Чувства под прицелом. Личное золото.

      Ольга спускалась вслед за Денисом, держась одной рукой за перила, а другой — за руку парня. Ей было стыдно. Хотя, наверное, это не то слово. Возможно, молодая девушка и сама не смогла бы описать, что она чувствует в этот момент. Англичане называют это «common sense», смешанные чувства. В ней сейчас было их намешано столько… Сколько в самом взрывном коктейле! И все они были полярны. Страх (а вдруг их кто-то увидит?) и желание рассказать о своём нежданном счастье всем вокруг. Стыд за то, чем они занимались и чувство наполненности и правильности этого. И много чего ещё, всего и не перечислить! И не осознать сразу.        — Ты ещё не передумала идти к тренеру? — спросил Денис, прежде чем открыть дверь, ведущую в коридор на первом этаже.       Ольга остановилась и задумалась.        — Возможно, они уже ушли оттуда, — улыбка тронула её губы, — я ведь задержалась.       Денис тоже усмехнулся, провел рукой по волосам. Его рука потянулась к её подбородку и застыла. Хлопнула дверь одного из номеров. Оля настороженно прислушалась. Шаги, но удаляющиеся. Хорошо.        — Нас не должны видеть вместе, да?       В голосе парня послышался укор. Ольга виновато пожала плечами.        — Да я и сама не знаю. Но сейчас всё-таки не лучшее время… Ты извини.        — Да всё нормально, — махнул рукой Денис. — Ну что, ты решила, куда пойдёшь?        — К ним. А ты?       Денис достал из кармана джинс телефон. Как он его не потерял во время их…спонтанной остановки, было загадкой.        — Позвоню Занину. Ну, или кому-нибудь из наших. Они не знают, что я здесь. Надо повидаться.        — Ну да, — согласно кивнула девушка. — Ну…а когда ты снова вернёшься? Когда мы увидимся?       Ольга нервно сжала руки. Начинается… Каждую минуту думать и гадать, где он и скоро ли появится… Она чувствовала, что теперь не биатлон, не её физическое состояние, не её болезни, будут занимать сознание и мысли. А вот этот вот товарищ в клетчатой рубашке, стоящий напротив. Она вздохнула. Так тому и быть.       Денис ласково посмотрел на девушку.        — Я обещаю, что очень скоро! Я никуда не денусь, теперь я с тобой. Ни о чем не волнуйся и сразу звони, если что. А пока нам всё-таки лучше… Кстати, как только найдёшь Лелина, напиши мне! Должен же я хоть примерно представлять, где сейчас человек, с которым я делю номер.        — Он очень хороший, — как-то задумчиво произнесла Оля. — Всегда верил в меня. Хоть и не сразу. Но потом — всегда.        — Ты оправдала! Ты всё оправдала!       Подчуфарова усмехнулась. Первая эйфория от встречи схлынула, возвращалась неуверенность. Но… Не сейчас! Она бодро прихлопнула в ладоши.        — Мне пора! Увидимся.        — Да, давай.        — Ммм, ну всё.       Вдруг Оля поняла, что они уже прощаются, стоя у двери, минут пять, но никак не разойдутся. Никто не хочет уходить первым. Но ладно, сегодня она будет сильнее. Девушка медленно развернулась, толкнула дверь и вышла. Оглянулась. Денис смотрел на неё.       «Денис, ну не надо так смотреть, я же не железная! Всё, всё, всё. Иди, уходи, давай. Вперёд.»       Но слова не возымели действия. Сделав шаг вперёд, приблизившись к двери, из-за которой только что вышла, она остановилась. Как в каком-то дурацком романтическом фильме, Оля протянула руку вперёд. Она знала — Денис сделает то же самое. Он коснулся её руки по ту сторону двери. Они стояли и смотрели друг на друга. Влюблённые два идиота. Это было какое-то сумасшествие! Всё это! Но это было прекрасно. Оля перевела взгляд с его глаз на их соприкоснувшиеся руки. Да сколько же можно!       Она резко открыла дверь.        — Не могу я так!       Девушка взяла его руку и крепко сжала.        — Не могу! Сколько мы с тобой общались по скайпу, по телефону, сколько сообщений написали? Раз, два… Скоро три месяца. Вот черт! А мне кажется, что годы! И что? Ты тут, рядом, а я касаюсь стекла? Не, не пойдёт. Не хочу больше.        — Эх ты, девочка моя. Да и правда, не надо.       Он поцеловал её. Просто коснулся губ, тихо и ласково. Отстранился, но буквально на сантиметр. Она всё ещё слышала его дыхание. Ощущала его. Дышала одним с ним воздухом. Рядом. Здесь и сейчас.        — Я рада, что ты здесь, — произнесла Ольга, не открывая глаз. — Спасибо. Я всё помню.        — Что?        — Все твои слова. Всё, что ты написал. Я перечитывала их сотни раз. Слушала записи твои сотни раз. Я тоже всего этого хочу! Поехать в отпуск с тобой. Давай?        — Обязательно! Но сначала, — и Денис отпустил её, сделав шаг назад, — сначала мы должны тебя вылечить. Так что, вперёд. Пора. Ищи тренера, а я пойду искать парней.        — Да, всё.       Денис мягко подтолкнул её к двери. Девушка вышла и, не оборачиваясь, зашагала по коридору, ускоряя и ускоряя шаг. У него получилось лучше. Наверное, это оттого, что он всё-таки мужчина…       Перед тем, как выйти в холл, Ольга пригладила волосы и поправила худи. Не наизнанку, и слава Богу. А то с Катей неудобно получилось. Но подруга уверила её, что не сдаст.       В холле было необычайно много народа. Хм, почему это, интересно, думала она, проходя мимо диванчиков, кивая знакомым биатлонистам.       Её взгляд остановился на, казалось бы, обычной паре, сидящей поодаль. Мама, папа, совсем маленькая девочка. Женщина улыбалась, держа малышку на коленях, играя с дочкой, приподнимая и опуская её. Мужчина, сидящий напротив, смотрел на них спокойным взглядом. Любовался. Кто-то, незнакомый с биатлоном, принял бы их за обычных туристов или за болельщиков, почему-то живущих в одном отеле со спортсменами, но человек, любящий и знающий биатлон, сразу бы узнал их.       Мари Дорен-Абер, её муж Луи и малютка Адель. Они вместе, рядом. Ольга знала, что Луи и Адель ездили с Мари повсюду, они были на всех этапах Кубка Мира. Везде, где выступала Мари. Везде, где побеждала Мари. Интересно, поможет ли семья стать Мари чемпионкой мира здесь, в этом году, в Норвегии? Катя Юрлова говорила, что Йозеф ей в том году помог…       А Денис помог ей в Антхольце. Она не стала чемпионкой, и не станет ею. Ну, в ближайшие года два точно. Ольга трезво оценивает свои силы, но… Он действительно тогда помог. Он ждал её за финишной чертой, он первым обнял и закружил её тогда в объятиях, он поцеловал тогда её в первый раз! И она тогда взяла своё первое личное золото. Медаль грела сердце, золото просачивалось в кровь и заливало благоговением её душу. Ностальгические, но всё ещё острые ощущения нахлынули, кожа покрылась мурашками. Она поняла тогда, что есть в жизни нечто важнее, чем эти победы. Любовь. И этот человек. Её специальный корреспондент, любящий её и верящий в неё. Её награда. Ее победа.       Ольга поняла вдруг, что стоит, погружённая в свои мысли прямо посреди холла. Застыла, задумалась. Словно очнувшись ото сна, девушка медленно обвела зал глазами. Зачем она тут? Уже и забыла…        — Оль! Ты чего стоишь? — как будто бы издалека донёсся до неё знакомый голос. — Ты нормально?        — А? Что?       Возле девушки очутился высокий темноволосый парень. Младший Антон. Бабантоша.        — Ты чего остановилась, как вкопанная? Я тут выхожу, а ты стоишь и не двигаешься. Думал, стряслось с тобой что-то опять.       «Опять…»       Ольга заметила, что Антон одет в форму, на полу возле него спортивная сумка и лыжи.        — На тренировку? — кивнула она на спортивный инвентарь.        — Да. Меня поставили в эстафету, — гордо сказал он. — Третьим, перед Шипулиным. Ответственность просто кошмарная.        — Да ты справишься!       Упоминание об эстафете заставило её вспомнить, зачем она здесь. Где же тренер? На секунду забыв об Антоне, Подчуфарова заозиралась по сторонам.        — Где же…        — Ты Коновалова ищешь?        — Да.        — Да вон же он.       И Антон указал в дальний угол холла, а там почти возле входа в ресторан отеля как раз сидели тренеры.        — Погоди. Это что, Лелин? — он переводил взгляд с неё на дальний столик. — Это он. Точно! Он что, приехал ради тебя? Ну круто! Подчуфарик! Прибыло подкрепление!       Ольга заулыбалась. Антон знает, как поднять настроение.        — Подкрепление. Я выгляжу очень жалко, так? — она не то, чтобы спрашивала, скорее, констатировала факт, но ей, конечно, хотелось, чтобы друг её переубедил.        — Да ну, что ты. Выглядишь вполне себе довольной. Вон, щеки порозовели. Когда я тебя вчера видел за завтраком, на тебя без слез смотреть нельзя было. А сейчас… Цветёшь и пахнёшь, — Антон замолчал. — Мммм, а побеждать-то как, будешь? Или…       Его тон сменился, став очень серьёзным. Ольга отвернулась.        — Зря ты тему сменил. Предыдущая мне больше нравилась, — она горько усмехнулась. — Меня тоже хотят ставить в эстафету.       Антон сжал губы, нахмурился.        — Не вижу смысла. Тебя добить решили?        — Возможно. И команду тогда уж вместе со мной.        — Поговори с ним! Лелин, надеюсь, вразумит его.        — Я тоже надеюсь, Антош, тоже надеюсь… Однако, Юрий Александрович не в тренерском штабе, никто его слушать не обязан.        — Оль, — Бабиков тронул её за локоть, — а к тебе прислушаются. А ещё знаешь к чему прислушаются?        — К чему?        — Ко мнению болельщиков.       Ольга непонимающе уставилась на парня. Это то здесь при чем?        — Ну что тут непонятного! — Антон всплеснул руками. — Ты что, правда новости не читаешь? Вообще?       Она покачала головой.        — Ты уж извини, но скажу как есть. Тебя жалеют. Все едины во мнении, что тебя загнали, что тебя чуть ли не угробили. Обсуждения твоего спринта — это вообще отдельная тема. Знаю, что неприятная, но тем не менее. Оля. Это редкость сейчас. Твою неудачу восприняли как ошибку тренерского штаба. То есть восприняли правильно. Тебя не ругали. Тебя поддержали. Люди хотят видеть тебя на трассе, но здоровой. В хороших, прежних кондициях. И — не сейчас.       Девушка стояла и слушала его, опустив голову. Когда Антон заговорил о спринте, боль, спящая где-то внутри, пробудилась, залезла в сердце, в живот, разлилась свинцом по венам, добралась до её сознания и страхом разлилась в мыслях. Олю снова затошнило. Ком подкатился к горлу. Она сглотнула, поморщилась. Антон смотрел на неё, выжидая. Подчуфаровой ничего не оставалось, как кивнуть.        — Я поговорю. Я постараюсь что-то сделать. Спасибо тебе, Бабантоша.        — Да всё хорошо будет. Ты заходи в гости. В триста сорок девятый. Я с Волковым живу, повеселим тебя, а то ходишь мрачнее тучи.       Ольга благодарно улыбнулась.        — Может и зайду. Спасибо. Ну я тогда пошла к ним.        — Давай.       Антон подобрал сумку и лыжи и зашагал к выходу. Ольга, проводив его взглядом, двинулась к столику, за которым сидели тренеры. Коновалов и Лелин. Они были вдвоём.        — Здравствуйте, Сергей Александрович.        — Привет, Оль, — немного напряжённо сказал тренер сборной. — Ну что же, тут твой наставник…       Он запнулся, когда Ольга села между ними. Сцепив руки и положив их на стол, она ждала, переводя взгляд с одного на другого. Почему они молчат? Хоть что-нибудь они обсудят вместе с ней?        — Ну и о чем вы говорили?        — Об обследовании, конечно, — первым ответил Лелин. — Твои результаты ещё не готовы, но по согласованию с врачом мужской сборной мы договорились, что их отдадут мне, как твоему представителю. Оля. Нужно будет оформить кое-какие документы.       Подчуфарова напряглась. Значит, просто разговором и беседой дело не ограничилось. Навстречу никто им не пошёл, решать пришлось, привлекая… Кого? Юристов? Как неожиданно. Но, скорее всего, это к лучшему. Вот как у Кати. У неё же все как раз именно так.       