Приверженец верности

У меня есть безбашенная лучшая подруга — слэшер, которая очень хотела попасть в гей бар — по ее словам, «увидеть сосисочную вечеринку изнутри для сбора новых идей». После долгих уговоров я сдался, и мы в понедельник вечером пришли в единственный бар, о котором я знал — мой знакомый-натурал, косящий под гея по причине своей профессии, стоял на фейсконтроле, так что мне не составило труда провести туда любопытную девушку. Сам я не ходок по таким местам, хоть и был геем (скрытым геем) — как-то мне все это казалось ненатуральным и гадким. Мы только устроились за столиком, находящимся в центре гейской вакханалии — чтобы «обзор открывался со всех сторон», я заказал сразу три виски-кола, чтобы немного расслабиться — обильное внимание мальчиков-зайчиков даже натуральному гею, как я, доставляло небольшой дискомфорт. Я никогда не считал себя красивым: невысокий брюнет с неатлетическим телосложением явно контрастировал с остальными представителями нашего меньшинства, всячески пытающегося достичь идеала внешности. Поэтому, получив впервые столько взглядов и внимания парней, я чувствовал себя не в своей тарелке, заливаясь алкоголем. Кроме того, мои врожденные скромность и воспитание так и кричали в голове: «Зачем ты здесь?! Это место не для тебя!» Подруга восхищенно что-то бормотала, а я скучающим взглядом смотрел по сторонам: геи вели себя прям по-гейски, угощая друг друга коктейлями и флиртуя с каждым проходящим мимо. Даже мне, не проявляющему активность, пришлось отказаться от нескольких угощений. Кожей чувствуя похотливые взгляды, мне было не по себе. А когда ко мне еще и подкатил явно пьяный альфа-самец, я твердо решил, что пора валить отсюда от греха подальше. Интересно, подруга заметит, если я уйду? — Смотри, как этот красавчик на тебя смотрит! Как он тебе? — услышал сквозь пелену размышлений. Проследовав ее указанию, я лениво повернул голову на очередного похотливого гляделу, и на секунду наши взгляды столкнулись, после чего Тема резко опустил голову. — Он давно за тобой наблюдает, — продолжала подруга. Я самодовольно улыбнулся — теперь будет не так скучно. И почему я сразу его не заметил? Наверное, потому что он отлично сливался с массой светловолосых качков. Только был натуралом, — сам ответил на свой вопрос. С сожалением. Он был моей первой любовью. Единственной. Девчонки мне никогда не нравились, а в парней я серьезно не влюблялся. До него. Но вот проблема — он не гей. Поэтому, нацепив маску полной скотины-гомофоба, я постоянно изводил его, обвиняя в гействе. Наверное, просто хотел, чтобы так оно и было. Мы были с Темой однокурсниками, что давало мне много возможностей «разоблачать» его. Только сегодня утром я обвинял парня в том, что он якобы пялился на мой зад. Может, так оно и было, может, нет, но я уцепился за это «может, да», как за единственное доказательство, что, возможно, мы с ним в одной лодке. Иногда я удивляюсь, почему он до сих пор мне не врезал за все гейские разоблачения, которые я ему предъявлял. Ведь, несомненно, он был сильнее меня. И, уверен, он очень этого хотел, но так и не сделал, что только распыляло энтузиазм, заставляя произносить все более мерзкие и неприятные слова в его адрес. Нет, я не был мудаком. Я любил его. Это была, своего рода, защитная реакция. Реакция против обиды и боли от нашего нахождения по разные стороны баррикад. Ведь куда проще издеваться над человеком, смешивать с дерьмом, чем признать, что любишь его. Даже, если бы он тоже был геем, вряд ли бы обратил внимание на такого парня, как я… Куда ни плюнь — везде я в невыгодном положении. Пожалуй, еще задержусь