Квартал Красных фонарей

Когда ты молод, богат и красив, то можешь позволить себе всё, что угодно, даже сорваться с работы и по пути в аэропорт забронировать билет на самолет до Амстердама. Прекрасный город-музей, столица разврата и похоти. Хёкдже безумно хочется пройтись по узким улочкам, пройти по берегам реки Амстел, проникнуться духом местных рыбаков, посетить местные кафе, позволив себе выкурить небольшой косяк с марихуаной и, наконец, посетить квартал Красных фонарей. В один момент в голове что-то щёлкнуло, ему захотелось окунуться в этот мир на целую вечность, продолжительностью в несколько часов. Когда его мир начал рушиться перед глазами, умер отец, изменила девушка. Хёкдже полностью погряз в работе, стараясь лишний раз не отвлекаться ни на что, заполнить все мысли и время работой. Он забросил танцы и всё время проводил в офисе. А сегодня утром внезапно захотелось изменить что-то. Он проснулся с мыслью, что нужно уехать. А днём, когда он подписывал очередной контракт, вдруг понял - Амстердам! Он безумно хочет в Амстердам! Хочет, чтобы адреналин бурлил в крови, когда он будет прогуливаться возле витрин, выбирая спутницу на бесконечно короткую ночь. Аэропорт, комната ожиданий, безумно длинные восемь часов и, наконец, вот оно! Город его сегодняшней мечты. Суета и иностранцы, хотя скорее это он иностранец в этой привычной для многих атмосфере. Совсем не подумав о багаже и отеле, он оказался посреди улицы с одним только телефоном и бумажником. Но это совсем не пугало, скорее наоборот, было тем, что он хотел испытать, прогулять весь день и ночь, а завтра в день обратно улететь в свою страну, забывая о часах, проведённых в прострации. Сидя в самолете, он изучил свой маршрут, те самые места, в которые он, как одержимый, хочет попасть. Хёкдже садится в такси и на плохом английском просит отвести его в Grasshopper. Водитель понимающе кивает и заводит машину, иногда комментируя что-то, но Хёк совсем не понимает его, он кивает, внимательно рассматривая улицы из окон машины. Grasshopper – настоящий кофешоп его мечты. Дизайн и проектирование впечатляет настолько, что он ахает и заходит внутрь. Светло-зелёные тона, удобные скамейки, огромная веранда, на которой он устраивается, внимательно изучает меню, не стесняясь просить помощи у официанта, общается с ним на языке жестов, показывая, что именно он хочет получить. Чашка обжигающе горячего чёрного кофе и небольшой косячок потрясного Super Silver Haze. Он долго решается, стоит его выкурить или же… но берёт зажигалку и в следующую минуту уже вдыхает дым. В голове сразу становится пусто и хорошо, на лице появляется улыбка, и он издает хохот, осматривая небольшую сигаретку в своих руках. Марихуана. Всего один грамм. 9 евро. И полное ощущение того, что ты счастлив в эту минуту. Далее по маршруту берега Амстела. Хёкдже идет шатающейся походочкой, совсем не намереваясь брать такси. Он включает GPS-навигатор и движется по узенькой улочке вперёд, иногда отвлекаясь на огромные баннеры и милых жителей города. Когда он подходит к реке, то видит небольшую лодку у моста. Улыбаясь, машет молодому пареньку, что сидит в ней. Прогуливается вдоль берега, балансируя на маленьком парапете, и усмехается, когда, повернувшись и не упав, идёт обратно к мосту. Он, возможно, выглядит сумасшедшим, но таким счастливым и беззаботным, что в этот миг завидует сам себе. Ночь подступает незаметно. Хёкдже чувствует, как ветер проникает под его тоненькую курточку и по спине пробегает табун мурашек. Он покрепче кутается в куртку и, обняв себя руками, идёт вдоль улицы, чуть позже попадая в квартал Россе Бурт. Здешние улицы больше и