Коновалов молчал и изучал холл. Ему было неприятно, Ольга видела это. Теперь их разделяло недоверие, зона отчуждения стала велика. Приезд Лелина отдалил их друг от друга ещё больше. Но спортсменке не было жаль. Она всё ещё помнила то интервью, когда он сказал, что у неё не было проблем со здоровьем перед спринтом, когда он сказал, что она готова была бежать, что она хотела бежать. Ей до сих пор было гадко и обидно.        — Что теперь мы будем делать? — высоко подняв голову, не смотря на Коновалова, спросила она.        — Ну… Нам понадобится кое-кого найти. Так. Что ж, — Лелин встал и протянул Коновалову руку будто бы для прощания, — спасибо за встречу. Жаль, разговор продуктивным не был, но ничего не поделать, видимо.       Ольга поднялась вслед за ним.        — До свидания, — тихо проговорила она.       Лелин зашагал прочь, девушка поторопилась за ним.        — Пойдем в твой номер, поговорим, — бросил он на ходу.       Через четверть часа она сидела на кровати, готовая в любой момент последовать вслед за тренером. Никогда бы раньше девушка не подумала, что ей может понадобиться законный представитель. Она чувствовала себя малышкой, несовершеннолетней девчонкой, вступающей во взрослую жизнь. Её необходимо контролировать, защищать, чуть ли не за руку вести. Как странно… Но, похоже, это был единственный выход. Результаты Лелину бы не отдали. Эстафету обсуждать с ним не стали. Дальнейшее участие Ольги в Чемпионате предполагалось, хоть Юрий Александрович утверждал, что ей это на пользу не придёт, и просил её больше ни в какие гонки не ставить. Чем закончится эта история с представительством, Оля не знала, она просто доверилась тренеру. Впрочем, доверять ей больше было некому.       Девушка крутила в руке телефон. Она успела написать Денису сообщение. Рассказала, о том, куда они собрались. Парень одобрил их план. А вечером они договорились встретиться. Денис даже сказал, что ребята из команды «Матч ТВ» тоже хотят её видеть, приглашали их посидеть вместе. Но Ольга замялась и написала в ответ, что пока не может ничего обещать. Ей было неловко. Может быть, не сегодня? За этот день столько всего произошло! Ей отдых нужен ото всех этих событий. Так что с Денисом встретиться надо, конечно, и то ненадолго. А остальные подождут.        — Они могут обвинить тебя в том, что ты нарушаешь контракт.       Голос тренера возвратил Ольгу к действительности. Да, она и сама уже думала об этом. У неё есть обязанности — участие в состязаниях. Спринт она пробежала плохо. По правилам биатлона, занятое место автоматически исключает участие её в гонке преследования. Но о дальнейших стартах никто не говорил. Нет никаких доказательств того, что она действительно не может бежать гонки. Пока нет. Увидит ли она их, узнает ли, что с ней не так? Или они так и останутся нераскрытыми? Спортсменка и сделать-то ничего не сможет! Просто взять и не пойти на гонку — нарушение, которое карается словно прогул. И в спорте оно карается строго. И теперь надежда на тренера.       Она уходит из сборной. Она будет тренироваться отдельно. Она будет тренироваться с Лелиным.        — Мы должны заключить с тобой договор, Оля. Как тренер и спортсмен. И согласовать его с СБР. Все условия. Какие мы хотим. Ты согласна пойти на это?       Она встала.        — Ну конечно! Конечно же согласна! Хватит уже вам быть моим учителем и просто личным тренером. Пора стать чем-то более важным. Это правильно, я уверена.       Лелин молчал. Да и сама Оля понимала его, она толком не успела разобраться во всем этом, но знала, что теперь им, скорее всего, придётся несладко. Через многие препоны предстоит пройти. По следам Кати Юрловой. Ольга теперь будет, как она. Екатерина ещё не вернулась. Где она была — на тренировке, с мужем, или ещё где — Оля не знала. Сегодня она потеряла Катю из виду. Но она ей всё расскажет. А подруга поделится с ней опытом. Всё будет хорошо, всё получится.       