Немного о сыскном деле и правосудии

Король Джоффри умер в чудесный, солнечный день счастливым, нарядным и женатым, что, в общем, можно было в какой-то степени считать успехом. Всё лучше, чем откинуть копыта нищим, немытым и на дыбе, а таких случаев сир Илин повидал предостаточно. Судя по всему, смерть произошла в результате отравления — такие молодые и здоровые засранцы редко помирают на собственных свадьбах, подавившись абрикосовой косточкой. Можно было бы предположить удар ножом в спину, но тогда из спины, скорее всего, торчал бы нож. Именно эти свои соображения сир Илин, Королевское Правосудие, отчаянно выстукивал об кирасу Джейме Ланнистера, используя специальный код, более известный как «азбука Белой Гвардии». Белогвардейцы часто использовали его для того, чтобы передавать друг другу секретные сообщения в те тяжёлые минуты, когда говорить было нельзя, но очень хотелось — на заседаниях Малого Совета, в септе и у дверей королевской опочивальни. Сир Джейме, бледный, как полотно, понимающе кивнул. — Хватайте моего брата! — отчаянно закричала королева Серсея. — Это карлик! Он убил моего сына! Он убил короля! Подобно тупым коровам, способным только выполнять приказы, стражники бросились к Тириону Ланнистеру. Бедняга явно пребывал в шоке. Судя по выражению лица королевы, участь низкорослого королевского дядюшки была решена. Весь замок знал Серсею как даму столь же истеричную, сколь целеустремлённую, и, судя по её настрою, младшего брата она собиралась закопать живьём. Сир Илин Пейн прожил на свете немало лет и отрубил немало голов. Некоторые из них шмякались об землю, как кочаны капусты, иные падали прямо под колоду с глухим звуком, некоторые хорошо звенели — не иначе как мозгов в них не было вовсе. И никогда Илин Пейн не задумывался о том, прав был Королевский Суд или нет. В конце концов, короли на то и короли, чтобы тратить деньги налогоплательщиков, рубить головы и в свой срок умирать от яда под квохтанье своих мамаш. Но сейчас, глядя на Тириона Ланнистера, скрученного страдающими стражниками (ребятам пришлось здорово наклониться и оставаться в таком положении всё то время, пока Серсея излагала претензии к брату), сир Илин впервые ощутил странное желание. Ему захотелось разобраться в происходящем. Он осторожно подошёл к уже стоявшему подле тела короля Джейме и стукнул того по спине. — Прошу прощения, сир Илин, — глухо сказал Лорд-Командующий. — Я уважаю ваше мнение, но сейчас не могу говорить. Я должен побыть с семьёй. Учитывая то, что племянник Джейме, представляющий здесь часть семьи, был безнадёжно мёртв, сестра — в истерике, а брат — закован в кандалы, сир Илин сделал вывод о том, что момент для общения с роднёй был выбран не совсем стратегически правильно, но промолчал. Дело в том, что сир Илин был очень тактичен. Он уже практически расстался с надеждой донести до кого-либо мысль о том, что, прежде чем судить Тириона за убийство маленького гадёныша, необходимо хотя бы провести расследование, как вдруг кто-то дотронулся до его плеча. Обернувшись, сир Илин увидел позади себя дорнийского принца, знатного бойца, эпатажника и, по слухам, того ещё пидараса — Оберина Мартелла. — Я вижу, вы чем-то озабочены, сир, — произнёс тот, чуть насмешливо приподняв бровь. От банальности и пошлости этого мимического упражнения сиру Илину захотелось прикрыть лицо ладонью. — Если у вас есть какие-то сведения или мысли по поводу происходящего, вы можете смело поделиться ими со мной, — Оберин на мгновение запнулся. — В любой доступной для вас форме. Сир Илин выразительно постучал себя по лбу, но явно не встретил понимания. В любом случае, влиятельными персонами, готовыми прислушаться к мнению умного человека, разбрасываться не стоило. Старый рыцарь кивнул и выразил своё согласие, звучное, как хлопок одной ладони. *** Сир Илин Пейн, Королевское Правосудие, и сир Оберин Мартелл, недопринц, недомейстер и знатный пидарас, уже три часа сидели в покоях последнего в Красном Замке и строили различные версии. Они оба до безумия устали и, возможно, давно бы вызвали друг друга на поединок, если бы тактичная Эллария Сэнд не затыкала им рты фруктами и не приносила дорнийское вино в самые критические моменты. Не то чтобы сир Илин мог сказать что-то неприятное, но умел очень выразительно кривить