День Рождения хуже некуда

В студии, где группа Queen записывала свой новый альбом, в очередной раз кто-то жутко орал. Проходящие мимо люди с опаской косились на дверь и перешёптывались о том, какими неуравновешенными были участники группы. «Да взять бы этого Фредди, - думали одни, - что за тип! Ну и характер! Постоянно обзывает своих друзей разнообразными непечатными фразами. А какие нравы! Жуть!» Но никому и в голову не приходило, что в это самое время в студии мог надрывать свои голосовые связки не обязательно господин Меркьюри, а кто-нибудь ещё… И на самом деле, вошедший в студию мог бы увидеть, что солиста группы ещё не было на месте. В комнате находилось двое. Одного из них можно узнать сразу по тощей, скрюченно-сутулой фигуре и пуку вздыбившихся чёрных волос: это был гитарист группы Брайан Мэй. Он-то и кричал диким голосом на лежащую на диване девушку, которая мирно сопела ему в ответ. Правда, выглядела она немного странно, неряшливо, особенно привлекал внимание тёмно-фиолетовый фингал под глазом, да ещё она икала изредка, не обращая никакого внимания на истерические вопли Мэя. Около неё валялось несколько пустых бутылок из-под водки. В принципе, это многое объясняло. Да хотя бы и то, как сильно пахло спиртом во всей комнате. - Опять наклюкался, урод! – вопил Брайан, размахивая руками. – Мы так никогда не двинемся с места!!! Сколько можно! День рождения твой давненько был. Праздновать пока нечего! - Солнышко светит, птички поют, - донеслось из-под копны длинных белокурых волос, - люди кругом ходят… - Да я тебе сейчас таких птичек устрою: вовек не забудешь, - внезапно тихо проскрипел Мэй, - вот погоди, сейчас придёт Фред, он тебе мозги-то вправит! Будешь знать! - Кто тут меня вспоминал? – донёсся голос из другой части комнаты. Дверь распахнулась, в неё впорхнул господин Меркьюри, сияющий, как только что начищенная ваза. Брайан повернулся в его сторону, уже готовый разразиться обличающей тирадой, но, посмотрев на Фредди, со стоном сполз по стене. Всегда экстравагантный и крикливо одетый Фред сегодня превзошёл все ожидания. На нём были надеты жутко розовые и жутко обтягивающие брюки с огромным позолоченным ремнём, украшенном стразами, и шёлковая кружавчатая рубашка в оборочках и перьях. В завершение своего образа Фарух обмотал шею вызывающе ярким шарфом. - Как вам, нравится, дорогуши? – скорее всего, Фред принял стон Брайана за возглас восхищения. – Я подумал, что в этот день мне надо выглядеть незабываемо. Ведь сегодня прекрасный день, не правда ли? – заключил он и начал с каким-то странным остервенением крутиться перед зеркалом. Брайан выглядел так, будто его сейчас стошнит, но промычал в ответ что-то невнятное. Но тут голос подала девушка: - Вот я тоже уже полчаса ему внушаю, что жизнь прекрасна, а он орёт лишь что-то ужасно невоспитанное. И, между прочим, нельзя плеваться при разговоре, - сердито сказала она гитаристу, - ты так меня обидел! Я прям сейчас заплачу горючими слезами! - Роджер, детка, что за дребедень ты опять несёшь? – сладким голосом осведомился Фредди. Брайан хотел что-то сказать, но тут дверь снова открылась, и в комнату стремительно вошёл Джон Дикон. Сделав два шага, он остановился. Басисту хватило пары секунд, чтобы оценить ситуацию: канареечно яркий Фредди, Брайан, сидящий на полу и тупо наблюдающий за попытками солиста сделать себя ещё прекраснее, и, наконец, чья-то кривая волосатая нога, кокетливо свесившаяся с дивана. - Работать будем? – только и сказал Джон. У всех был такой вид, словно их по-крупному обломали. Дикон, видимо, решил, что разговоров с него на сегодня хватит, и потому с невозмутимым видом направился к своей бас-гитаре. Фред разочарованно проводил его взглядом. Молчание затягивалось. Но тут девушка предприняла попытку подняться со своего ложа. Стало очевидно, что это барабанщик группы Роджер Тейлор, который после долгих стараний все же принял вертикальное