"Sep 29, 2008"

Талантливая. Красивая женщина, которая шла по жизни, словно по блестящей сцене. Смелая и дикая. Именно так называли ее, Фушими Кису. Но, по правде говоря, она была работягой. В университете она сумела организовать проект по сбору средств для студенческого предприятия, и после окончания университета это станет одной из многих ветвей направления ее многочисленных проектов. Но ее успех больше зависел от умения грамотно распоряжаться своими активами, ее знания превосходили других, ее проницательные офисные навыки и ее способность всегда помогали определить благоприятную возможность. Она никогда не думала о себе как “гений”. Она была кем-то, кто достиг “превосходства” посредством упорного и тяжелого труда. Она впервые встретилась с Фушими Ники на мероприятии от университета бизнес-клуба, куда была приглашена, в период поисков работы. Он даже не был из того же университета, он прибыл туда с… одной особой. Он был первым “гением”, которого встретила Киса. В нем были именно те качества, которых так не хватало Кисе. Смелость и дикость. Если бы она смогла объединиться с этим человеком, то сумела бы воплотить в жизнь все свои самые грандиозные проекты. Она всегда думала о том, как стать более активной – однако, в конце концов, все обернулось совсем иначе, нежели планировала Киса, ибо Ники никогда не интересовали проекты Кисы. Ее планы по поводу ужина пришлось отменить, потому что у человека, с которым она должна была встретиться, случилось нечто непредвиденное. Несмотря на то, что она перенесла следующую встречу, у нее в запасе еще было достаточно времени. Тридцать пять минут. Не так много времени, чтобы сделать что-то действительно важное. “Что вы хотите делать, мэм? Вы действительно хотите где-то перекусить?” - спросил водитель. Киса посмотрела на свои наручные часы марки Cartier, и прежде чем ответить водителю, смотря в зеркало заднего вида, рассчитала время. “В ХХ госпиталь общего профиля”. В зеркале заднего вида, всего на секунду мелькнуло удивленное лицо водителя, но он быстро совладал с собой, ответив “Понятно” и машина плавно тронулась. Человек, который являлся ее мужем, правда лишь на бумаге, был госпитализирован именно в этот госпиталь еще летом. Как сказали врачи, у него было “заболевание внутренних органов в следствии пренебрежения собственным здоровьем”. Киса не знала, как именно ее муж недавно “пренебрегал своим здоровьем”, и она совершенно не чувствовала интереса, чтобы вообще спрашивать об этом. “Эй, Киса-сан. Я устал ждать”. Он поприветствовал свою жену, которая посетила его впервые с момента госпитализации месяц назад, с поверхностной улыбкой и не виня ее ни в чем. Она даже немного приготовилась к встрече с ним, чтобы выглядеть изможденной, но Ники выглядел гораздо здоровее, чем предполагала Киса. Казалось, он мог подскочить с кровати, или даже выпрыгнуть из окна с пятого этажа и даже потанцевать. Затем она заметила, что не хочет сталкиваться с взглядом этого жалкого человека, который сейчас был прикован к изношенной больничной койке. “Ты кажешься здоровым. Какая жалость”. “Я не беспокоюсь об этом. Я умру в этом году”. “Если ты собираешься шутить, то скажи по крайней мере то, что рассмешит меня”. “О, я сожалею. Я думаю, что шутка понравится тебе в следующий раз, когда ты решишь прийти, Киса-сан”. Муж назвал ее именно так и говорил именно таким образом с ней. Киса не знала, был ли тут еще кто-то, кто решил бы навестить Ники или это сделали медсестры из личных соображений, но были цветы, что стояли в вазе на приставном столе. Она приехала сюда, ничего не взяв с собой. Не то, что было бы что-то, что она хотела бы принести ему. Она отступила от кровати и села на стул рядом. “Тот мальчик приходил?” “Неа. Ни разу. Такой бессердечный!” “Сам виноват, не он.” “Моя маленькая обезьянка преуспевает?” “Я не знаю. Почему бы и нет?” “Как холодно. Хоть ты его мать.” Не было никакого чувства в этом простом слове, когда ее муж произнес его. Он просто любил видеть, когда его жена прятала свое лицо, при неудобных для нее ответах. Ники лег обратно на подушку и вытащил откуда-то головоломку, и чтобы занять себя, принялся ее распутывать. Стальные кольца были переплетены сложнейшим образом, но стоило им попасть в руки Ники и тот довольно легко принялся их распутывать. “Он не может любить меня, потому что становится все больше похожим на меня?” Щелк, и первое кольцо было высвобождено. “Он не похож на тебя”. Когда Киса ни разу не согласилась, Ники прищурившись посмотрел на нее пару раз. Второе кольцо, которое, казалось, отрывалось, застряло. “Половина его крови – моя. Он не похож на тебя, как ты говоришь. Этот мальчик похож на меня больше, чем ты. Ясно?” Ники улыбнулся, обнажив зубы. Сейчас он был похож на Чеширского кота. “Ну, маленькая обезьянка, настолько милый, я не могу помочь ему”. Он поднял обе руки вверх в театрально-драматичном жесте, словно это была кульминация волшебного момента и сейчас из его рук полетят голуби, как у фокусника, и последние кольца головоломки упали на белые простыни. Их разговоры всегда были пустыми, как и в этот раз. Каждый раз, когда Киса разговаривала с Ники, то ощущала себя словно путником, который идет по зыбким пескам, поэтому была не уверенна. Поэтому Киса всегда приходила одна, чтобы быстрее закончить разговор, и она не рисковала оказаться втянутой в мир этого мужчины. “Я ухожу. У меня есть договоренность”, – сказала она просто, встала и отошла от кровати. Однако, прежде чем она отворила дверь, Киса обернулась. “Эй. Если ты действительно плохо себя чувствуешь, то я буду искать больницу американского университета или что-то, независимо от того, что ты захочешь”. Ники, который собирал кольца обратно, держа их на уровне лица, посмотрел на нее удивленно, и Киса немедленно пожалела о своих словах. “...По фигу”. Она обернулась и покинула палату. Ее грызло чувство поражения, и она настолько сильно прикусила губу, что размазала помаду. Она слышала лишь смех, который догнал ее из палаты, которую она покинула. Киса почти бежала прочь из больницы.