губы, когда не был занят дорнийским виноградом. — Вы — невероятный критикан, сир, — недовольно сказал Оберин. — И, что самое ужасное, вы вообще не приводите убедительных аргументов. Он вновь достал из сундука отложенные было грифельную доску и мел, а затем написал на ней «Тирион Ланнистер». —Мотив… У него нет мотива. Зачем ему было убивать Джоффри? Сир Илин состроил зверскую рожу, затем изобразил рукой пощёчину, потом капризно надул губы, сделал коварное лицо и провёл ладонью по горлу. — Хорошо, — вздохнул Оберин. — Карлик частенько воспитывал юного Джоффри целительными оплеухами, тот затаил лютую злобу и собирался отомстить дяде… Тирион боялся этого и убил племянника, чтобы себя обезопасить? Сир Илин кивнул. Оберин размашисто написал на доске «Страх мести». — Неплохой мотив. Но, сами подумайте, таким образом он подвергал себя ещё большему риску. Человек, который боится смерти, не станет действовать так неосторожно. Тем более, он держал чашу. Сир Илин скорчил ещё более зверское лицо, жестом обозначил невеликий рост Тириона и вылил вино из своего кубка на воображаемую голову обвиняемого. На полу растеклось вполне себе не воображаемое пятно. —Опять лужа на полу, — печально констатировала Эллария. — Хорошо хоть не кровь опять. Как будто из дома не уезжала. —Прости, любимая. Я думаю, сир палач хотел сказать, что Джоффри постоянно оскорблял своего дядю, и тот не выдержал, — Оберин с энтузиазмом схватился за мел, и рядом со «Страхом мести» появилась «Месть» Сир Илин пожал плечами и изобразил руками пару аппетитно изогнутых линий. Следивший за ними взглядом Оберин причмокнул. — Женщина? Думаете, дело в женщине? Но в какой? Подивившись этой потрясающей недогадливости, сир Илин хотел было плюнуть на пол, но пожалел тонкую душевную организацию Элларии. В итоге он изобразил волчий оскал и тут же потупил глаза, изобразив воплощённую скромность, а затем, в порыве вдохновения, рванул рубаху на груди. — Санса Старк? — удивился Оберин. — Я, конечно, запишу эту версию, но отдавать голову за женщину, которая сбежала без него… Есть в этом что-то противоестественное. — Ты ничего не знаешь о невзаимности, любовь моя, — грустно произнесла Эллария. Она была так пронзительно прекрасна, что сир Илин порадовался своей немоте. Ещё, чего доброго, заговорил бы стихами. — Невзаимная любовь не стоит того, чтобы ради неё умирать. Эллария пожала плечами. — Кстати говоря, — задумчиво продолжил Оберин. — Никого не удивляет, что Санса Старк так вовремя сбежала? Не думаю, что это совпадение. Кто же помог ей выбраться? Увы, тут сир Илин был бессилен, поскольку за связями рыжей девицы, если она и оставалась таковой, не следил. Конечно, номинально присмотр за дочерью врага осуществлялся денно и нощно, иначе говоря, неусыпно, но брали в эту организацию обычно по блату, что сильно сказывалось на дисциплине и боеспособности личного состава. Впрочем, в незабвенные времена короля Эйериса, на чьих костях сир Илин с удовольствием станцевал бы тарантеллу, в стражники вообще брали только тех, кого не брали даже в Ночной Дозор, поскольку бедолаги, оказавшиеся возле последнего Таргариена, обычно не задерживались на этом свете слишком долго. Усилием воли запрятав ностальгические воспоминания о тех временах, когда его собственные тактичность и хорошее воспитание ещё не стали притчей во языцех, сир Илин взял мел и нарисовал на доске схему города со всеми воротами и портом. — Кружок, обозначенный прерывистой линией? В отчаянии сир Илин пририсовал к порту кораблик, к остальным брешам калитки, а в центр круга поместил башенку. — У вас талант к рисованию, — вежливо сказала Эллария. — Выходы из города? — крикнул Оберин! — Надо проверить все выходы. Вдруг стража что-то знает? Хотя… Королева уже это делает, и результатов пока нет. Скажите, сир Илин, как можно вывезти из города знатную даму так, чтоб никто этого не заметил? — Легко, — заметила Эллария. — Переодев. В мешке. — По частям, — мрачно добавил Оберин. Возлюбленная посмотрела на него укоризненно.