Ни единой причины для волнения

Мобил задумчиво застегнул пряжку своего ремня, поправил рукава и воротник, высоко стоящий. Протер очки, бросил взгляд на смятую постель. Белье бы, по-хорошему, стоило постирать, особенно после вчерашнего, ибо пятна на синих простынях Уоллеса были слишком хорошо заметны. Вздохнул. — Как насчет постирать белье? — изрек он довольно громко, и Уоллес ответил ему сквозь журчание масла на сковороде: — Брось в ванной, потом разберусь. Мобил стянул пододеяльники, простынь и наволочки, аккуратно сложил в кучу, насколько это вообще было возможно в данном случае, и отнес ее в ванную комнату. Оставил в корзине с бельем; все еще не нравилось ему, что Уоллес по доброте своей человечной не говорит Скотту, что его носки стирает не носочная фея. Но с этим, видимо, было ничего не поделать: Скотт был немножечко… идиотом. Да, пожалуй, это слово подходило. Когда он вышел из ванной — предварительно причесавшись, разумеется, — завтрак уже был готов. Уоллес поставил его тарелку прямо перед ним и тонко улыбнулся: — Приятного аппетита. Сам же сел напротив; недолго думая, Мобил занял свое место. С первого взгляда можно было понять, что перед ним омлет, но Уоллес никогда не опустился бы до готовки простого омлета. Это Скотт мог, но не Уоллес; когда соседа не было, он предпочитал готовить нечто более необычное. На вкус оказалось волшебно. — Лосось и перец? — поинтересовался он. — И водка, — ответил Уоллес, кивнув. — Очень вкусно, — отправил еще кусок в рот Мобил. Он не врал: лучше омлета он правда никогда не пробовал, и скрывать это смысла не видел. Уоллес не умел читать мысли; он нуждался в том, чтобы слышать их от самого человека, и, пусть сам Мобил был не очень в состоянии понять саму концепцию, принять такую особенность простых людей был даже рад. Однажды он встречался с таким же, как он. Ничем хорошим дело не кончилось, ведь это не очень приятно, когда твой парень во время секса почему-то проецирует тебе в мозг образ Пэрис Хилтон. Очень. С Уоллесом все было не идеально, учитывая его прошлое, но… Он нравился Мобилу. Разве не это было главное? — Ты не будешь против, если я зайду к тебе сегодня вечером? — спросил Мобил, доедая последние кусочки омлета. Уоллес пожал плечами. — Скотт опять будет у Рамоны, я почти уверен. Они вроде бы и съехались, а вроде бы он все еще ночует здесь, так что есть определенный риск… — Почему бы тебе уже не сказать ему, что пора забирать свои вещи? Не хочу быть злой подружкой, но, — спокойно продолжил Мобил, — у них никогда ничего до конца не доходит, если их не подтолкнуть. Как они вообще познакомились? Уоллес призадумался на миг; его тарелка была уже пуста, и с нее Мобил перевел взгляд на его брови. Постоянно читать мысли было не очень приятно, так что он хотел понять, о чем думает его бойфренд, просто по лицу — а брови у Уоллеса были такие выразительные. Наконец, Уоллес нашел ответ. — Она, вроде бы, ходила через подпространственный тоннель в его голове, а потом он ее встретил в библиотеке. — А. Знакомая проблема, да, — понимающе кивнул Мобил, осторожно складывая приборы на тарелке и беря в руку кружку кофе. — Спасибо, — склонил голову он, — за завтрак. — Пожалуйста, — не пошевелился Уоллес. — Понравилось? — Разумеется. Не напрашивайся на похвалу, — нахмурился Мобил, очки поправляя, и строго посмотрел на Уоллеса. Тот замер на миг; за все это время он научился ловить те самые моменты, так что, кажется, и сейчас по глазам своего ненаглядного партнера все понял. Но Мобил считал, что стоит все-таки уточнить вслух. — И на утренний секс не рассчитывай. На этом столе слишком грязно, — покачал он головой, допивая кружку кофе. Вкусный был кофе. Когда твои ощущения, твои органы чувств обострены до предела, ты можешь без отвращения есть только то, что вкусно по-настоящему. Мобилу повезло: Уоллес никогда не пережаривал бекон или не доваривал макароны. Скотт, когда жил с ним, не ценил такие простые радости. Мобил очень ценил. — Я ж не домохозяйка, — пробурчал Уэллс в ответ, забирая грязную тарелку из-под носа своего парня, и тот виновато покачал головой. — Мне пора на работу, в любом случае, — встал он. Уоллес был явно не очень рад, но виду не показывал; Мобил улыбнулся. — И, если уж есть опасность возвращения Скотта, сегодня ужин с меня. — О, я увижу тебя в фартуке? — тут же игриво протянул Уоллес, присаживаясь на угол стола, и Мобил тихо, сдержанно усмехнулся тому, что все-таки увидел в его голове. Нет, он никогда не будет выглядеть в фартуке на голое тело так хорошо, хотя фантазировать Уоллесу, конечно, глупо было бы запрещать. — Я подумаю, — слукавил он, протянул руку и осторожно убрал салфеткой пятно с футболки красноватое Уоллеса. На улице светило солнце, и день начинался хорошо. У Мобила не было ни единой причины волноваться, а если ничего не волновало, значило это лишь одно: хорошо день и продолжится. До самой ночи.