Invitation

Розовый листок дорогой гербовой бумаги птицей спланировал на мягкий ворс ковра, да там и остался - Он это не всерьез, правда? Билл про себя ухмыльнулся, никто не умел подпустить столько яда в полувопросительную интонацию как его дражайшая, закаленная в политических баталиях подруга. Лаура полулежала в шелковом халате и опершись на локоть наблюдала за сборами мужа. Билл снова хмыкнул и подобрал листок. Золотыми витиеватыми буквами на нем было вытеснено «Полковник Сол Тай с супругой приглашают Вас на празднование 6-й годовщины освобождения Каприки в резиденцию по адресу... Форма одежда – парадная (дамы – вечерние платья, мужчины – смокинг или мундир).» Билл понюхал листок и в нос ему ударил сильный резкий пряный запах дорогих духов. Он живо вспомнил яркий макияж, неестественно светлые локоны и дорогую сумочку владелицы этого запаха в их последнюю встречу в министерстве примерно с месяц назад. Даже на неопытный взгляда Адамы, ее костюм стоил больше, чем они с Лаурой проживали в месяц. Тогда она повисла у него на локте и болтала без умолку, делая вид, что им по пути («Билл, ты должен замолвить за Сола словечко перед Министром обороны, ты же знаешь, он сам никогда... Такой непрактичный... Расходы... Пенсии не хватает...) и взмах длинных накрашенных ресниц на прощание («Обещай, Билл, в память обо всем...»)... -Это не Сол, это Хелена.... Резиденцией Таев стал помпезный особняк с колоннами, чугунными воротами, расположенный в парке на вершине холма Освобождения в каких нибудь десяти километрах от Каприки. Мраморные статуи обнаженных богинь приветствовали гостей столицы, въезжавших в город по Главной дороге, кокетливо и одновременно стыдливо показывая свои прелести сквозь листву вековых дубов. Билл знал как никто другой, что его бывший старпом и лучший друг всю жизнь промотавшийся по военным кораблям и тесным каютам мог довольствоваться одним комплектом униформы и остался бы в офицерской каюте Галактики после Освобождения, если бы Хелена не устроила скандал и не залилась слезами. К счастью для жена полковника, Галактику-таки списали в утиль, а Солу Таю как герою последней войны Правительство Каприки назначило щедрый пенсион и из крейсера семья Тая переехала в особняк на холме. Но Хелене было все мало... - Это не Сол, это Хелена – повторил Билл, вдруг с грустной нежностью вспомнив своего неприхотливого и верного друга и его непутевую жену, которую тот любил и кажется всегда оставался единственным препятствием между Хеленой Тай и ее жестоким преднамеренным убийством с отягчающими обстоятельствами, совершить которое чесались руки у половины экипажа Галактики, начиная с ее бессменного Адмирала. Лаура улыбнулась губами, хотя глаза ее остались холодными. -Что ж... Если Хелене Тай хочется выставлять себя на посмешище, пусть. Но времена все еще тяжелые и это может вызвать разговоры... Мы же не обязаны в этом участвовать, Билл…- последнее предложение звучало как вопрос, и за это Билл Адама еще больше любил свою жену – неважно, как высоко всходила политическая звезды Лоры Розлин, никто не сомневался в том, кто в семье Командора Уильяма Адамы носил брюки. Он отложил листок с приглашением и с улыбкой повернулся к ней: - Милая, мне не больше твоего нравится, что творит Хелена Тай. Сол был отличным старпомом, но боюсь он полностью у нее под каблуком... Но с другой стороны, мы так редко куда-то выбираемся вдвоем. Кроме того... Это Сол! Я не могу унизить его отказом. И ты же любишь меня в мундире, правда? И потом.... Билл внезапно умолк и взял со столика фотографию, с которой с привычной серзьезностью и чуточку с осуждением взглянул на него единственный сын, а рядом... Зеленые широко расставленные глаза, растрепанные ветром короткие светлые волосы и невероятная улыбка, которая всегда проникала ему прямо в сердце. В дни поражений и бед эта улыбка освещала его злополучный крейсер и бросала вызов всем – от старших по званию офицеров до сайлонов. Когда-то про себя он называл эту улыбку «Добро пожаловать на гауптвахту!» и знал, что приглашавший сегодня отпраздновать Освобождение полковник Тай был с ним в этом горячо согласен. На фотографии бывший лучший пилот колониального флота пыталась одной рукой убрать с лица непокорную прядь, другой прижимала к груди двух мальчишек лет пяти, которые были одновременно похожи на отца и на мать. И немножко на деда. “Что ты слышишь, Старбак? - Только дождь. Сэр!» У Командора перехватило горло.