— Прости, милая, я пошутил. По частям вывозить не было смысла, проще разбросать по городу. — То есть бедная девочка может уже быть мертва? — Почему бы и нет? Если кто-то хотел свалить на неё вину, то вполне мог обставить дело так, будто она сбежала. Кроме того, её исчезновение Серсея истолковала не в пользу Тириона… А не она ли подсуетилась, голубка? Эллария поёжилась. — Подстроить убийство собственного ребёнка? Немыслимо. Сир Илин энергично закивал. Он слабо верил в бесконечный гуманизм Серсеи, но хорошо представлял себе её чадолюбие, порой граничащее с душевной болезнью и постоянно стремившееся вырваться за эти хрупкие границы. — Любимая, для этого мира у тебя слишком правильные нравственные ориентиры. Пора было прекращать этот балаган, и сир Илин, схватив себя за горло, изобразил такую асфиксию, что Эллария в ужасе поднялась с кресла. Затем он улыбнулся так сладко, как только мог, весело помахал рукой и легкой рысцой пробежался к двери. — Вы намекаете на то, что Санса ушла по своей воле, причём поразительно вовремя? Даже если её и выманили, это был кто-то, кому она доверяла? Испытав невероятное облегчение от того, что ближайшая пантомима не требовала особой изобретательности, сир Илин покрутил пальцем у виска. — Что опять не так? — Я думаю, — мягко обьяснила Эллария. — Сир хочет сказать, что доверять ей было некому. Сир Илин кивнул и подмигнул знойной красотке, которая, как и все знойные красотки, оставила знак внимания без внимания ответного. Впрочем, сейчас было не до обид. В глотке пересохло, и сир Илин потянулся за вином, и сейчас готов был выпить хоть целую бочку, тем более таких долгих разговоров он не вёл уже давным-давно. И тут, при мысли о бочке, его осенило. Донтос! Сир Донтос! Ему доверяла девчонка Старк, а уж об их встречах в богороще не знал только слепой. Теории на сей счёт строились весьма похабные, но вот в заговорах стареющего пьянчугу никто не подозревал. На одну лишь секунду вспомнился король Эйерис. Вот уж у кого под подозрением были все! Не зная, как объяснить жестами, кем именно был сир Донтос Холлард и что именно говорили о его встречах с Сансой Старк, сир Илин решительно забрал у Оберина мел и кратко изложил свои мысли в письменной форме. На возмущённое лицо дорнийского принца было любо-дорого посмотреть. — Вы что, умеете писать? Сир Илин ехидно ухмыльнулся и поднял вверх большой палец. Затем, задумавшись, заменил его средним. — Так зачем было всё это представление? Немой палач пожал плечами, а затем улыбнулся ещё шире. Оберин махнул рукой. — Узнайте, где сейчас этот люмпен от рыцарства, сир. Илин кивнул. — Кстати, — внезапно спросила Эллария. — Нет ли какой-нибудь возможности выяснить, что это был за яд? Сир Илин оживлённо замычал и попытался жестами изобразить бороду, намекая на мейстера Пицеля, но Оберин отмахнулся от непрошеных советов. — Зачем выяснять? Мальчишка задохнулся? Задохнулся. Значит, «Душитель». Несмотря на неприязнь к позёрству и неуместной демонстрации эрудиции, сир Илин оживлённо закивал, восхищённый торжеством логики. — Как хорошо, что ты так разбираешься в ядах. Не зря тебя прозвали Красным Змеем. — Положим, не за это… — не без гордости начал Оберин, но осёкся под суровым взглядом Королевского Правосудия. — В общем, это «Душитель». И я знаю, где его можно взять. Сир Илин взглянул на него удивлённо и несколько насторожённо. — Да, — спокойно подтвердил безмолвные подозрения Оберин. — Я знаю того, на кого работают все торговцы ядами в Гавани. — А тех, кто сами по себе, здесь нет? — удивилась Эллария. — Были, — выразительно сказал принц. — Но, сама знаешь, какое опасное это дело — торговля. Его возлюбленная вздохнула. — Итак… Сир Илин! Ваша задача — выяснить, кто мог вывезти девицу Старк из замка. Не за занавеской же её придушили, в самом деле. Сир Илин жил в столице и служил королю достаточно давно и наивность уже утратил: бывало, людей в Красном Замке убивали легко, весело и со вкусом, не заботясь ни об эстетичности, ни о гигиене. Поговаривали, при старом Эйерисе вежливым считалось приветствовать друг друга на расстоянии пяти саженей, на всякий случай, и всё равно спрос на доспехи и кольчуги был огромный, а еду все на службу обычно носили из дома, как, впрочем, и на королевские пиры. Но объяснять это жестами заезжему хлыщу из просвещённого Дорна, где и яды-то были так популярны, потому что никто не хотел отмывать кровь с ковров, не хотелось. Да и за державу было немного обидно. Так что он просто кивнул. — Я выясню, где убийца достал яд, — продолжил Оберин. — Если он не хранил его много лет в