Второй шанс

      Пульс чувствовался все слабее. Остатки реальности и сознания стали покиать девушку. В далике слышался звук сирен скорой помощи, но людям почему-то казалось что она ей больше не понадобится.       Водитель злополучной иномарки скрылся с места преступления, не посчитав нужным даже выйти из машины, оставив на мокром от дождя и крови асфальте бледное безжизненное тело молодой девушки. Тем временем к месту аварии подъехала машина скорой помощи. Из нее вышли двое мужчин и одна женщина, облаченные в специальную одежду голубого оттенка, которая уже постепенно темнела от грязных капель нескончаемого дождя. Ни теряя времени женщина подбежала к телу, нащупав пульс она поняла, что времени катастрофически мало и жизнь девушки висит на волоске, если быстро ничего не сделать то потом уже ей не поможет ничего. Двое мужчин подошли к лежащей пострадавшей и уложив ее в машину, скорее повезли в больницу, чтобы попытаться помочь пока еще можно.       Дорога была не самой лучшей. Размытая проезжая часть и постоянно везде спешащие люди сыграли свою роль, так что на каждой улице и перектреске обязательно были какие-то происшествия, где-то серьезные, а где-то и просто поцарапанные машины, но и те и другие неплохо задерживали движение. Минуты все капали, а за этими минутами капали и капли крови, которые совершенно не хотели останавливаться ни смотря на все тщательно проделаные манипуляции врачей.       Только спустя 37 минут машина заехала во двор главной городской больницы и быстро припапковавшись врачи передали девушку что бы ее скорее определили в реанимационное отделение. Машина, которая привезла Нику, вместе с теми же врачами отправились на другой вызов, которых по городу было более чем достаточно. А тем временем ее уже подключали к апаратам, а в регистрации оформляли все организационные вопросы и звонили родным.       Не успело пройти и четверти часа, как мать с отцом уже разговаривали с главным врачом. — Положение очень тяжелое, она потеряла много крови. Ей срочно нужна серьезная операция. Но не факт что она пройдет удачно, статистика говорит, что только 45% исходов данной операции являлись положительными. Но если не сделать ее прямо сейчас, то ситуация ухудшиться и больше мы уже точно ничего не сможем сделать, — в словах врача слышалось большое сожаление и ни капли уверенности. — Нам ничего не остаётся. Делайте операцию, — голос женщины дрожал, выдавая ее сильное беспокойство и переживание за дочь. Она конечно часто поступала безрассудно и заставляла беспокоиться о себе, но на этот раз это уже слишком. — Тогда мы приступаем немедленно, — после этих слов врачь быстрым шагом удалился для более тщательной подготовке.       Прошло два с половиной часа с начала операции. За все это время скамью ожидания не покидала одна женщина. Люди приходили и уходили, ждали, но сразу же теряли терпение и удалялись обратно. Слова врача никак не могли выйти у нее из головы. И постепенно паника брала верх над ней. -Вам не помешает успокоиться, — неожиданно мягкий голос отвлек ее от грустных мыслей. Подняв голову она увидела молодую, светловолосую девушку, на вид ей было не больше двадцати пяти лет. Незнакомка мило улыбнулась, и достав из кармана куртки таблетки, протянула их женщине со словами: не бойтесь, это обычное успокоительное, выпейте, вам станет легче. Воспользовавшись заманчивым предложением молодой девушки она поспешно выпила предоставленные ей таблетки. Паника понемногу отступала и к ней вернулось здравомыслие и спокойствие, но к сожалению на долго они не задержались. Из операционного кабинета вышел главврач. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Напряжение наростало. А ситуация все больше наколялась. — Мы сделали все что могли, но…       Неожиданно дрожащий голос женщины перебил его: 'Только не говорите, что…' — Она в коме, — эти слова звучали как игла в сердце: 'мы не смогли её откачать, она не приходит в себя. Нельзя точно сказать, когда именно она проснется.'       Горячие слезы текли по щекам, а сердце и разум отказывались принимать реальность. — Где она?.. Я должна ее увидеть. — Ее положили в дальнюю палату. Идемте, я провожу вас туда.       В палате было светло. В основном преобладали белые цвета, в холодных оттенках. Стены, пол, потолок и шторы были выкрашены в белый цвет, что сильно било по глазам. Только тумбочка и стулья, сделанные немного под старину, оживляли интерьер своей темно-серой палитрой. На кровати лежала девушка. К рукам и ногам было присоединено множество трубочек, которые, хоть и слабо, но поддерживали ее жизнь. Мертвенно бледное лицо не выражало никаких эмоций, на нем ясно читалось пустота и отстраненность. Слезы еще сильнее потекли из глаз бедной женщины, осознававшей что ее ребенок уснул и шансов на скорое пробуждение практически нет. Ника была единственным ребенком в семье, поэтому в детстве ее сильно избаловали. Поняв, что сделали ошибку, родители попытались исправить ситуацию, но спохватились слишком поздно. У каждого ребенка переходный возраст проходит по разному. В ее случае он сильно повлиял на характер и личность девушки.       