С тобой

Чанель вздрогнул и распахнул глаза, в одно мгновение теряя сонливость, но пару секунд заторможенно не понимая, что происходит. Частые прогулки Бэка до туалета, да и вообще все его ночные передвижения заставили альфу привыкнуть к тому, что в любой момент нужно будет бежать на бормотание или возмущенное шипение. Беременность омеги уже совсем скоро начнет подходить к концу, а странности в его поведении только набирали обороты. В спину вновь сильно стукнули, настойчиво требуя к себе внимание, и Чанель, наконец, проснувшись, осторожно перевернулся на другой бок. Глаза немного привыкли к темноте, и он внимательно вгляделся в лицо супруга: его брови были жалобно вздернуты, а сам он настолько страдальчески смотрел на него, что альфа непроизвольно улыбнулся. - Прости, - прошептал Бэкхен и тихонько захныкал, подтягивая голову на подушке и привычно утыкаясь в чужую шею, - Мы не хотели тебя разбудить. - Ты-то давно не спишь? – Пак поднял горячую со сна ладонь и мягко помассировал мужу шею, большим пальцем иногда обласкивая линию челюсти. - Проснулся с первым толчком, - прошептал Бэк и устало выдохнул горячий воздух, заставляя чужую шею покрыться мурашками. С того самого дня, когда Чанель принес в дом Лаки, их малыш начал проявлять невероятную активность. Если раньше внутри всегда была тишина, из-за чего у Бэка частенько были глаза на мокром месте, а у альфы нервы не в порядке, то сейчас у супругов было такое ощущение, что их ребенок теперь старается наверстать упущенное. Чанель поначалу именно так и шутил, но, когда Бэкхен совсем перестал нормально высыпаться, чувствуя внутренние толчки, обоим стало не до смеха. Они, безусловно, были невероятно счастливы, что малыш стал активнее. Чанель мог часами прижиматься щекой к большому животику, ласково гладя его. А когда ребенок начинал пинаться, он со смехом целовал те места, где только что был толчок. Бэкхен хихикал где-то у него над головой, зарываясь в черные пряди и пропуская их через пальчики. А иногда, когда Пак возвращался с работы, а в доме царила непривычная тишина, он тихо раздевался и проходил внутрь квартиры, заглядывая поочередно во все комнаты. Его муж обычно засыпал на широком диване в гостиной, так и не дождавшись его, а около него абсолютно всегда посапывал щенок, тесно прижимаясь пушистой спинкой к теплому животику. Лаки вообще прониклась особой любовью именно к Бэкхену. Постоянно вертелась около его ног, если он что-то готовил на кухне, или в ванной, когда омега от нечего делать начинал устраивать самому себе уроки макияжа, не желая расставаться с подводкой и терять еще давно приобретенные навыки в рисовании стрелок. Если Бэк читал какую-то очередную книжку для будущих родителей, собака сначала подбиралась к хрупким ступням, потявкивая, и, когда Бэк обращал на нее внимание и улыбался, неловко подпрыгивала, пытаясь забраться к омеге на колени. Если эту картину удавалось застать главе семьи, то он непременно со смехом сначала наблюдал за тем, как его супруг пытается безуспешно наклониться, чтобы поднять щенка, а щенок так же безуспешно пытается добраться до полюбившихся ему худых коленок, а потом шел помогать. Пак даже позволил себе снять это на камеру, пока эти двое были заняты друг другом. Конечно, он потом получил за это нахмуренные брови и обиженно закушенную губу, но быстро вымолил прощение. - Вот почему так? – как-то раз задумчиво пробурчал Чанель, наблюдая, как счастливая Лаки тычется мокрым носом в омежий пупок и счастливо повизгивает. – Я ее спас, я ее купаю, я с ней гуляю, а любит она сильнее все равно тебя. - Она чувствует, в ком больше счастья сидит, - Бэкхен тогда нежно погладил свой живот, со смешинками глядя на любимого. Щенок всегда старался подобраться именно к его животу, никогда не гавкал, а только тихо-тихо поскуливал, особенно когда омега напевал распинавшемуся малышу колыбельную. А пинаться он начал действительно настолько часто, что Бэк перестал нормально спать, мучая этим не только себя, но и мужа. Они привыкли засыпать, прижимаясь друг к другу, и, когда получалось так, что во время сна омега животом касался Пака, то малыш начинал свою бурную активность. Просыпался сначала Бэкхен, а потом и Чанель. Альфа