Обмен телами.

Бьякуя не мог уснуть, впрочем, как и Рукия. Девушка куталась в одеяло, хотя в комнате было душно. Кучики же смотрел в потолок, не понимая, почему сестра так нервничает, почему подрагивают плечи. Но же всего лишь он, а не злобный Пустой, так зачем же бояться? Или это вовсе не страх? Просто он рядом. Хотя, нет, не он, Куросаки. И почему-то в этот момент захотелось уничтожить рыжего. Бьякуя сжал кулаки, понимая, что он ведет себя как влюбленный ревнивец. Эта девушка не его, она его не любит, да и он... - Ичиго. - Что? – ответил Кучики немного раздосадовано. Когда он привык отзываться на это имя? - Я не могу заснуть и все из-за тебя, - пробурчала шинигами. - В каком смысле? - Ты не спишь. - Мне жарко, - решил сознаться аристократ. - Так бы и сказал, - Рукия поднялась, отодвигая штору и открывая окно. – Ичиго, что с тобой случилось? - О чем это ты? – спросил мужчина, усаживаясь рядом с девушкой. Зависть, что Куросаки может быть рядом с ней так близко, ненависть к самому себе, что ему непозволительно этого. Он Кучики, а Кучики… Они чтят законы, не поддаваясь чувствам и желаниям собственного сердца. Аристократ посмотрел на ладони, сжимая пальцы. Это не его руки, не его тело, не его жизнь и сердце не его учащенно бьется рядом с этой девушкой. Только разум и душа, но и они подводят, обманывая. Ведь, сам он не может хотеть быть рядом с Рукией, ведь она сестра. Брюнетка сжала его руку, словно боясь, что он уйдет. Она ведь не поверила ни единому его слову. Подражать брату, чтобы понравиться ей. Что за чушь?! Ичиго – это Ичиго, а Бьякуя – это Нии-сама. Они разные, две противоположности. И если бы у нее был бы выбор, она бы точно отдала предпочтение рыжику. Только вот сердце не спрашивало мнение разума. - Что ты и Нии-сама скрываете от меня? Ты изменился, словно в тебе живет душа другого. Твой взгляд… - Он холодный и надменный, - перебил ее Бьякуя. Он прекрасно знал, что считают о нем окружающие и видимо, даже карий цвет не смог это скрыть. - Нет, он такой же, как до нашей встречи. В нем только одиночество и замкнутость. Я думала, что все это в прошлом, что ты знаешь – друзья и семья всегда рядом. Ветер теребил штору и волосы брюнетки, а свет от уличного фонаря давал возможность рассмотреть девушку. И почему-то Бьякуя сейчас не сравнивал ее с Хисаной, почему-то ему казалось, что нет никого, кто бы хоть отдаленно был похож на сестру. Наверное, так всегда происходит, когда шинигами особенный, когда все мысли о нем. - Прости. - За что? И он бы ответил, не соврал, только нельзя. А прощение просил за свой недостойный поступок, но сдерживаться сил не было. Слишком близко, да еще и голос Пустого, кричащий, что пора уже, хватит сдерживаться. И спасибо Зангетцу, который заткнул его. Парень проводит по щеке девушки рукой, убирает прядку волос с лица, наклоняясь ближе. - Прости за то, что хочу быть ближе, и бороться с этим уже не могу. Оказывается, я так слаб. Он не врет, слаб. Только и не пытался сопротивляться, потому что сам этого хочет, потому что она такая красивая рядом, а не позади, как всегда, потому что долг остался там, в Сейретее, а здесь есть он и она. Рукия не сопротивляется, когда он придвигается ближе, когда берет ее лицо в свои руки, когда уверенно проводит пальцами по губам, а затем целует. Только зажмуривается на мгновение, боясь, что парень увидит слезы. Она не бросит Ичиго, будет рядом, защищая его мир. И обманывать себя девушка научится, только бы потерпеть, только бы пережить собственную ложь. Кучики не понимает, когда ее друг научился целоваться, ведь у него и девушки-то не было. Она ожидала неловкость с его стороны или смущение, но он действовал уверенно, придавая храбрости