«Женщины — это кошмар, это гибель для всякого мыслящего существа. Они сотворены из ребра Адама на скорую руку. Это невыносимо! И ещё им всё время нужна помощь.» (Эссиорх. Мефодий Буслаев. Свиток желаний).
— Эсечка, оторвись ты наконец от своих каракуль и иди сюда, — послышался с кухни недовольный возглас Улиты. Байкер вздохнул, подняв глаза к потолку. Не было и дня, где бы бывшая секретарша и воспитанница Лигула его не трогала. Вечно что-то да нужно. А в связи с тем, что эйдос, на всех правах принадлежащий ей, был с хозяйкой, запросы усилились. Да нет, стали просто невыносимыми. То жёнушка прицепится к новой кроватке с какими-нибудь инновациями, кои сломаются через пару часов, то к многочисленным игрушкам да погремушкам. Либо станет выдвигать запросы куда похлеще. Но не дай Бог не выполнить — пиши — пропало. Можно будет уже заранее чирикать предсмертное завещание и закрывать уши от рванувшего где-то неподалёку баллона с пропаном. Ведь всё самое лучшее для Люминисценция. Сначала нянька номер один, а затем и второй по счёту. Ведь присматривать за Корнелием никто задание не отменял. Хоть племянник Троила и вернулся обратно в Эдем, это всё равно не давало никакого покоя хранителю. Очкастый недотёпа всегда найдёт приключений на свою ангельскую пятую точку. Пока первый вариант отбыл в места, куда стражам Мрака вход воспрещён, Эссиорх остался продолжать вести почти обыденную жизнь с любимой и очень вспыльчивой женой. И воспитывать сына. А как там поживают Меф и Дафна? Скорее всего, что девушка вновь пытается отгородить юношу от всяких глупостей и научить пользоваться азами пилотажа. Не найдя «воссоединения» с крыльями, Буслаеву было очень трудно демонстрировать то, чем обладал каждый светлый страж. Легко говорить Дафне, ведь она была рождена в Эдеме, а Мефодий лишь совсем недавно стал златокрылым. Но это всё же не мешало ей иногда подкалывать Мефодия. Но за своё поведение и поступки нужно рано или поздно платить. Вот и после каждого такого острого словца, она, прикусив губу, материализовывала крылья и осматривала их на появление чёрного махового пера. Почесав лоб кончиком кисточки, Эссиорх встал со стула и пошёл на кухню. Не вытерпев столь малого ожидания, и, как думала ведьма, неуважения к своей персоне, она разозлилась. Лампочка над головой проходящего мимо хранителя из Прозрачных Сфер лопнула, украсив как куртку, так и пол различными осколками. Соседям повезло меньше: затопило. Прорвавший унитаз станет последней каплей для лиц, живущих ниже. Теперь-то они уж точно сошлются на паранормальщину. Москва — город необъяснимых чудес. Чего уж там про бывшую резиденцию Мрака говорить. То комиссионеры, шныряющие везде и выуживающие всеми возможными способами эйдосы, то суккубы, манящие острым и безобразным пальчиком зазевавшегося смертного. Дархи, эти вытянутые сосульки, отвратительно корчились на шеях, получив очередной хавчик в виде приплывших песчинок. Когда нужно было съездить в магазин с огромным списком от Улиты, Эссиорх волею случая встречал на своём пути одного из тварей и, дабы не скучать, вмазывал кулаком по пластилиновому личику. После очередной стычки с комиссионером, Эссиорх не остался с пустыми руками. Наглец успел хапнуть непогасшую частицу бытия. Если бы время не было столь категоричным, то пронесло бы. Но нет. Без закона подлости здесь не обошлось. Смотря сверху вниз на булькающую жижу с поднимающимся в воздух отвратным запашком, хранитель нежно поднял с земли бессмертный одухотворитель материи. Положив сияющую частичку себе на ладонь, Эссиорх присмотрелся. Эйдос не был половинчатым. Не было разделения между Тьмой и Светом, но всё же какая-то стихия таилась в этом сокровище. Вечная борьба между Тартаром и Эдемом. Но, судя по тому, что эйдос стал ярче — Свет побеждал. — Ты в хороших руках, — мягко прошептал хранитель и запрокинул голову к небу.***
