Записки сумасшедшего.

Жизнь — это бескрайнее поле. Поле сорняков, различных венереных мухоловок, но, конечно, встретятся и ромашки. Их почти нет, но в то же время их много. Очень больно, хотя я даже не знаю, почему. Откуда эта тупая боль и отсрыми шипами, которые каждый раз с новой силой вонзаются в сердце, оставляя за собой кровотораную рану. Жизнь — это книга и каждой книги свой писатель. У каждой книги свой читатель. У каждой книги своя история. Какая же история у меня? Я всего лишь Пак Чанёль — парень с лопоухими ушами, худощавым телом, на котором о бицепсах и прочем можно только мечтать! Пак Чанёль, чего же ты хочешь? Тупица Чанёль, лопоухий Пак, дурак Чан — примерно так звали меня одноклассники, а я вырывал страницы из своей книги, тщетно пытаясь забыть это время. И что теперь? Что осталось от моей жизнь? Что стало с моей историей? Ее нет. Осталось жалкие четыре страницы, которые надо растянуть на всю жизнь. А что, если я не смогу? Мне нужен другой автор. Когда-нибудь я не выдержу и вырву все. Все четыре страницы, в которые я должен уместить свою жизнь. Для гиганта Пака нужен кто-то очень маленький. Кто-то очень маленький, чтобы уместить в эти четыре листа. Чтобы кто-то смог дописать мою книгу. Тот, у кого очень маленькие буковки, тот, кого в моей жизни не будет слишком много. Есть ли такой человек? И, даже если он существует, то захочет ли он принадлежать мне? Конечно, захочет! Я попрошу дописать его свою книгу и отпущу, спокойно уйдя. Все зависит от нас, но я не хочу. Не хочу брать на себя такую ответственность. Чан, ты ведешь себя как ребенок! Я хочу почувствовать жизнь на вкус. Какая она? Горькая, как перец? Или же сладкая, как мармелад? Скорее всего, она горько-сладкая, и даже самай сладкая жизнь имеет горькие нотки. Никогда, слышите? Никогда не вырывайте ни одной страницы из своей книги. Помните, плачьте, ошибаетесь, учитесь, но вы вырывайте листы со своей историей. А такие, как я будут пытаться сохранить четыре несчастных листка на всю жизнь. Мы — жертва воспоминаний, которые нет; мы те, кто тешит себя иллюзиями, что они смогут обмануть систему и растянуть четыре листа на больший срок. Я глухо рассмеялся своим мыслям. Хватит, Чанёль, тебе уже не помочь. Вновь рассмеявшись, но уже значительно громче, я начал медленно царапать отросшим ногтем вдоль вены. Больно, но эта боль приносит сладкое наслаждение, которая медленно течет по венам и медленно выползает из полоски, что я прочертил. Забежали десять, а то и больше людей в белых халат и надели на меня белую ткань, которую они зовут смирительной рубашкой. Я продолжал смеяться, но уже над их глупостью и страхом, которые заполонили их мозг. У их книги еще много страниц, так что им не о чем беспокоиться. Автор нескоро поставит последнюю точку в их истории. А я? Я не хочу, чтобы моя книга закончилась даже не начавшись. Нет, такого не будет. Те страницы, те страницы, что я вырвал, я склею их. А ты? Хочешь ли ты дописать мои четыре страницы, которые не сравнятся с целыми романами и поэмами, как у некоторых людей. Если ты начнншь писать мою историю, то я начну влюбляться. Медленно, но верно. Тогда я найду своего автора, которому доверяю оставшиеся два листа. Мой автор, своим маленьким почерком, уместит в четыре страницу целую жизнь, наполненную яркими красками. Он даже нарисует солнце на корке книги, но это будет конец. Может быть, мы украдем несколько листов у кого-нибудь и склеем в мою книгу, а потом, когда нас поймают, мой любимый автор одолжит мне половину своей истории и мы продолжим жить, наслаждаясь яркими красками. Мечтатель Пак, ты думаешь только о себе. А как же твой автор? Как же твой любимый автор, которого ты так боготворишь, без которого ты не выживешь в этом мире, где у каждого имеется душа, которая прогнила насквозь. Нет, я не позволю ни себе, ни им забыть моего маленького автора. И, только тогда, когда закончится моя история, мой автор закроет книгу и я, словно Феникс, превращусь в пепел и буду унесен ветрами, чтобы вновь возродиться с новой книгой, с новой историей. Но пока, у нас с тобой есть еще две страницы, поэтому превнеси в мою жизнь яркие тона.        Пожалуйста, не закрывай мою книгу, я не хочу умирать.