Экскурсия

- Вы только запомните, - Напутствовал Махтан внуков перед внушительной дверью с суровым кованым узором створок, - прежде, чем что-либо трогать, спросите. – Мастер внимательно посмотрел каждому из семерых в глаза, и, не сводил взгляда, пока не получал утвердительный кивок. Он с трудом удержался от того, чтобы не проделать ту же процедуру и с зятем, но едва слышный смешок дочери заставил его опомниться. – Не после, не во время трогания, а до. – Еще раз повторил суровый дед, не слишком, впрочем, надеясь на то, что обойдется без… неожиданностей. - Да поняли они, - ответил за притихший выводок Феанаро, - я же с ними буду. Давай уже, веди. Махтан в ответ лишь вздохнул, но делать было нечего, и он, распахнув створки, повел родичей внутрь. Далее Мастеру предстояло передать родню на попечение одного из майар Ауле, а самому вернуться к работе. Увиденным были захвачены все, даже обычно далекий от рукотворного, если это, конечно, не относилось к музыке, Кано и непоседливые близнецы. Чего тут только не было - причудливые механизмы, плюющиеся искрами и исторгающие пар, как демоны из рассказов дедушки Финвэ о Срединных Землях, и прекрасные панно, вытесанные из разных пород поделочных камней, сами залы поражали высотой сводов, из-под которых подмигивали огоньками причудливые светильники, искусная, строгая резьба на колоннах и пилястрах, витражи, с рукотворной подсветкой. Края чертогов утопали в тени, так что сложно было понять, насколько они велики, но и видимого пространства, разделенного на залы коваными решетками из различных металлов, было столько, что собьешь ноги, прежде чем обойдешь все. Однако представители Первого дома были полны энтузиазма. Пока Феанаро полностью завладел приписанным Майа, закидав его вопросами о каком-то хитром способе закалки стали, молодежь разбрелась во все стороны. Близнецы были в восхищении от заводных механических игрушек, те, что делал для них и старших, когда те были детьми, отец, были совсем другими. Амбаруссар затаив дыхание наблюдали за целым представлением, разыгранным металлическими механизмами, на импровизированной сцене, изображавшей лес. Охота за неведомым медным зверем увлекла их, заставив забыть обо всем. Кано с интересом изучал музыкальный инструмент, состоящий из множества трубок, уходящих к потолку, клавиш, которых бы хватило на несколько пар рук, различных педалей и рычагов. В этой комнате была специально созданная звуковая яма, так что Певцу не мешал посторонний грохот, ровно, как и ни до чьего уха не доносились импровизации Златокователя. Нельо, утративший всякое понимание разговора отца с провожатым, спустившись по одной из незаметных лесенок, теперь наблюдал за тем, как несколько невиданных прежде созданий, низкорослых, приземистых, и заросших волосами, создают при помощи металлических пластин, кислоты и резцов поражающие динамикой картины. Они называли это офорт. Как раз сейчас на стену вывешивали работу, на которой был изображен горный пейзаж с рекой. Морьо застрял в оружейной секции, сперва он просто переходил от одного стенда к другому, потом стал пробовать лезвия на волос, взвешивать баланс, а уже через некоторое время рассекал воздух клинком, перетекая из одной стойки в другую, словно танцуя. Курво, забравшийся довольно далеко вглубь залов, застыл на мосту, под которым, глубоко-глубоко текла раскаленная лава, острый эльфийский глаз позволял разглядеть все оттенки теплоты и прожилки огня, взмывающие вверх искорки. Это завораживало, это манило. Какой-то резкий звук вывел Атаринкэ из оцепенения, он поспешил сойти с моста и сориентироваться на местности. Место было совершенно незнакомым – похоже, пятый феанарион заблудился. Впрочем, его это не особенно встревожило, боязнь заблудиться где-либо в Амане грозила разве что парой вразумляющих затрещин от атара или внушением от него же. А вот те агрегаты, что здесь находились, они определенно представляли интерес. Куруфинвэ таких никогда прежде не видел. - А! Вот ты где! – раздался за спиной Атаринкэ голос Турко. – Далеко же ты забрался, Ох, а чем это у тебя тут пахнет. - Чем? – не понял младший, прикидывая, что в компании Тьелкормо он уж точно выберется, откуда угодно. - Братец, да это же вино! – старший подошел к серебряному кувшину, стоявшему под одним из кранов агрегата. Потянул носом, довольно поморщился, попробовал. Зашипел, словно проглотил что-то очень горькое, тряхнул головой. – Да крепкое какое! Давай рисуй, как эту штуку собирать! – Турко передал Курво кувшин, тот, не обладавший охотничьим чутьем старшего, теперь тоже учуял спиртовые пары. Попробовал и вынужден был согласиться с Охотником. Закатав рукава, он взялся за чертеж.