И все таки, они пересекаются

Мастер Кореан разглядывал склоненную макушку Севастьяна. Последние несколько дней его любимый ученик не такой как всегда. Скорее, он похож на того, кто участвовал в дуэли. Севастьян отчеркнул написанное и, размяв шею, принялся писать дальше. Этот жест был совершенно не свойственен Суалесу: такому обучали уже после академии - осматривать местность, не привлекая внимания; ведь что может быть естественнее, чем слегка покрутить головой, якобы разминая затекшие мышцы. А еще почерк. У Севастьяна был идеальный почерк, и он обожал разрисовывать поля. Зачастую Кореан улыбался, разглядывая рисунки. Но за последнюю неделю ни одного наброска не было, не говоря уже о том, что почерк изменился, стал более острый и мелкий. Такое чувство, будто Севастьян изменился изнутри, что просто невозможно за столь короткий отрезок времени. Суалес отложил перьевую ручку и размял пальцы, дожидаясь, когда чернила подсохнут, и можно будет перевернуть страницу. Кореан скрипнул зубами. Севастьян никогда не растирал запястья, только пальцы. Прозвенел гонг, и ученики снялись со своих мест. Захлопали крышки парт, класс наполнился гомоном и смехом подростков. Севастьян выходил последним, и куратору не составило труда захлопнуть дверь перед его носом. - Мастер Кореан, – безукоризненно вежливый тон. – Я опоздаю на тренировку. - Я предупредил мастера Боски, так что можешь не переживать. - Что вы от меня хотите? – Севастьян неуловимо напрягся. Боевка, черт, да ещё и постакадемическая. Никто в жизни не будет учить полноценной боевке подростка из-за нестабильности ядра. - Ты сильно изменился за последнюю неделю, и я переживаю за тебя, – мастер Кореан сделал шаг к подростку и остановился. Сила концентрировалась, и Суалес мог ударить в любой момент. - Плохо сплю, мастер. К тому же постоянные тренировки выматывают. На несколько секунд повисла тишина. - Кто учит тебя боевке? - Никто, – краткая пауза перед ответом. - Но приемы боевого стиля стихийника выдают тебя, Севастьян. Суалес повернулся лицом, и на секунду зеленые глаза ожгли ненавистью. - Меня никто не учит, мастер Кореан, я лишь читаю учебные свитки и повторяю действия оттуда. - В академии нет полной боевки. - Верно, но я нашел заброшенную лабораторию за границами города. Там много книг. Кореан сглотнул. Единственный маг отступник, который имел подобную лабораторию и которую так и не смогли найти, несмотря на все усилия, был демонолог Миктиан. Остальные были найдены и полностью очищены. - Книги какого типа там были? – Кореан сжал пальцы. - Разного, но не старше 30-40 лет с момента переиздания. Хотя были и парочка древних, но язык мне не знаком. Спина покрылась ледяным потом. Книги демонологов. Склонность к этой науке выявить сложнее всего, и зачастую уже во взрослом возрасте. Как только находят новых демонологов, корпус забирает их под свою полную подавляющую опеку. Им больше платят, обучают куда более мрачным тайнам магии, и в итоге молодые демонологи подсаживаются на этот раздел магии из-за его необычного вкусового оттенка, и их уже никуда не переманить. - Ты должен был сообщить в службу безопасности. - Обычные книги для тех, кто уже покинул академию, – Севастьян пожал плечами. – Никаких препаратов, только рунические круги держат её в относительно живом состоянии. К тому же там не стоят какие-либо запоры или защита, туда может пройти любой. Кореан с силой прикусил губу с внутренней стороны. Нет, невозможно. - Мне пора, мастер, – Севастьян выскальзывает за дверь и аккуратно претворяет её. Мужчина вцепляется пальцами в красные волосы. Нет, этого просто не может быть. Лаборатория, защищенная кровным ритуалом, туда может пройти только тот, кто ее зачаровал или близкий родственник: отец, брат… сын. Перед потемневшим взором, как живой, встал