Последняя надежда

− Ну вот и всё... Надежды больше нет, − с прискорбием произнёс Балин, когда стало ясно, что сделки между их предводителем и лесным владыкой, в результате которой Трандуил освободил бы их, не предвидится. − Есть ещё надежда, − негромко, но уверенно возразил Торин, глядя через железные прутья своей камеры куда-то на верхние ярусы дворца, где, по его мнению, скрывался один из участников похода − взломщик Бильбо Беггинс, чья смелость и сообразительность уже выручала их в трудные минуты. И кому как не ему следовало и на этот раз спасти своих товарищей. Увы, Подгорный наследник, а вместе с ним и другие гномы, жестоко ошибался. Где-то далеко, за пределами ненавистных темниц, солнце уже не раз совершало свой ежедневный моцион по небу, а мистер Беггинс так и не появлялся. Бравые восклицания, которыми пленники поначалу пытались подбодрить друг друга, вскоре иссякли. Гномы становились всё угрюмее и молчаливее, и их мысли занимал один вопрос: "Где же Бильбо, почему он не даст знать о себе?". А когда трое эльфов, одной из которых была капитан стражи Тауриэль, отворили дверь в камеру Торина и сообщили ему, что их владыка хочет видеть его, гномом и вовсе завладело плохое предчувствие. Трандуил по своему обыкновению величественно восседал на троне с совершенно нечитаемым выражением лица. В руках он держал небольшой клинок эльфийской работы. Когда стражники привели гнома и, коротко поклонившись, отошли в сторону, король эльфов чуть приподнял оружие, показывая его пленнику. − Итак, полагаю, ты догадываешься, кому может принадлежать эта вещь, − не утруждая себя приветствиями, начал Трандуил. − Не понимаю, о чём ты, − безразлично ответил Торин, но тем не менее весь напрягся в ожидании продолжения. Клинок в руках эльфа, безусловно, принадлежал Бильбо. Если эти остроухие тоже поймали взломщика и заключили под стражу, то, значит, всё пропало... − Об одном полурослике, который был участником вашего похода и который заблудился совсем один в самом сердце моих владений. Едва живой, он сам вышел навстречу моим воинам, когда те патрулировали лес, − Трандуил выдержал паузу, испытующе глядя на гнома. − К сожалению, спастись хоббиту было не суждено. Пауки напали на них так стремительно, что несчастный не успел ни спрятаться, ни отразить атаку... Торин так и застыл на месте, не веря своим ушам. Как сквозь сон донеслись до него последующие слова эльфа: − Очень жаль, что его постигла такая злая участь. Полагаю, теперь, король, самое время переосмыслить своё положение. Сколько ещё твоих подданных должно погибнуть из-за твоего упрямства? Хотя владыка Лихолесья и сожалел о гибели ни в чём неповинного создания, но не мог сдержать торжествующей усмешки при виде помрачневшего короля гномов. Но его слова задели не только Торина. Трандуил был всецело поглощён беседой с ним и потому не видел, с каким осуждением посмотрела на него Тауриэль, находившаяся неподалёку. Он говорил ещё что-то, предлагал ещё более неприемлемую сделку, но Торин уже не слушал его. Не добившись результата, Трандуил разочаровано велел страже отправить пленника обратно в его темницу. Нужно отдать гному должное, перед эльфами он не выказал своих чувств. Но стоило только железной двери его камеры с оглушительным грохотом захлопнуться за ним, Торин, словно обессилев, прислонился спиной к холодной стене и закрыл лицо руками. Так не должно было произойти... Да, он предупреждал Гендальфа, что не может гарантировать хоббиту безопасность, но в то же время знал: он в ответе за каждого члена своего отряда. Эта смерть неизгладимым пятном ляжет на его совесть. Так же, как и смерть деда. Так же, как и смерть брата... Известие о гибели полурослика мигом облетело весь дворец, не оставшись тайной и для обитателей темниц. Медленно и уныло потянулось с тех пор время для гномов. К горечи от потери друга прибавлялось ещё и осознание собственного безвыходного