сундуке, получив в наследство от бабушки, то всё станет ясно достаточно быстро. Мои дорнийцы покрутятся возле всех выходов из города, может, что-то и выяснится. — Вряд ли лорды и леди сами достают отраву, — усомнилась Эллария. — Вряд ли они посылают за ней чужих слуг. Оберин крепко пожал руку сиру Илину. — Встретимся завтра в это же время. Сир Илин улыбнулся, пожимая ему руку в ответ. Впервые в жизни он действительно чувствовал себя Королевским Правосудием. А ещё — частью банды шлюх, отравителей и мужеложцев. Оба чувства ему невероятно нравились. *** — Я ничего не знаю! Только не убивайте меня! — возопил очередной слабонервный слуга, вжимаясь в стену. — Семерыми клянусь, как сквозь землю провалился этот ваш шут! Как Его Величество скопы… скончаться изволил, так его никто и не видел! Опустив шапку с бубенцами и стилизованный герб Холлардов, нарисованный украденными из покоев принца, теперь уже короля, Томмена красками, сир Илин мрачно хмыкнул. Похоже, его предположения оказались верными. Донтос Красный исчез и более в замке не появлялся. Более того, любовник лучшей подруги троюродной племянницы одного из садовников, подававший еду на свадьбе, видел, как шут взял жену карлика за руку и куда-то потащил. Увы, проследить за странной парочкой у парня ума не хватило, но, судя по всему, замок они покинули вместе. С Тирионом пьянчуга не имел ничего общего (да и тот, как вся благородная шваль, чересчур был занят собственными изменами с горничной леди Лоллис, так что за женой толком не смотрел). Короче говоря, удивительная осведомлённость Донтоса Красного о том, на какое именно время Неведомый назначил встречу с коронованным клиентом, показалась сиру Илину весьма занятной. Беда была в том, что шут явно неплохо замёл следы и, подобно Сансе Старк, нынче либо обретался за многие мили от Королевской Гавани, либо уже кормил крабов на речном дне. Или, возможно, не слишком прихотливых посетителей какой-нибудь таверны — в заведениях низкого пошиба никогда нельзя было точно сказать, кем был бедолага, впоследствии ставший вашим говяжьим супом. Городская стража никого, хотя бы отдалённо напоминавшего Донтоса, в тот день не видела — это дорнийцы Оберина выяснили наверняка. Их методы были сиру Илину не слишком ясны, но он предпочитал в подобное не вникать. В городе ни его, ни Сансы точно не было — по приказу окончательно выжившей из ума от своего горя Серсеи Золотые Плащи перетрясли всю столицу, но не нашли никого похожего. В любом случае, придумать настолько хитрый план самостоятельно Донтос не мог, в этом сир Илин был абсолютно уверен. Значит, за ним стоял кто-то, кому нужна была Санса Старк. Тут, увы, Королевское Правосудие зашло в тупик. Сир Илин не был особенно подкован во всех этих играх престолов и прочей подобной бороде, тем паче последний комментарий по поводу расстановки сил в высших эшелонах власти стоил ему языка. Тем не менее, то, что сама Санса не нужна никому, а Винтерфелл хотят все, было бы понятно даже гербовому ежу, что уж говорить об умудрённом работнике государственной службы? Сир Илин в задумчивости стоял над дрожащим слугой, не зная, что ему делать дальше, как вдруг сзади раздался дрожащий фальцет: — Сир Илин! Здавствуйте! Голос принадлежал тощему мальчишке, который часто ошивался при лорде Тирионе. Как там его… — Я — Подрик Пейн, — пискнул тот, и на сира Илина накатила неимоверная тоска. Не было ничего такого, что он любил бы меньше внезапно появляющихся родственников с собачьей преданностью во взгляде — обычно это сулило только напрасные денежные затраты. Кроме того, пользуясь благоприобретённой тактичностью сира Илина, болтали подобные типчики без умолку и перерыва на обед. Впрочем, это бледнеющее и краснеющее существо на любителя болтовни явно не походило, скорее уж на немого. Восхищённый семейным сходством, сир Илин жестом позволил слуге бежать и кивком разрешил ещё одному провинциальному Пейну начать говорить. — Я хочу спасти лорда Тириона! — робко сказал юный Подрик. Сир Илин чуть не расхохотался. Лично он, например, хотел небольшой дворец где-нибудь в Браавосе и с радостью бы сообщил об этом родственнику, но, к счастью, у сира Илина не было языка. Жесты его собеседник вряд ли бы понял. — Я хочу спасти лорда Тириона, — повторил Подрик. — А вы всё выясняете про