Никогда

Она казалась ему прекрасной как солнечный свет, даже когда они были едва знакомы. Калибан встречал её только под землей – в пристанище для больных и нищих. Она была бесконечно добра, но там было дурное, неподходящее ей место. Хотя казалось, что-то в ней искало тьмы, жаждало колдовских объятий ночи. Её улыбка могла осветить целый мир. Глаза сверкали, подобно драгоценным камням. И эта мягкая, естественная нежность, она была настоящим искушением для любой потерянной и измученной души. Она навещала его и рассказывала восхитительные истории о том, что происходит в городе, а как-то вечером шептала ему о том, как несправедлив и жесток мир, ведь он понимал это. Но иногда она приходила со слезами на глазах и просто просила побыть с ней. В этом не было ничего подобного романтическому свиданию. Ванесса нуждалась в друге, ничего иного, а он был счастлив найти ту, что видит человека под личиной ужасного монстра. Тем не менее, однажды он поймал себя на том, что мечтает о большем. Калибан помнил тот гнев, что испытал, когда впервые увидел её защитника, её пса, её любовника, Итана Чандлера. О, как он подходил ей! Разумеется он знал о мире всё, был бравым воином и выглядел так, словно его лицо создали ангелы. Могла ли противостоять ему женщина, проводящая с ним так много времени как Ванесса? Монстр Франкенштейна быстро проглотил свою гордость. Он понял, что именно Итан значил для Ванессы. Американец был рядом. Они сражались вместе, боролись с её демонами, и в то же время он боролся с собой. Было бы гораздо проще ненавидеть Итана, но он был добр к нему. Да, женщина, подобная ей, заслуживает лучшего. Создание лишь надеялось, что у него был шанс. Но какую жизнь он мог ей предложить? Она была бы в ужасе от перспективы стать его бессмертной невестой, даже если бы иначе сам дьявол увлек её навечно в сады зла. И она продолжала свои жестокие визиты. Когда она выбиралась проведать его, он чувствовал искреннюю заботу. Однажды она спросила, не сопроводит ли он её в театр. «Вы должны хотя бы однажды увидеть представление из зрительного зала». А ведь этот вечер и сам по себе был бы для него заветной радостью. И после спектакля они пили одно из самых дорогих вин в Лондоне, которое она похитила из запасов сэра Малкольма. Каждый раз после её ухода одиночество возвращалось к нему в тысячу раз сильнее, чем прежде. По своей невероятной доброте Ванесса предложила ему жить в особняке. Но он был вынужден отказаться отчасти из нежелания иметь проблемы с Виктором, но больше потому, что боялся потерять контроль. Он остался лишь единожды, ради Ванессы, когда проклятие одолело Итана, и она в слезах не могла уснуть. Он был там, и он держал её нежные руки, оберегая от любых призраков, охотящихся за ней. На следующее утро осталось лишь ощущение тепла и книга, полная её любимых стихотворений. Так и должно было быть. Тончайшая нить между дружбой и... чем-то большим. Единственный поцелуй был жестом жалости, не любви, и все же для души Калибана он представлял опасность. Ожидание убивало его. Но как только он снова увидит её улыбку, услышит новый план о том, чему можно посвятить новый день, он почувствует, что это того стоило. Он будет её ждать, даже если это продлится вечно.