положения. Вместе с Бильбо умерла и их надежда на благополучное освобождение. Теперь, если только они не согласятся на условия Трандуила, им остаётся бесславно сгинуть в этих подземельях, что самое обидное, так и не осуществив цели похода... *** В один из таких дней капитан эльфийской стражи, делая обход, уже привычно остановилась возле камеры знакомого гнома. В предыдущую их встречу Кили приветливо улыбнулся ей и первым начал разговор. Но в этот раз гном выглядел так же недружелюбно, как в тот день, когда их посадили за решётку, − только теперь, надо полагать, причина его плохого настроения была куда серьёзнее. − Я знаю о том, что произошло. Мне очень жаль... − с искренним сочувствием проговорила Тауриэль, присев на корточки, чтобы иметь возможность лучше видеть лицо гнома. − Он был нашим другом, − Кили бросил на неё короткий хмурый взгляд из-под длинной чёлки, спадающей на глаза. Впрочем, на девушку он не сердился, также как и на остальных эльфов. − Мы не смогли его сберечь. − В этом есть и наша вина... − Теперь уже нет смысла об этом говорить. Тауриэль пересела на нижнюю ступеньку короткой лестницы. Её одолевали противоречивые чувства: с одной стороны, она привыкла полностью доверять своему королю и поддерживать его решения, но с другой − никогда прежде она не чувствовала такого сильного желания помочь кому-то, как сейчас − гномам. − Эребор никогда не был твоим домом. Так почему же ты так хочешь вернуть его? − спросила она наконец. − Всё равно это наш город, наш законный дом. И мы должны освободить его. Если бы ты знала, каким прекрасным был Эребор, ты бы не спрашивала, − Кили повернулся к ней, и его взгляд постепенно принял мечтательное выражение. − Попробуй представить себе огромный многоярусный город, освещённый сотнями светильников, блеском золота и драгоценных камней! Просторные залы с колоннами и арками, искусно украшенными резьбой нашими лучшими мастерами, под высоченными сводами. Огромные статуи боевых гномов, отражающих наше величие. И, словно в довершении всего великолепия, драгоценнейший из камней, что сияет над троном короля. − Ты так говоришь, будто сам всё это видел, − улыбнулась эльфийка. − Дядя часто рассказывал, − пояснил Кили, вернув ей улыбку. − Он заменил нам с братом отца. Я тогда ещё совсем маленький был, когда тот погиб. − Я тоже лишилась родителей, − призналась Тауриэль, и глаза её затуманились лёгкой грустью. Она поднялась и подошла к краю узкого прохода, устремив взгляд вниз. Помолчала немного и затем продолжила уже более твёрдым голосом: − Мой долг не велит мне говорить этого, но я не считаю, что владыка Трандуил поступает правильно, держа вас в темницах. Кили подобрался как можно ближе к двери. − Значит, ты даже не боишься дракона, которого мы могли бы разбудить, если бы добрались до Эребора? − Дракона так или иначе потревожат. Богатая добыча, скрытая в недрах горы, прельщает многих. С нашими желаниями в любом случае никто не будет считаться, − Тауриэль повернулась и встретилась взглядом с Кили. Что-то дрогнуло в её сердце − и она словно переступила черту, после которой уже не будет пути назад: − Вы имеете право вернуть свой дом. Я... помогу вам в этом. Дальше всё происходило как во сне. Тауриэль действовала решительно, не задумываясь о последствиях: сомневаться и взвешивать риск всё равно было поздно. На удивление, шанс устроить гномам побег представился довольно скоро: приближался один из осенних праздников, во время которого почти все эльфы будут находиться наверху. С ключами от камер проблем не возникло: у капитана стражи они всегда были под рукой. Так же нетрудно было раздобыть и сильнодействующее снотворное для тех стражников, кто будет дежурить у ворот. Сложнее оказалось с припасами и теми некоторыми вещами, которые были необходимы, если не хочешь только, выпустив гномов из темниц, обречь их на голодную и холодную смерть. Последнее в планы взявшей на