того шута и леди Сансу, вот я и подумал, что вы тоже этого хотите! Давайте хотеть вместе… То есть спасать вместе. Сир Илин одарил его самым скептическим взглядом из своего арсенала. — Я про него знаю кое-что, про шута! — заторопился Подрик. — Однажды он приходил ко мне, пьяный, как Бронн после шлюхи подешевле. Подошёл такой и говорит — Подрик, сынок, а не нужна ли тебе пара драконов? В смысле монет. У меня дело к тебе есть. Говорил — мол, ты только заходи ко мне и рассказывай, куда и зачем ходит лорд Тирион, а я тебе дам столько денег, что век горя знать не будешь… На отсутствующем языке у сира Илина вертелось столько вопросов, что, к своему великому сожалению, он понял одно — без Оберина тут не обойтись. Так что, взяв родственника за шкирку, он отправился в покои дорнийцев. *** — Итак, молодой человек… — с ленцой произнёс Оберин. — Теперь расскажите поподробнее о том, что вам предлагал некто Донтос Холлард, также известный как Красный Донтос. Достоинства Змея, такие, как, например, способность красиво изъясняться, отрицать было невозможно, но про себя сир Илин окрестил его невыносимым пижоном. — Сейчас, — пробормотал Подрик, не отрывая глаз от Элларии Сэнд. — А можно она оденется? — Я одета, — вежливо ответила Эллария. — Просто это национальный дорнийский костюм. — У нас в Дорне нет друг от друга секретов, — хищно улыбнулся Оберин. — Так что, молодой человек, я призываю вас побыть немного дорнийцем и не скрывать ничего. Для усиления эффекта внушения сир Илин выразительно провёл по горлу ребром ладони. — Он предлагал мне денег, если я буду шпионить за лордом Тирионом, — сказал Подрик, пунцовый, как мак. — Я ему так и сказал — не буду, хоть режь. Потому что лорд Тирион он такой… Такой… — Как отец родной, мы поняли, — недовольно прервал его Оберин. — Меньше лирики, больше дела. — Да, конечно! — заторопился Подрик. — И тогда он сказал, что работает на одного человека, и это такой человек, который самого Тайвина Ланнистера за пояс заткнёт, с виду пусть и не велик, но все эти короли перед ним ничто, такой хитрый. И если я такой дурак, что… — Постой-ка! — резко прервал его Оберин и взглянул на сира Илина. Тот поднял вверх кулак с оттопыренным мизинцем. — Что такое? — не понял Подрик. — Вы знаете, о ком идёт речь? Оба мужчины зловеще кивнули. Сир Илин снова показал Оберину мизинец, взял кубок с вином и сделал вид, что пьёт оттуда и задыхается, после чего начертил в воздухе огромный вопросительный знак. К счастью, за время расследования дорниец изрядно поумнел, так что понял жест абсолютно правильно. — С ядом есть проблема. Я связался с местным бары… торговцем, и он сообщил мне пару интереснейших новостей. Во-первых, кроме Королевской Гавани «Душитель» можно приобрести в Староместе. —Тиреллы! — вскрикнула Эллария. Сир Илин согласно изобразил ладонями распускающуюся розу. — Но леди Маргери такая добрая…— удивился Подрик. — С Тиреллов бы сталось отравить Джоффри, — твёрдо сказал Оберин. — Какой семье нужен такой родственник? И такой муж для любимой дочери? Если бы подобное нечто оказалось рядом с моими девочками, скормил бы скорпионам. — Скорпионы не едят людей, — улыбнулась Эллария. — Не съели бы, так хоть повеселились. Суровым жестом сир Илин намекнул голубкам на то, что стоило прекращать ворковать и вернуться к делу. — Но это ещё не всё, — продолжил Оберин. — Оказывается, в Королевской Гавани тоже есть коллекционеры редких ядов, да ещё и собирающие их в таких количествах, что хватит на отравление небольшой деревни. Вернее, один коллекционер, — он замолчал, торжествующе взглянув на застывшую в нетерпении публику. Эллария терпеливо вздохнула. Она явно знала привычки своего возлюбленного слишком хорошо, и уже успела с ними смириться. Сир Илин демонстративно поднял очи горе, и лишь юный Подрик смотрел на Красного Змея в немом восхищении, словно все Семеро спустились к нему с небес одновременно. — Ну, — спросил Оберин. — Догадки? Предположения? Сир Илин сдался и засвистел, изображая пение пересмешника. Получилось весьма сносно — в детстве будущий королевский палач любил послушать птиц в лесу, а абсолютный слух помогал ему почти точно воспроизвести любой издаваемый ими звук — от воробьиного писка до отчаянного вопля токующего тетерева. — А вот и не угадали, сир, — ехидно сообщил