шире, по обе стороны напротив друг друга стоят дома, первые этажи которых - это окна во всю длину комнат, так называемые витрины. Хёкдже захватывает дух, он первый раз в подобном месте, значит это и есть квартал Красных фонарей. Яркие красные огни окрашивают темноту, это кажется настолько интимным и захватывающим, что Хёк несмело ступает на тротуар, осматриваясь и, скорее всего, выглядя глупо. Но, кажется, жрицы любви совсем не обращают внимания на озябшего паренька. Каждая будто смотрит мимо него, куда-то в прострацию. Он вспоминает, что здесь не принято смотреть в глаза клиентам. Он около получаса бродит мимо витрин, не может зайти в первую попавшуюся, даже холод не может заставить, он с каким-то трепетом и занудством выбирает себе партнершу. Девушки красивы, раздеты и распущены, но всё это не то. У одной красивые глаза, у другой губы, третья с отличной грудью, четвертая слишком худа… и так почти десять девушек. Хёкдже не может выбрать, чего же ему хочется, что он хочет именно в этот момент, но вдруг совсем неожиданно взгляд останавливается на одной из витрин. Там, в комнатушке, сидя на стуле, грустит парень. Нет, возможно, он и не грустит, но Хёк очень хочет, чтобы он грустил, ибо его глаза так и кричат о грусти. Хёкдже считает, что парень очень красив. Узкие чёрные штаны, такая же майка, обтягивающая красивое тело, на шее бусины золотых цепей, на запястье браслет, а волосы креативно растрёпаны. Хёкдже совсем не понимает как, но уже через минуту он открывает дверцу и входит в комнату. Парень поднимается со стула, немного удивлённо смотря на него. - Hi! – резко говорит Хёк и поднимает руку, показывая все пять пальцев. Парень улыбается так светло, что Хёкдже сглатывает. - Hello! One hour - 150 euro! - What? – Хёкдже старается понять, что говорит парень. - 150 euro for hour! – еще раз говорит парень, Хёкдже прикидывает что-то в голове и кивает. - Two hours, – говорит Хёк, показывая два пальца. Парень кивает и тянет занавеску, зашторивая окно. Потом медленно поворачивается, стягивая с себя майку, и подходит ближе, дергая Хёкдже за рукав куртки. Тот сразу кивает, быстро стягивая ненужный материал и скидывая его на пол. Парень смеётся, наклоняясь и поднимая куртку, кладя её на небольшую тумбу. - My name is Hyukjae, - выдыхает он, когда чувствует, как чужие пальцы пробегаются по рукам, обводят грудь и спускаются к ширинке. Потом, будто передумав, парень хватается за края кофты и тянет вверх. Хёк послушно поднимает руки, позволяя стянуть с себя вещь. - My name is Donghae. И я тоже кореец, – улыбается он, переходя на родной язык. - Отлично, – шепчет Хёк, позволяя Хэ оставить небольшой поцелуй на его плече. – Я сверху. - Тебе по полной программе? – спрашивает Донхэ скорее для проформы. - Да, – Хёк совсем не знает, что такое эта «полная программа», но решает, что гулять так гулять. Его берут за руку и тащат на кровать, легонько толкая на неё. Почувствовав спиной мягкие и совсем холодные простыни, Хёк немного морщится, но вздрагивает, чувствуя, как не менее холодные пальцы проводят по низу живота, хватаются за пуговицу джинс и тянут на себя замок. Донхэ хватается за его бедро, показывая, что нужно приподняться. И Хёк выполняет, он приподнимает бедра, помогает стянуть с себя штаны вместе с бельём и шумно выдыхает, когда чувствует горячий язык у основания члена. Донхэ медленно облизывает ещё не вставшую плоть, трётся щекой и берёт в рот, посасывая и втягивая щёки. Хёкдже чувствует, как возносится на небеса, дышать сложно, говорить невозможно. С уст срывается первый громкий стон, а член во рту парня твердеет и наливается кровью. Парень довольно улыбается