поцеловал мужа в макушку, неосознанно прижимая к себе, и усмехнулся, воспоминая, как в первый раз проснулся от того, что почувствовал, как его омега пинает его в живот. Он тогда недоуменно посмотрел в глаза супруга и с удивлением отметил, что тот точно также на него уставился, а потом они одновременно опустили глаза вниз и уперлись взглядом в омежий надутый животик, от которого продолжали чувствоваться настойчивые пинки. - Ну что такое, мой хороший? – ласково позвал Бэкхен, опуская руку и начиная поглаживать место, где чаще всего ощущались толчки. – Зачем отца разбудил? Ему на работу вставать скоро. Чанель накрыл руку омеги своей и переплел их пальцы, придвигаясь еще ближе. Малыш особенно сильно пнул изнутри, да с такой силой, что кожа на животе на долю секунды растянулась, и оба сразу же почувствовали слабые очертания миниатюрной стопки. - Ёлли, - протянул Бэкхен и поднял голову, вглядываясь в уставшие, но все равно блестящие от счастья глаза своего альфы, - может быть, я все-таки… Чанель наклонился и, не дослушав фразу мужа, чмокнул его в губы, не желая выслушивать то, о чем вновь хотел заговорить его омега. - Даже слышать не хочу еще раз этот бред. Мы будем спать вместе в любом случае, на диване или на кровати. А если ты еще раз без разрешения уйдешь спать в гостиную - получишь по заднице. - Но ты совсем не высыпаешься! Я постоянно хожу туда-сюда, потому что мне тяжело спать. Если мы спим совсем рядом, то он обязательно начинает драться с тобой. Я могу поспать днем, а у тебя началась отчетность – я не хочу, чтобы из-за этого у тебя были проблемы на работе. - Какой же ты у меня дурашка. Проблемы из-за тебя были только тогда, когда мы начали встречаться, и ты не подпускал меня к своему телу. И то, я быстро решил эту проблему, - хохотнул Пак, продолжая ощущать под их ладонями толчки, а потом получил подзатыльник от возмущенного омеги. - Сам дурной, - проворчал омежка и обиженно засопел, невольно задумываясь еще и о том, как он недавно ляпнул своему мужу, чтобы тот не щеголял дома без футболки. Бэку до одурения хотелось секса, а вид обнаженного торса контролировать свои желания никак не помогал, хоть его собственная просьба и не мешала ему самому издеваться над выдержкой своего мужчины. - Не обижайся, - шепнул на ушко альфа, мягко обхватывая мочку и с удовлетворением наблюдая, как по тонкой шее рассыпались мурашки удовольствия. – Нам обоим всегда было тяжело спать друг без друга, да и с чего это я должен засыпать в холодной постели без своего любимого Бэкхенни? Наш ребенок просто, скорее всего, пойдет характером в тебя – он тоже очень любит внимание и вредничать. Он чувствует, как ты скучаешь по мне, когда я на работе, вот и начинает пинаться ночью, чтобы мы могли больше пообщаться, - пошутил Чанель и развернул за подбородок лицо супруга обратно к себе. – Я обещаю разобраться со всеми делами завтра и прийти пораньше. А потом нас ждет целая неделя выходных. Ладно? - Ладно, - согласился Бэкхен и потянулся за поцелуем, тут же получая свое. В итоге, малыш не успокоился, пока не услышал папину колыбельную, а Чанель уже засыпал под свою собственную, с тихой улыбкой вслушиваясь в короткие поскуливания и привычно укладывая подбородок на темноволосую головку. - Гав! – подала голос Лаки, когда Бэкхен крутился у плиты, подготавливая тесто для мясного пирога. - Прости, малышка, придется немного потерпеть. Ёлли вернется только через два часа, - извиняющимся тоном сказал омега, чуть наклоняясь в сторону щенка, а потом повернулся обратно и убрал тесто в миску, затем накрывая его пищевой пленкой. Он открыл холодильник, поставил внутрь посуду и задумчиво посмотрел на баночку сливочного сыра, о котором подумал, еще когда начинал месить тесто. Он достал его и засеменил к кухонному столу, аккуратно присаживаясь и открывая крышечку, а затем собрал немного белой субстанции на кончики пальцев и слизал ее. Что-что, а эту привычку Чанелю так и не удалось искоренить в Бэкхене: «Не облизывай пальцы.» «А то что?» Скорее всего, эти две фразы были самыми частыми на кухне супругов Пак. Чанель одновременно любил и терпеть не мог, когда его муж начинал лезть своими пальчиками в какую-либо более-менее жидкую