Болван

- Будь он хоть тысячу раз в меня влюблен, Чанёль, это не взаимно! – закатывает глаза красивый светловолосый альфа. - Ты такой идиот, Чонин, - его высокий друг качает головой, отчего кудряшки на ней смешно подпрыгивают. - Да, да, - нудно тянет Ким, - но что поделаешь. Мне не нравятся такие омеги, в них нет ни капли самоуважения. Они только унижаться умеют. - Быть в кого-то влюбленным – вовсе не унижение, - обычно веселый Пак Чанёль сейчас необычайно серьезен. Он и сам страдал когда-то от неразделенной любви, поэтому прекрасно понимает низенького худенького омежку, влюбленного в его лучшего друга – Ким Чонина. Младший не хочет продолжать разговор. Школа еще пуста, потому что слишком рано, а утренняя тренировка баскетбольной команды, в которую входят Пак и Ким, уже закончилась. Спортсмены разбредаются по школе, а альфы отправляются прямиком в класс, чтобы там спокойно дождаться одноклассников. Весь разговор и происходит перед кабинетом. Когда Чанёль толкает дверь, он на мгновение застывает. За своей партой возле окна сидит До Кёнсу, предмет их только что состоявшегося разговора. Омега сидит за пустой партой, крепко сжав пальцы в замок и уставившись невидящим взглядом на доску. Он чуть вздрагивает, когда дверь открывается, натянуто улыбается вошедшим и отворачивается к окну, рассматривая школьный двор, начинающий наполняться учениками. Чонин равнодушно скользит по нему взглядом, отмечая, что школьная форма ему коротковата, а волосы давно следовало бы постричь. До Кёнсу может выделиться разве что своей успеваемостью, но во всем остальном он проигрывает почти каждой омеге этой школы. Еще раз взглянув на него и увидев остекленевшие глаза в отражении окна, альфа понимает что До услышал их разговор с Чанёлем. * * * - Тебе не жарко, До? – на весь класс кричит Вумин, чуть полноватый альфа, неимоверно гордящийся тем, что его отец может позволить себе купить ему самые дорогие и новые электронные игрушки. - Извини, я не такой горячий, как ты, - равнодушно произносит Кёнсу, проходя к своему месту. Чонин оборачивается, наблюдая за омегой, который в середине осени приперся в одном легком школьном пиджаке. Каким идиотом надо быть, чтобы так до сих пор и не переодеться в куртку? - Он же себе все застудит, - обеспокоенно говорит Бекхен, который немного больше чем друг Чанёля. - Если он этого не понимает, это его проблемы, - холодно произносит Чонин, пожимая плечами. - Но… - омегу прерывает резкий звук отодвинувшегося стула. Альфа поднимается, произнося громко и отчетливо: - Хватит. Вы с Чанёлем мне все мозги проели, Кёнсу то, Кёнсу се! Он мне не интересен, мне все равно, холодно ему или жарко, плохо или хорошо, пахнет он розами или воняет помоями! Просто оставьте меня уже в покое. В классе стоит гробовая тишина, которую не решается никто прервать. Бекхён кидается было к Кёнсу, хотя толком и не знает, что сказать, но тот даже не шевелится. Он все так же кутается в пиджак, пытаясь натянуть короткие рукава на заледеневшие пальцы. Чонин грузно садится на свое место под удивленным и разочарованным взглядом Чанёля. Даже Вумин ничего не говорит, хотя обычно не упускает возможности поиздеваться над ботаником До. Бекхён так и стоит рядом с партой омеги и встревожено смотрит на него, потом осторожно присаживается на корточки рядом с ним. - Ты… в порядке? - В полном, - ледяным голосом отвечает Кёнсу, так что даже Чонин вздрагивает. – Спасибо, Бекхён-ши, - вдруг тепло улыбается он, смотря в обеспокоенные глаза Бёна. Бек молча пытается убить взглядом Чонина. Ким