Александровское шоссе

Фары освещали ближайшие несколько метров передо мной, а за окнами проносились пейзажи. Сейчас я мог бы с лёгкостью выйти из фуры, лечь на траву и обратить свой взгляд в ночное небо, которое, словно веснушки, усыпали звезды. Я грустно вздохнул и подкрутил звук на магнитоле. No stop signs Speed limit Nobodyʼs gonna slow me down Like a wheel Gonna spin it Nobodyʼs gonna mess me around.[1] AC/DC я любил с класса восьмого, упорно подражал Ангусу Янгу и удивлял всех стремлением носить школьную форму. Я улыбнулся — школьные времена лучше не вспоминать в одиночестве, это слишком склоняет к депрессии. Но вспомнив свою тогдашнюю прическу только снова рассмеялся, пообещав никогда больше так не стричься. Я зевнул, но уже видел впереди цель — заправку. Заправляться мне и не нужно было, а вот от бодрящего кофе и большого пакета чипсов не отказался бы. Продавец за прилавком увлеченно смотрел в телефон, стараясь не уснуть. Молодой парень совсем, а лицо такое истощенное, словно дней пять не спал. Завидя меня, он подорвался, отложил телефон и с вежливой улыбкой поздоровался. Стоит ли говорить, что все время, что я выбирал нужный вкус чипсов, косился на меня подозрительным взглядом? Успокоившись и осознав, что ничего воровать и никого брать в заложники я не собираюсь, он сел обратно и взял в руки смартфон. По звукам было похоже, что он смотрит мультики, но через пару минут мне было совершенно по сараю. Кофе был горячим, поэтому перед тем как выпить, я как следует согрел пальцы. Осень холодная выдалась, а тут еще и ночь. Наверняка, минус. Я перекусил и завел фуру, после чего вернулся к созерцанию дороги и прослушиванию рока. За стеклом мелькнул человеческий силуэт. Сначала я даже вздрогнул, но потом заметил, что людей куда больше. Они стояли вдоль дороги в паре метров друг от друга, и эта живая цепочка тянулась довольно долго. Кто это? Я присмотрелся получше и заржал — словно маленький мальчик испугался ночных бабочек, что вызывающе протягивали руки к проезжающей машине. Ночные бабочки. Я попробовал романтическое название на вкус и выплюнул. Шлюхи. Хотя, что бы я делал без них в такое время? У меня месяца два секса не было, а недорогие в этой части страны услуги как раз подходили под ситуацию. Я притормозил у обочины и увидел нескольких девушек, что подбегали к фуре. Их было трое, все абсолютно разные. Первая высокая (и широкая), с рыжими волосами, ярко выкрашенными в красный губами и искусственной родинкой на щеке. Поморщившись, я перевел взгляд на вторую. Милое лицо, но слишком большой слой макияжа. А еще она выглядела болезненно. Не хочу я еще и по больницам бегать потом. Надеясь на третью, наткнулся прямо на её взгляд. Чего она так смотрит? Смущенно, испуганно. Спрятала взгляд, скрывшись за сотрудницей. Девушка была молода — не старше двадцати трех лет. Светлые волосы, русые, большие глаза. Правда, очень худая. Не анорексичка, но кости видно… Я широко раскрыл глаза, еще раз окинув ее взглядом. Она же в футболке! Быстро ткнул пальцем в девушку, две другие разошлись, завистливо окинув третью взглядом. Она стояла еще несколько секунд, словно раздумывая идти или нет. В конце концов, она залезла в машину, вздрогнув несколько раз. — Добрый вечер, — тихо проговорила она, не поднимая головы. — Знакомы с ценами? — я покрутил головой, со все большим интересом смотря на нее. — 50 гривен за минет, секс — по 200. Анального нет, как и… — Что ты здесь делаешь? — девушка вздрогнула и опустила голову. Она сжала кулаки, да и сама вся затряслась. — Ты что, в первый раз? — она отрицательно покачала головой. — Тогда что происходит? Не хочешь? В этот раз она промолчала, только всхлипнула пару раз и вытерла рукой глаза. Плачет? — Извини…те. Я… Я не подумала. Я хочу выйти. Она резво открыла дверцу, но мой интерес был слишком велик. Я успел схватить ее за руку, а проститутка в ужасе оглянулась на меня. И теперь я понял. Я