смесь, а потом начинал эти самые пальцы облизывать: джем, мед, особенно сладкое сырое тесто – все это с огромным энтузиазмом Бэк тащил в рот вместе с хрупкими фалангами. Чанелю это нравилось, когда у них только-только начали укрепляться отношения, и Пак мог позволить себе насильно вытащить чужие пальцы из влажного рта, чтобы потом с удовольствием засунуть их в свой. Сначала Бэк пугался, потом смущался, а затем начал делать это специально, понимая, насколько это все заводит обоих. Только вот когда супруги узнали, что омега ждет ребенка, то держать себя в руках стало в разы тяжелее, потому что оба понимали, чем может грозить неосторожная близость. И, тем не менее, Бэкхен иногда позволял себе подразнить своего мужа, нарочито медленно пробегаясь язычком по липким подушечкам. В последний раз – буквально позавчера - все закончилось тем, что Чанель едва не взял его прямо на кухонном сиденье, но вовремя взял себя в руки, чтобы потом все же получить свою порцию ласки. Им с каждым разом становилось все сложнее сдерживаться, и только сейчас омега в полной мере начал понимать, как нелегко приходилось Чанелю еще в самом начале их отношений. И это при том, что до этого они были чуть ли не лучшими друзьями, и тогда-еще-Бён мало чего стеснялся перед альфой. Бэк вспомнил первые поцелуи, когда он смущенно краснел и стеснялся такого непривычного для него Чанеля, постоянно зажимался и боялся не пойми чего, а иногда мог вообще отвернуться от Пака, который собирался его поцеловать. Альфа старался сильно не настаивать, понимая, что совсем недавно они могли обсуждать, кого бы непременно трахнули, а тут вдруг сами начали встречаться. Тот самый переломный момент настал, когда Чанель зашел к Бэку в комнату, а его сосед уехал на выходные к родителям, и так уж получилось, что оба оказались на кровати старшего. Не без помощи Пака, естественно. Они тогда очень долго целовались, и Чанель понял, что начинает распаляться, пусть и старался дарить своему парню легкие и нежные поцелуи. Бэкхен же с каждой минутой все больше и больше отстранялся, иногда не отвечая на чувственные прикосновения. Паку тогда стоило неплохих усилий выяснить причину подобного поведения, ведь он видел, что омега счастлив с ним, а когда они попробовали еще раз, стена, которую постепенно выстраивал вокруг себя Бён, стремительно рухнула под напором настойчивых страстных прикосновений. Омега почувствовал легкое возбуждение при мыслях о том, каким тогда нежным был Чанель, и как он самостоятельно раздвинул свои ноги, позволяя альфе перевести их отношения на новый уровень. После того вечера ему хоть и было невероятно стыдно, но внимательный Пак прямо с самого утра не позволил ему сбежать и еще раз убедил, что не стоит ничего бояться. И хоть первый секс у них был намного позже, Бэкхен был рад, что в тот раз его Ёль проявил настойчивость и в итоге подарил ему первый в его жизни оргазм. - Гав! Омега вздрогнул и посмотрел вниз, где в нетерпении подпрыгивала Лаки, требуя к себе внимание. - Думаю, ты права, малышка. Надо проветриться, - Бэк посмотрел на улицу, а потом нашел глазами телефон, чтобы проверить погоду. Он не стал переодеваться, только накинул сверху толстовку мужа, чтобы живот был в тепле – Чанель все так же продолжал неустанно повторять, что его малышам нужно постоянное тепло – кое как обулся и вышел из дома, захватив бумажник и ключи. - Спасибо за покупку, приходите еще, - прощебетал миловидный парень-омежка Бэкхену, протянул Бэку стаканчик гляссе и немного смущенно подался вперед. – Простите… А у вас какой срок? - М? – Бэк поднял глаза на парнишку и улыбнулся. – Седьмой уже. - Ой, как здорово. А кто у вас, если не секрет. - Не знаю, - Бэкхен усмехнулся, опустил глаза вниз, проверяя, не умотал ли щенок, а потом снова поднял взгляд, уже хохотнув от недоуменного выражения лица напротив. – Нам с мужем неважно, кто будет – альфа или омега. Хотя, с какой силой он пинается, я предполагаю, что это альфочка. А муж говорит, что это омега, потому что уже сейчас у нас с ним слишком схожи характеры, - парни рассмеялись. - Мне вот тоже рожать, только не скоро – второй месяц только. - Поздравляю, - Бэкхен улыбнулся и снова опустил голову, уже обращаясь