и ей. А затем сжал в объятия, крепко прижав к груди. - Тебе все же стоит поспать, - прошептал Бьякуя, молясь, чтобы Рукия не позвала его по имени. Брюнетка смотрела на спину парня, который уже снова лег на футон. Его словно подменили. Всего пару секунд назад он словно горел, а сейчас превратился в лед. Рукии стало больно и обидно, так и хотелось закричать, чтобы обернулся, чтобы не оставлял ее позади, хоть бы на шаг дал приблизиться! И она уже вскочила с кровати, когда лунный свет упал на рыжую макушку. Шинигами села, сжав кулаки. Нет, Ичиго ее никогда позади не оставляет, всегда рядом. А все это время она думала только о Бьякуе. *** Хинамори спустилась на первый этаж, чтобы налить стакан воды. Ее поселили в комнату девочек, которые ей очень понравились. Карин поделилась с ней одеждой, пытаясь расспросить о друге детства. Момо и не знала, что эти двое встречаются. Конечно, Куросаки ей ничего не рассказала, только сама шинигами не дура, сразу поняла что к чему. Ведь не будет девушка просто так расспрашивать о парне, при этом называя его не самыми лестными словами, а затем так счастливо улыбаться, слушая о его детстве. Подойдя к дивану и укрыв беловолосого капитана одеялом, девушка направилась на кухню. Каково же было ее удивление, когда она увидела там Бьякую, поедающего мороженное. И это и есть великий аристократ и капитан?! Нет, она бы ни за что не поверила. Сейчас Кучики был как подросток, а не холодный и не досягаемый мужчина. - Доброй ночи, - поклонилась шинигами. Она и не знала, что он сладкоежка, а Ренжи-то говорил, что тайчо сладкое не ест. - Хочешь? – предложил Ичиго. Момо еще пару секунд посомневалась, стоит ли соглашаться, но затем уверенно села напротив. Девушка слегка покраснела, склонив голову и не смея посмотреть на брюнета. Куросаки же достал еще одну порцию и ложку, ставя перед девушкой. - Как ты себя чувствуешь? - Спасибо, все хорошо. У господина Урахары отличное кидо. Ичиго скривился, услышав, как назвала шляпника брюнетка. Господин! Ха, наверняка он и послал того парня, чтобы тот напал, ну или знает о нем что-то. Ведь ничего не происходит без участия Киске. - Я не знала, что Вы любите клубничное мороженное, - смущенно произнесла Хинамори. - Шоколадное съел твой друг, - краснея, ответил Куросаки. Не любил он, когда при нем упоминали клубнику. - Да, это его слабость, - улыбнулась девушка, вспоминая, как Тоширо тайком с помощью дзанпакто готовил себе это лакомство. Она ему еще тогда поклялась, что Мацумото, а тем более Укитаке об этом не узнают. - А тебе почему не спится? - Не знаю. Может из-за рейацу Куросаки-куна. Ичиго и сам заметил, что с Бьякуей что-то не так. Он даже подумал, что это снова его Пустой, и заглянул в комнату. Рукия спала на его постели, а Бьякуя сидел на полу, облокотившись на шкаф. Кучики приложил палец к губам, чтобы Куросаки молчал. И Ичиго ничего не оставалось, как выйти. Между двумя Кучики что-то происходило, только вот что, Куросаки понять не мог. - Просто у него тяжелый день, - проговорил брюнет. - Вы совершенно другой, - вдруг прошептала Момо, краснея. - О чем это ты? – нахмурился Ичиго. Ему совершенно не хотелось, чтобы и лейтенант стала его подозревать. - О Вас. Вы добрый, иногда смешной и милый. - А не чопорный, надменный и холодный, словно айсберг, - усмехнулся Ичиго. – Нет, я именно такой, каким меня видят окружающие. - Но Вы же спасли свою сестру, дали ей возможность спасти подругу, а сейчас сидите напротив меня и едите мороженное. - Шоколада не нашлось, - обреченно произнес Куросаки. – Может ты и права, только никому не говори. Это будет наш секрет. Ичиго улыбнулся брюнетке, которая перепачкала щеку. - А теперь, нам все же стоит немного