Он на секунду забыл про мир на Каприке и мысленно перенесся в серые металлические стены Галактики времен войны: - И потом – добавил он, раглядывая фотографию – я сто лет не видел Старбак в вечернем платье! ****** -Забудь про это, Ли - Кара.. - Забудь, я сказала. Ты чокнулся вместе с этой завитой под болонку истеричкой, которую Таю охота охота называть своей женой. Гоcподи, Ли, – она снова мельком глянула в листок с приглашением, – Люди на Каприке до сих пор голодают, у многих нет крыши над головой. Какие приемы? Какие к чертовой матери смокинги? - Кара... Розовый бумажный комок, смятый и направленный сильной, уверенной рукой игрока в пирамиду, полетел точно в корзину: - Черт бы ее побрал! У Тая всегда был хреновый вкус. Я жалею что не выбросила ее за борт в открытый космос, когда была возможность. Дерьмо! - шесть лет брака и майор Адама все еще находит сквернословие своей жены забавным. - А кто не жалеет, Кара? – вздохнул он. – Но мы не можем сказать нет. Это разобьет ему сердце, ты же знаешь, и отцу... - Не для протокола, Ли... ты о помнишь, сколько раз Тай отправлял меня на гуаптвахту ? - Не для протокола, Кара, у полковника всегда был повод. Назови хоть раз, когда ты это не заслужила? - Хм... дай подумать... Когда вступилась за одного нашего общего знакомого заговорщика, которого разобрала странная охота взять старпома на мушку? Не то, чтобы я сама не думала о том, какого цвета у Тая должно быть то, что обычно называется мозгом. Но знаешь, Ли, он взял да и обиделся. В камере у меня жила мышь. Я кормила ее сухарями три дня. Ты должен мне, Адама. - Где ты взяла на Галактике настоящие сухари? Губы Кары дрогнули в усмешке, и Ли пожалел, что спросил. Он не хотел знать, но было поздно: - Обменяла на секс с охраной. Жаркая выдалась тогда ночка. Он почти был уверен, что она его дразнит. Почти. - Но мы уходим от темы... так что насчет Тая? Ли знал, что каждый их них, кто прошел ад последней войны с сайлонами и сражался, оставил часть себя на Галакетике. И воспоминания - иногда мучительные, иногда забавные, но всегда неотступные будут ходить за ним по пятам до конца его дней. Ли закрывал глаза и мысленно снова и снова приставлял пистолет к виску старпома своего отца и наталкивался как на стену на громадные как блюдца от удивления и злости глаза полковника (“Ты рехнулся, сынок?”). - Будь умницей, Кара, отец его любит, ты же знаешь. - Ты подлый и низкий интриган, Ли. И почему Розлин тебя уволила, вы бы отлично спелись. Ты пользуешься тем, что я люблю твоего отца и не могу ему отказать. Черт! Но знай, Адама, ты у меня в долгу... О как ты мне должен! В ответ Ли Адама лишь подобрал с пола резинового поросенка, забытого Джо в спальней родителей, и нажал ему на розовое брюхо. Поросенок издал такой жалобный, пронзительный писк, что Кара Трейс - Адама, не смогла удержать на лице выражение «Ты- Мне-Обязан- По –Гроб –Жизни- Адама» и расхохоталась. Ли провел слишком много дней и ночей в одной каюте со Старбак и знал лучше других, когда его невероятная жена хорошо ловилась на «честное благородное слово». Выданные под настроение обещания Кары обычно бывали нерушимы: даже если в глубине души она проклинала себя за опрометчивую сделку, Старбак умела быть лояльной. Притянув к себе своего бывшего капитана, а нынче – жену и мать своих детей – и зарывшись лицом в ее плечо, майор Ли Адама отвлеченно подумал о Тае – полковник был удачливый сукин сын, на завтрашнем приеме ему и его неугомонной супруге обесепечено присутствие Командора, без пяти минут Президента колоний и легендарного Апполо со Старбак. Отличный ход, миссис Тай! Но потом вдруг Ли вспомнил лицо старпома в тот день, когда команду Галактики списывали на землю. На это раз навсегда. Лицо человека, который умеет только воевать, всю жизнь воевал и не знает – как это, жить в мирное время. Ли подумал, что пошел бы к Таю, даже если бы Кара отказалась. Просто не мог не пойти. Ли прошелся взглядом по большой черно-белой фотографии Галактики, которой больше нет. Затем снова зарылся лицом в волосы жены. - И вообще... – ее волосы пахнут корицей и... Карой.. и домом, его губы скользят к ее виску - Отставить спорить! Это приказ, Капитан! -Есть, сэр! -Это моя девочка! Послушная девочка... – и Ли на мгновение позабыл как дышать, глотая воздух, когда острый локоть саданул ему прямиком в солнечное сплетение. Одна рука его оказалась болезненно вывернута и заломлена за спину. Кара задумчиво изучала несколько секунд его позеленевшее от боли лицо. Он пытался улыбнуться, но вышло криво. - Милые люди, отличная еда. И я в платье и на каблуках весь вечер. Кто ж от такого добровольно откажется. Она отпустила руку мужа и направилась к выходу. У двери обернулась - вся сплошные глаза и улыбка: - Ты со мной вовек не расплатишься, Адама, К Ли вернулась способность говорить. - Родная, мне кажется, подвести наше с тобой сальдо не возьмется ни один чертов бухгалтер во Вселенной. - Это точно!