отпустил руку, но она не думала бежать. Слишком поздно. Лера закрыла дверцу, опустила лицо на колени и заплакала, а я всё ещё шокировано смотрел на неё. Не знаю, отразилось ли на моем лице отвращение или злость, все равно она бы этого не заметила. Дрожащими руками вытащил из кармана последнюю сигарету. Закурил прямо там, не открывая окна. В голове проносились воспоминания из прошлой жизни. Я тогда только начинал работать дальнобойщиком. Ездил по стране, за два года исколесил всю Украину. Хотел было бросать, но появилась она. Девчонка-пятнадцатилетка, колкая на язык и такая хрупкая. Сколько я ругал себя? Двадцатилетний мужик, а повёлся на подростка. Она занималась автостопом и, как назло, за год мы могли встретиться три-четыре раза. Оба удивлялись такому совпадению, а потом просто заметили тенденцию: у нее каникулы, а у меня работа — вот и совпадало. Когда Лере исполнилось 16, мы начали встречаться. Хотя, глупо назвать это обычными встречами. Я собирался сделать ей предложение, как только она станет совершеннолетней. Я, словно мальчишка, восьмиклассник со странной стрижкой, влюбился в ее огромные глаза, в веснушки на носу и вечно спутанные русые волосы. Я часто уезжал, но каково было мое счастье, когда она встречала меня каждый раз с широкой улыбкой и любовью. Так было полтора года, а потом я приехал, но никто не встречал меня. Я ждал долго, несколько месяцев пытался дозвониться, но на той стороне никто не отвечал. Сколько теорий было в моей голове! И все разбивали сердце. Сначала думал, что не выдержала и ушла к другому, потом утешал себя переездом. Одно время даже боялся, что она умерла. Но все оказалось куда прозаичнее. — Андрей, я… — Лера смотрела на меня своими большими глазами, а я не мог выдавить ни слова, только смотрел. — Я правда не хотела. — Я тебя любил, — глухо произнес я, а мой голос, казалось, идет откуда-то извне. — А ты бросила меня и вышла на трассу. Блять, неужели я настолько плохой любовник? Я нервно рассмеялся, выбрасывая окурок в окно. Мои руки тряслись, и мне впервые за долгое время было стыдно за себя. — Не в этом дело. Боже, я должна была понимать, что лучше не идти сюда, — прошептала она себе под нос. Я хмыкнул. Александровское шоссе, именно на нем мы постоянно встречались. — Так почему вышла? Тут больше мужиков проезжает? Лера посмотрела на меня укоризненным взглядом. Только она умела оборвать меня на полуслове, а потом еще и заставить краснеть. Нет, не она. Моя Лера могла, а эта… Я не знаю, кто это. — Я знаю, что виновата, — словно читая мои мысли, бросила она. — Только я выжить пытаюсь, а не с радостью и вдохновением любуюсь тем, что в меня тыкают! Лера нахмурилась и отвернулась, но выходить не спешила. Пока она сидела, отвернувшись, я мог рассматривать то, чем она стала. Похудела, состригла волосы. Ее кожа стала очень тонкой, все вены видно. Внезапно, я почувствовал укол жалости. — Почему? — пришло мое время шептать. — Что тебя вынудило? Лера посмотрела на меня, плотно сжав губы. В ее глазах плескалось отчаянье, смешанное с болью и грустью. Тот еще компот. — Помнишь последний раз, когда мы виделись? — я призадумался и кивнул — это был канун Рождества, она подарила мне теплый шарф с оленем, а я ей -музыкальную шкатулку. И больше я ее не видел. — Ты был последним, кто застал меня. На следующий день дома я уже не жила, — она всхлипнула, но продолжила историю. — Пока мы с тобой гуляли, родители попали в автокатастрофу. Я узнала об этом через пару часов, после того, как мы попрощались, когда родители погибли в реанимации от травм и потери крови. Сердце пропустило удар. Если это правда… Я чувствовал себя идиотом, даже не постарался найти ее, помочь. Звонками мои старания кончались. — Меня отдали в интернат, ведь никто из родственников не хотел забирать проблемного подростка, — Лера хохотнула, но в ее голосе послышалась неприкрытая обида. — Я сбежала. Год прожила там, но не выдержала