к требующей внимание Лаки. – Пошли, а то не отстанешь от меня. До свидания. - До свидания, не болейте! - И вам того же, - Бэкхен помахал пареньку ладошкой и вышел из кофейни, потягивая из трубочки напиток. Лаки бежала впереди, суя свой любопытный нос под каждый куст, и омега задумался о том, как им повезло, что Тэмин с Минхо рано приучили щенков к уличным прогулкам. Единственное, что вызывало сложности – это то, что щенку было около двух месяцев и гулять с ним нужно было хотя бы пять раз в день. Когда у Чанеля было мало работы – он брал ее на дом, чтобы дольше побыть вместе с мужем или вместе погулять в парке, наблюдая за резвившейся собакой. Одному омеге Пак запрещал выходить, опасаясь, что они могут нарваться на свору бездомных собак. Вот прямо как сейчас. Бэкхен пожалел, что ослушался мужа в тот момент, когда он от неожиданности отшатнулся и больно ударился запястьем о деревянный указатель, стоявший около бордюра. Полупустой стаканчик упал на асфальт, а испуганная собака жалась к его ногам, но упорно скалила зубки, не подпуская чужаков к хозяину. Омега приказал себе держать себя в руках, потому что мало того, что его страх могли почувствовать псы – его страх мог почувствовать малыш, а Бэкхен этого не хотел. Он вздохнул и, стараясь не упускать из виду собак, осторожно посмотрел по сторонам, надеясь на постороннюю помощь. Он почувствовал, как на ладонь начала затекать кровь, что шла из раны на запястье – видимо, парень напоролся на гвоздь. Бэк хотел обернуться, может быть, хотя бы сзади был кто-то из людей, но понимал, что только он отвернет голову – рычащие дворняги просто на них накинутся. Он медленно засунул руку в домашние штаны, стараясь как можно более спокойно достать оттуда телефон и позвонить мужу – хоть он и знал, что получит знатных пиздюлей за эту прогулку, но нервы были ему дороже. Не успел он снять блокировку, как в свору полетел увесистный камень, заставляя шавок с воем разбежаться в стороны и, поджав хвосты, обиженно залаять. Бэкхен продолжал в оцепенении стоять на месте, все еще боясь повернуть голову. Видимо, все происходящее по-настоящему дошло до него только сейчас. Он облегченно выдохнул и заплакал, ощущая, как сзади прижимается родное сильное тело, а его самого окутывает любимый запах. - Ёль, - рвано выдохнул Бэк, когда его настойчиво развернули и вжали в себя. - Сильно испугался, мой маленький? – Пак заглянул в заплаканные глаза. – Я ведь просил тебя не выходить без меня вместе с собакой. Хорошо, что я оставил машину на парковке и решил прогуляться до магазина. - Прости, - пробормотал Бэкхен, утыкаясь мокрым носом в крепкую шею и аккуратно приспуская рукав толстовки, чтобы альфа не увидел, что он поранил руку. - Она хоть и трусишка, но тебя не оставила, - гордо пробасил Чанель, когда они уже поднялись на свой этаж. Он открыл дверь и впустил омегу внутрь, со смешком перехватывая щенка на руки, разуваясь, и направляясь с ней в ванную. Бэкхен внимательно посмотрел на дверь, за которой скрылся Чанель, и поспешно снял с себя его толстовку, направляясь на кухню, чтобы как можно скорее смыть кровь. А потом лишь обреченно вздохнул, когда его запястье аккуратно перехватили сильными пальцами и повертели в стороны. - Я так и знал. Горе луковое, - Пак отвел омегу от раковины, усаживая на стул. Лаки прошлепала по полу влажными лапками и устроилась у ног омеги, обеспокоенно смотря на него и изредка потявкивая. Бэкхен глянул в спину все еще немного рассерженного Пака, потом посмотрел на щенка и еще ниже опустил голову, чувствуя, как привычно скапливаются слезы в уголках глаз. Он ведь хотел, как лучше. Чанель как раз доставал аптечку, когда услышал за спиной подозрительно знакомый шмыг. Да, он неплохо вставил ему по дороге домой, да, возможно, это было слишком грубо для и так эмоционально нестабильного Бэка, но должен же был он показать, что, если он сказал нет – значит нет. Пак поставил коробочку на стол и вздохнул – когда-нибудь он привыкнет к слезам своего любимого и сможет смотреть на это, не ощущая, как сердце кровью обливается. Или нет, не привыкнет. Омега тихонько встал со стула и переступив через щенка, направился к выходу из кухни, не желая слышать в свой адрес