дорниец. — Наш ядовитый друг — придворный мейстер Пицель собственной персоной. И у него есть целый мешочек кристаллов «Душителя». По крайней мере, был. А вот Бейлиш чист, как стёклышко, его люди всегда закупают «Слёзы Лисса». В промышленных количествах. Подрик радостно поднял руку, привлекая к себе внимание: — А что, если он воспользовался другим ядом, чтобы не навлекать на себя подозрения? Оберин с сомнением покачал головой. — Во-первых, это было бы странно, учитывая, что «Слёзы» вообще куда популярнее «Душителя». Вот, помнится, я в семнадцатом году… Сир Илин деликатно кашлянул. — Любовь моя, ты родился в пятьдесят восьмом, — тихо сказала Эллария. — Ладно, ладно. Но, в любом случае, я не верю в такие безумные меры предосторожности. И, кроме того, мы все забыли одну маленькую, но не в меру пикантную подробность. Дело в том, что наш невысокий приятель давным-давно был отправлен в долину Аррен. Его не было в столице. Так как же он мог подсыпать яд в чашу? — Мог кого-нибудь попросить. Донтоса. Или леди Сансу, — предположил Подрик. Ему явно было обидно расставаться со своей версией событий. — Милый юноша, вы бы доверили план по устранению короля Донтосу? Или леди Сансе? Подрик немного подумал и заметно скис. — Не расстраивайтесь, — мягко сказал Оберин и, подойдя к Подрику, приобнял того за плечи, отчего оруженосец снова покраснел. — Вы прекрасно справляетесь. Но давайте подведём итог. У нас есть Санса и Донтос, работавшие на Мизинца. Получается, Мизинец точно знал, когда умрёт король. Но он никак не мог его отравить сам, а слугам такие вещи не доверяют. Мог ли он, например, заключить сделку с Тирионом? В обмен на спасение жены? — Лорд Тирион бы никогда! — возмутился Подрик. — Да и яд не тот! — Я тоже не думаю, что это он — Бейлиш бы не оставил свидетеля. — Точно не он! — отчаянно произнёс Подрик. — И ядов у него сроду не водилось! Хотите, я вам его покои покажу? И леди Сансы? Там ничего нет, клянусь! — Ладно, верю! Успокойся! — Нет, я покажу! Сир Илин изо всех сил стукнул кулаком по столу, призывая присутствующих к порядку. — Хорошо, — поморщился Оберин, деликатно отодвигая вцепившегося в него Подрика. — Тогда, исходя из яда, у нас остаются две зацепки. Пицель и Тиреллы. — Леди Маргери пила с мужем из одной чаши, — напомнила Эллария. — Тиреллы бы не стали так рисковать. — Может, Маргери его и подсыпала. Тогда она точно знала, что больше пить не надо. Эллария пожала плечами, сдаваясь. Сир Илин вновь изобразил бороду, а потом встряхнул в воздухе что-то невидимое, но, судя по жестам, весьма увесистое. — Верно. Надо потрясти Пицеля как следует. — Кстати, — вставил Подрик. — А если… когда мы докажем, что лорд Тирион невиновен. Как мы убедим в этом суд? — Вообще-то, — напомнил Оберин. — Я — один из судей. Так что право голоса у меня будет, раз уж лорд Тайвин в кои-то веки решил изобразить видимость плюрализма мнений. Сир Илин поморщился. Он терпеть не мог все эти похабные южные словечки. *** В покоях Пицеля было душно и противно пахло, а сам мейстер выглядел очень нервным. Возможно, он слишком долго служил при дворе, и это расшатало мейстерское самообладание. Да и сир Илин Пейн с мечом наперевес не способствовал созданию уютной и непринуждённой атмосферы. — Итак, — мягко сказал Оберин. — Вы можете мне доверять. Мы же с вами немного коллеги. Я, знаете ли, тоже учился на мейстера. Вот, помнится, в сорок первом… Сир Илин грозно зарычал и поднял меч. Ужас на лице Пицеля на долю секунды сменился презрением к недоучкам и дилетантам, но даже отвращение к недоучкам и дилетантам не смогло надолго победить страх. — Так вот, — не меняя интонации, продолжил Оберин.