Продолжение "Осины".

Большой, суровый, крепкий и надёжный, Пусть в шрамах тело, но чиста душа. Как одинец, брезгливый, осторожный, И за душой, вот смех то! — ни гроша. Обычный русский, лишь один из многих, Так почему же с ним свела судьба? Я сам шагнул к нему с пути-дороги, Шел убивать, но сам же погибал… Он не пропнул, заставил повиниться, Вздохнул тихонько, сел и закурил. Не знаю я, зачем ему открылся — Он яд забрал, ушел и дверь закрыл. Я не хотел, но слабость помешала. Моя любовь, я не сказал «прощай». А совесть так ехидно прошептала: Что ж ты не сам? Ведь ты же обещал. Прости, прости, я сам как умираю! И ненавижу и себя, и мужика… Чтоб я ни сделал, всё равно ведь проиграю, И сесть в тюрьму возможность велика. Он сделал сам и от тебя принёс посланье. Внутри дрожало всё, твой слыша голос. Твоя любовь, твоё спасибо и признанье На сердце породили боль и дыбом — волос. Я не смогу себя простить, не отдавая. От твоей карты только больно стало. И на крыльце, в обнимку с Найдой засыпая, Прибьёт, наверно, — думал я устало. Он не прибил, но был как деревянный, Но исповедь послушал, оценил. Впервые после Саши, долгожданный… И это тот, кто, блядь, тебя убил! Что я за мразь… Прости меня, любимый. Но мне так сильно захотелось жить… Мне нужен он — весь злой и нелюдимый. Я так хочу всю жизнь его любить.