Не забывай меня...

      По крыше глухо барабанят серые капли воды. Они медленно стекают по прозрачному стеклу окон и тут же устремляются вниз, к земле, где уже успели вырасти огромные лужи, отражая такое же серое небо. В кронах деревьев шумит сильный ветер, а где-то неподалеку за мокрым стеклом слышится веселый смех друзей.       Но она не там, не с ними. Пайпер еще сильнее укутывается в мягкий плед, не отрывая взгляда от переполненного людьми обеденного павильона. Все веселятся, что-то обсуждают и смеются, а она одиноко сидит на подоконнике около своей кровати и со стороны за всем наблюдает. А ведь ее звали туда, уговаривали и почти тащили из домика, но Пайпер все время ссылалась на сильную боль в голове, и в конце концов от нее все отстали. Девушка не хотела идти в павильон, видеть всех их и через силу улыбаться, чтобы друзья ничего не заподозрили. Это был не ее праздник.       Середина августа выдалась довольно холодной и дождливой, вторя настроению Пайпер. Казалось, небо проливало рядом с ней свои слезы, поддерживая и вгоняя в еще большую депрессию одновременно. Девушка пребывала в прострации, полностью уйдя в свои мысли и наблюдая за праздником.       Что за праздник? Последний день пребывания римлян в Лагере полукровок. Да, после победы над Геей Рейна решила немного здесь задержаться, но дела еще никто не отменял, поэтому уже завтра они отправятся в долгий путь до Нового Рима. И он вместе с ними.       «Взяв ее с собой», — додумала Пайпер, плотно сжав губы.       Из извечной косы выбилась небольшая шоколадная прядка, падая на один глаз, но она, кажется, даже не заметила этого. В груди будто все обледенело, покрылось толстой коркой, под которой скрывалась ноющая боль сердца. Дышалось с трудом, будто Пайпер и правда заболела, но дело не в этом. Она пыталась закрыться от себя, своих чувств, но боль и горечь все равно пробивались наружу, делая только хуже.       Пайпер была противна самой себе. Ей был противны свои мысли, чувства, поступки, но она ничего не могла с собой поделать, снова окунаясь в этот омут с головой.       «Как я могла? Она же моя подруга, а я… Я предала ее! Как и Джейсона».       Но Пайпер уже ничего не могла изменить. Она пыталась оправдаться перед собой, найти какие-то объяснения, отговорки, но разве можно объяснить любовь? Спрятаться, убежать от нее? Любовь просто есть, и с этим уже нельзя ничего поделать, какой бы ужасной и беспощадной она не была.       «Как я могла так поступить с Аннабет? Врала ей, успокаивала, когда он снова взбесил ее, говорила, что все у них будет хорошо, а сама тайно мечтала, чтобы ничего не налаживалось. Я чудовище, а не подруга».       Все-таки откинув ненавистную прядку, Пайпер уперлась лбом о холодное окно, по которому продолжали медленно стекать ручейки дождевой воды. Она думала о том, как одним разом испортила себе и Джейсону жизнь, начала врать лучшей подруге и почти возненавидела саму себя за собственные чувства. Она считала, что начинает превращаться во вторую Дрю, хотя сама же ненавидела таких, как эта девушка. Но от себя не убежишь. Как бы Пайпер ни корила себя, как бы ни мечтала все изменить, она не могла перестать любить Перси Джексона, парня своей лучшей подруги.       Она не знала, когда именно все это началось, но в один прекрасный момент девушка заметила, что начала все дольше и дольше задерживать на нем свой взгляд, отводить глаза, когда парень целовал Аннабет, или тайно наблюдать за его тренировками. Пайпер понимала, что все это неправильно, ведь у нее был Джейсон, любящий ее всем сердцем, в то время как Перси считал ее просто девушкой своего лучшего друга. И все. Они даже друзьями-то не были. Так, хорошие знакомые, загнанные пророчеством на один корабль.       Но разве мы выбираем кого любить? Или можем ли мы забыть человека так же легко, как щелкнуть выключателем? Любовь выше слов, мыслей, разума или правил. Она просто есть, и искоренить ее бывает просто невозможно. Любовь часто приносит нам боль и разочарования, проверяет на прочность и даже убивает, но именно она делает нас всех людьми.       «Завтра они уедут. Он уедет. Со временем я смогу его забыть, снова полюблю Джейсона, вернусь к нормальной жизни…»       Пайпер действительно верила в это, продолжая следить за праздником в павильоне. Казалось, всем было плевать на ливень и сильный ветер. Все продолжали веселиться, ведь это был последний вечер, когда они видели своих новых союзников, и Пайпер немного завидовала своим друзьям. Она не могла пойти туда. Не могла снова увидеть его, обнимающего Аннабет, и при этом через силу улыбаться. Не могла обуздать саму себя.       