чувствует себя немного виноватым, но извиниться ему не позволяет гордость и собственное упрямство. * * * Чонин медленно идет домой с вечерней тренировки, поправляя на плече постоянно сползающую спортивную сумку. Он вспоминает, что папа просил купить его кое-что домой, поэтому, поморщившись, он заходит в первый попавшийся круглосуточный магазин. Лениво наполнив корзину, он подходит к кассе, но вздрагивает, увидев знакомые руки, шершавые и бледные. - Здравствуйте, пакет нужен? – холодно улыбается Кёнсу, но щеки его предательски розовеют. - Да, - Чонин улыбается в ответ обезоруживающе, отчего щеки омеги краснеют еще больше, а руки начинают немного трястись. Кёнсу аккуратно упаковывает все в пакет. - С Вас десять тысяч вон, пожалуйста, - его голос остается на удивление ровным, будто это не он готов умереть от смущения. Чонин специально прикасается к ледяным пальцам своими горячими. Омега вздрагивает и моментально одергивает руку. - Спасибо за покупку, приходите еще, - он дежурно кланяется, вдыхая в легкие запах альфы, запах горького шоколада. - Обязательно, - как-то коварно усмехается Ким. * * * В этот раз Чонин возвращается домой еще позже, потому что тренировка сильно затягивается. Он почти проходит мимо того самого магазина, но в последний момент решает все-таки заглянуть. Кёнсу все также стоит на кассе, но сегодня он выглядит очень плохо: тяжело дышит и вытирает со лба пот. - С тобой все в порядке? – хмурится Ким, разглядывая омегу. До переводит на него мутный взгляд, соображая, кто стоит перед ним. Поняв, что это Чонин, До хмурится. - Да. Все хорошо. Вы собираетесь что-нибудь покупать? - У тебя ведь температура, - еще больше беспокоится Ким, наклоняясь ближе к До и ощущая запах свежескошенной травы и свежести. - Я в порядке, - повторяет Кёнсу. - Нет! Тебе плохо! – Чонин хватает омегу за руку, но тот моментально вырывается из его пальцев. - Я же сказал, все хорошо! Если Вы не собираетесь ничего покупать, то прошу оставить меня в покое. Я на работе. - Я же просто хочу помочь, - холодно сверкает глазами альфа. – Тебе ведь хочется, чтобы я тебя уговаривал? Ты ведь так преданно в меня влюблен. - Мне не нужна твоя помощь, - твердо отвечает Кёнсу, смотря на Чонина больными, но оттого не менее уверенными глазами. – Моя любовь к тебе – это самая большая ошибка моей жизни. Но, к сожалению, я не могу просто так разлюбить, поэтому просто не трогай меня. Я от тебя не прошу ничего кроме этого. - Ты мне противен,- шепчет Чонин, отпуская, наконец, руку омеги и вылетая из магазина. - Я знаю, - горько улыбается ему вслед Кёнсу. * * * Но альфа не может уйти домой просто так, сам не понимая, почему его так волнует состояние какого-то жалкого и даже не красивого омеги. Кёнсу слишком худой, слишком маленький, слишком мужественный для омеги. У него очень хрупкие плечи и руки, но все меняет его взгляд. В больших карих глазах слишком много любви, твердости и грусти. Чонин не может смотреть в них прямо, он чувствует себя слишком жалко, встречаясь с этим пронизывающим взглядом. Ким слоняется вокруг магазина, дожидаясь, пока омега не выйдет с черного входа. До кутается в тонкую куртку, его трясет, но он упрямо идет в сторону автобусной остановки, по пути вынимая из кармана простенький телефон. - Сехун-а, - тепло улыбается Кёнсу, - ты не мог бы встретить меня? Что-то я не очень хорошо себя чувствую. За разговором Кёнсу не замечает, как Чонин садится на тот же автобус. В голове Чонина крутятся мысли, кто такой Сехун, и что До не так прост, как кажется. Влюблен он или