проклятый демонолог, и пусть дым и гарь от его заклятий все ещё не осели, но Кореан наконец разглядел Миктиана и его волосы цвета лаванды. Шинда понимал, что прокололся, но Севастьян был ещё слишком слаб, и как минимум три дня будет ни на что не способен. Саах прошелся по комнате. Он зашел за чистой одеждой для Севастьяна, но все никак не мог собраться. Короткий стук, и дверь тут же открывается. Шинда отступает назад. Кореан. Как же знакома эта ситуация, вот только у этого аловолосого в глазах не горит ненависть, и только это спасает мастера от немедленной смерти. - Нужно поговорить. - Мы сделали это в классе, – Шинда поправил стопку учебников и выровнял пирамиду свитков на столе. Кореан закрыл дверь и прижался к ней спиной. - Ты ведь знаешь, кто твои родители, – не вопрос, утверждение. – Уже несколько месяцев ты обходишь эту тему. Шинда сжал кулак. Догадался. Проклятье. - И что? - Поэтому ты так изменился, хочешь стать сильнее и вытеснить образ отца из мира? Саах поднял тяжелый взгляд на мастера. - Вы его видели, – констатация факта. - Видел, – короткий кивок. – Во время боевых действий, когда погибла вся моя группа, но мне в тот день повезло. - И вы так спокойно говорите с сыном того, кто уничтожил ваших родных и друзей? – Шинда криво улыбнулся. - Ты не можешь отвечать за его действия, – Кореан долго выдохнул. – Ты просто не виноват в его деяниях. - А если я такой же? – Шинда прищурился, заставляя мужчину вздрогнуть. - Ты другой, Севастьян. Ты добрый и умный подросток. - Мой отец тоже был добрым и умным, – отрезал Шинда, чувствуя, как медленно, но верно ему отказывает хладнокровие. – Миктиан воспитывался в том же приюте; та же нянечка, что выхаживала меня в детстве, сидела у его кровати, когда он болел. Она провожала его в Академию в его первый день, а он бегал к ней, когда нужна была поддержка взрослого человека. Скажите, что нужно было сделать с моим отцом, чтобы из адекватного мага он стал бешеной машиной смерти? И не готовят ли из меня такую же боевую единицу, дабы запугать, а после и уничтожить врагов страны? Саах отвернулся к окну и чуть опустил голову. Картина: неуравновешенный подросток, - идеально впишется в то, что он сейчас наговорил. Шаги, и руки Кореана ложатся на плечи. Шинда едва не шарахнулся в сторону от отвращения. Попробуй красноволосый мастер его мира провернуть подобное, хотя и очень сомнительно, корчился бы в муках. - Мне очень жаль, что ты так думаешь, Севастьян. Никто не собирается превращать тебя в бессловесное оружие. Только ты выбираешь, каким магом тебе быть. Шинда промолчал, стискивая зубы и ниже опуская голову. В висках билась только одна мысль: развернуться и всадить в сердце чужака кинжал. Глаза медленно заволакивала черная пелена. - Убирайтесь, – Саах прошипел это слово, почти не размыкая губ. - Севастьян, – Кореан попытался что-то сказать. - ВОН! – всплеск магии ударил красноволосого в грудь, и тяжелый маг, как пушинка, отлетел в дверь. Раздался треск дерева, и мастер осел где-то в коридоре. Шинда, тяжело дыша, похватал вещи, залепил щит на дверь и сиганул в окно. Мастер Киаков задумчиво разглядывал своего коллегу. Красноволосый куратор сидел за столом с рюмкой в руке, а голова была обмотана бинтом. - Что случилось? – водник присел рядом с Кореаном. - Поругался с учеником, – огневик вздохнул. – Он меня сырой магией и приложил, хорошо спину не сломал. - Хм, сильных учеников, которые способны на подобный трюк, не так много. Кто-то из выпускников? - Нет, – Кореан махом опустошил рюмку и налил ещё из стоящей на столе бутылки. – Севастьян Суалес. Киаков дернулся. Этого ученика он не переваривал вообще. И не потому, что Суалес был неучем или однажды затопил его класс трижды за неделю. Нет. Все было куда проще. Водник прекрасно знал, чей он сын хотя