Во всём виноват торт

— Тайки, держись, всё будет хорошо, — успокаивал Сейя брата в ожидании врачей. — Вот и зачем нужно было есть этот торт? Нет же, Тайки у нас самый умный, «нельзя обижать фанаток, они же старались». Тьфу. Говорил же, плохая идея. Надо было на Сейе протестировать, его желудок уже небось и подшипники переваривает. Тем более ему не привыкать, его девушка так классно готовит, — Ятен поднёс два пальца ко рту, имитируя рвотные позывы. — Вспомнить только её роллы со специальным секретным ингредиентом «васаби». Я, конечно, ничего против горчицы не имею, но не тогда, когда она внутри и в таком количестве. — Зато всё и сразу, как шампунь от перхоти «Два в одном», — парировал Сейя. — Она хотя бы, как твоя, не линяет по всей квартире. Я её волосы нахожу то в чашке с чаем, то ещё где-нибудь. — Может, это не её, а Хотару! — не унимался Ятен, полностью игнорируя тот факт, что Хотару брюнетка. Да и в отличие от Минако она у него неделями не оставалась. — Да ладно. А может, это мой, из подмышки, хочешь сравнить? — начал злиться Сейя. — И сравню! — Успокойтесь, мне нельзя смеяться. — Тайки лежал на диване в гримерной, держась за живот. Он даже и не знал, стоит ему плакать или смеяться от этой ситуации. С одной стороны, его организм устраивал самую настоящую войну, подкидывая своему обладателю то спазмы, то периодические боли. С другой, братья устраивали перепалку. В обыденное своё время он бы непременно попытался их успокоить, однако, заимев своего личного психотерапевта, стал относиться к этому с юмором. Неделю спустя — Проснись и пой, звёздочка! Хотя ты так храпишь, что у тебя, наверное, и голос-то сел, — с криком зашёл в комнату Ятен и раздвинул шторы, впуская первые лучи солнца. Сейе, лёгшему спать в пять, такой подъём с утра пораньше пришёлся не по духу. — Рехнулся, что ли, или тебе краска уже все мозги выела? — Тот потянулся к телефону, лежащему на прикроватной тумбочке. Часы показывали восемь утра. — Боже! — Он накрылся одеялом с головой, чтобы не слышать праведные речи. — Это мой натуральный цвет волос, — насупился Ятен. — И вообще, вставай давай, звонила Сецуна. — Неужели мои молитвы услышаны, и она записала тебя на приём? Давно пора. — Ради такого случая он даже вылез из-под одеяла и, улыбаясь во все тридцать два, посмотрел на брата. — У неё запись на три месяца вперёд. — То есть ты узнавал, да? — рассмеялся над ним парень. — Может, она тебя по блату примет, так сказать, вне очереди, ты как-никак брат её жениха. Хоть и пришибленный слегка, но гены у вас общие. Игнорируя выпады младшего, Ятен продолжил доносить до него нужную информацию, если это вообще было возможно. — Сказала, что Тайки выписали. Они приедут домой в два часа. — Как выписали? Завтра же обещали! — встрепенулся Сейя. Он, конечно, был очень рад, но приезд брата они действительно ожидали совершенно не сегодня. — Я не его лечащий врач, не знаю. Нам нужно поскорее разгрести этот бардак, так что просыпаемся и начинаем пахать. — Ятен обвёл недовольным взглядом комнату брата и вышел. Сейя, ошеломлённый новостью, впопыхах надел валяющиеся аккуратной кучкой рядом с кроватью вещи. Выходя из комнаты, он захватил с собой ещё пару с пола и отправился в ванную. Там он всё, не разбирая по цвету или типу, закинул в стиралку, добавил как можно больше порошка и, выставив обычный режим, со спокойной совестью ушёл. Где-то в сонном мозгу мелькнула запоздавшая мысль, что логичнее было бы разобрать вещи хотя бы по цвету, но она покинула его бренную голову раньше, чем успела там обосноваться. В коридоре он снова встретил Ятена, который ходил и пинал