Ночью над Амарильо

Голова Цири лежала на тёплом плече уже давно уснувшей Мистле, но сама Цири уснуть всё не могла и то ли отстранённо, то ли задумчиво смотрела на звёзды. Звёзды, которые уже не были для неё чужими. Мистле недавно рассказала ей про созвездия этой части звёздного неба. Яркая звезда, служившая Цири проводником ледяными ночами в Сковородке, оказалась Жалом Скорпиона - самого большого созвездия среди остальных, окруживших его свитой: Барана, Магички, Седла, Коноплянки... Цири вздохнула. Коноплянки нередко гостили когда-то летом в Цинтре. Когда-то. Десятки лет назад. Сотни лет назад. Тысячи. В какой-то другой, невероятно далёкой жизни. Жизни, приснившейся ей, перед тем как однажды она не открыла глаза в Каэр Морхене. Цири смотрела на звёзды, маленькие неодушевлённые точки на чёрном полотне неба. Они уже не были для неё чужими. - Каэр Морхен мне тоже приснился, - одними губами прошептала Цири. Воспоминания о тех днях в холодном и пустом замке она видела будто через какую-то плотную белую дымку, но они продолжали к ней являться. В носу неприятно защипало. Стараясь не разбудить Мистле, Цири выскользнула из-под её нежной руки, во сне поглаживавшей грудь девушки, нащупала в темноте чью-то куртку и, накинув её на голые плечи, отошла в сторону от стоянки Крыс, во сне ворчавших и похрапывавших. Эта ночь застала их на холмистых предгорьях Тир Тохаир, с которых они на рассвете должны будут спуститься в Амарильо, чьи огни дрожали едва заметными светляками на горизонте. Подогнув под себя полы длинной куртки, Цири уселась на траву на вершине ближайшего холма. Глаза чесались, на душе было поганенько, и даже спокойствие и счастье, принесённые недавними любовными утехами с её подругой, уже успели исчезнуть, выветриться из головы, будто дешёвые духи. Едва Цири оказывалась одна, она переставала быть Фалькой, и на её сердце ложился неподъёмный груз прошлого - такого недавнего и такого далёкого. Поэтому Цири предпочитала проводить ночи в объятьях Мистле - чтобы не дать Фальке забыться. Фалька оказалась слабой: она была не в силах проститься со всей своей прошлой жизнью, как со сном, приснившимся однажды на рассвете. То была слишком долгая и слишком счастливая жизнь. Со слишком значительной Судьбой. Судьбой... Существует ли Судьба? Есть ли на самом деле Предназначение? Или же это один сплошной обман, в котором она убедила и себя, и... Геральта? Бывало, в самом разгаре разбойнической оргии в Цири вдруг просыпалась та другая, прежняя: наивная, чистая, непорочная девочка с благородными идеалами, верящая в честь, благородство и милосердие. И эту девочку начинало тошнить от вида вывалившихся кишок, у неё начинали слезиться глаза, когда она встречала остекленевший взгляд ещё живого минуту назад человека, её начинало жечь нестерпимое желание развернуть коня и ускакать прочь на север, навстречу своему Предназначению. Но, к радости Фальки, эта девочка просыпалась в ней всё реже. Куда ей скакать? Живы ли те, кто были ей друзьями? Где их искать? Нужна ли она им и нужны ли они ей, когда у неё появились новые друзья? Цири в какой-то кровавой дымке помнила резню на Танедде. Она не знала, как толковать те события, но знала одно: кто-то кого-то предал. И когда она вспоминала о том дне, то у неё возникало стойкое ощущение, что предали именно её. Обманули, использовали, оставили одну на растерзание жестокому и холодному миру, в котором нет ни правил, ни судьбы, ни законов, ни Предназначения. Её Предназначение - есть ли оно на самом деле, было ли оно или всё это одна большая, нелепая случайность? Цири глубоко вздохнула. Цири посмотрела на звёзды. На Жало Скорпиона, на Копьё, указывающее остриём на север, где некогда был её дом. Теперь её дом - это тёплое одеяло Мистле, которое она раздобыла в одном из недавних налётов. "У Меча Предназначения два острия. Одно из них - ты..." - донёсся из глубин памяти голос белоголового ведьмака. - ...другое - смерть, - вслух негромко закончила она. Лишь меч стоит между нею и Смертью. Лишь Смерть предначертана каждому. Лишь Смерть и ничто иное есть и её, и его Предназначение. Она ошибалась, морочила ему голову, морочила голову всему миру, а он же был прав. Много потребовалось времени, чтобы это понять, но теперь она понимала. Однако принимала ли? В одной куртке на голое тело становилось холодно. Цири медленно поднялась и последний раз взглянула на звёзды. Чужие или родные? Она перевела взгляд с неба на огни Амарильо, на бескрайние ночные земли, на чёрную траву, в которой мёрзли её ноги, на свои руки... Руки Цири или руки Фальки? Не в силах решиться дать ответ на все эти вопросы, она развернулась и направилась обратно в их небольшой крысиный лагерь. В кругу стоянки уютно пофыркивали, потрескивали красные угольки вечернего костра. Мистле не спала, её широко распахнутые светлые глаза были хорошо видны в темноте. Не сказав ни слова, Цири скинула куртку, присела и нежно поцеловала девушку в губы, провела рукой по волосам. Мистле же, тоже не нарушив молчания, подождала, пока подруга уткнётся лицом в её плечо и пока не сплетутся ледяные от ночной прохлады ноги Цири с её - тёплыми, горячими, после чего накинула на них обеих одеяло.