в этом прекрасном заведении. Чувак, после всего, я встречаю тебя в гей баре. Ей-богу, ты будто сам нарываешься, — думал, пока нацелено шел в его сторону, видя, что он заметил мое приближение краем глаза. Мне показалось, или он правда выглядел, как загнанная лань? От чувства его страха я словно стал увереннее и, может быть, чуточку… капельку выше. — Воу-воу, кого я вижу? Наш малыш-гей в своей стихии, — протянул мерзким голоском. Он сначала сжался, а потом с вызовом посмотрел мне в глаза. — Твой гей-радар засек меня? — Я-то сюда привел подругу, а твой дружок здесь? Или ты выбираешь? — Мудак. Просто мудак. Я бы в жизни не поверил в сказочку про подругу, если бы сам не попал сюда по аналогичной причине. Покосился на девушку, сидящую рядом с ним — и правда с подругой. Отстой. Я-то уже было подумал, что он… Хватит выдумывать, пора посмотреть на вещи реально — он никогда не ответит мне взаимностью. — Пошел ты. — Чертов гей-гомофоб. На этом наше общение закончилось, и я вернулся за свой столик. Подруга, жадно наблюдавшая за нами, принялась расспрашивать. Я сидел недовольный, отвечая невпопад на ее вопросы, глуша очередной коктейль, переглядываясь с Темой. Кажется, его подруга тоже подсела ему на уши. Будучи довольно пьяным, я пропустил момент, когда моя Маша притащила нас за столик Темы. Девочки о чем-то весело шептались, тихо хихикая, а мы с сокурсником сидели, отвернувшись в разные стороны. Я чувствовал болезненное напряжение, когда любовь так рядом и так далеко одновременно. Мне очень хотелось прикоснуться к нему, хоть мельком, хоть случайно, и я сделал единственное, что пришло мне на ум — сильно пнул его ногой под столом. — Ай! Сдурел? — Тема дернулся, задев мой бокал и опрокинув на меня содержимое. — Отлично. Просто отлично, — рассуждая вслух, направляясь к туалету, чтобы застирать коричневые пятна на белых штанах. — Где девочки? — спросил, когда за столиком нашел одиноко-сидящего Тему. — Сказали, что надо отойти, — нехотя ответил он. — Прекрасно. Просто прекрасно. Бывай, — кинул на прощание парню, допивая остатки в стакане. Я направился к выходу, пытаясь пьяными глазами набрать номер Маши, но мое тело подвело меня, и я покачнулся, падая в объятия какого-то громилы. — Не трогай меня, — взбунтовался, но почувствовал, что он крепко зажал меня в тиски. — Поехали ко мне, — совсем рядом. Я уже было собирался кричать и отбиваться, но услышал знакомый голос: — Он со мной. Я перестал брыкаться и удивленно уставился на Тему, но он, даже не глядя на меня, выцепил из рук громилы, словно последнюю пару носок на базаре, так же небрежно и безэмоционально, и, схватив под локоть, потащил к выходу. Сокурсник поймал такси, запихнул меня внутрь и сел рядом. Все молча. — Пушкинская, дом 3, — последнее, что я помнил после этой ночи, привалившись лбом к окну. *** Я с трудом разлепил глаза. Пара секунд блаженного неведения, и реальность обрушилась на меня. Голова раскалывалась, тело болело. Я понял, что не дома. Где тогда? Оглянулся: на второй половине кровати явно кто-то спал, но уже ушел; солнечный свет болезненно резал глаза, отчего я их закрыл и застонал. Досчитав до десяти, снова открыл, надеясь, что сон развеется, и я окажусь дома. Но мечты о страшном кошмаре развеялись, когда на тумбочке рядом с кроватью обнаружились минералка с таблеткой и записка: «Дверь закрыта, я ушел. Вылезай через окно». — Окно закрыл? — не успел я забежать на лекцию, как меня перехватил Тема. — Закрыл, — сморщился. — Говори, пожалуйста, потише — голова трещит… И какого черта я проснулся у тебя? — обвиняюще тыкнул в него пальцем. — Зачем ты влез не в свое