Ведьма, пытаясь застегнуть ненавистную кенгурушку, перестала заниматься пустым делом и отбросила безопасное приспособление. Всё равно бестолку. Похоже, Эся снова покупал на глаз. Не угадав в очередной раз, он старался не показываться Улите на глаза. «Сматывал удочки», укатив на только что отремонтированном мотоцикле куда-нибудь в город. А как иначе? Всё равно отвечать на восклицание «ты мне просто скажи, какой размер мне покупать!» она не стала бы, а если ещё прибавлять ко всему зловещее «это был самый большой» и вовсе вогнал бы в стадию тотального уничтожения. Но, несмотря на непредсказуемый и взрывной характер Улиты, Эссиорх очень любил её. Ведь желание иметь детей — исполнилось. Мамочка поцеловала в щёчку малыша, что-то пробормотав себе под нос. Кажется, она и забыла, что хотела от мужа. Люминисценций весело завопил, бултыхнув ручками в воздухе. Услышав шаги, Улита произнесла, держа ребёнка в вертикальном положении: — А вот и папочка пришёл. Давай-ка переселимся к нему. — переведя взгляд с ребёнка на мужа. — Милый, сегодня ты за главного. Дословно поняв намёк, хранитель поводил нижней губой и стянул со стула брошенный прибамбас для прогулки. Спокойно надев кенгурушку, но при этом сняв кожанку, он скрестил руки на мощной груди. Эйдос жены вспыхнул ярким светом. Эссиорх удовлетворённо хмыкнул. Передав малыша папе, Улита проделала успешную операцию по защите дитя и осталась горда своей работой. Что-что, а отец из Эссиорха первоклассный. Люль схватился пальчиками за ремешок, удивлённо вытянув губки. Счастью родителей не было предела. Вот она маленькая радость, чудо, находящееся на груди биологического отца. Эссиорх повернулся к выходу, как Улита, немного подумав, остановила того, произнеся: — Как там связной? Развернувшись к жене, Эссиорх поднял бровь. Странные вопросики. — Корнелий хоть и балбес, но сейчас там, где и должен быть. Он не скоро вернётся на Землю, и ты знаешь, почему. Через что ему пришлось пройти.. Но всё то, что случилось, сделало его сильнее и закалило характер. Надеюсь, он будет внимательнее, и ко всему станет подходить ответственно. — Ага, ведь грифоны у вас так часто срываются с поводка Троила, — немного язвительно вставила лепту ведьма. Прилетевшие слова задали невидимый шлепок по оболочке хранителя. Слегка наклонив голову на бок, Эссиорх не понимал, что она имела против главы Эдема. Хранитель же здесь, с ней, а не «на ковре» в резиденции на третьем небе. — Всё сказанное или содеянное имеет свои корни. Начало всего. Мефодий не хотел. Поторопившись, он обрёк на себя гнев стражей Дома Светлейших. Зря ты так. Троил защитил Буслаева. И хоть даже я и имею дурную репутацию с Вавилонской башней, он всегда оставался и остаётся мудрейшим генеральным стражем. Улита пофигистично отвела взгляд в сторону. Спорить было бесполезно. Во-первых, потому, что Эссиорх всегда выигрывал, блеснув очередной замудрённой философией, а во-вторых, Добро и есть Добро. Против высших сил не попрёшь. — Зануда, — хихикнула полнушка, повернувшись к раковине. Выждав ещё пару секунд, хранитель потопал в комнату, окончательно освободившись из-под влияния возлюбленной. Малыш дрыгал ножками, забавно причмокивая пустышкой. Какая разница, с кем из родителей быть, лишь бы таскали туда-сюда. Решив захватить на всякие пожарные ключи от мотоцикла, а также и гаечный, он посмотрел на недорисованную картину. Лилового цвета облака манили своей реалистичностью, а солнце было таким прекрасным, что казалось доступным. Чего можно коснуться и не обжечься. Погладив малыша по головке, папа подошёл ближе к картине. Склонившись над ушком маленького, Эссиорх нежно произнёс: — Твой папа оттуда, — указав пальцем на акварельные подушки, — и это очень красивое место, которое описать ни коем образом нельзя, а лишь, побывав там, можно с полной уверенностью сказать, что это незабываемо прекрасно. И ты, — он поцеловал в макушку ребёнка, — мой собственный Эдем. Рай, который превозносит меня к небесам каждый раз, когда я смотрю на тебя или беру на руки. А радость, лившаяся громким смехом из младенческих уст, окрыляет меня, заставляя покорно оторваться от земной поверхности. Мне нет необходимости находить покой там, если же у меня есть ты, мой ангел. — малыш снова чмокнул пустышкой, словно понял, о чём говорит папа. — Я всегда буду с тобой, помни это. Я рядом. — закончив свою отцовскую речь, до краёв переполненную любовью и нежностью, Эссиорх улыбнулся. Люминисценций выставил ручку и коснулся пухлой ладошкой мягкого изобилия. Весело хихикнув и захлопав ресницами, он резво ударил правой ножкой по отцовскому бедру, от чего Эссиорх радостно засмеялся.