больше. Дедовщина в армии — ничто, по сравнению с травлей в дет. домах. Да, меня искали какое-то время, но кто такая сирота? Никто. Я попрошайничала, воровала у прохожих, одалживала у таких же, как я. На все деньги сделала фейковые документы, подала в институт. Я была такой глупой — хотела учиться, думала жить в общаге и работать по ночам в клубе. Но у меня не вышло поступить на бесплатное. Это сломало все надежды. Я не хотела жить! Впервые за девятнадцать лет я хотела умереть! Я чувствовала себя никем, я и была никем, — Лера плакала, но я не мог пересилить себя и обнять девушку, вытереть слезы, похлопать по спине. — А потом я встретила Артёма. Он буквально вытащил меня из петли, заставил пойти за ним. Знаешь, я не забыла тебя. Каждую ночь засыпала, ощущая твои поцелуи и слыша твой голос. Но в то время я понимала, что ты не примешь меня, а Артём был рядом. Но все оказалось не так радужно. — Он был сутенером? — мрачно поинтересовался я. Лера кивнула. — Он говорил, что это хороший заработок, к тому же не сложно. Я была эскортом. Знаешь, мне даже нравилось. То, что я думала о проституции, было не там. Там я могла есть сколько угодно, пить, развлекаться, иногда — спать с мужчинами. Жить на полную ногу. После трех лет скитаний, это казалось сказкой. Единственное условие — не показывать, что у тебя здесь, — она указала на голову, — и здесь, — рука опустилась к груди. — А потом оказалось, что Артём торчит кому-то крупную сумму и его убили. Я и ещё десяток девушек были вынуждены отрабатывать и из элиты нас выбросили на трассу, работать за копейки, втыкаться взглядом в потолок салона. — Почему ты не сбежала? Не позвонила мне? — Люба сбежала. А через неделю ее нашли с перерезанным горлом. Хорошие перспективы, не правда ли? Я сглотнул. — Какое-то время я хотела позвонить тебе, вернуться. Я ведь знала о твоих планах на меня, о свадьбе, — Лера улыбнулась. — Но через знакомых я узнала, что у тебя умерла мать, а чуть позже заметила тебя с девушкой. Я поняла, что ты забыл меня. И отпустила. Старалась не плакать, понимала ведь, что три года — тот еще срок. — И не плакала? — Совру, если скажу, что нет. Но я была рада, что ты забыл, что не страдаешь из-за меня. И теперь я здесь. Та еще сказка, не правда ли? Я очнулся, когда докуривал пятую сигарету. В машине стоял тот еще смог, поэтому я открыл окно. Ноябрьский холод ворвался в салон, заставляя поежиться. Я порылся на заднем сидении и вручил Лере толстовку, не глядя на неё. Девушка поблагодарила и натянула ее на себя. Сейчас она выглядела как раньше — в моих вещах, со спутанными волосами. Я вспомнил наши общие вечера, ночи, а затем — утреннее пробуждение. Было ли что-то такое после неё? Я встречался с парой девушек, но ни одна не вызывала таких эмоций. Ни одна не заставляла сердце биться быстро, но с перебоями. Ни одна не заставляла трепетно выбирать кольцо. — Я люблю тебя, — сам того не понимая, прошептал я. А затем повернулся к ошарашенной Лере и сказал уже громче. — Я люблю тебя, чёрт возьми, и больше не отпущу! Лера молчала, старалась не смотреть на меня, но постоянно натыкалась на мои глаза. — Нет, не любишь, — улыбнулась она грустно. — Ты любишь ту, кем я была, но не ту, кем я стала. Ты не знаешь, что улица делает с людьми. — Но я знаю тебя, — прошептал я, находясь в миллиметре от ее губ. Лера болезненно посмотрела на меня и отвернулась, не давая ее поцеловать. — Прости, Андрей. Но я тебя больше не люблю. Едь домой, найди жену, заведите детишек. Забудь обо мне, у меня своя жизнь. Лера выпалила все на одном дыхании, последний раз посмотрела на меня и вышла из фуры. К ней подбежали девушки и уже толпой они ушли. — Врёшь, — в пустоту проговорил я. - Врёшь. А магнитола все разрывалась. Marry me girl be my fairy to the world Be my very own constellation A teenage bride with a baby inside Getting high on information And buy me a star on the boulevard It's Californication. [2]