— Сейчас ты просто расскажешь нам, кому дал свой «Душитель», и мы уйдём. Или ты не расскажешь, и тогда мы тоже уйдём, но чуть попозже. И здесь будет очень, очень грязно. — Я никому не давал яд! — крикнул Пицель. — Никому, вы слышите! — То есть ты сам отравил своего короля? — Оберин придвинулся поближе к старику. — Ну что ж, надеюсь, ты повторишь это завтра на суде. Я буду только рад такому чудесному свидетелю. Пицель побледнел. — Дело не в этом! Моё хранилище ограбили. — Да неужели? — Вы можете проверить! Я подавал рапорт королю! Правда, его никто не рассмотрел, как обычно, но там я написал про исчезновение редких лекарств! — Ничего себе лекарство! — возмущённо воскликнул Подрик. — А ты, молодой человек, когда ко мне за корнем норвошского виагрового дерева приходил, называл его лекарством, — с внезапным достоинством парировал Пицель. — Жизнь — тоже в каком-то роде болезнь, — философски заметил Оберин. — Но, молодой человек, вам-то на что был этот корень? У вас подобных проблем быть не должно, я такое за версту чую. — На всякий случай, — пробормотал Подрик и опустил глаза. — Сир Илин! У мейстера и впрямь что-то пропало? Сир Илин напряг память. Что-то такое было, это точно. Он кивнул. — Ну хорошо, — разочарованно протянул дорниец. — Не волнуйтесь, найдём мы вашего грабителя. И, кстати, мейстер… Вы не думали когда-нибудь идти на покой? Для хороших бывших мейстеров у нас всегда найдётся местечко в Водных Садах. А для плохих… Сир Илин покашлял. — Хорошо, мейстер. До новых встреч! *** Следующим местом назначения в их путешествии были комнаты Тириона Ланнистера. Сам сир Илин не считал этот визит необходимым — даже если карлик и был убийцей, то вряд ли он хранил яд под подушкой. Но юный Подрик так отчаянно просил всех срочно убедиться в невиновности своего патрона, что сыщики сдались. Тем более, затем они собирались навестить саму Оленну Тирелл, а перед этим делом определённо стоило собраться с силами. Честно говоря, сам сир Илин старую каргу откровенно побаивался — уж больно она напоминала ему собственную бабку, мир её праху. Правда, сейчас у него было куда меньше шансов получить тапочком по голове за глупые разговоры. У самого карлика не обнаружилось ничего интересного, кроме пары наручников с обшитыми мехом браслетами (сир Илин осмотрел их с интересом, но Оберин удостоил их лишь хмыканьем и презрительным: «Прошлый век!»). В комнаты Сансы Старк сил Илин решил не ходить, всё равно вряд ли там могло найтись что-то интересное. Девчоночье бельё без девчонок нравилось ему куда меньше, чем девчонки без белья, а на серьёзные улики он не рассчитывал. — Батюшки, — весело крикнул Оберин. — Что это тут у нас! Сир Илин решил не поддаваться на провокации. Мало ли что мог найти в спальне дорнийский извращенец. В конце концов, сам он был взрослым и серьёзным человеком, с интересной работой, хоть и… — Сир Илин! Идите сюда! Вздохнув и пожав плечами, сир Илин пошёл к Оберину. Тот встретил Королевское Правосудие ликующей улыбкой. — Смотрите, сир, что я нашёл прямо на столике! В руках у него тускло поблёскивала какая-то бабья цацка — то ли браслет, то ли цепочка. Было не слишком понятно, чем вызвана радость Оберина — не Элларии же он собирался тащить бирюльки Сансы, в самом деле. Пришлось изобразить крайнее недоумение, ведь, к счастью, за короткое время расследования все участники кроме, разве что, Подрика, уже научились понимать сира Илина даже без лишних перестукиваний. — Это — сетка для волос, — объяснил Оберин. Сир Илин хмыкнул — тем самым дорниец выдавал своё чересчур близкое знакомство с отдельными деталями женского туалета. — Но камушки в ней весьма, весьма интересные! Начиная понимать намёк, сир Илин схватил себя за горло и вопросительно приподнял брови. — Да, именно так. Это кристаллы «Душителя». Не знал бы, что Санса Старк родилась в Винтерфелле, решил бы, что она моя землячка. Подобные украшения — не редкость в Солнечном Копье. Про себя сир Илин решил никогда не ездить в Солнечное Копьё. По крайней мере, без собственных запасов еды и воды. — Я знаю! — радостно сказал Подрик. — Это ей леди Оленна подарила! Я сам видел! — Значит, Оленна… — задумчиво сказал Оберин. — Да! Именно она! — Хмм… — Оберин посмотрел на Илина Пейна. Илин Пейн, в свою очередь, посмотрел на Подрика, а затем снова встретился взглядом с Оберином. — Сядьте, любезный. — Что? — не понял Подрик. Сир Илин подошёл к парнишке и положил руку ему на плечо. — Сидеть! — рявкнул Оберин, и Подрик подчинился. *** — А теперь скажи мне, Подрик, — с обманчивой мягкостью сказал дорнийский принц. — В какие игры ты с нами играешь, мальчик? — Я не играю! Я ничего плохого не хочу, я правда хочу помочь лорду Тириону! Он никого не травил! Это правда! Сир Илин потянулся было к кинжалу, но Оберин жестом остановил ему. — Как не стыдно врать старшим, Подрик. Тем более после прошлой ночи. Вот этого сир Илин уже не понял, да и понимать, если честно, не хотел. Всё-таки