ладошкой по попе Варьке, на белой коже проступают красные отметины, она начинает призывно крутить ей из стороны в сторону.       - Возьмите меня, мой повелитель.       Отчитываю засранку, хлопая ее еще раз.       - Не повелитель, а серый волк, который дует прямо в домики поросят и проверяет их на прочность! Так, тут все хорошо, теперь проверим этот...       Член в смазке выходит из розовой пещерки моего секретаря, та чуть подается назад следом, не желая выпускать добычу и выезжает в лоно шеф - повара и главного кондитера по совместительству. Проверка проходит плодотворно, минут пять, Лена начинает постанывать. Я показываю Варенику на игрушку и она подает мне маленькую плетку с пучком волос, которой я немного похлопал по ее заду и попке негритянке. Наконец, очередь доходит до старшей жены и дамы сердца. Ее норка уже утомилась в ожидании, но я делаю несколько движений и кончаю в нее. После того, как я вышел из нее и стою, Светлана мигом садится на край кровати и берет мокрый член в рот, но пировала она не долго, скоро рядом оказывается и Варя, которая отпихивает ее.       - Отстань, не одна ты любишь сладкое!       Я люблю в такие моменты напоминать ей о вреде спермы для зубов и росте бороды, она на это уже не реагирует и не обижается, продолжая совершенствовать защечное искусство.       Проснулся в хорошем настроении, сон здесь, это наивысшее наслаждение! Накинул халат и пошел в кабинет. Иван прибыл с ежедневным докладом о состоянии дел, все успешно развивалось, но слишком медленно, мне нужно было дельце со стопроцентной прибылью, для покрытия моих запросов. Тут или делать что-то массовое, недорогое, или эксклюзивное, но по ломовой цене. Чем мне заняться, я не знал.       - Ваня, деньги нужны.       - Ваша милость, мы работаем со всем старанием, тунеядцев я не держу, и люди у такого хозяина вкалывают не за страх, а за совесть. Очень Вас уважают и счастливы быть под вашем началом. Таким темпом мы через несколько лет будем иметь ежедневный устойчивый доход, и вы сможете позволить себе гораздо больше, главное сейчас не изымать много средств из оборота, а пускать все на развитие.       - Ваня, я знаю это, но мне некогда ждать. Нужно что-то делать, позови мне сюда Ульяну, будем думать.       - Как прикажите, ваша милость.       Старый ушел, а я повернулся к Ане.       - Слушай, хочу чтобы ты с нашим агрономо - земледельцем хорошенько пошарила в калейдоскопе, мне нужно определиться, что мы можем на нашем уровне выращивать, что даст нам максимальную прибыль. Поняла?       Анечка утвердительно кивнула кукольной головкой.       - Что ты киваешь, язык проглотила?       Големка улыбнулась, почти как живая девушка.       - Нет господин, не проглотила.       Я отправился к Джигиту на тренировку. Мы с недавних пор начали рубиться в защите на деревянных палочках. Джигит все мне твердил, что настоящий бой это не красивые выпады, тут просто надо, как можно быстрее, развалить врага без всяких затей. Меня же чуть тянуло в «д' Артаньянство».       В реале все подвигалось к новогодним праздникам, жизнь в России замирает на месяц до нового года, и отмирает еще месяц, после праздника. Я тратил свою жизнь на всякую ерунду: походы в школу, где стал настолько хорошо учиться, что меня даже ставили в пример другим ученикам, на ремонты с дядей, мне это стало совсем не интересно, у меня другой путь, навряд ли я буду что-либо делать руками в этой жизни. Человек с моими талантами найдет себе призвание получше, чем таскать на горбу строительные смеси на пятый этаж, и долбить стены от старой плитки в тесных комнатенках, по недоразумению называемых жильем. Мне нужно развивать магические навыки, что в принципе я и делал. Запасы манны в моем организме росли, я легко стал копировать пачки марок, и даже небольшие предметы. Мог и сделать копии предметов по больше, но тогда они быстро распадались, их структурная устойчивость зависела от количества влитой манны.       Занимался самолечением и наращиванием мускулатуры, изменением костей и сухожилий, таким образом я смогу поддерживать себя в хорошей форме, даже без занятий спортом. Мать подлечил, в пару мест у нее уже начали образовываться серьезные тромбы, могущие в дальнейшем создать проблемы.       