Клыкастая братва

      Серые стены с облупленной жёлтой краской и неприличными надписями, о смысле которых второклассница Женя могла лишь догадываться, говорили о нередком посещении этого подъезда местными гопниками. На лестничной площадке шестого этажа стояли две семьи: родственники из-за бедности решили жить вместе, поэтому купили дешёвую четырёхкомнатную квартиру в не самом благоприятном районе. Мужчины, в данный момент, искали злополучную связку ключей, кои посмели затеряться в бездонной женской сумочке, в которой уже было найдено: маленькая модель НЛО, мини-плойка для волос, открывашка для консерв, странный бутелёк с белой жидкостью.       — Марина, твою мать, мать твою, зачем тебе в сумке пропавший гамбургер?! — прорычал Кирилл, кривясь от резкого запаха еды двух недельной давности.       — Эм… Это мой, — низкий голос тучноватого мужчины, стоящего рядом, звучал смущённо. — И не надо тут голос повышать, да и на мою жену! — Кирил лишь что-то пробурчал в ответ, награждая двоюродного брата злобным взглядом, но не стал припоминать при жёнах, что этот же верный муж не так давно жаловался на «пиление» со стороны его благоверной, поэтому высокий брюнет вернулся к поиску ключей. Марина на перепалку не обратила никакого внимания, обсуждая с Анастасией новые сапоги коллеги с работы.       На рядом стоящих больших потрёпанных от времени чемоданах сидели дети — девочки шести-семи лет. Взрослые не обращали на них внимания, предоставив самим себе. Женя, периодически сдувая с глаз длинную чёрную чёлку, играла с маленьким паучком, который доверчиво перебегал между тоненьких пальчиков. Но вдруг девочка вздрогнула, чем прислекла к себе внимание рядом сидящей рыжеволосой подруги — Кати. Та отвлеклась от сладких мечтаний о мягкой кровати, в которой девочка в скором времени должна была нежиться.       — Что случилось?       — Шаги. — Карие глаза Жени Каримовой были прищурены, а тело напряглось. — Там, — кивком головы указывает на новую квартиру, — кто-то ходит. Точно. — Голос её звучал несколько напугано. Девочка точно знала, что там никого быть не должно, так бы отцы уже давно сами это заметили.       — Быть не может, — Грушницкая удивлённо уставилась на возню их родителей около двери и перевела взгляд на Женю. Врать её подруга не могла, да и шутить на такие темы не любила. Напряжение брюнетки передалось и Кате. Тело напуганной девочки задрожало.       — Прямо сейчас оно стоит за дверью, — голос Каримовой сел.       Наконец-то ключи брякнули в руках Каримова-старшего. Женщины, что до этого не вмешивались: их отогнали в угол, оживились и стали поднимать свои лёгкие чемоданы, оставляя мужчинам самое тяжёлое.       Старая железная дверь скрипнула, пропуская новых хозяев в тёплую квартиру. Девочки не сразу решались войти в новый дом, но Катя быстро успокоилась, когда не увидела никого за дверью и потащила за собой Женю, что отправила паука к себе на паутину. Порой, сёстрам чудилось странное…       Узкий коридор был заставлен картонными коробками, что успели немного запылиться. Мебель была собрана в одной комнате вперемешку. Видимо, старые хозяева решили не утруждать себя перевозами старой мебели и просто в знак прощания с квартирой устроили небольшую свалку. Очень мило. Вот только теперь работы предстояло немало.       Девочки быстро отделились от взрослых, рассматривая свою совмещённую комнатку, разделенную одной лишь перегородкой. В тесноте да не в обиде, как говорится.       Комнату неожиданно залил приятный сине-голубой свет, исходящий из медальона-треугольника, который, как и всегда, располагался на груди Кати. Каримова и Грушницкая переглянулись.