отдохнуть. Сегодня дежурит Ичиго, так что не беспокойся. Ичиго по привычке попытался растрепать рукой волосы, тут же жалея, что у Бьякуи они длинные. Вместо неизменного ежика получилось какое-то гнездо. Хинамори невольно улыбнулась, тут же краснея и извиняясь за недостойное поведение. - Да ладно, сам виноват, - улыбнулся Куросаки, нагибаясь вперед и касаясь щеки девушки. – Испачкалась. Замечая, как расширились от удивления глаза Момо, Ичиго тут же поднимается со стула, покидая комнату. Рука немного подрагивает. «И что это было? Как я вообще додумался до такого, при этом даже не покраснев. Она, наверное, меня готова убить». Куросаки посмотрел на свою руку, сжимая ее в кулак. Парень решил, что все это из-за Бьякуи, который вообще никогда не краснеет и не смущается, наверное. Хинамори еще пару минут так и сидела, не шелохнувшись. Девушка убеждала себя, что это он просто решил ей помочь, не думая ни о чем таком. Да и она тоже не должна об этом думать! Только вот щека до сих пор горит, и сердце колотился. *** Урахара прибыл в назначенное место, опоздав всего на пару часов. Шляпник прекрасно знал, что Маюри придет пораньше назначенного времени и обязательно дождется его. Но каково было удивление, когда ни ученого, ни его лейтенанта Киске так и не обнаружил. Потоптавшись на месте, мужчина достал веер, решив немного подождать. Природу «сокровища» он так и не выяснил, а значит надо побыстрее «сплавить» его куда-нибудь. А кроме Маюри он никому и не нужен. Хотя, оставался еще Айзен, но тому не до экспериментов, но стоило бы попробовать, подкинув ему камушек и намекнув, что это улучшенный Хоугиоку. Кстати шляпник без труда попал в Сообщество душ, что немного настораживало. После нескольких опытов, торговец понял, что только Кучики и Куросаки не могут покинуть Мир живых. - Надо было сразу к Айзену-куну идти, - пнув камешек со склона горы, проговорил Урахара. – Тот бы точно заинтересовался, если бы я сказал, что это вещица поможет завоевать мир. Киске насторожился, услышав шум в кустах. А затем услышал мяуканье. Решив, что это Йоруичи решила проследить за ним, шляпник с распростертыми объятиями кинулся к ней. - Мой котенок! – прокричал Урахара, улыбаясь и зажмуривая глаза. Он на всех парах побежал к подруге, тут же врезаясь во что-то. Приняв это за дерево, Урахара поморщился и открыл глаза. Что ж лучше это было бы дерево. Шляпник обнимался сейчас с главнокомандующим, а температура вокруг резко повысилась. - Мяу, - проговорила грубым голосом черная кошка, которую Яма-джи держал за шкирку. Киске мило улыбнулся, убирая руки от старика и подправляя его бороду. Приподнял шляпу и начал искать пути отступления. - О, главнокомандующий! Какими судьбами? - Он все знает, - проговорила Йоруичи, когда ее Яма-джи отпустил. - Верни мне мой камень, Урахара, - грозно произнес старик. – А иначе я покажу тебе всю силу моего дзанпакто! Киске сглотнул, молясь всем богам, чтобы свершилось чудо и он ушел отсюда, не превратившись в головешку. Хотя, любопытство у него всегда побеждало чувство самосохранения. - А можно маленький вопросик? А что это за камушек такой? - Символизирует мои самые жуткие муки, - ответил Генрюсай. - Ого, - даже присвистнул шляпник. - А теперь верни его. Яма-джи протянул руку, и Киске уже собирался отдать «сокровище», только вот их кое-что отвлекло. Там, где были бараки одиннадцатого отряда, начали рушиться здания. - Мне пора, - хватая кошку, крикнул Урахара, исчезая в шумпо. – А камень позже верну, еще пару опытов надо провести. Генрюсай хотел его остановить, но пролетающая мимо крыша помешала. Яма-джи решил, что он собственнолично разберется с нарушителями покоя Готея, а затем уже доберется до шляпника.