дело? — Если бы я не «влез не в свое дело», — передразнил он меня, — ты бы Бог знает где и с кем проснулся, — парень явно был разозлен. — Мог хотя бы постелить мне на диване, — скорчил отвращение на лице. — И я постелил, ты сам приперся ко мне. — Надеюсь, ты меня не лапал? — Иди к черту! — Тема развернулся и ушел. *** У нас был странный график — в субботу мы учились, а во вторник был выходной. Все задавались вопросом: «На кой черт», ведь все нормальные люди учились пять дней в неделю и в пятницу начинали гулять. Сначала это казалось жутким неудобством, но со временем, мы присоединились к пятничным гулянкам, не заботясь об учебной субботе. В эту пятницу меня снова занесло с подругой в гей бар. Сегодня я меньше сопротивлялся, тайно желая снова встретить там Тему, но несколько раз осмотрев всех, с грустью признал, что его нет. Обычно я мало пью и редко напиваюсь, но сегодня захотелось приглушить обиду и глупую наивность, которая снова привела меня в эту цитадель похоти и разврата. Но надежда, что вот-вот появится он, все же теплилась где-то в глубине души. На заплетающихся ногах ввалился в такси, и мы тронулись. Я позволил себе немного вздремнуть. Не был уверен, что успел назвать таксисту адрес, но он ехал по знакомому маршруту, значит, все в порядке. — Приехали, — разбудил меня голос таксиста. Я посмотрел на счетчик — потрясающе! Доехали быстро и в два раза дешевле, чем я обычно плачу. Взяв номер таксиста (теперь буду пользоваться только его услугами), я подошел к двери. К моему удивлению, ключ не подходил к замку, и, не заботясь о создаваемом шуме, я начал тыкать каждый ключ разными сторонами, несколько раз с грохотом и лязгом роняя объемную связку на плитку. — Ты что творишь? — Тема открыл дверь. — Какого хрена ты у меня дома? — искренне удивился я. — Это мой дом. Ты снова пьян? — А мой где? — скорее я спросил сам себя, и повернувшись, направился к выходу. — Оставайся, — вздохнул Тема и, как куклу, закинул на плечо и уложил в кровать, предварительно раздев, оставив только трусы. Я чувствовал себя ребенком, о котором так нежно заботились родители. Приятное чувство. И одеяло приятно пахло. Я неосознанно улыбнулся. — Ты где? — крикнул, закрыв глаза, растворяясь в блаженстве. — На диване. Не хочу, чтоб ты снова обвинял меня в негостеприимстве, придурок, — раздалось из коридора. — Сам придурок. Ложись со мной… пожалуйста, — последнее слово я чуть ли не прошептал. Поколебавшись, Тема появился в дверях со своей подушкой. — Только не лапай меня, извращенец, — пригрозил я. — Больно надо, — лег на бок, спиной ко мне, накрывшись маленьким кусочком одеяла, который я ему оставил. Я проснулся среди ночи, чувствуя холод — окно было распахнуто, что было глупо, учитывая еще холодный воздух весенних ночей. Рефлексивно придвинулся к дрожащему во сне Теме и накрыл нас до подбородка одеялом. Проснулся я со смешанными чувствами, ведь утро встретило меня прохладой и отсутствием чего-то теплого, к чему я прильнул во сне. Открыв глаза, огляделся, но на этот раз мне понадобилось меньше времени, чтобы понять, где я. На тумбочке меня снова ждали бутылка с водой, таблетка и записка. *** В институт я не пошел, не желая встретиться с Темой, ведь походу… я обнимал его всю ночь. Позорище. Все выходные я просидел дома, клятвенно обещая себе больше не пить и не просыпаться у Темы. Боялся, что мои скрытые чувства вырвутся наружу в неконтролируемом состоянии. — Сегодня снова ожидать твой приход? — ехидно спросил Тема, которого я всеми силами пытался избегать и не попадаться на глаза. — А ты хочешь, чтобы я пришел? — ухмыльнулся. *** — Пушкинская, дом 