положение и медленно подошел к зеркалу, при этом довольно бесцеремонно отпихнув от него Фредди. Роджер уставился на свое отражение и хрипло сказал: - Ой, как страшно! – а потом скорчил рожу и, подергивая своим избитым синюшным глазом, уставился на ребят со словами: «Что-то меня мутит. Дайте опохмелиться!» Фредди истошно заорал и хлопнулся в обморок. - Страшно, да? – молвил Родж, глядя на распластавшегося у его ног солиста. - Пойдём умываться, милый, - сладким голосом сказал Брайан, подходя к барабанщику, - а то такими темпами не только людей, но и всех птичек перепугаешь. Кто тогда тебе петь будет? Тейлор не сопротивлялся и молча пошёл в ванную вслед за гитаристом. Дикон отложил гитару и уставился на не приходящего в сознание Фредди. Не долго думая, он налил воды в одну из валяющихся поблизости бутылок и выплеснул её на мистера Меркьюри. Тот опять заорал, вскочил и подбежал к зеркалу со словами: «Мои брюки требуют аккуратной стирки!» Басист удовлетворённо вздохнул и вернулся за инструменты. Из ванной раздавались крики и плеск воды. Наконец, оттуда показался Брайан, злобно сжимающий кулаки. Он направился к гитаре, пнув по дороге один из барабанов Роджера, который с жалобным звоном покатился по комнате. - Не смей лапать мои вещи, ясно?! – в комнате появился мокрый до нитки Тейлор и запустил в Мэя кстати подвернувшемся стулом. Гитарист ловко увернулся, но летящий стул одной ножкой заехал по Фредди, и Фарух уткнулся носом в банку с тональником тёмно-коричневого цвета, которую кто-то предусмотрительно открыл. Все уставились на солиста, которого, похоже уже ничто не волновало. Фредди мирно сопел и не собирался приходить в себя. - Жестокое ты существо, - нарушил тишину Брайан, глядя на немного смутившегося Роджера. Мэй подошёл к Фредди и попытался привести его в сознание. – Так мне кто-нибудь поможет? – в голосе гитариста опять послышались истерические нотки, когда он во всех подробностях увидел извазюканное в креме лицо Фредди. Забыв прежние обиды, Роджер бросился на подмогу, басист же стремительно подошёл к барной стойке и налил чего-то в стакан. Тейлор с огромной надеждой уставился на Джона, но Мэй довольно резко сказал: «Обойдёшься, алкоголик». Роджер скромно потупился. Фредди приводили в чувство довольно долго. Второй обморок прошёл не так быстро, как первый, да и, очухавшись, господин Меркьюри сначала заявил, что ему жарко, потом ему стало холодно, потом закружилась голова. Брайан и Роджер носились туда-сюда, как угорелые, Джон стоял в стороне и невозмутимо наблюдал за этой беготнёй. Через какое-то время вконец протрезвевший Роджер намекнул Фредди, что пора бы уже приниматься за работу, но тот в ответ лишь поджал губы. Джон удивлённо поднял брови. - Ну что ещё случилось? – нетерпеливо спросил Брайан. - А ты даже и не заметил, - злобно пробурчал Фарух и опять повернулся к зеркалу, разглядывая на своём лице остатки не желавшего смываться тональника. Такое мрачное настроение было не характерно для Фредди, и все недоуменно уставились друг на друга. Тут Брайан хлопнул себя по лбу и с довольно диким видом воззрился на Меркьюри. - Хе-хе, - обреченно протянул он, - прячьтесь, кто куда может. Сейчас будет больно. - Что? – начал было Роджер, но Мэй закрыл ему рот ладонью. - Он родился… - с совершенно безумным видом проскрипел гитарист, по-крабьи продвигаясь к двери. Но не успел он сделать и десятка шагов, как Фредди с воплем «Ну и козлы же вы!!!» вылетел из студии и понёсся куда-то, топая так, словно на студию напало стадо диких носорогов. Джон осмысленно и спокойно посмотрел ему вслед с таким видом, словно носороги и правда частенько встречаются на улицах Лондона. Потом он повернулся к застывшему в растерянности Роджеру и Брайану, у которого нервно дёргалась щека, и полувопросительно сказал: - У него сегодня день рождения?.. После этого вопроса Тейлор схватился за голову и со стоном сел мимо стула.