нет, а вон улыбается только от мысли о каком-то другом парне. Ким пытается убедить себя, что это вовсе не ревность. Кёнсу выходит на остановке и оглядывается, явно ища кого-то глазами. Чонин кутается в шарф посильнее, чтобы остаться незамеченным, и ему это удается, потому что До кому-то устало, но очень охотно машет. Альфа вздрагивает и оборачивается, рассматривая спешащего к Кёнсу альфу-подростка. - Хён, - чуть шепелявит Сехун и протягивает ему руку. – Тебе сильно плохо? - Сехунни, - улыбается Кёнсу, но тут же хмурится. – На улице холодно, извини, что заставил тебя выйти. Но боюсь до дома я уже не дойду, меня немного штормит. - Ничего, - пожимает плечами Сехун, с деловым видом отбирая у омеги сумку и укутывая его в принесенный из дома шарф. Он берет брата под руку, и они медленно идут в сторону неосвященного переулка, в сторону старых и дешевых домов. Чонин готов убить себя за свою глупость, но он зачем-то идет за этой парочкой, желая лично проконтролировать, что Кёнсу доберется до дома, а не упадет где-нибудь. - Как дела в школе? – интересуется омега, бросая хитрый взгляд на брата. – Как поживает Сяо Лу? Сехун краснеет. - Я сегодня защитил его, представляешь, хён? – подросток явно гордится своим поступком. - Опять подрался? – устало вздыхает Кёнсу, на секунду останавливаясь и вытирая пот со лба. - Но его обижал другой альфа! - Но это не повод драться! - Я альфа! – Чонин вздрогнул от этих слов. – Я должен защищать своего омегу! - Сехунни, ты ведь мог пострадать, - вопреки своим словам Кёнсу улыбается. - Но Лу нуждался во мне. – Сехун хмурится. – И раз уж твой альфа такой болван, что еще не понял, что ты его омега, - Чонин спотыкается и пялится во все глаза на До, - то я буду защищать и тебя! Несмотря на то, что голова омеги готова расколоться надвое, он смеется, останавливаясь и сжимая брата в объятиях. Почему-то в этот момент, посмотрев на такого Кёнсу, Чонин готов забрать обратно все свои слова и долго просить прощения. - Сехунни, ты конечно герой, но вот по поводу моего альфы ты очень ошибаешься. - Почему? – хмурится младший. Чонин затаивает дыхание. - Потому что он не просто болван, он гораздо хуже, - тихо бормочет Кёнсу, - но я все равно слишком люблю… Видимо в этот момент силы окончательно покидают хрупкое тело, потому что на улице холодно, потому что начинает моросить дождь, потому что душа омеги разрывается, когда речь заходит о его альфе. Кёнсу начинает медленно оседать на брата, а Сехун из всех сил пытается удержать очень тяжелое для него тело омеги. Чонин реагирует моментально, он подхватывает хрупкое тело прямо из рук Сехуна и с легкостью поднимает его. - Вы кто такой?! – вопит возмущенный подросток. – Отпустите хёна, или я сейчас вызову полицию! - Не волнуйся, - Чонин обеспокоенно вглядывается в красное лицо омеги. – Кажется я тот болван, о котором только что говорил Кёнсу. Глаза Сехуна расширяются, но он вдруг встряхивает головой. - Поможете донести хёна до дома? Я один не справлюсь, - он виновато опускает голову и закусывает губу. - Куда идти? Они петляют по улочкам, и Чонин в ужасе рассматривает покосившиеся от старости дома. Сехун останавливается возле маленького старенького домишки, в окнах которого горит свет. Он секунду сомневается, но потом пропускает альфу во двор. Двор совсем небольшой, но такой ухоженный и аккуратный, что Чонин почти улыбается. Он несет свою ношу к дому, все глубже и глубже вдыхая запах Кёнсу. Сехун открывает дверь, и Чонин вдыхает запах свежеиспеченного пирога с яблоками. Он несет Кёнсу в маленькую