упаковки от пиццы, но так и не притронулся к уборке. — Здесь же натуральный срачельник, как мы успели так засраться, если прошла всего неделя?! — Сейя остановился, почёсывая затылок и не понимая, какой Мамай тут прошёл. А быть может, и всё татаро-монгольское иго просто жило у них всю эту неделю? Повсюду лежали упаковки от пиццы и другой всевозможной еды, заказанной на дом. На двери он увидел смачный отпечаток от кетчупа, куриное крылышко одиноко висело на зеркале, в углу дребезжал вентилятор, в лопастях которого застрял лимон. Всё это немым укором напоминало о недавней войне продуктами, которая, к слову сказать, закончилась ничьёй ввиду отсутствия снарядов у обеих сторон. И это помимо кучи вещей, разложенных как попало на кожаном диване. Все попытки Ятена призвать к их убиранию сводились к тому, что Сейя говорил: «Там им место, я же их ношу». И не то чтобы его брат был из себя весь такой чистюля, просто его вещи имели только одно место разбрасывания и не выходили за его пределы. — Это ещё полбеды, ты обещал Таю блюдо, — победно добавил Ятен, брезгливо убрав кусок оливки с торшера. — С какого рожна? — выбрав более-менее чистый участок на диване, Сейя уселся на него по-турецки, недоумённо рассматривая брата. — Ну как же, забыл, что ли, как ты скулил: «Тайки, милый, на что ты нас покинул? Хочешь, я тебе твоё любимое блюдо сделаю? Ты только поправляйся». Так вот, его любимое блюдо — лимонный чизкейк, — смакуя каждое слово, сказал тот. — Я не скулил. Просто переживал. Надо будет — сделаю. А ты прибирайся, да почище. Смотри, на тебя с люстры упал перец. Он, видать, принял тебя за мусорку. — Где? — подпрыгнул Ятен, ощупывая роскошную шевелюру на предмет чего-то инородного. Поняв, что его развели, он ещё долго плевал в карму и сыпал проклятьями в спину удаляющегося брата. — Вот же сучок хитрозадый, помнит про этот чизкейк! Слово-то какое идиотское. Пирог да пирог. И не отвертишься ведь. Ладно, где там эта книга?.. — бурчал себе под нос Сейя. Достав из шкафа запылённый сборник кулинарных рецептов, оставшийся, по всей видимости, от предыдущих жильцов, он стал рыскать в поисках нужного рецепта. — Блин, больше похоже на фолиант ведьмы, нежели на сборник. Надеюсь, что у нас хвосты не вырастут. Нет тут никакого чизкейка. А вот пирогов куча. Значит, будет есть пирог — и точка. Я ему не домохозяйка. И так как лошара последний смотрюсь в фартуке, так ещё и… Вот, нашёл! А ничего так, выглядит съедобно, — парень открыл книгу на сотой странице, которая гласила, что этот рецепт очень лёгкий. Поварёнок в большой смешной шляпе предлагал приготовить корж из песочного теста и наполнить его лимонной начинкой. Сейя просмотрел довольно-таки нехитрый список продуктов: мука пшеничная, сахар, соль, масло сливочное несолёное, вода, ванильный экстракт, яйца, молоко, лимонный сок, лимонная цедра, взбитые сливки... Коу приступил к готовке. — «В большой миске смешать муку, сахар и соль. Добавить сливочное масло и руками перемешать до образования крошкообразной массы. Постепенно ввести ледяную воду и ванильный экстракт», — прочитал он вслух. — Хм… Где ж я её возьму-то? Ятен, у нас есть миска? — крикнул он из кухни. — Кто есть? — не понял тот, подпинывая носком тапка креветку, выпавшую из коробки. — Миска, говорю. Ну это, такой тазик, только поменьше, — нашёлся Сейя. — Ты ж у нас пирожная фея, тебе виднее. Возьми какую-нибудь хреновину большую. — Сам ты фея. Хрен с ним, пойдёт и кастрюля. Разницы-то! — Похвалив себя за смекалку, парень начал смешивать ингредиенты, местами напрочь игнорируя пропорции и доверяя своему вкусу. — Сейчас, ага, буду