бы потому, что учился в одной группе с Миктианом Саахом. - Он бездарь, не способный почти ни на что. Контроль хромает на все ноги. - Он умный парень, к тому же сирота. Киаков, ты же знаешь, как тяжело сиротам особенно таким, как Севастьян. - У меня таких половина группы. Безумный демонолог оставил многих детей без родных. - Они хотя бы могут гордиться своими родителями, – огрызнулся Кореан снова прикладываясь к рюмке. – А Севастьян не может. Киаков прищурился. - Ты узнал, – не вопрос, утверждение. - Кто его отец? – красноволосый грустно усмехнулся. – Сегодня понял. А ты знал? - Знал, – царственный кивок. – Я учился с его отцом в одной группе. - И потому относишься к Севастьяну, как к дерьму? – ещё одна рюмка. – Дети не ответственны за родителей. - Может и так, но каждый раз, видя эту нахальную рожу, мне больше всего хочется размазать мелкого Сааха по стенке. - Киаков, – неожиданно трезвые глаза уперлись в водника. – У тебя никто не погиб в той бойне, ты сам не был ранен и даже не сражался с Миктианом. Откуда такая ненависть? Киаков отвернулся в сторону, отчего сине-черные волосы упали на лицо. - Не твое дело. - Нет, так не пойдет, – Кореан выудил из набора вторую рюмку и, поставив её на стол, наполнил до краев. – Рассказывай давай. Мне-то скрывать нечего, Миктиан ухлопал мою группу без усилий, мои родные погибли в одной из деревень, где теперь пустыня, да и вообще у меня больше поводов для злости. Киаков поднял рюмку, задумчиво принюхался, а затем опрокинул её в рот. Он привык держать в себе эту тайну, но, может, пришло время её раскрыть? Наполнив рюмку самостоятельно, водник вытащил тонкую табачную трубку и закурил. - Барьер поставь. Кореан беззвучно выставил самый сильный щит от прослушки и заодно искажения образов. Мало ли умельцев читать по губам. - Слушаю. - Это началось за год до выпускного класса, – Киаков провел пальцем по краю рюмки. – Я был ещё сопливым подростком, и до нынешнего мастерства мне было очень и очень далеко. Наш куратор поставил меня в пару с Миктианом. Мы много тренировались вместе, часто болтали по пустякам и сбегали с уроков, чтобы устроить кому-нибудь мелкую каверзу. Стали неплохими друзьями к выпуску, а в день прощания с академией напились сверх меры. Наша первая серьезная пьянка, – Киаков грустно улыбнулся. – Утром мы проснулись в одной кровати. Кореан подавился пастисом. - Не пучь глаза, да, мы стали любовниками. Только до тех пор, пока его не забрали в корпус демонологов. Позже мы так же встречались, но Тиан все больше от меня отдалялся. Он становился все более жестоким и холодным, а в один далеко не прекрасный день явился в мою квартиру настолько взвинченный, что ничто не могло его успокоить. Тиан все говорил о каком-то заговоре, а когда я попытался узнать, что же происходит, переломал мне все пальцы. Киаков сжал и разжал кулаки. Левый мизинец так и не смогли полностью восстановить, и он смотрел чуть в сторону. - Утром Миктиан долго извинялся, но прежнего доверия у меня к нему не было. Кто знал, что он выкинет в следующий раз. Сопротивляться демонологу очень сложно, их магия душит почти буквально. Через неделю приступ ярости повторился, но он уже ничего мне не ломал, просто выместил злость несколько иначе и ушел. Больше Миктиан ко мне не приходил. Киаков опустошил рюмку и снова налил. Вспоминать, как он пытался подняться с пола будучи совершенно раздавленным поступком любимого человека, было противно. - Ты ведь понимаешь, что Севастьян не Миктиан? – красноволосый настороженно смотрел на водника. - Понимаю, но их лица почти идентичны. Я смотрю на Суалеса, а вижу Сааха. Они одинаково смеются, хмурятся и даже говорят. И я вижу Миктиана в нем, до того, как тот стал демонологом. Киаков выпил, а затем, махнув рукой, приложился прямо к бутылке. Воспоминания