еще одну порцию обвинений – ему и так всегда было достаточно тяжело выслушивать замечания, особенно тогда, когда он не был виноват. - Малыш… - Чанель перехватил его за здоровое запястье, нагоняя уже у двери. - Не трогай меня, - раздраженно бросил омега и вырвался из чужого захвата, не желая ничего слушать. Он недовольно направился по коридору в сторону спальни, а когда уже почти дошел до кровати, его резко обхватили поперек груди, чтобы затем прижать спиной к стене, перехватить сжатые в кулачки ладони и припечатать над головой. Бэкхен мог дать в нос, если надо было, и Чанель этого никогда не забывал. - Бэк… - Я сказал отвали! – омега попытался вырваться, но куда уж там. – Ёль! Если быть совсем честным – Чанель обожал, когда Бэк начинал орать. Было в этом что-то настолько возбуждающее, что Пак, бывало, специально выводил его на эмоции, чтобы потом получить в обмен просто крышесносный секс. И не сказать, что омега был очень против. - Это тебе не поможет! – Бэкхен вертел головой из стороны в сторону, уворачиваясь от влажных поцелуев, хотя уже понимал, что он практически сдался. В итоге Пак перехватил его руки одной, а другой схватил любимого за подбородок и повернул к себе лицом. - На меня смотри! Бэкхен! – омега закрыл глаза, чувствуя, насколько заведен обычной перепалкой, а потом, медленно выдохнув, посмотрел на мужа. Никто из них не скажет, кто же все-таки подался вперед первым, но уже буквально через секунду Бэк несдержанно стонал в рот возлюбленного от круживших голову ощущений. Они дарили друг другу горячие мокрые поцелуи, ласкаясь языками и пошло причмокивая в тишине своей спальни. У омеги поджимались пальцы на ногах, с такой страстью его альфа проводил по его языку своим. В отместку Бэк чувственно кусал чужие полные губы, по очереди оттягивая их и всасывая в рот. А когда легкие начало жечь от нехватки кислорода, они нехотя оторвались, продолжая касаться губами и тяжело дыша. Бэкхен вырвал руки из чужого захвата и зарылся пальчиками в волосы мужа, вновь прижимаясь губами к раскрытому рту, а затем облизывая язычком контур и вновь углубляя поцелуй. Они уже почти дошли до грани, когда о себе решил напомнить еще не родившийся крохотный член их семьи: Паку с нехилой силой припечатали в живот, и тот от неожиданности разорвал поцелуй, переложив широкие ладони на то место, откуда почувствовался удар. - За что? – обиженно спросил он у малыша, поглаживая местечко на животике супруга. - Это тебе за то, что накричал на меня, понял? – вздернул нос омега, а потом опустил свои ладошки ему на шею и примирительно погладил пальчиками, уткнувшись носом любимому в ключицы. - В следующий раз подумаешь перед тем, как выходить на улицу с собакой, которую я совсем недавно забрал из-под носа бродячих псов. Я уверен, что где-то на моей голове на один седой волос стало больше. Я же переживаю, глупый. - Не начинай, - еще один влажный поцелуй. Уже когда Чанель усадил мужа в кресло и принес с кухни аптечку, затем посадив просящуюся Лаки на любимые коленки, Бэкхен вдруг сказал: - Я знаю. Я больше не буду, правда, - он поднял мокрые глаза на мужа и сдвинул брови. – Я люблю тебя. - Только не реви, я прошу тебя. Пожалуйста, Бэкхенни, - естественно, поздно. – Я тоже люблю тебя, сокровище мое, - он поцеловал поочередно обе влажные от слезинок щечки. - Давай сюда ладошку. Пак внимательно осмотрел царапину, которая была глубже, чем он думал, и посмотрел на своего омегу: - Будет чуть-чуть щипать, - он налил немного перекиси на ранку, которая тут же покрылась белой шипящей пеной, заставляя Бэкхена жалобно заскулить от боли. Щенок, что до этого лежал на коленях и обеспокоенно смотрел на все действо, моментально заскулил вслед за омегой, заставляя супругов улыбнуться. - Теперь у нас в доме два скулящих чуда, - мягко хохотнул он, погладив Лаки тыльной стороной ладони. - Ёль… - шепотом обратился к нему Бэкхен, когда они уже устроились в своей постели. - Да, родной? – Пак невесомо погладил чужое бедро и оставил ладонь на ягодице. Бэк немного наклонился вперед, положил ладошку на чужую шею и тихо-тихо зашептал тому в губы, чувствуя, как после его фразы у Пака неконтролируемо расползается широкая улыбка: - Я побрил ноги.