И вот, необходимые документы составлены. Подписи стоят в нужных местах, условия прочитаны, и контракт тренера и спортсмена отправлен на согласование. С пометкой «Срочно». Но сколько на это уйдёт времени? Завтра выходной, Международный Женский День. А потом гонки! Уже начнутся! Опять они запоздали… Опять. Готовиться ли ей к индивидуалке? Готовиться ли к эстафете? А масс-старт? С ним что? А последний этап в Ханты-Мансийске? Она ехала в отель и у неё было столько вопросов, что хоть записывай!       Размышления прервал звонок. Денис. Ольга улыбнулась. Она скосила глаза на тренера, сидящего рядом. Кажется, он понял, кто звонит.       Но их разговор был недолгим. Денис извинился, сказав, что сегодня никак не сможет прийти к ней. Но намекнул, что её ожидает сюрприз.       И вот она стояла перед дверью и снова возилась с ключами. Войдя в номер, она поняла, что Кати нет, но та ушла недавно. Кровать Юрловой была хорошо заправлена, а форма аккуратно сложена. Оля включила свет в комнате и застыла на месте.       На длинном столе возле стены, на её прикроватной тумбочке, на её постели лежали цветы. Нежные пушистые розы. Не строгие красные, а ласковые, чем-то напоминающие пионы, какие-то даже бархатистые… Медвежонок Потапыч сидел на её подушке, а возле его лапок была записка.       Улыбаясь, девушка развернула листок. Как много написано!       Прочитав всё, она закрыла глаза. Сев на кровать, она погладила розу пальцем. Лепесток задрожал. Она обвела глазами комнату. Где он нашёл столько вазочек? Взгляд Оли упал на тумбочку, стоящую возле кровати Кати. И там были розы. Раскрыв ещё раз записку, она прочла её вновь.       «Просто представь. Закрой глаза и представь. Отбросив всех, кто мешал нам с тобой поговорить наедине, остаемся мы наконец в тиши теплого летнего вечера. Только ты и я.Только шумящий лес вокруг. Или море. Решай ты. Только слабый свет лампы, а может быть луны, только этот свет падает на нас. Телефонов нет, они бесполезны в этой глуши. Только наступающая ночь вокруг. Только ТЫ и Я. Переливается трелями и стрекотом кузнечиков трава вокруг… где-то там… далеко… робко. Я смотрю на тебя. А ты молчишь и ждёшь моих слов. Ты ждешь от меня то, что давно знаешь… но…, но что-то там такое когда-то случилось, и вот НУЖНО тебе подтверждение. Потому я и позвал тебя сюда сейчас. Здесь мало кто бывал. Давай, это будет нашим местом. Сумерки плавно перетекают в ночь. Я смотрю в твои глаза и чётко, внятно, понятно, уверенно произношу: «Я никогда тебя не оставлю. Никогда. Твой. Люблю.»       — И я люблю…       Ольга закрыла глаза и легла на кровать. Сделала несколько глубоких вдохов. Аромат. Она дышала ароматом роз. Перед глазами девушки пронеслись снова наконец-то яркие картинки. Но ни её, ни Дениса на них не было. Другие девушки, другие судьбы, но… Мари Дорен-Абер, её дочка и муж. Вот они сидят рядом за столиком, и это их мир. Маленький счастливый мир. А потом Мари оденет лыжи и бросится в бой. И она обязательно победит! А в прошлом году за таким же диванчиком, только в Финляндии, сидела, возможно, Катя Юрлова и её любимый человек, Йозеф Перхт, впоследствии ставший её мужем. Катя вышла на трассу и взяла эту медаль! Но Оля знала, что у них уже было золото, своё, родное, близкое. Их любимые люди. Самые важные в жизни.       И в этот момент Оля поняла и окончательно убедилась в том, что у неё есть такое же. Самое любимое, самое своё, самое личное золото.       Она нашарила рукой телефон и быстро написала ему об этом. Он должен знать. Он должен понимать, кто он для неё, насколько важен и насколько дорог. Больше всего на свете. Дороже всего.