надо было чем-то перекрыть. - Да уж, такого я не ждал, – Кореан качнул головой. – Только учти, Севастьяна не трожь. Он не Миктиан, и знать не знает о твоих отношениях с его отцом. К тому же он не такой. Киаков грустно улыбнулся. Как будто он этого не знал. Водник сидел на большом валуне у реки. Сегодня он напился в компании Кореана и ноги сами принесли его к любимому месту за стенами города. Рассказ растеребил старые воспоминания, и он не смог устоять перед искушением прийти сюда. Киаков поднял взгляд от реки к небу. Яркие звезды, когда-то именно они освещали их любимый укромный уголок здесь. Сокрытые от людских глаз, они вели себя, как влюбленные подростки, каковыми и были на тот момент. Вернув взгляд на почти черную воду, Киаков соскользнул с валуна и погрузился в реку по плечи. Штаны и рубашка немедля промокли, но это было не важно. Откинув голову на удобную выемку в валуне, он стоял в воде, размышляя о прошлом. Прошло столько лет, а он все ещё любит проклятого демонолога, несмотря на то, что он сделал с ним и со страной. Неисповедимы пути сердца. Колыхнулась тень у куста, и Киаков автоматически перевел взгляд, чтобы тут же застыть. Нет, это невозможно. У куста стоял Миктиан. Не Севастьян, а именно Миктиан. Почему-то с седой прядью в лавандовых волосах и не постаревший ликом. Боевой костюм демонолога, ластившаяся к нему тень и небольшой жезл с желтым камнем в навершении. Раздался шорок, и из тех же кустов появился Севастьян. Бледно-зеленого цвета и шатающийся, словно тростинка на ветру. Миктиан подхватил сына под руку и подвел к реке. Суалес уселся в воду и тяжело выдохнул. Странно, он же сегодня в академии был совершенно здоров. Неужели Миктиан использует собственного сына для каких-то ритуалов. На воду легли петли рун, образуя горящий круг, и Миктиан тихо зашептал заклятья. Камень в жезле тускло засветился, постепенно накапливая мощь, а затем вода взмыла вверх, укутывая Севастьяна в кокон, лишь руны горели поверх пузыря. Навершие жезла засияло сильнее, и луч ударил в кокон. Вода стремительно изменялась, теряя свой первоначальный цвет и становясь темно-багровой. Несколько ручных печатей, и она закрутилась и стала испаряться. Сквозь красную дымку показался Севастьян. Через пару минут все успокоилось, и Суалес, совершенно сухой, поднялся. Он уже куда увереннее держался на ногах. - Завтра ещё побудешь здесь, а послезавтра сможешь пойти в академию, – голос Миктиана изменился незначительно: стал чуть более хриплым и низким. - Хорошо, – Суалес привалился к отцу. – Спасибо. - За что? За то, что чуть не покалечил тебя своей попыткой вылечить? – пальцы Миктиана зарылись в волосы сына. - За то, что вынул из меня всю эту гадость. Мне даже дышать стало легче. Знаешь, как будто очень долго нес на себе камень, а затем понял, что его никуда и не нужно тащить и можно бросить. Ты снял с меня камень. - Теперь осталось выяснить, кто им тебя нагрузил. И да, прости, но я слегка потрепал твоего любимого куратора. - Кореана? За что? – Севастьян возмущенно пихнул Сааха в плечо. - Хм, я не нарочно. Просто он меня невыносимо раздражает. - Шинда, мог бы быть и поаккуратнее, как мне теперь с ним общаться? - Передам воспоминания, и сам думай. Я же снял с тебя камень, мозги должны заработать с лучшей скоростью. - Зараза, – Суалес вновь прижался к Сааху. Киаков чуть нахмурился. Почему Шинда? - Ладно, идем, а то ты устал. Короткое шевеление куста, и пара пропала. Водник тихо выбрался из воды и подошел к злополучному зеленому лугу. Вот и маленькая вытоптанная полянка. Пятачок земли, на которой раньше он и Миктиан прятались. Только вот пройти на неё невозможно. Какие-то мощные чары не пускали его, отводя в сторону. Плюнув на выяснения, Киаков направился в город. Завтра он протрезвеет и придет сюда снова.