Неожиданно, в дверь кто-то постучал. — Д-да… Войдите, — говорить было трудно, воздуха не хватало, а легкие как будто совсем перекрыли доступ к кислороду. — Я вхожу. Здравствуйте, я насчет документов.       Дверь открылась и на пороге появилась женщина лет сорока, облаченная в белый медицинский халат. — Мое имя Мария Викторовна, я заведующая реанимационным отделением, — представившись, она села на стул, недалеко от кровати больной. — Позвольте уточнить кое-что из документов, — ее голос был грубым и неприятным. — Что именно вам нужно узнать? — Когда и как вы собираетесь оплачивать? Деньги это последнее о чем сейчас хотелось думать, но к сожалению это никого не волновало. Устало вздохнув и нежелая безсмыслено конфликтовавмать мать Ники просто ответила: 'вы кридитки принимаете? ' — Да, пройдите в регистрацию и там все уточните, она на первом этаже, слева от кабинета главврача. — Хорошо, я собираюсь заплатить за три месяца вперед. — Вы оставляете ее в больнице?! — раздражение и недовольство были ярко выражены в ее словах. — Что-то не так? — Нуу, может быть не стоит держать ее, она ведь сама хотела уйти, водитель и свидетели говорили, что это она кинулась под машину. — Не правда! Она не могла покончить с собой! Свидетели скорее всего подкуплены, — мама Ники никогда не обладала особой терпеливостью. Вот и в этот раз терпение стремительно ее покидало. — Даже если и так, это ведь не первая ее попытка покинуть нас. Если бы меня спросили, то я не стала бы ее остав… Не успела главная медсестра закончить свою язвительную речь, как ее перебили. — А вас и не спрашивают, так что попрошу приберечь ваш монолог для кого-нибудь другого, — помещение палаты заполнил яркий и немного строгий голос. Все в палате, кроме пациентки обратили внимание на вошедшую и приближающуюся к кровати молодую девушку. Она была довольно красива, светлые волосы плавными волнами спускались до поясницы, тонкие пальцы украшали пара золотых колец. Длинные ноги, затянутые в узкие джинсы, немного мятая кремовая блузка, кардиган небрежно накинутый поверх плечь, все это говорило о том, что девушка крайне спешила. Взлянув на нее всегда складывалось неправильное впечатление глупой и слабой девушки, которая не может нормально постоять за себя. Но это далеко не так, несмотря на то, что она натуральная блондинка, она на красный диплом закончила 11 классов и сейчас учится в Питербурге в одном из пристижнейших вузов страны. — Немедленно выйдете, посторонним вход восприщен! — А я и не посторонняя. — Катя, проходи. Мария Викторовна, не могли бы вы выйти? — Хорошо. Я ухожу. До свидания. После не громкого хлопка двери в помещении воцарилась тишина. Спустя 2 минуты тишину прервала фраза. — Тебе не стоило приезжать, это же так далеко. К тому же, вы ведь сильно поссорились и мне казалось больше после этого не общались. — Все это не имеет значения. Я приехала как только узнала про аварию, я до сих пор не могу в это поверить. — Суицид… Заключение врачей. — Не может быть… Это же ведь ее день рождения. — Я не верю. Не могла она сама кинуться под машину. Тем более, если бы она захотела уйти от нас по своей воле, то выбрала бы другой способ, уж я то ее знаю, такой способ точно не по ней, — вынеся для себя вердикт женщина посмотрела на свою дочь и возможно первый раз за весь день улыбнулось, но улыбка эта была полна печали и грусти. После этих слов в комнату возвратилась тишина, которая сильно била по ушам.       Ника не была похожа на мать. Все родственники и друзья называли ее копией отца, у них даже характеры были схожи и ссоры случались значительно реже чем с матерью. Единственное что Ника от нее унаследовала так это красивые, густые, светло-русые волосы, на свету они так играли что иногда напоминали нежный и сладкий крем, а так же светло-зеленые большие глаза. Это, как считала девушка, пожалуй единственный плюс в ее внешности. Мамины аккуратные черты лица, изящные длинные ноги и модельная внешность, которыми она так гордилась в юности, не перешли к Нике. Девушка не любила платья и юбки, так как прихорашиваться или наряжаться ей было незачем и не для кого. Спортивный или уличный стиль одежды ей нравился больше. — Скажи Катя, а почему вы поссорились, вы ведь так хорошо дружили. — Это случилось год назад. После этого инцидента мы больше не общались. Я как сейчас все помню, был ясный летний день. Все вышли на каникулы, и я тоже отдыхала после сложных экзаменов. Было около девяти утра и я еще нежилась в кровате и смотрела розовые сны, пока меня не разбудил телефонный звонок…