«— Как завязать разговор с девушкой своей мечты и не показаться полным идиотом? — Ничего не говорите. Пусть начнет она». (Отрывок из фильма: «Трасса 60»)
От лица Адриана
Весеннее солнце поравнялось с окном моей комнаты, его лучи согревали диванчик золотистым светом. Все тело гудело от вчерашних событий. Этот день рождения, пожалуй, будет самым запоминающимся до конца моих дней. А судя по происходящему, этих дней осталось не так много. Я возвращался в дом, словно в тумане. Плагг снял трансформацию до того, как я успел добраться до своей спальни, да и вообще до дома, лишив меня костюма около соседнего особняка. Представьте эту картину: сижу я, значит, посреди тротуара. Ночью. С перегипсованными ногами, весь мокрый, грязный, провонявший перегаром, в полной растерянности. Видок был, мягко говоря, потрепанный. А прямо говоря, похож я был на попрошайку-алкаша, который перепутал время суток из-за очередного запоя. От вчерашнего ранения остался только шрам. Как ни странно, рана даже не кровоточила, когда снялась трансформация. А самое удивительное, что я смог ходить! Да-да! Ну, не без труда, конечно. Еле как, нецензурно выражаясь, кряхтя, корчась от усердия и боли, но все-таки смог! Когда я зашел в дом, то сразу услышал легкое постукивание каблучками по лестнице, конечно, это была Натали. Она что-то говорила, бурно жестикулируя, но мне было так плевать, что я не обращал внимания вообще ни на что. Дойдя до своей комнаты, я просто захлопнул дверь перед ее носом. Чувствую, сегодня мне конкретно влетит. И чуйка меня не подвела. Не успел я должным образом открыть глаза, как в комнату без стука вошел мужчина. Он был высок, красив несколько педантичной красотой. Небольшие прямоугольные очки. Волосы, прилизанные гелем. Выступающий вперед подбородок. Что-то мне подсказывало, что отец пришел не светские беседы вести. Габриель беглым взглядом окинул комнату, а затем и меня. Волосы растрепаны, неумытый со вчерашнего утра, в уличной одежде среди белых простыней. Но, кажется, его это нисколько не смущало, он подошел ко мне и аккуратно присел на краешек кровати, деловито откинув подол пиджака и поправив галстук. — Адриан, что ты делал вчера ночью на улице? — только я открыл рот и приподнялся, опираясь на локти, как отец, не дав мне слова, продолжил: — Я думал, что мы обсудили с тобой все аспекты, связанные с посещением того места, которое ты называешь учебным заведением. Предполагалось, что твои новые знакомые никак не повлияют на твою судьбу. Но что мы видим в итоге? Ты, пьяный, разгуливаешь по городу ночью. В твоем-то состоянии. Если это такой способ отблагодарить меня за то, что я позволил тебе посещать этот балаган, то я отвечу тебе тем же, — Габриель крайне сурово посмотрел мне в глаза. — Я запрещаю тебе общаться с этими людьми. В особенности с Нино. Разговор окончен, — он встал, собираясь уйти, но остановился в дверном проеме. — Ты разочаровал меня, Адриан. Снова, — бросив в меня взгляд полный раздражения, отец покинул комнату, громко хлопнув дверью. — Как и ты меня, папа, — сказал я на выдохе, откинувшись на подушку. А действительно, что это вчера такое было вообще? Может, я и правда что-то выпил и мне все причудилось? Да нет, галлюцинации не могут быть такими реалистичными и точно шрамы не оставляют. В доказательство моих слов из-под одеяла вылетел Плагг. Зевая и потирая лапками сонную морду, он плюхнулся рядом, раскинув конечности в разные стороны. — С добрым утром, солнышко, — промурлыкал квами. — Как спалось моему мальчику? — Отвали, Плагг. Не до тебя совсем, — буркнул я, отворачиваясь к стенке. — Брось, мон амур, не будь таким недотрогой. Между нами уже столько всего