комнатку, где вдвоем буквально развернуться негде. Он укладывает До на аккуратно заправленную кровать и просит Сехуна принести холодную воду и чистую тряпку. Пока маленький альфа бегает по его просьбе, Чонин оглядывается, замечая аккуратно расставленные книги на полке, письменный стол, на котором аккуратно лежат тетради и учебники. Он замечает отсутствие шкафа, хотя в комнате омеги это странно. Вместо шкафа у Кёнсу имеется небольшой комод, над которым висит зеркало. Приходит Сехун с чистым полотенцем, и альфа аккуратно убирает со лба омеги длинную челку. Он несколько секунд рассматривает чистое лицо Кёнсу, особенно отмечая красные обветренные губы. Через несколько минут Чонин выходит из комнаты, провожаемый Сехуном. Он рассказывает маленькому альфе, как ухаживать за братом и чувствует себя неуютно. Они стоят возле калитки, и Чонин поправляет сползающую с плеча сумку. - Спасибо, хён, - радостно улыбается Сехун, но тут же хмурится. – Скажи, это ты альфа моего брата? - Да, - вздрагивает Чонин, - но скорее всего я просто болван. - Мой брат – это единственный человек, который у меня есть, - хмурится Сехун, - ну и еще Лу… И если ты обидишь хёна, то я тебе этого никогда не забуду! – он сжимает кулаки, и Чонин видит в его глазах решимость. – Я вырасту и сделаю так, что ты будешь жалеть всю жизнь, что заставил его страдать. Альфы должны защищать своих омег. Чонин смотрит на этого паренька и понимает, что Сехун намного взрослее него. По сравнению с этим маленьким альфой, Чонин никто и ничто, он жалкий трус и никудышный человек. - Я понял, - Чонин протягивает руку для крепкого рукопожатия. – Сехун, ты далеко впереди меня, ухаживай за братом, а я постараюсь сделать его счастливым. Се важно жмет руку, а потом убегает в дом, боясь оставлять брата в одиночестве. Чонин медленно плетется домой, осознавая, что двенадцатилетний мальчик перевернул его взгляд на мир и унизил, не делая ничего. * * * Кёнсу приходит в школу через неделю. Он выглядит намного лучше, но руки у него все такие же холодные. Он на минуту останавливается перед классом, но потом выдыхает и уже почти дергает дверь, как слышит голоса: - Нет, Чанёль, он все такой же До Кёнсу. Самый обычный До Кёнсу. Омега крепче цепляется за ручку двери. - Чонин! – вспыхивает альфа. – Что бедный омега должен сделать, чтобы ты его полюбил?! - Ничего. - Кёнсу намного слабее, чем пытается казаться, ты его убиваешь, - сокрушенно говорит голос Бека. Кёнсу резко дергает ручку. - Вам еще не надоело обсуждать меня за моей спиной? – он вздергивает одну бровь. – Я очень польщен, что вы так за меня волнуетесь, но это не ваше дело. Я не хочу, чтобы мои чувства, - он морщится при этих словах, - обсуждали, а их в ответ поливали грязью. Чонин ясно дал понять, что я ему противен, зачем вы лезете к нему? Кёнсу смотрит на притихших друзей и встречается взглядом с Чонином. Кёнсу не хочет себя обнадеживать и думать, что увидел в его глазах радость и облегчение. Омега ставит на стол перед альфой небольшой пакетик, из которого сладко пахнет выпечкой. - Спасибо, что тогда помог, Сехун мне рассказал. Это маленькая благодарность. Чонин во все глаза смотрит на него, не обращая внимания на Чанёля, от стыда закрывшего лицо руками. Бек стоит рядом красный как рак и готовый расплакаться. Кёнсу подходит к двери и оборачивается: - Серьезно, заканчивайте. Мне не нужна жалость, а Чонин вас скоро убьет, кажется, - он горько усмехается и выходит из кабинета. Чонин несколько мгновений еще сидит, а потом Бек не выдерживает: - Да беги уже за