Неожиданно ее взгляд наткнулся на сидящего за одним из столов Джейсона. Было видно, что у парня совершенно не было настроение, но он все равно продолжал о чем-то говорить с Френком, уставясь в одну точку. Сердце Пайпер болезненно сжалась, когда она увидела его таким потерянным, а внутри с новой силой начал разгораться костер презрения к самой себе. Она хотела любить его. Девушка отдала бы все что угодно, только бы снова почувствовать внутренний трепет от одного прикосновения Джейсона, его теплой улыбки или веселых искорок в этих льдисто-голубых глазах. Она всем сердцем хотела любить его. Но не могла.       Неожиданно из толпы к Джейсону вышли смеющиеся Перси и Аннабет. Держась за руки. Его темные волосы как всегда торчали во все стороны, как будто с рождения не видели расчески, в невероятно зеленых глазах плясали чертики, а на губах играла его фирменная подглуповатая улыбочка. Перси был счастлив. Рядом с Аннабет.       Не выдержав, Пайпер резко соскочила с подоконника, при этом запутавшись в длинном пледе и чуть не свалившись на холодный пол. Чертыхнувшись покруче любого из детей Ареса, девушка все же добралась до своей кровати и залезла под легкое одеяло. Укрывшись с головой, она тяжело вздохнула и попыталась уснуть.       «Осталось потерпеть совсем немного. Завтра последний день, когда я его увижу, и новый для того, чтобы попытаться забыть его», — подумала она, а за окном продолжали раздаваться радостные крики и смех полукровок, вперемешку с глухим стуком дождя по крыше домика Афродиты.       Утром ее разбудила Хейзел. Римляне отправлялись прямо на рассвете, и как бы Пайпер ни ненавидела себя за собственные чувства, она не могла не попрощаться со своими друзьями. И Перси. Заплетя уже привычную косу, она вышла на улицу и немного задержалась на крыльце, вдыхая свежий утренний воздух. Дождь уже давно кончился, только начало подниматься из-за горизонта яркое солнце, а все вокруг было наполнено запахом самых разнообразных цветов. Лагерь Полукровок никогда не изменится.       Тряхнув головой, Пайпер пошла в сторону Холма полукровок, где уже начали собираться остальные. Крепко обнявшись с Хейзел, Френком и Аннабет, она желала им всего самого наилучшего, потому что понимала, что скорее всего видит их в последний раз.       — Если будут какие-нибудь новости о Лео, тут же сообщите нам, — сказала Аннабет.       С ее губ не сходила счастливая улыбка, даже учитывая то, что она прощалась со своими друзьями. Со своей семьей. Пайпер была искренне рада за подругу, так как считала, что уж она то точно заслужила это.       «Они вдвоем должны быть счастливы».       Пожав руку Рейне, Пайпер направилась дальше и нос к носу столкнулась с Перси. Пульс тут же участился, дыхание сбилось только от одного взгляда в эти кусочки океана, в котором все время хотелось утонуть.       — Присмотри тут за этим суперменом, — ухмыльнулся он.       Секунду Пайпер не могла понять, о чем он вообще говорит, но разум взял верх, и до нее дошел смысл слов Перси. Джейсон. Он просил позаботиться о Джейсоне. Внутри снова начала пробиваться горечь, сердце предательски кольнуло, но девушка тут же взяла себя в руки и даже что-то ответила.       Поддавшись внезапному порыву, Пайпер стала на носочки и крепко обняла Перси, застав того врасплох. Парень был в легком шоке, ведь он всегда считал, что дочь Афродиты его слегка недолюбливала, но они вместе через столькое прошли… Он осторожно приобнял ее, тем самым вызвав табун мурашек на коже у девушки. Вот чего ей не хватало рядом с Джейсоном, вот что она подсознательно искала все это время. Но она не имела права на эти объятия.       Вернув себе контроль над собственным телом, Пайпер тут же отстранилась и заглянула в глаза Перси, боясь увидеть там осуждение или злость. Но нет. Там было обычное веселье и оптимизм. Прикрыв глаза, она тихо прошептала, чтобы слышал только он:       — Не забывай меня.       Перси выглядел сбитым с толку такой просьбой, да и вообще поведением Пайпер, ведь он еще планировал иногда навещать Лагерь полукровок, а она говорила так, будто они видятся в последний раз. Да и что это сегодня дочь Афродиты такая странная? Решив не заморачиваться, Перси снова нарисовал на губах свою фирменную улыбку и коротко кивнул.       К нему уже начали подходить другие друзья, даже Кларисса пришла попрощаться, поэтому постепенно Перси забыл странную просьбу Пайпер, которая стояла чуть в стороне. Он уже строил в голове планы на их с Аннабет жизнь в Новом Риме, думал, в какой колледж пойдет, поэтому особой горечи от расставания с Лагерям полукровок у него не было.       Смотря на уезжающие по шоссе джипы римлян, в одном из которых сидели Перси и Аннабет, Пайпер мысленно прокручивала у себя в голове свои последние слова. Она думала, что если он уедет, то ей должно стать легче, но внутри была одна пустота, поглощающая все чувства и эмоции и оставляя только ноющую боль в районе сердца.       «Не забывай меня… Но ты забудешь. Уже забыл».