С этим энергетическим вампиризмом для меня все люди стали делиться на три категории: основная, большая часть, с которых я жизненную силу не тянул, меньшая, представители которой, имели несчастье сделать мне какую- нибудь бяку, их я доил по мене надобности, и третья, еще меньше, это я, моя семья, и люди, которым я был чем- то благодарен и мог немного помочь исправить неполадки со здоровьем. Пришлось конечно немало поучить и нашей литературы и из калейдоскопа. Медицина дело такое, что можно не зная сильно навредить и себе и людям, я старался действовать осторожно.       Нина. С Ниной прогресса особого не было, мы медленно движемся с сторону половых безумств и гормонального всплеска. Два раза еще заходила ко мне после того случая, тискались. Последний раз удалось даже уговорить снять верх, я так кинулся мять и расцеловывать ее сиськи, что она вся за минуту покрылась пунцовыми пятнами. Штаны стянуть не удалось, держит двумя руками и ноет. «Нет, нет, только не это! Я боюсь. Ты мне обещал себя хорошо вести. Нет, Андрей, нет. Не сегодня...» блин, я заебался, так долго не ебаться! Так дальше не пойдет, глядишь еще немного, и я буду рад залезь даже на губошлепку, если она предложит. Мысленно сплюнул, отгоняя глупые мысли. Чур- чур меня!       Братан стал навариваться на нашем «бизнесе» я совсем малость у него брал, с Ниной в кафе посидеть и маленький подарок на прошедший день рождение сделать, остальным он долги гасит. Мать несколько раз допытывалась у него, откуда деньги, чувствует неладное, но Антон изворачивается и врет с три короба на голубом глазу. Стал опять ночами пропадать, домой ходит поесть — помыться, а потом снова по своим мартовским делам. Хорошо ему в его возрасте. А мне хуево. Сверстницы не дают, у них в почете ребята постарше сейчас, если мельче подругу искать, что мне с ней делать? Они вообще всего боятся, ничего не прокатит. И Нинка тоже, злиться на нее начинаю. Что она тупит? Вот что ей надо, скажите мне? Я же вижу, что тоже хочет, так что выкобениваться, для кого марку держать? Чисто женский подход, создать проблему на ровном месте. С Антохой с намеками поговорил.       - Слушай, что ты делаешь, если девка ломаться начинает.       Тот лоб поморщил.       - Ну как тебе сказать, тут разные случаи могут быть. Если чувствуешь, что можно придавить, так бери ее за жопу крепко, если сильно вырываться не будет, значить можно углублять отношения.       - Ты не ржи так, надо мной. Я серьезно говорю, не пойму, то ли боится, то ли ломается.       - Бросай, время потратишь, подкатывай яйца к раскупоренной, проще будет.       - Мне проще не надо.       - Эк, ты зря. Да в ней нет ничего такого, чего нет в других.       - Я знаю, но не хочу, после кого-то...       Антон опять засмеялся.       - Так ты девственницами одними питаться собрался? Смотри с голодухи не помри! Хочет он первым, и чтоб первой пробы, планку то снизь!       Я разозлился и сказал лишнее.       - А мне после кого-то не надо, я в подкаблучники не стремлюсь, как некоторые. Забыл, как твоя цаца тебе на голову села?       Брат сразу позеленел от злости, желваки на нем прямо так и заходили, я уже пожалел о том, что напомнил ему про его «маленькую госпожу». Пришлось потом перед ним извинится. Протянул ему мизинец.       - Брат, ни слова больше от меня про это не услышишь, обещаю. Ты у меня один, нам по жизни рядом надо быть, давай не держать друг на друга зла.       После вечера в школе провожал Нину домой, пригласила к себе. Я нес на вешалке в упаковке ее платье для танцев. И сумку со своей сменкой, в туфлях было холодно идти по улице, конечно пришлось переобуваться в ботинки. Мы были звездами вечера, на нас глазели со всех сторон, теперь всем окончательно ясно, что мы парочка. Учителя смотрели и умилялись. Никто не ожидал от нас такого, девчата даже стали шушукаться на Нину, злобные сучки. Я ничего не говоря, тяжело пару раз посмотрел на некоторых, от моего взгляда им стало дурно и больше мне такие картины на глаза не попадались. Со мной уже никто не хочет связываться, я не бью морды пацанам, не ору и не оскорбляю никого, но просто могу подойти и