себя роль спасительницы эльфийки не входило, поэтому не один день она потратила на заготовку провизии. И вот, когда всё было готово, не сказать, чтобы гномы сильно обрадовались её содействию, − Тауриэль постоянно ловила на себе их придирчивые, недоверчивые и недоумевающие взгляды. Но скорее всего, они просто не понимали, с чего вдруг эльф будет помогать заключённым в эльфийском дворце гномам. − Что задумала эта девчонка? Я не доверяю ей, − выразил вслух всеобщее мнение Двалин, косясь в сторону подозрительной благодетельницы. − Тауриэль поможет нам выбраться, − попытался уговорить своих собратьев Кили. − Вы должны поверить ей. Она − наша последняя надежда! − Кили. Она эльф. Я скорее поверю в то, что Смауг добровольно отдаст нам Эребор, чем в помощь эльфов, − выразительно и подчёркнуто спокойно проговорил Торин, словно желая устыдить недальновидного племянника. Переговариваясь, гномы не особо таились, и Тауриэль, открывая оставшиеся камеры, слышала почти каждое слово, сказанное в свой адрес. − Если вы закончили, то нам лучше поторопиться, − как ни в чём не бывало сказала она. Как ни странно, недоверие гномов даже слегка позабавило её, а не оскорбило. − Следуйте за мной и, если не хотите снова оказаться в темницах, ступайте как можно тише. Торин с Двалином мрачно переглянулись, но за неимением выбора первыми осторожно двинулись за эльфийкой. Никогда ещё путь по дворцу не казался Тауриэль таким долгим и опасным! Сердце тревожно замирало, когда её чуткий эльфийский слух улавливал отдалённые голоса. Но всё обошлось благополучно, и в конечном итоге тринадцать беглецов вместе со своей проводницей оказались у главных ворот. Лишь когда двустворчатые двери начали отворяться, гномы наконец смогли поверить, что это настоящий шанс на спасение, а вовсе не коварно инсценированный эльфами побег с одной лишь им понятной целью. Они загомонили, засуетились, желая поскорей выбраться наружу и уже не слушая просьб эльфийки соблюдать тишину. − Тихо! Выходите все по очереди, − громким шёпотом приказал Торин, и гномы тут же послушно притихли. Он повернулся к девушке и с прохладной вежливостью кивнул ей: − Не знаю, зачем тебе это, но благодарю. Тауриэль задумчиво смотрела, как гномы, торопясь и толкаясь, выходят за ворота. С помощью её точных указаний и напутствий они, несомненно, сумеют скоро выбраться из леса. Но какой бы отважной ни была эльфийская воительница, сейчас ей стало очень неуютно при мысли, что будет, когда Трандуил догадается, кто помогал сбежавшим пленникам. − Тауриэль, идём с нами, − прервал её размышления задержавшийся Кили. − Я понял, как много ты значишь для меня! Ты стала нашей надеждой. Моей надеждой! Он смотрел с такой ошеломляющей нежностью, что Тауриэль и вправду почувствовала желание бросить всё и отправиться куда угодно вместе с этим молодым лучником. − Нет, Кили, я не могу. Это непросто... − она пересилила свой порыв, отвернувшись и на миг прикрыв глаза. Кили взял её руки в свои, привлекая к себе внимание. В любой момент их могли обнаружить, но гном и эльфийка, казалось, позабыли об опасности. Переплетение их пальцев, таких непохожих, волновало обоих не хуже, чем мог бы взволновать поцелуй. − Это не последняя наша встреча. Мы вернём себе Эребор − совсем скоро, вот увидишь! И тогда я приеду за тобой, − Кили поднёс её руки к губам, поцеловал тонкие пальцы и, не глядя, вложил что-то овальное и гладкое в её ладонь. − Возьми это... в знак моего обещания. Тауриэль видела, как Кили хотел, чтобы она пошла с ним, но понимала, что это было невозможно. Остальные гномы не примут её − по крайней мере, сейчас − да и она сама не хотела покидать дворец как какая-нибудь трусливая изменница. Но, видят Валар, она не раскаивалась в своём поступке! И если наказанием за совершённое будет изгнание, что ж... Она примет его достойно. Тауриэль опустила взгляд. На её ладони лежал оставленный гномом рунный камень.