Во имя экстрима

Чонгук хватает большой синий надувной круг, Тэхена и тащит их на очередную горку. По дороге Чонгук уверяет, что она супермегаклевая, ведь на ней можно кататься вдвоем. Тэхен скептично хмыкает, разглядывая конструкцию сомнительного оранжевого цвета – самого отвратительного в этом аквапарке, арендованном специально для тематической фотосессии. С воплем младшего "Погнали!" они стартуют; Тэхен чувствует ладони Чонгука на своей талии и думает, что кататься вдвоем действительно очень здорово. Стоит этой мысли пронестись в его голове, как они начинают безбожно тормозить на пологой части горки. Тэхен растерянно оборачивается на Чонгука, когда круг полностью останавливается. – Напор воды слабый, – отвечает Чонгук на немой вопрос. Он думал, что силы инерции хватит, но похоже не судьба. Они еще пару секунд смотрят друг другу в глаза и рот Тэхена растягивается в прямоугольной улыбке. Ничего, кроме как очередной пиздецовой идеи, она не предвещает. Старший заговорщически подмигивает и хватает Чонгука за шею, притягивая ближе. Поцелуя толком не выходит – не в такой по-дурацки неудобной позе. Тэхен отрывается от чонгуковых губ, лизнув его напоследок в уголок рта, и откидывает голову на чужое широкое плечо. Чонгук глядит на это довольное недоразумение и ухмыляется почти зловеще. Он перемещает ладонь с талии хена на его пах и ощутимо оглаживает полувозбужденный член через плотную ткань шортов. Тэхен распахивает глаза, вцепляясь пальцами в бедро младшего, и ощущает, как чонгуков член твердеет и восхитительно упирается в тэхенову задницу. Он стонет и прижимается ближе; желание почувствовать Чонгука внутри затапливает разум и первоначальная почти безобидная идея – подрочить – захлебывается и умирает. Хочется до дрожи в пальцах, и Тэхен судорожно принимается стягивать мокрую ткань со своих бедер. Над ухом сквозь зубы матерится макне. Матерится, обвиняя хена в долбоебизме, но помогает избавиться от преграды в виде цветастых шортов, оставшихся с фотосессии. Тэхен облизывает собственные пальцы и пытается наскоро растянуть себя. Ему хочется пальцы Чонгука, но поза не позволяет, поэтому приходится справляться самому. Тэхен хнычет, потому что не получается протолкнуть фаланги достаточно далеко – хотя бы чуточку дальше; потому что Чонгук ласково целует его в бровь, поглаживая внутреннюю сторону бедер, не касаясь возбужденного члена; потому что хочется член Чонгука в себя немедленно. Вот прямо сейчас. О чем и сообщает полузадушенным шепотом. Чонгук смеется негромко – у Тэхена мурашки вдоль позвоночника от этого – а потом как-то резко становится не до смеха: Тэхен заканчивает с подготовкой и, приподнявшись с трудом, насаживается на член Чонгука. Без смазки сделать это получается не с первого раза, и когда старший опускается до конца и их бедра соприкасаются, они одновременно выпускают сдавленные стоны. Чонгуку узко и безумно горячо, Тэхену больно и горячо тоже; он зовет Чонгука по имени, всхлипывая, и просит двигаться, потому что у самого, кажется, ноги дрожат. И Чонгук двигается. Он крепко держит Тэхена за талию и вбивается в его горячее мокрое тело, такое прекрасное и любимое. Оргазм уже маячит где-то совсем близко; Тэхен дрочит себе рвано и жестко, его голова чуть запрокинута, и Чонгуку видно, как между влажных покрасневших губ то и дело мелькает длинный язык. Чонгук слышит хриплое "быстрее, Чонгукки" и пытается исполнить просьбу, но. Он чувствует, как надувной круг под ними приходит в движение. На осознание ситуации – секунда. Чонгук резко снимает с себя – вот, черт! – кончающего Тэхена, обхватывает поперек живота, и в следующее мгновение они улетают по трубе вперед. Уже вынырнув в бассейне, Чонгук отлавливает там же тэхеновы шорты и кидает их в лицо старшему. Хотелось, конечно, самому одеть их на Тэхена, но Чимин на розовой надувной акуле в соседнем бассейне как-то не располагает к таким подвигам. Чонгук беспалевно подтягивает свои шорты, краем сознания отмечая, что от былого возбуждения остался лишь призрачный намек и неприятные ощущения, и подталкивает подвисшего хена к кромке бассейна. Уже отойдя от злополучной водной горки и радостного Чимина, скинутого Джином с воплями "это моя розовая акула!", на приличное расстояние, парни останавливаются и, переглядываясь, переводят дыхание. – Чонгуки, мне кажется, мы побили все рекорды экстремальности в сексе. А отвратительно-оранжевый цвет горки – он не зря такой, он предупреждает о подставе! – Тэхен ржет как припадочный и радуется какой-то придуманной связью между цветом сооружения и случившимся. Тут логичнее заподозрить долбоебизм некоторых, думает Чонгук. – Хен. Причем тут, блин, цвет чертовой горки? Я просто больше никогда, – начинает Чонгук возмущенно, хотя должно было звучать угрожающе. Ему стремно и немного стыдно, но больше всего обидно, что все так хорошо начиналось, а закончилось феерическим обломом. Тэхен игнорирует недовольный лепет макне; он улыбается и перебивает театральным шепотом: – Чонгуки, а ты ведь так и не кончил. Чонгук чувствует, как горят его уши. И щеки тоже, кажется. Он смотрит на широкую улыбку тэхенову и начинает подозревать очередную пиздецовую идею. – Здесь есть сауна, Чонгуки. Мы могли бы исправить там это досадное упущение. – Заканчивает свою короткую речь Тэхен и облизывается. Чонгук смотрит, улыбаясь в ответ почти обреченно, и понимает, что да, это она. Очередная пиздецовая идея.