он до жути не любил пидарасов. — Я не вру! Лорд Тирион невиновен! — Я знаю, — поморщился Оберин. — Но я знаю, кто врал мне всё это время. Ты, Подрик. А я не люблю, когда мне врут. — Но я не… Сир Илин мрачно сплюнул на пол. В конце концов, Санса была далеко и вряд ли бы обиделась. — Ты вёл нас по ложному следу, Подрик. Навязался сиру Илину, начал рассказывать про Бейлиша… Приплёл Донтоса. Идеальная версия, верно? Но ты не учёл того, что у Бейлиша был свой любимый яд, и он не стал бы просить первого встречного травить Джоффри. Подрик уставился в пол. — Ты же это сделал, верно? Ты был оруженосцем Тириона и бросил яд в чашу. А потом… Кто увёл Сансу, Подрик? — Я, — признался тот, отводя глаза. — Я сказал, что нам надо бежать. А потом заплатил Донтосу, чтобы он увёл её на корабль, который плывёт в Восточный Дозор. У неё брат в Дозоре. — Где сейчас Донтос? — Он вернулся за деньгами, — отрывисто сказал Подрик. Сир Илин восхищённо присвистнул. Надо же, паренёк казался совершенным хлюпиком, но, как выяснилось, умел решать проблемы. — Ты не учёл одного, верно, малыш? Ты не знал, что у меня есть выходы на торговцев ядами, и что я найду того, кого ты обокрал. — Как вы догадались? — Пицель сказал, что ты приходил к нему за норвошским корнем. Но тебе он точно не нужен, значит, это был предлог. Кроме того, тогда я понял, что ты — лжец, а лжец с такими честными глазами не может не вызывать подозрений. — Но почему не Тиреллы? Вы же сами сказали, что в Староместе есть «Душитель». — Ах, — улыбнулся Оберин. — Вот что навело тебя на мысль о сетке? Ты увидел, как леди Оленна дарит Сансе украшение, и сделал точно такое же из оставшихся кристаллов, а потом оставил здесь? Жаль, что ты сразу до этого не додумался, можно было бы сказать, что Донтос работал на Тиреллов. Все хотят Винтерфелл, не правда ли? Но, знаешь, тут ты, допустил роковую ошибку. Сир Илин взмахнул рукой, требуя продолжения. — Ни одна девушке, убегая в спешке, не будет заходить в свою комнату, чтобы снять сетку для волос. —Да, — тихо согласился Подрик. — Действительно, вышло глупо. Не убивайте меня прямо сейчас, прошу. Я выступлю завтра на суде в защиту лорда Тириона и во всём признаюсь. Так и надо было поступить с самого начала, но я был слишком труслив. Сир Илин почувствовал, как слёзы наворачиваются на глаза, и шмыгнул носом. Ещё одним родственником меньше. — Не думаю, что это хорошая мысль, — задумчиво сказал Оберин. — Теперь мы знаем главное — Тирион невиновен. Завтра суд, я схожу к нему и предложу кое-что? — Что? — спросил Подрик? Сир Илин тоже заинтересованно прислушался. — Пусть он выберет суд поединком. Я стану его защитником. Думаю, сторона обвинения выберет Клигана, и тогда мы повеселимся. Подрик ахнул. Сир Илин прикрыл лицо ладонью. — Не надо, милорд! — вскрикнул Подрик. — Это же Скачущая Гора! Он же вас… Он же… — Посмотрим, кто кого. Ваши ставки, господа? Признаться, я в нетерпении. Сир Илин замахал руками, призывая дорнийского придурка немедленно изменить решение. Зная его, палач был уверен в одном — с Оберина станется начать выделываться прямо на поле боя, причём с непредсказуемыми последствиями. — Вы меня не переубедите, господа. Мысленно похоронив своего почти уже друга, сир Илин обречённо пожал плечами. — А что будет со мной? — робко спросил Подрик. — Убью Клигана и отправлю тебя к Тириону. Или можешь поехать в Дорн, твои таланты невозможно отрицать, но тебе определённо есть, куда расти. Всё ещё не веря своему счастью, Подрик заулыбался. — Вы его только обязательно убейте! — Хорошо. Сир Илин, уведите своего непутёвого родственника, мне надо побыть одному. Сир Илин снова кивнул, и они с Подриком вышли в коридор. На сердце было тяжело. Всё-таки за это время он успел привязаться к бесшабашному дорнийцу. Что ж, он проводит Оберина в последний путь, но ещё надо как-то спаси Тириона… Возможно, Джейме мог помочь. Точно, стоило серьёзно поговорить с Джейме. — Не расстраивайтесь, сир Илин! — вдруг сказал Подрик. — Грегора Клигана я тоже на том же пиру отравил. Только яд медленного действия, но завтра к вечеру у него точно сердце остановится. Я ведь не совсем дурак и про суд поединком успел подумать. И тут, впервые за последние дни, а, может, и годы, сир Илин от души расхохотался и похлопал родственника по плечу.