3, — четко проговорил уже знакомому таксисту, отмечая, что адрес точно мой. Знакомый мужик, лет пятидесяти, недовольно нахмурился и с неодобрением посмотрел на меня через зеркало заднего вида. Я чуть смутился. Кто же знал, что он посчитает меня подлым изменщиком, который напился и собрался ехать по чужому адресу. Таксист был приверженцем верности в отношениях. И да, он решил, что мы с Темой пара, а я мерзавец — решил изменить ему. Так я снова оказался на пороге его квартиры. Тема открыл дверь и засмеялся: — Что-то ты рано сегодня. Еще даже не полночь. — Чертовщина какая-то, — пробубнил я, ложась уже на знакомую кровать. — Что смотришь? — недовольно покосился на телевизор. — Если тебе мешает — я выключу, — он потянулся за пультом. — Нет, оставь, — устроился удобно на подушке и уставился в экран. Спустя час я уже слезно переживал за влюбленных, которые никак не могли воссоединиться. Я задавал кучу вопросов о начале фильма и комментировал каждый нелогичный момент героев. — Почему они все так усложняют? Почему нельзя честно признаться в своих чувствах? И быть вместе… — я рьяно недоумевал, а Тема лишь задумчиво поглядывал на меня. Кино закончилось, и мы улеглись спать. Он снова повернулся ко мне спиной, а я лежал и думал. И думал. Действительно, зачем все усложнять? Засыпая, я снова обнял Тему. Кажется, именно этого мне не хватало одинокими ночами дома. Тем более, если он что-то мне скажет, я всегда смогу обвинить в происшедшем Джека. Дэниэлс, который. Ему не впервой быть виноватым в глупых поступках людей. *** В институте мы с Темой почти не общались, делая вид, что не провели уже несколько ночей вместе. Мне не хватало его близости. Я твердо решил, что в пятницу снова приеду к нему, но дни тянулись, словно резина. Каждая секунда ожидания приравнивалась бесконечно долгому году. На лекции я жадно пялился в затылок, сидящего передо мной через несколько рядов, Темы. Если отключиться от всего окружающего, то можно представить, что мы снова вместе в его кровати, и он снова лежит ко мне спиной. Кажется, я могу протянуть руку и захватить его в объятия. Из дум меня вывел грохот прям под носом. Я и не заметил, как закончилась лекция, и все покинули аудиторию кроме меня. И Темы. — Что это? — спросил недоверчиво, смотря на ключ, создавший шум. — Это ключ от моей квартиры, — со смешинкой в глазах произнес Тема. — И что это значит? — Это значит — откроешь сам дверь, если снова в пятницу пьяным ввалишься, — я сглотнул, не зная, что сказать. *** Я сидел дома, нервно постукивая пальцами по деревянной крышке стола, смотря на ключ. Я приеду. Точно приеду. Черт, сегодня только среда. Два дня. Еще долбанных два дня! Посмотрел в окно — ночь не торопилась наступать. Она, будто специально, тянула время. Тянула этот день. Бесконечные двадцать четыре часа. Я лег спать пораньше, надеясь быстро заснуть и приблизить утро четверга. Но мне не спалось. Я ворочался на кровати, отгоняя мысли. Пытался зациклиться только на дыхании — говорят, так быстрее уснешь. Вроде в этом смысл медитации? Но дыхание не было ровным, не давая сосредоточиться на нем — оно выдавало мое беспокойство на душе. Мысли рвались сквозь созданный мной барьер, и я поддался им. С каких пор моя тайная любовь превратилась в болезненную одержимость? Что-то изменилось тогда, в баре. После бара. Я лежал, как на иголках, зная, что у меня есть ключ от квартиры Темы, и я могу в любой момент приехать к нему. Увидеться. В его квартиру. В наше уединенное гнездышко. Да что там ключ, я и без него мог приехать. Но не мог. Это было бы странно завалиться сегодня? Да, нужно подождать до пятницы. Тогда у