было… — игриво лепетал кот. — Я даже проникал в твою черную, девственную норочку… Черепную, естественно. Я схватил подушку, которая валялась рядом с моей, и кинул ее в Плагга. Тот, задорно засмеявшись, вылетел из-под подушки, подлетев к моему лицу. — Как насчет дополнительного проникновения сегодня ночью? — похлопав ресничками, фривольно спросил квами. — Поди прочь, извращенец, — вякнул я. — Я говорил о трансформации. А о чем подумал ты? — сделав на пару секунд вид, что задумался, кот расплылся в ядовитой ухмылочке. — Ах ты маленький негодник, — шаловливо ухмыляясь, цокая язычком и пригрозив указательным пальцем, промурлыкал квами. — Я-то думал, у нас чисто профессиональные отношения, а ты вон о чем думаешь, шалунишка. Я забрался под подушку. Он невыносим. — Мне после вчерашней твоей затеи досталось. Думаешь, я куда-то пойду с тобой сегодня? — бухтя из-под подушки, «шалунишка» сделал непристойный жест двумя руками. — О, мой милый, только не говори, что позволишь своему грозному папаше нас разлучить! — сделав гримасу, полную обиды и боли, он театрально схватился за сердечко. — Оу, но-о-оу! — закричал кот и улетел восвояси. Из ванной комнаты послышался дикий гогот. — Придурок, — буркнул я в сторону уборной, закатив глаза. День прошел быстро, как и полагается воскресенью. Ко мне заходил врач, но, к моему сожалению, это был не Фу. Месье Дэрил только разводил руками, глядя на мои улучшения опорно-двигательного аппарата. Коляску можно было смело убирать в чулан, ее место занял костыль. Его было более чем достаточно для передвижения, но сегодня он мне почти не понадобился. Плагг неугомонно зудел по поводу патруля. Не поймите меня превратно, мне понравилось быть в костюме, но мне точно нужна пауза для того, чтоб придти в себя после пережитого. На тот момент я совершил практически невозможное — заткнул квами рот! Мне хотелось его проучить за постоянные насмешки. Вспомнив о том, что он любитель изысканности, я решил преподнести ему в дар сыр. Да не простой, а отвратительно вонючий — камамбер. Кто бы мог подумать, что эта зверюга, вместо того, чтоб изрядно вытошнить весь свой обед, вцепится в деликатес лапами и довольно заурчит? Со словами: «Любовь моя, а ты сегодня не чмо», Плагг плюхнулся в коробку с сыром и нежно выводил лапками ангелочка. Вечером заглянула Натали, сообщив, что завтра я могу посетить коллеж, ну, еще китайский и одну скромную фотосессию. Я долго не мог уснуть, думая о фигуре, которая меня преследовала после вчерашнего происшествия. Плагг говорил, что, скорее всего, это мой напарник. Если это действительно так, то я был рад, что не попался. Не хотелось предстать пред моим новым знакомым в таком виде, тем более, что трансформация кончалась. Из-за этой фигуры, кстати, я и не добрался вовремя до дома. Наша игра в кошки-мышки продолжалась до тех пор, пока я не ускользнул в темные переулки, где бы меня никто не заметил. Сделал я все очень вовремя, через десять секунд квами вышвырнул меня из костюма. С этими мыслями и подошел к концу день. Наступил понедельник. На небе теснились черные тучи, а улицы пронизывал легкий моросящий дождик. В такую погоду совсем не хочется просыпаться. Прозвенел будильник. Проведя водные процедуры и скоротечно позавтракав, я отправился на учебу. Во время поездки до коллежа я думал о том, как меня встретят здешние ученики. Честно говоря, когда я там появился, то поначалу был уверен, что мои новоприобретенные одноклассники не будут знать, как ко мне подступиться. Собственно, практически так и было. Все, кроме Хлои Буржуа. С Хлоей мы знакомы с детства. Было время, когда она была моей лучшей подругой, можно даже сказать, сестрой. Она