***
Мы собрались в маленькой гостиной для, так сказать, переговоров. Элли не сводила с отца умоляющего взгляда. Я тоже наблюдала за Северусом... Да-да, я замужем за тем самым Северусом Снейпом, бывшим преподавателем и директором того самого Хогвартса, одновременно провозглашённым героем и заклеймённым предателем в магическом сообществе. Но я знала его лучше всех остальных, и, несмотря на сложный характер, любила всем сердцем. Годы прибавили ему мелких морщинок и седых нитей в черных волосах, но эти тринадцать лет стали самыми счастливыми, и я верю — все будет хорошо. — Элли, ты уже взрослая девочка, — начал Северус, — мы не раз рассказывали тебе историю нашей семьи, пойми, это плохая идея, это может быть чревато последствиями… — Но папочка! Мы же не единственные Снейпы в Соединённом Королевстве, никто не узнает, я никому не скажу! — не успокаивалась дочь. — Все же стоило сменить фамилию, — задумчиво произнес он. — Сев, она в чем-то права. Что-что, а фамилия Принц вызвала бы больше подозрений, а брать мою девичью… Мне нравится быть миссис Снейп, — я подсела на диван и обняла мужа. — Чему быть, того не миновать. Раз уж пришло письмо, то оставлять это так просто нельзя. — Похоже на то… — отозвался он, глядя в окно. Мы с дочерью оглянулись, на подоконнике сидела большая сипуха. — Элли, а еще письма были? — Ой, я схватила только это… — вскочила она. — Я сейчас принесу! — прокричала она, выбегая из комнаты. — Что думаешь? — спросила я, смотря на поджатые губы мужа. — Они знают… Это уже очевидно. Интересно, сколько человек… — обреченно отозвался он. Он не был зол, лишь немного сердит, мы привыкли к довольно спокойной и размеренной жизни. Что ждать впереди — никто не знал. Извиняясь, дочка принесла остальные письма, среди которых мы нашли еще одно — с красной печатью, но уже на мое имя. Мне написала Минерва Макгонагалл, действующая директриса Хогвартса. Помимо вежливых деловых фраз и поздравления с тем, что моя дочь родилась волшебницей и принята на учебу (видимо все еще не скоро забудут, что я долго время считалась сквибом), она настаивала на личной встрече и просила отправить ответ незамедлительно с той самой коричневой сипухой.***
— Ты уверен? — уточняю я, в пятый раз поправляя платье. — Да, ты же видишь, как у нашей дочери горят глаза, я не могу ей отказать, — отвечает он с печальной улыбкой. — Ты прекрасный отец, — целую его в щёку. — Зря беспокоился. — Не зря, но вместе мы неплохо справляемся, — спокойно отвечает он, но все же ему не удалось до конца спрятать волнение или это я научилось понимать его за столько лет? — Ты в этом поедешь? Возьми хотя бы дорожную мантию, на улице пасмурно. — Не волнуйся… — Я не волнуюсь, — пауза, — ты права, немного волнуюсь. Представить не могу, что там будет, а вдруг весь Орден Феникса и Поттеры в придачу?! — Фантазер, — я смеюсь, а он вновь печально улыбается и обнимает на прощанье. — Забегу за мантией и выхожу. — Хорошо, а я пойду, проверю оборотное зелье, если нам в скором времени идти в Косой переулок…***
Поднявшись в спальню, вспоминаю, куда положила мантию, кажется в нижний ящик. Так, это старая, где-то была новая, подарок Северуса с защитными чарами… Вот же она, а это что? Вытаскиваю на свет небольшую тетрадку сливового цвета в кожаном переплете. Ах! Это же мой дневник, который я начала вести еще в Хорвартсе… Нет времени. Поддавшись порыву, засовываю дневник в сумочку, накидываю мантию, разглаживаю ткань с помощью заклинания и спешу на выход. Так как наш камин был отключен и всячески заблокирован, мне пришлось аппарировать к одному нашему доброму знакомому, который клятвенно хранил нашу тайну. Точнее сказать, Северус вынудил дать эту клятву, она конечно куда слабее Непреложного обета, но я уверена, что старичок Генри и так не стал бы болтать, учитывая, что он бы лишился такого прекрасного зельевара под боком… Генри встретил меня с улыбкой, предложил остаться на чашечку чая, но, увы, я очень спешила. По каминной сети я переместилась сразу же в кабинет директора. — Добрый день, — поприветствовала меня директриса, вставая из-за большого стола. — Роксана Стоун или все же правильнее будет сказать миссис Снейп. — Надеюсь что он добрый, профессор Макгонагалл. А вы, я смотрю, сразу к делу, — отозвалась я, отряхивая пепел с мантии. — Значит, это правда… Я недоуменно смотрела, как ее глаза увлажнились. — Я боялась надеяться, я не верила, думала ошибка… Как он? Как вы? Ваша дочь… У меня перехватило дыхание: эта женщина, такая сильная волшебница, героиня войны, директриса большой школы, сейчас выглядела как добрая бабушка, которая умиляется успехам своих внуков… — Присаживайтесь. Может чаю? Тисси! Появившемуся эльфу она заказала чай со всякими вкусностями и тот тут же все исполнил. — Северус так переживал, когда отпускал меня к вам… — растерялась я. — О! Я понимаю, но не переживайте, я никому не скажу, хотя многие хотели бы его поблагодарить… — зашептала женщина. — И так же многие до сих пор не верят… — Да, увы… Предлагаю решить наше дело, а после, если вы не против, если можете хоть что-то рассказать... — ее голос сорвался. Директор МакГонагалл вызвала меня, чтобы обсудить обучение нашей с Северусом дочери; мы сошлись на том, что конечно не стоит афишировать личность её отца, но и менять фамилию мы не стали, ведь и правда, мы были не единственными Снейпами. Со своей стороны она обещала пресекать всякие разговоры и присмотреть за девочкой. Поспорив с Минервой, на какой факультет попадет Элли, и допив чай, я коротко рассказала о нашей жизни, не сообщая где мы обитаем, но она была и этому рада. Передав множество хороших слов моему мужу, она меня отпустила. Я решила пройтись по Хогвартсу и зайти в Хогсмид. Меня потянуло на астрономическую башню — как же я любила этот вид! Вон там квиддичное поле, там теплицы, а вот там, в тени деревьев около Черного озера наша скамейка... Под летним солнцем стоять на башне было немного жарко, солнце припекало. В сумочке должен быть платок, я хотела обтереть лицо, но вновь наткнулась на свой дневник. Страницы зашелестели, воспоминания нахлынули новой волной... Наше прошлое, первые встречи, но впереди нас ждало будущее. Спускаясь, я неожиданно обнаружила себя на этаже с Выручай-комнатой. Словно знак. Я решила оставить дневник здесь. Я не знала, найдут ли его скоро или через сто лет, и даже не уверена что найдет ли его кто-то вообще... Северус Снейп жив и любим. И все тайное, рано или поздно, становится явным. _______________ * По канону, рождение детей-волшебников фиксирует волшебное перо, которое записывает их имена в особую книгу. Когда ребенку исполняется 11 лет, профессор МакГонаналл отправляет ребенку сову.