меня будет больше оправданий. Подождать до пятницы. К черту… Таксист уже знал куда ехать. — Теперь пьешь среди недели? — улыбнулся Тема. Он выглядел таким милым с взъерошенными волосами. Таким домашним, зевая. Таким радостным. Мне? — Прости, что разбудил, — почти искренне извинился. Было примерно три часа ночи. Но мне было плевать. Я был с ним. Он не прогнал меня. Снова. Я аккуратно пододвинулся к нему, обнимая. Знал, что он еще не спит, но ничего не мог с собой поделать. Даже если он сейчас ударит меня, прогонит, накричит — у меня будет это последнее теплое прикосновение. Он только нежно провел своей рукой по моей. Во сне, наверное? Я тихо лежал и слушал его спокойное дыхание. Оно обволакивало, убаюкивало, умиротворяло. Казалось, я растворился в нем и хотел пролежать так всю жизнь. Я осторожно высвободил свою руку, стараясь не разбудить его и повернулся в другую сторону, потянувшись за водой. Видимо, он решил, что я кручусь во сне, и тут же развернулся следом, затягивая меня в объятия. Впервые он спал ко мне лицом, уткнувшись носом в шею. Горячее дыхание обжигало, заставляя тысячи мурашек пробежать по телу. Я замер, боясь разбудить. Спугнуть. Упустить эту магию момента. Я почувствовал, что он зарылся носом в моих волосах, вдыхая запах. У меня внутри все затряслось, дыхание перехватило. — Я люблю тебя… — услышал я его шепот. Ток прошел по моему телу. Сердце пропустило пару ударов. Сейчас или никогда. Я аккуратно развернулся к нему лицом и нежно прикоснулся к его губам. Он шокировано открыл глаза и отстранился. — Не надо… — с горечью прошептал. — Ты же сказал… — я замолчал. Запутался. Ничего не понимал. Снова стало больно. Обидно. Неприятно. Зачем он так со мной поступает? — Я думал ты спишь. — Я не сплю, — снова потянулся к его губам. Он опять отстранился. — Зачем ты… Почему ты… так… со мной… — я не знал, что сказать. Что спросить. Что думать. — Не хочу, чтобы ты на утро жалел. Ты выпил, вот и… — Я не пил, — перебил его. Темины глаза округлились. — Не пил? — Нет. — Но ты здесь. — Да, — я видел, что он и сам ничего не понимает. Мы оба запутались в происходящем. — П-почему?.. — начал заикаться. — Я тоже тебя люблю. Мы смотрели друг другу в глаза. Осознавая. Пытаясь понять. Разобраться. Не знаю, кто первый подался навстречу другому. Мы целовались страстно. Отчаянно. Словно последний раз. Первый раз. Цепляясь друг за друга. Боясь отпустить. Боясь, что это сон. Боясь реальности. Боясь, что второй из нас передумает. Мы провели в объятиях всю ночь. Незабываемую ночь. Всецело отдались друг другу. Душой. Телом. До последней капли. До последнего сомнения. До потери реальности. — Я думал, ты ненавидишь меня, — смущенно произнес Тема утром на кухне за чашечкой крепкого кофе. Нужно было ехать в институт, а мы ни на секунду не сомкнули глаз. Для сна. — Не знал, как привлечь твое внимание. — Ты выбрал отличный способ, — он засмеялся первым. Я присоединился. *** Спустя год, я снова болезненно разлепил глаза. Бутылка минералки, таблетка, записка — полный набор уже ждал мое пробуждение. — Приснится же такое… — я с силой опустил голову на подушку. Как же она раскалывается… Я поморщился, пытаясь нащупать рукой таблетку с тумбочки. Не было сил даже привстать, чтобы запить ее водой. Проглотил. Горло сухое. Похмелье. Таблетка застряла в горле — я закашлялся. Собрав все силы, потянулся за водой. Запил таблетку. Зацепил записку — она упала прямо передо мной. Знаю, знаю, через окно, — проворчал я, переводя на нее взгляд: бумажка была новая, а не та, которую я уже тысячу раз сминал. Я прочитал написанное. Кинулся искать Тему. «Выйдешь за меня?»