была очаровательным, милейшим ребенком. Не понимаю, как из прекрасных принцесс вырастают остервенелые и эгоцентричные… «леди». Отчасти я ее понимал. Она тоже рано потеряла маму, ее отец не уделял ей должного внимания, откупаясь дорогими подарками. Месье Буржуа — мэр нашего города. Неудивительно, что свободного времени у него не было. В чем-то наши отцы были похожи, Месье Буржуа так же таскал Хлою по разным мероприятиям, общественным и политическим. Но отличительная черта наших отцов — это то, что отец Хлои действительно ее любил и не скупился на проявления нежности и ласки к своей дочурке. Наши судьбы с Хлоей были удивительно схожи, наверное, это нас и объединяло. Но время шло, годы летели, мы стали видеться только на показах, хоть наши дома и находились рядом. Она была занята подружками, походами по магазинам, а я бесконечными занятиями и разъездами. Я не уловил того переломного момента в ее жизни, который ее изменил. Для меня она старается оставаться милой и заботливой, той, кто был мне так близок, будучи мальчишкой. Но я вижу, как она обращается с окружающими, для нее они не более, чем второсортная массовка или же прислуга. Ее отец списывает все на подростковый бунт или же предпочитает вовсе не замечать ее поведения. Но когда вариант «Не замечать проблему» был выходом? Машина остановилась. Прямо передо мной расстилался просторный двор, где высилось огромное здание коллежа «Франсуа Дюпон». Строгое, величественное, выполненное в духе неоклассицизма, оно вселяло в душу благоговейный трепет. Открылась дверь авто, Горилла, держа черный зонтик, как обычно молча стоял в ожидании меня. Выходя из автомобиля, я заметил, что остальные ученики группками стекались к главному входу коллежа. До начала урока оставалось минут пять. На меня то и дело поглядывали, кто-то шушукался, а кто махал руками в знак приветствия. Передвигаясь с помощью костыля и добравшись до входа, я помахал Горилле и вошел в здание. Кротко вздохнув, я вошел в класс. Кабинет был уже полон, и все одноклассники дружно уставились в мою сторону. Стая голодных до сплетен учеников окружила меня, охая и ахая от моего вида. Куча вопросов, типа: «Как ты так быстро на ноги поднялся?», «Как себя чувствуешь?» полились со всех сторон. Я практически ничего не отвечал, потому что просто не знал, что ответить. Устав от всеобщего внимания, я бросился к своей парте, которая, кстати, была первая. Нино, сидевший со мной, одарил меня дружеской улыбкой и коротким приветствием. Прозвенел звонок, и учитель Миз Менделеева вошла в класс. Мои мысли рвали надвое две интересные дамы. Одна из них — математика, другая — Маринетт. Как начать с ней разговор? И с чего его вообще стоит начать? «Привет, Мари! Ты так мило от меня шарахаешься, страшно, что ли?». Как начать разговор с девушкой так, чтобы не показаться идиотом? Конечно, лучше ничего не говорить, пусть начнет она. Но этот вариант абсолютно не подходил. Толчок в бок, посланный Нино, прервал мои размышления. Я поднял глаза от записей. Как выяснилось, учитель стояла надо мной уже две минуты. Я сконфуженно ответно на нее уставился. Махнув на меня рукой, видимо, списав невнимательность на мое здоровье, Миз Менделеева пошла дальше по классу, рассказывая тему урока. Через сорок минут на одну даму в моей голове стало меньше — урок закончился. Ученики потихоньку выдвигались из класса, Нино стоял рядом с партой в ожидании меня. Только я собрался встать, как перед моими глазами пропорхнула знакомая фигурка Маринетт. Я хотел окликнуть ее, но она уже скрылась за пределами класса. Метафорически пиная себя за упущенную возможность, я отправился на следующий урок. До конца учебного