* * *

      Старенький жигули подозрительно буркнул, задымил и остановился на половине пути к их новому дому. Мужчины, очень плохо сдерживая маты, вылезли из машины. Чёртова развалюха вызвала ещё более гневное к ней отношение, когда Кирилл с Дмитрием грубо открыли капот. Открыли и ахнули, примерно представляя, какой объём работы им предстоит. Да и где? На окраине Припяти! Воистину проклятое место. Серая безжизненная местность наводила массу неприятных чувств. Стоило только представить, что раньше здесь бурлила жизнь, в ныне мёртвых, пустых многоэтажках жили люди, а сейчас только ворона каркнет в кроне дерева, или беспризорный тощий пёс шугливо пробежит мимо в поисках еды, которую можно раздобыть в мусоре, оставленным туристами. Удивительно, но город призрак привлекал некоторый людей похлеще, чем доброжелательные пляжи где-нибудь на юге. Кажется, и сёстры относились к этому типу людей, ни капли не разделяя раздражение их родителей. Особенно заинтересована была Катя.       Девочка всей душой рвалась вон из машины. Женька увязалась за ней, чтобы не оставаться под подозрением, если мама вдруг обнаружит пропажу еды, которую она либо съела, либо взяла с собой. Н-да… Анастасия будет очень недовольна любимой прожорливой доченькой. Вела Катя, вернее рыжую девочку лет шести вело странное чувство. Оно уже возникало раньше, но сейчас её худое тельце дрожало от предвкушения дальнейшего развития событий. Подругам сказали далеко не уходить, кто знает, где уровень радиации может резко подняться. При этом животинка здешняя могла не побрезговать человечинкой. Слабые девочки были беззащитны.       Женя, зевая, бродила за подругой, особо не рассчитывая найти приключения на свою попу. Даже интуиция с внутренним голосом тихо посапывают на дне её сознания. Слегка туманное поле и заброшенные дома никак не могли привлечь внимание девочки, она лишь ёжилась от лёгкого холода, вновь прикрывая ладошкой рот и стряхивая влагу с глаз, после особенно сильного зевка. И всё бы хорошо, да только подруги наткнулись на странную, деревянную, прогнившую дверь в подвал. Каримова по глазам Кати поняла, что та собирается сделать.       — Катьк, ты правда хочешь туда спуститься? — Женя с опаской взглянула на не внушающий доверия подвал и закинула в рот сухарик. Интуиция молчала даже здесь.       — Да брось! Дрожать и пугаться разве не входит только в мою роль? — рыжеволосая шутливо задрожала, обхватив себя за хрупкие плечики. Зелёненькие глазки её весело поблёскивали в свету уходящего солнца. А ведь сколько они уже бродят по пустому городу кругами? Пора бы возвращаться. Не то, чтобы взрослые за них сильно беспокоились, просто дети боялись не успеть к ним до заката солнца. Вот только Катерина Грушницкая должна была спуститься в этот тёмный, страшный подвал одного из множества домов и быстро! — Всё, трусишка, мне достанется самое интересное, а ты так и сиди дальше!       Каримова никак не ответила, лишь достала карманный фонарик, что всегда таскала с собой вместе с маленьким раздвижным ножиком, найденным у отца в гараже ещё в трёхлетнем возрасте, и едой. Внутри не было ничего страшного. Только темнота, которая пыталась сожрать свет фонарика Жени вместе с самими девочками. Попахивало чем-то давно сгнившим, сыростью и смертью. А в целом, ничего пугающего. Даже Женя вновь начала зевать.       Катя внезапно исчезла, оставив брюнетку одну. Кареглазая, заметив пропажу, сразу же стала возвращаться, чтобы найти проход, куда могла сбежать рыжая непоседа. Каримова, ничего не найдя, заблудилась, но поиски продолжала. Вряд ли пропавших девушек родители станут искать во всех подвалах.       В это время пропавшая девочка услышала, как её зовут. Сладкий, но повелительный шёпот манил рыжую глубоко во мрак.       Подойди.       Сил противиться не было. Сердечко девочки выбивало бешенный ритм, вот-вот вырвется из детской груди. А дальше… Дальше полное небытие. Будто вечно пугливого, недоедающего ребёнка не стало. Так бывает, когда усыпляют какую-либо зверюшку. Никаких предсмертных мыслей, один туман и, в итоге, смертельно холодные объятия вечного сна.       К счастью, это маленькое приключение закончилось благополучно. Женя нашла Катю в целости и сохранности, та лежала без сознания. Каримова привела подругу в чувства, и обе поспешили прочь из жуткого места. Девочки быстро вернулись к родителям и безгласно решили не обсуждать этот инцидент. Обе чувствовали, что могли погибнуть, останься на минуту позже в подвале. Хотелось забыть это. Только добытая там Грушницкой каким-то способом серебряная цепочка с золотым треугольником стала вечным напоминанием и любимой вещицей рыжей. Впрочем, спустя пару дней, уже далеко от мёртвого города у неё обнаружилась смена цвета глаз: вечно болотные, зелёненькие глазки обрели более жёлтый цвет. Особого значения этому не предали. Растёт ребёнок, всякое бывает.

***

      — Может, расскажешь, что с тобой случилось тогда в Припяти? — Женя засунула в рот картошку фри и перевела взгляд на рядом сидящую подругу.       — Не помню… — Катя сморгнула и посмотрела на обычную безделушку — любимую цепочку. Никакого свечения. Им всего лишь показалось.