посмотреть в глаза. Этого никто не выдерживает, все стараются отвести взгляд и не связываться, после такой «экзекуции» от меня отстали настолько, что даже произошла полоса отчуждения. Губошлепка сдернула со своего места и пересела в другой угол класса. С Аллой и Ниной мы на уроки тихо хохмим, я не мешаю им учиться, просто иногда перешептываемся. А к Ирме сзади пересел Лешка, он стал больше со мной общаться, держится рядом, чувствуя мою силу. Пригласила подняться, зашли с родителями поздоровались, Нина показала на телефоне фотки с вечера в школе. Мама ее очень была довольна, тоже как учителя умилялась глядя на них, а потом одноклассница предложила посидеть в ее комнате. Я такими глазами глянул на нее и маму, что думаю они не то подумали. Нина поправила свое предложение.       - Посмотришь мою комнату, твою я видела, а ты мою нет, музыку послушаем.       И покраснела прикусив язык, видимо она не говорила матери, что заходила ко мне в гости.       Сидим, я в кресле, Нина на стуле за столом в ее комнатенке. Дверь не закрыта, я как голодный волк смотрю на нее, словно передо мной красная шапочка с корзинкой, полной беляшей.       В комнате порядок, все разложено аккуратно по своим местам, она явно готовила место для нашей встречи.       - Что ты так смотришь?       Вижу, смущена до предела.       - Съесть хочу, иди сюда.       Похлопываю по коленям, Нина подходит и я зажимаю ее в объятиях, мы начинаем целоваться. Девочка тяжело дышит и поглядывает на дверь, там даже шпингалета нет, в любой момент может заскочить мама с проверкой. Мне похер, я честное слово, готов трахнуть ее даже на ящике с гранатами! Целую ее за ушками, шейку, стаскиваю резинку с волос, расправляя пряди.       - Андрюша, не надо...       Шепчу ей на ушко.       - Что не надо? Ты не говори со мной так, видишь в каком я состоянии?       Лезу ей в трусы руками, она вся сжимается и пищит.       - Андрей, прекрати, ты что?       - Я хочу тебя, дай хоть сиськи поцеловать.       Нина задирает кофточку к подбородку, я отодвигаю лифчик и присасываюсь к ее небольшой груди. Девочка тащится от ощущений и палевной ситуации.       - Прекрати, надо остыть. Она отстраняется от меня, возвращает кофту на место, поправляет под ней лифчик и идет к двери.       - Нин, пошли прогуляемся, погода хорошая?       Она заходит на кухню отпросится у родителей, мать что-то шаманит с тестом, отец курит на балконе.       - Дочка, поздно уже, я думала, мы поужинаем вместе.       - Пусть идут мать, попозже поедим.       Ее отец, не поворачиваясь, продолжал пускать кольца дыма.       Мы пошастали бесцельно по улице, зашли в кафе, поели свежей пиццы, мороженого не хотелось, на улице и так было прохладно. Ну и куда еще идти, в кино? Так и прогулялись туда - сюда, озябли, начал срываться снег, мать Нине позвонила и спросила, когда домой? Повел ее назад, чмокнула меня на прощанье в щечку, мы прижались друг к дружке напоследок, мой член в штанах упирался ей в лобок, на верх больше не подымался, поплеся домой с грустными мыслями.       Может знакомится с кем постарше? Какой старухой, лет двадцати пяти? Нет, старухи думают о замужестве в таком возрасте, приближаясь к тридцатилетней шкале древности им хочется «чтоб все как у людей»: оленя с пузом на диване, сопливый спиногрыз на горшке и куча фоток в одноклассниках о том, как она приготовила чудо салатик и отдыхала в Египте прошлым лето, о том, что она любит свою внутреннюю красоту и цветет в свои «юные» годы.       Разглядываю половинку котлеты на вилке, и не смотря на мать, задаю ей вопрос.       - Мама, скажи где мой брат?       - Я же тебе сказала, Антон ушел, боюсь опять с этой связался, ты не слышал меня?       Мама улыбается так, когда хочет выглядеть веселой, но я вижу ее грустные глаза.       - Я не про него...       Лицо родительницы настораживается.       - Что ты имеешь в виду? Я тебя не понимаю.       - Все ты понимаешь, мне не пять годиков. Я хочу знать что сталось с моим братом — близнецом?       - Откуда ты это узнал, Антон рассказал?       - Нет, я просто сейчас понял, кого мне не хватает все это время. Пустота. Рядом со мной пустое, не занятое, место.       - Мы не стали тебе травмировать психику и говорить об этом, у меня были тяжелые роды...       Слуги разбегаются по сторонам, если попадаются нам на глазах. Отмечаю про себя, что не знаю даже по именам и десятой части этих горничных, поломоек, подавальщиц, девушек и юношей, взрослых солидных экономок и мужиков в ливреях, которые содержать мой замок в надлежащем состоянии. Их ежедневный труд не заметен, и все делается вроде само собой, пока не задумаешься об этом.       - Мяу, мяу!       - Вареник, ты перепутала, ты сейчас не киска, а лисичка! Разве лисичка может мяукать?       - Я не знаю, а что она умеет делает?       Варя спускалась на четвереньках по нашей парадной лестнице в зал приемов, я веду ее на поводке из тонкой черной кожи. На голове у девочки смешные накладные лисьи ушки, а в попке торчит пробка с лисьим хвостом, который тащится по полу. Ее носик упирается мне в трусы и мордочка с нарисованными усами трется об мою единственную деталь туалета. Варька вообще голая, если не считать ушей, ошейника и хвоста, на четвереньках изображает мою домашнюю лисичку.       Нам нравятся в последнее время такие игры с переодеванием, вернее мне нравятся, я заметил, что от этого появляется потенция, а Варя радуется каждой минуте близости, и идет на встречу моим инициативам. Я пьян в дупель и тянусь за новым бокалом вина. Лена в одних белых шортиках, ходит следом за нами и носит поднос с вином, с которого я беру новую и новую дозу. В другой руке у меня стек, которым я иногда шлепаю Варьку по заднице, это мне тоже нравится последнее время, как и наблюдать ее лесбийские игры с другими девочками.       Подвожу ее в угол зала, к «зеленому уголку». В центре маленький фонтан, два амурчика пытались поднять амфору, но еле удерживают на весу, из нее через край течет вода. Мраморные кадушки с пальмами и цветами, расставлены по бокам. Варя отдавили колени до красноты на полированных каменных полах, ее попа тоже горит красным от стека, но тем ни менее она умудряется вилять ей из стороны в сторону, при этом лисий хвостик бьет по стройным ногам.       Я ставлю бокал на поднос улыбающейся Лене, наклоняюсь и вытягиваю из Варькиной попки игрушку. Девочка сразу поняла, на что я хочу ее поменять и оттопыривает попку. Вогнал в нее вялый член, и даже несколько медленных движений сделал, пока не упал ей на спину и отрубился.       Проснулся в своей комнате. Я тут почти не сплю, большей частью в гнезде любви, с девочками отдыхаю. Мои апартаменты пусты, почти всегда, но наверное сейчас девочкам было легче дотащить меня сюда. Голова не болит, тут нет похмелья, я выспался и чувствую себя хорошо. Лена поднимается с кресла у изголовья и протягивает мне стакан прохладной крови свежеубитых помидорок со специями. Мне было очень плохо вчера.       - Роды были очень тяжелые, ты был очень слаб, мы боялись, что можем потерять и тебя.       - А где она похоронена?       - Похоронена? Андрюша, она родилась мертвой, недоношенной, это был плод, а не ребенок, таких не хоронят...       Не хоронят. И не кремируют, я знаю точно, что в нашем городе нет крематория, значить ее выкинули. На территории больницы есть яма, для такого отработанного материала: ноги, части кишок, сгустки крови и абортивные массы. Все в яму. Туда и кинули маленький трупик мой сестры. Сестренки, которая ни разу не вздохнула, ни разу не увидела свет. Зачем зародилась ее жизнь, для того чтобы умереть до рождения?       И сколько я пробыл в животе у мамы, рядом с мертвым телом моей двойняшки? Она сидела скрючившись рядом, и с завистью слушала стук моего одинокого сердца. А потом я родился, а она улетела на дно колодца, из которого не возвращаются. И я мог составить ей компанию, но выжил.       Мне стало страшно и жутко, жалко не родившуюся, безымянную половинку, жалко себя, появилась злость на этот мир, на его беспричинную жестокость и несправедливость. Может я поэтому так и отношусь к Варе, что мне не хватает человечка, о котором нужно заботится и опекать? Своеобразно я о ней забочусь, так с сестрой не делают. Но в нашем случае это не инцест. В этот вечер я напился так, как не напивался никогда.       - Подай пижаму пожалуйста, нужно подниматься и идти работать.