ним, идиот! Ким срывается с места, но в коридоре не видит хрупкие плечи и каштановые волосы. Он выбегает во двор и находит Кёнсу сидящего под окном, в одном пиджаке и с красными глазами. Только омега не плачет, он не позволяет себе этого. - Кёнсу, - Чонин не знает, как начать, но начать как-то должен, потому что молчать невыносимо. До поднимает на него глаза, полные такого отчаяния, что Ким, не задумываясь, опускается рядом с ним на колени и крепко прижимает к себе. Омега не сопротивляется, он просто пытается согреться в объятиях самого любимого на свете человека. - Если это жалость, Чонин, то уходи, - бесцветным голосом произносит Кёнсу. - Это не жалость, - альфа качает головой и прижимает к себе омегу еще сильнее, носом утыкаясь в шею и вдыхая умопомрачительный запах. Омега вздрагивает, шея всегда была его самым чувствительным местом. - А что тогда? - …Любовь? – будто сам у себя спрашивает Чонин. - Спасибо, было очень смешно, теперь расходимся, - До пытается вырваться из объятий альфы, но он не дает и шанса. - Подожди, - выдыхает Ким. – Я не знаю, можно ли назвать то, что я чувствую любовью, но ты очень мне нравишься! Я болван, который не смог учуять истинного, и теперь я готов сделать ради тебя все, что угодно. Прости меня, Кёнсу. Альфа склоняет голову в извинении, боясь смотреть в глаза До. - Я ведь слышал твой разговор, - шепчет омега, уже и сам обнимая Чонина. - Тебе ничего не нужно делать для того, чтобы я в тебя влюбился, Кёнсу. Потому что я и так влюблен по уши. - Вот так внезапно? Ненавидел, ненавидел, и тут на тебе, влюблен? – хмурится До. - В тот вечер я шел за тобой и Сехуном, потому что боялся, что тебе станет совсем плохо. Я слушал все, о чем вы говорили, и знаешь, со своим братом ты совсем другой человек. Сейчас ты будто в панцире, никого не подпускаешь к себе, но с ним ты такой мягкий и добрый. – Чонин начинает медленно краснеть, еще старательнее избегая взгляда омеги. – А потом я услышал слова Сехуна. Хоть он намного младше меня, но из нас двоих настоящий альфа именно он. Он правильно сказал, что альфа должен защищать своего омегу, но я только избегал тебя и оскорблял. Пока тебя не было, я думал, моя совесть съест меня. - Было бы неплохо, - тихо смеется Кёнсу. Чонин поднимает голову, он выглядит смущенным и донельзя милым. Вдруг он резко приближается к До, останавливаясь в сантиметре от губ омеги. - Можно? – горячее дыхание опаляет покусанные губы. Кёнсу заворожено кивает и первым прикасается к губам альфы, чувствуя, как по всему телу бегут мурашки. Чонин целует осторожно, мягко посасывая нижнюю губу, заставляя омегу плавиться в его объятиях. Кёнсу неловко отвечает ему, стараясь показать, что он готов принять Чонина всего, полностью. Он слишком любит его. Чонин не может оторваться от сладких губ, их запахи смешиваются и дурманят голову. Кёнсу случайно проводит языком по зубам альфы, и тот инстинктивно приоткрывает рот, делая поцелуй глубже. Чонин перехватывает инициативу на себя и проводит языком по губам Кёнсу, заставляя их открыться. Омеге настолько приятно, что он тихо стонет в поцелуй, не желая отпускать от себя Чонина ни на секунду. Он слишком долго хотел попробовать эти губы. Когда губы уже совсем покраснели, они, наконец, прерываются, не в силах отвести взгляд друг от друга. Кёнсу улыбается, а Чонин припадает к его шее, вдыхая запах и оставляя свою метку. Кёнсу вздрагивает, но только еще раз притягивает альфу к себе, желая снова попробовать его. Чонин никогда бы не мог и подумать, что ботаник До окажется таким ненасытным.