я руками в этой гадости ковыряться, я ж не неандерталец какой-то! Перемешивать таким образом получившуюся вязкую субстанцию Коу наотрез отказался и, провозившись с поисками от силы пять минут, нашёл идеальный выход из ситуации в виде маленького бордового миксера, когда-то оставшегося от одной из пассий Ятена. Как ни странно, Минако ещё не нашла его, а то их дом не пережил бы этот армагеддон. К его счастью, миксер был в боевой готовности, осталось только воткнуть вилку в розетку. Подумав, что чем больше оборотов, тем лучше, Сейя поднёс миксер к субстанции, которая у него вышла. — Да чтоб тебя! — раздалось на всю кухню. — Бестолочь. Дал же бог брата! И почему меня не покидает чувство, что его в роддоме перепутали? Разве можно такими вещами шутить? Я ему ещё устрою сладкую жизнь, — ругал Ятен брата на чём свет стоит, при этом рассматривая последствия войны. Делать нечего, убираться надо — и как можно быстрее. Тем более раз тот всё же сдержал обещание и пошёл-таки готовить чизкейк. Вариант покупки он умело отмёл, ведь речь шла именно о блюде собственного производства. Мысли о наказании для Сейи, который прибежит просить забыть о пироге, были для него бесценными. Знаменитое правило трёх «П»: Понять, Простить, Принять, — здесь не работало, если, конечно, его не переиначить на что-то в стиле «Прибить», «Поиздеваться» — и далее по списку на свой извращённый лад. Зайдя на кухню и скривившись от одной только мысли о том, что ему предстоит сделать, недолго думая Сейя всё же решил вернуться. — Ну эту уборку, давай по пиву, — предложил он. — Может, тебе вина да бабу рыжую? — выталкивая на кухню младшего, ответил Ятен. Холодненького, вкусного пива ему, конечно, хотелось, очень, однако он не собирался получить нагоняй от Сецуны, ведь они договаривались и всё давно распланировали. Кто ж знал, что всё произойдёт так? Нет, она не будет кричать, злиться или истерить, она просто посмотрит взглядом своих гранатовых глаз, её правильные черты лица приобретут суровое выражение — и ты уже чувствуешь себя как нашкодивший кот, мечтая сделать всё, лишь бы она улыбнулась. — Было бы неплохо, — выразил свои мысли парень. — Ага, давай, удачи. Тебе потом подруга твоей благоверной кое-что в морской узел завяжет и скажет, что так и было с рождения. — Она может, — сглотнул Сейя, представляя всё в красках своей бурной фантазии. Подумав о том, что пора всё-таки поискать книгу, он начал изучать содержимое кухни, браня Ятена за его не к месту отличную память. Причём она была такой, если это не касалось хозяина этой самой памяти. Про то, что именно Сейя сел на ноут Тайки, он помнил, а вот про то, что использовал шампунь Тая для пузырьков, конечно же, нет. Будучи человеком достаточно брезгливым, Ятен надел перчатки по локоть. Достав бандану, которую хранил для таких случаев, повязал её на манер грабителя и вооружился освежителями воздуха, припоминая надпись на них, гласившую: «Ваш дом будет благоухать в ароматах…», и не думая, что запахи могут быть разные, даже если баллоны по цвету одинаковые. Не хватало ещё драйвовой музыки. Вспомнив об этом, он включил телевизор и, остановив свой выбор на одном из музыкальных каналов, в такт музыке начал сыпать распылением направо и налево, погружая комнату в ужасный аромат хвои и земляники. Узрев на телевизоре пятисантиметровый слой пыли, он не удержался и пальцем намалевал автограф: «С любовью, Ятен Коу». Отходя назад и любуясь своим творением, парень запнулся о журнальный столик. Если б это был простой столик, то он бы уже летел вперёд мусорного ведра, однако это был его любимый стол, привезённый из