дня мне так и не довелось с ней поговорить. Приближался конец последнего урока, и я был настроен очень решительно. Тыкнув Нино в бок, я передал ему записку, в которой попросил сделать так, чтоб мы остались наедине с прыткой девушкой. Друг лишь одобрительно кивнул и начал что-то набирать у себя в телефоне. Прозвенел звонок, поток одноклассников уносился из класса. — Мари, подожди меня здесь, я, кажется, оставила шарф в другом кабинете, — послышался голос Альи. — А почему я не могу пойти за ним с тобой? — удивленно спросила Маринетт. — Потому что я тебя попросила подождать здесь. Не усложняй. Просто погоди пару минут, я быстро! — крикнула Алья, выбегая из кабинета. — Куда еще усложнять-то? — пробормотала девушка себе под нос, плюхнувшись обратно за парту. Нино, довольно улыбаясь, вышел из класса. Мы остались наедине. Я осторожно развернулся к своей однокласснице, дабы не спугнуть. Она смотрела куда-то в окно, старательно не обращая на меня внимания. Подчеркиваю, «старательно». Было видно, как ее глаза то и дело бегали в мою сторону, но она застенчиво отворачивалась. — Маринетт, — осторожно начал я, но девушка все равно дернулась от моего голоса. — Можно мы с тобой поговорим? — она глянула в мою сторону. — Меня Альжда яжет… то есть, Желья… — она зажмурилась и подскочила на ноги. — Мне пора. Ну уж нет. Не в этот раз, дорогая. Я схватил ее за руку, при ее попытке сбежать, а дверь в кабинет неожиданно захлопнулась, что еще сильнее напугало девушку. Она ошеломленно уставилась на дверь, что сделало ее большие глаза еще больше. — Желья подождет тебя снаружи, — я попытался сгладить углы дружелюбной улыбкой, но она будто в трансе смотрела на мою руку, что все еще держала ее запястье. — Маринетт, скажи честно, ты меня боишься? Может, я что-то сделал не так? Обидел тебя чем-то? — я старался говорить мягко, но повисшая в воздухе атмосфера паники все равно нарастала. — Я не… Ты… не бобидел. Все в адрядке… Вот дерьмо, — кажется, она сама не ожидала, что именно последняя фраза у нее получится нормальной. Резко захлопнув рот свободной рукой, она издала раздраженный рык и плюхнулась на свое место, закрывая лицо рукой. Настала очередь моих глаз выпадать из орбит. Это были одни из немногих слов, которые она смогла сформулировать, говоря со мной. Наступила пауза длиной в пару минут. Она не выглядывала из-под своего укрытия, созданного рукой, а я просто не знал, что сказать, ошарашено в нее вперившись. — Мне трудно говорить с тобой, — бубнила она из-под руки, — потому что… Хм. Я не боюсь тебя, ты ничего плохого мне не сделал. Но мне сложно. И можно я пойду? — она украдкой выглянула, бросив на меня жалостливый взгляд, и нырнула обратно. — Может, ты попробуешь объяснить, в чем дело и мы вместе решим эту проблему? — Я… лучше… из класса выйду… — сдавленно пролепетала девушка. Мне это порядком надоело. Взяв ее за вторую руку, я попытался заглянуть ей в глаза, но она отворачивалась. На секунду показалось, что они слезятся. Ну, это уже вообще ни в какие ворота не лезет. — Ты плачешь? — Нет. С чего ты взял? — неожиданно бодрым голосом ответила она, смотря в окно. — У тебя глаза на мокром месте, — я смущенно улыбнулся. — Я их постирала просто, — она повернулась ко мне лицом, нерешительно улыбаясь. — Ты мне нравишься. Очень. Поэтому я веду себя как дура, — пауза. — Ох, как полегчало-то… Маринетт будто сама взбодрилась от своих слов. Она встала, широко улыбаясь. Теперь девушка взяла меня за руки, пока я обескуражено на нее пялился, а когда она приблизилась, я начал смущенно разглядывать потолок (Плагг был прав — я болван). Ее мягкие губы едва коснулись моих, она тихонько прошептала: — Адриан, ты меня боишься? Может, я тебя чем-то обидела? Пауза. Мы одновременно разразились хохотом. Это был пронзительный, почти истерический смех, несколько выходящий за пределы нормальной истерики. Краем глаза я заметил, как Нино подсматривает через застекленную дверь, а рядом с ним довольная скакала Алья, предаваясь своей эйфории. Немного успокоившись, Маринетт села напротив меня, за противоположную парту, за которой обычно сидела Хлоя. Я решил, на этот раз моя очередь быть первым. — Ты ведь знаешь о напряженной ситуации у меня дома. Надеюсь, ты будешь не против попробовать начать… Я не предлагаю тебе сидеть и ждать, пока я вернусь с очередных съемок или что-то из этой оперы. Но мы можем попробовать, — я на секунду осекся, — свободные отношения? Вся непринужденность с ее лица куда-то улетучилась. — А с чего ты взял, что я хочу с тобой встречаться? — сказала она совершенно серьезно. Я опешил. Что? — Чё? Маринетт миловидно улыбнулась, ее щечки налились сладким, яблочным румянцем. — Хорошо. Мы попробуем, — она поднялась со своего места. — Теперь-то мне можно выйти? Я не понял, она меня только что подколола что ли? Ее резкие перепады отношения ко мне немного выбивали из колеи. И если измерять в природных катаклизмах, то шкала остановилась бы где-то на «Бхола»*. Девушка уже стояла возле двери. — Еще секунду, Маринетт, — сказал я. — Ты мне тоже нравишься. Улыбнувшись, она вышла из кабинета. Дверь уже никто не держал, так как наши друзья, сидя на лавочке, напевали в обнимку любовные серенады. Денек выдался утомительным, но продуктивности ему было не занимать. После учебы я отправился на фотосессию, где фотографировали только мое лицо. Собственно, а что еще нужно в рекламе очков? После этого я отправился на урок китайского, благо, он проходил у меня дома, хоть и под надзором Натали. Раньше мы пользовались с преподавателем тем, что помощница отца не владела китайским. Мы непринужденно вели беседы, он мне рассказывал много интересных историй о своей жизни и, в общем-то, просто практиковались в произношении. А затем его уволили. Как оказалось, Натали владела китайским в совершенстве. Но почему-то преподавала не она, а хмурый, низкорослый мужчина, который то и дело ворчал и злился, когда что-то шло не так. Например, погода. Вот именно сегодня она не удалась. Небо над Парижем заволокли унылые серые облака, непрерывно моросил мелкий дождь. Постепенно становилось все темнее с наступлением еле заметных сумерек. Все пешеходы, кроме тех, кто торопился по делам, немедленно исчезли с улиц. Я плюхнулся на диван и включил новости. Плагг вылез из моей сумки и подлетел ко мне, усевшись рядом. — Едва я решился поверить в то, что в этом жестоком мире есть единственное существо, всецело мне преданное — и такое жестокое разочарование! — состряпав безутешную гримасу, за которой явно скрывалась ехидная ухмылка, театральничал квами. — Ничто не сможет заткнуть зияющую рану, оставленную в моей душе твоим предательством! Сначала твой отец, теперь девушка… — он тяжело вздохнул. — А это еще что? — я молча протянул ему коробочку с сыром. — Так бы сразу. Но учти! Это обезболивающее временное и быстро кончаемое, — захихикал кот, юркнув в свое лекарство. Диктор с экрана сообщал: «Настоящий хаос творится возле центра нашего города. В это невозможно поверить, но настоящий суперзлодей устраивает беспорядки на улицах Парижа! Спецсилы делают…», Плагг невольно высунулся из своей коробки с сыром, навострив ушки. Но это было ни к чему, все что нужно, я уже услышал. — Плагг, трансформация! — Погоди, я же еще не рассказал тебе про акуму-у-у-у… — прокричал напоследок квами, после чего исчез в недрах кольца.