Метро

      Метро Буффало в час пик мало чем отличалось по заполненности от метро любого большого города, того же Нью-Йорка. Давка была знатная. Люди забивались в вагоны с таким отчаянием и рвением, будто это был их последний шанс добраться домой. Сложно сказать, кому было проще в этой ситуации. Точно не нам. Но тебе было всё равно, ты, положив свою голову на моё плечо, крепко спал, очаровательно пуская слюни на мою куртку. Романтика. Нам частенько приходилось ездить кругами, пока народ не рассосётся настолько, чтобы можно было выйти. За это время ты, по-моему, даже успевал немного выспаться.       Я старался не присматриваться к тому, что происходит и, особенно, не прислушиваться. Стоило попробовать пару раз, и руки так и тянулись к бите. Было до черта неприятно слушать, как кто-то тебя обсуждает. Подумаешь, разбитые колени, локти и ссадины, подумаешь, круги под глазами от недосыпа, ну и что, что лицо болезненно бледное. Какое их дело, кто как живёт и кто как выглядит? Во мне говорила ревность и недовольство. Слишком много людей, слишком много внимания.       Прошло не так много времени с того, как мы начали жить вместе. С того момента всё было стабильно. Меня это даже удивляло. Наверное, потому, что мне часто приходилось слушать жалобы одногруппниц, да и, просто вырывая из контекста на людных улицах. Жалоба была стара, как мир. «Он стал другим». Так вот, это точно не про Сникерса. Тот как был необузданной мулаткой, так, чёрт возьми, ей и остался. И меня это радовало. Радовала его детская непосредственность, яркий румянец на щёках, звонкий, громкий голос. Даже тени под глазами его не портили, пусть они и смущали прохожих. Мне многое в нём нравилось, и многое начинало нравиться, — стоило это открыть.       Вагон остановился, я и не заметил, как он почти опустел, только пара таких же сонь, как Сник, сидели. Нам пора было выходить, дома ждал пустой холодильник и куча заданий. Может, если парень не будет слишком измучен… От пошлых мыслей тело обдало жаром. Двери закрылись, и именно этот момент ты выбрал, чтобы проснуться. Приподняв голову с моего плеча, ты заглянул в мои глаза. Я просто не удержался от соблазна. Звонко чмокнул в кончик вздёрнутого носа, который ты от неожиданности сморщил, выпучив и без того большие глазищи.       — Почему в нос-то? — сонно бурчишь, потирая заспанные глаза.       — Потому что дома я хочу всё остальное, — шёпотом отвечаю, куснув за ухо и прихватывая ладонью за упругий зад.       Ты предсказуемо подпрыгиваешь, и, вот, пара секунд, двери снова открываются. По пути как раз будет пара хороших мест, в которых можно прижать тебя к стене, в том случае если пакеты с продуктами сильно мешать не будут. Но, судя по урчанию твоего желудка, они — точно будут. Радует, что деньги на всё это есть.       — Что на ужин? Хочешь, я могу приготовить… — говоришь ты, поднимаясь по лестнице на улицу.       — Серьёзно? — интересуюсь, останавливаясь, чтобы посмотреть на тебя. — Ты всё такой же. Круто.       — Дурак, — снова бурчишь, поворачиваясь ко мне задом, шикарным таким задом.       — Зато твой! — кричу в след, быстро поднимаясь, чтобы догнать.