Парижа, поэтому Коу просто плюнул на него и начал полировать, пока тот не засверкал, демонстрируя его отражение во всех цветах радуги. Кухня находилась как раз напротив зала, и Сейе было прекрасно видно все пируэты брата. Но когда Ятен начал подпрыгивать, доставая до верхних полок шкафа, который был высотой до потолка, он всё-таки покатился со смеху. — Любимая, ты хорошо стараешься, но тебе бы побольше пластики, а то не во всех углах достаёшь грязь! — подкалывал Сейя, смотря, как брат, вооружившись тряпкой, вошёл в кураж. — Послал бы я тебя, да ты ж отдохнувший да с сувенирами вернёшься, — не поворачиваясь, как можно громче огрызнулся тот, продолжая подбирать разбросанные продукты и протирать пыль. Когда основной мусор был уже выкинут из комнаты, переборов себя, Ятен всё же решил взяться за чистку большого кожаного дивана. — Что ж, дружище ты наш диван, сколько мы тебя не отодвигали!.. Раз генералить, так по полной. Его периодически отвлекали крики из кухни, а вопрос про миску вообще поверг в ступор. Ятен не готовил, даже банальную яичницу умудрялся спалить до основания, поэтому не знал, где и что лежит, а уж тем более есть ли данный предмет в наличии. — Ну вот да, ага, у меня тут мисок полный диван. Может, мыльницу? Так у меня есть, не стесняйся, обращайся, если что. Или что-то более подходящее — у меня тут распродажа. Даже есть пара носков, правда, разного цвета. Ну, ничего, скажешь, что это новое веяние в моде, — бурчал он, доставая всё, что валялось под диваном, но не доставалось из-за банальной лени. — О… А это что такое? — Ятен нашёл подозрительно красивую зелёную баночку, в которой что-то лежало. Покрутив её в руках и не вспомнив, что это, он решил вскрыть этот ящик Пандоры. Оттуда на него смотрел салат, приготовленный Минако, давности так трёхмесячной. Выглядел и пах он так зловонно — хоть святых выноси. Хорошо, что не разговаривал. — Фу, это ж надо было! Гадость. Благо тут не зародилась внеземная форма жизни. Быть взятым в плен салатом я не хочу. — Да чтоб тебя! — раздалось на всю кухню. Мука снежным вихрем покрыла всё вокруг. Пожалуй, это можно было бы назвать красивым, если бы не одно весомое «но»: она была везде, где надо и где не надо, включая и горе-повара. Яйца, которые следовало бы положить хотя бы в тарелку, покатились со стола, разбиваясь и растекаясь склизкой бело-жёлтой лужицей. Мозг старательно посылал своему хозяину умные мысли на этот счёт, но после третьего посланного раза ушуршал далеко и надолго. Как говорится, чем больше шкаф, тем больнее падать. Коу сейчас это ощущал как никто другой, прочувствовав все неровности пола своей отбитой пятой точкой. Падение этой башни слышал не только весь дом — мыши в подвале подумали, что произошло землетрясение и начали старательно собирать манатки. — Вы-то как тут оказались! Слава яйцам, не разбил голову. — Он пытался встать, аккуратно осматриваясь. Услышав грохот и отборные маты, которые ему даже и не снились, Ятен бросил уборку и поспешил на помощь младшему. Честно сказать, такого он не ожидал увидеть даже в самых страшных кошмарах: Сейя был весь белый, похожий на что-то среднее между призраком и мешком с мукой; остатки клестерообразной формы, напоминавшие тесто, мерзко сползали со стен; на полу лежали ошмётки от яиц и один из тапков Сейи. — Да ты шутишь, что ли?! — рассердился он. — Я ж не просил загаживаться ещё больше! С меня хватит, нам нужна помощь. — Он со всей силы кинул тряпку на пол и полез в карман за телефоном. — Я-то здесь при чём? Тогда я тоже требую «звонок другу». На бабушку, пекущую для внучка, я тоже непохож, — психанул Сейя.