и облизывает губы, снова обхватывая член губами и немного покусывая за уздечку. Хёкдже срывается и кричит, это сложно назвать стоном, так приятно, что ещё немного, и он сорвёт голос. Донхэ слишком хорош, и Хёк хочет, чтобы это длилось вечность, но через какое-то время, он и сам не знает, сколько прошло, он обильно кончает, Хэ в последний момент успевает выпустить орган изо рта. Он тянется к тумбочке возле кровати, достаёт несколько салфеток и пачку презервативов, вытирает сперму с лица и кидает одну резинку Хёкдже. Тот трясущимися руками старается открыть упаковку, но эта возня надоедает Хэ и он забирает упаковку из рук Хёка, быстро рвёт зубами и натягивает на Хёкдже, который вздрагивает и подает бедрами вперёд, когда чувствует пальцы на члене. Донхэ облизывает губы в ожидании, наклоняется и пару раз облизывает плоть обхваченную резиной, потом берёт руку Хёка в свою и подносит к губам, сразу же обхватывает длинные пальцы, чуть покусывая и посасывая. Хёкдже закатывает глаза, от такой картины член снова твердеет, и Хэ усмехается, проводя по нему свободной рукой и сжимая. Хёкдже думает, что он сойдёт с ума, не выживет после этой ночи, но потом все мысли как ураганом сметает. Он чувствует, как пальцы входят в чужой проход, настолько узкий и горячий, что сводит с ума. Проскальзывает мысль, что ещё немного, и так крепко обхвачены будут не только пальцы. Хёкдже скулит, закусывает губу и двигает пальцами, парень над ним выгибается в спине и тоже скулит, всхлипывает и царапает руки Хёка. Внутри Донхэ уже три пальца, но он всё ещё сжимается и скулит. Хёкдже думает, что ему безумно больно, поэтому свободной рукой гладит по бедрам, проводит по торсу, обхватывает сосок и пощипывает. Донхэ сильно выгибается в спине и стонет. В голове проскальзывает мысль, будто ранее он ничего более приятного в жизни не слышал. Пальцы скользят выше, пробегаются по красивой шее и обводят контур губ. - Поцелуй меня, - Хэ хмурит брови и отрицательно мотает головой. - Мы не целуемся с клиентами. - Я доплачу, только поцелуй, пожалуйста, - Хёк поглаживает простату, и Хэ, ахнув, наклоняется к его губам, запечатывая страстный поцелуй. Хёкдже наслаждается им, таким тягучим и возбуждающим, что он уже готов ныть. Член стоит так, что просто крышу сносит, но Хэ не медлит, он отстраняется, вытаскивает из себя чужие пальцы и немного приподнимается, осторожно помогая себе и садясь на член, всхлипывает от подступивших эмоций. Хёкдже же утробно стонет, схватив парня за бедра и сильнее насаживая на себя. Хэ шипит, но ёрзает, устраиваясь удобнее, и спокойно начинает двигаться. Это кажется помешательством, кажется, Хёкдже никогда не кричал так громко, особенно яркими ощущения стали, когда Хэ схватился за его плечи, опускаясь к нему и не прекращая движения, поцеловал, не так, как в первый раз, более мягко, нежнее даже, да, именно нежнее. Хёк не понимал, как можно в такой момент, так осторожно и нежно целовать. А ещё чужой член, прижимающийся к животу, и липкая сперма, размазывающаяся от каждого толчка, просто доводили до исступления. Сейчас в этом парне всё казалось настолько сексуальным, даже ниточка слюни, стекающая по подбородку, мокрые волосы, прилипшие ко лбу, и капля пота на виске. Хёкдже не выдерживает, подхватывает его под коленками и быстро переворачивает, оказываясь сверху. Теперь движения настолько быстрые, что Хэ давится стонами, не успевая даже выдыхать. Он закидывает голову, открывая полный доступ к шее, чем немедленно пользуется Хёк. Оставляет несколько поцелуев на открывшемся участке и меняет угол проникновения, чуть поворачивая Хэ и входя до упора. Донхэ мечется на простынях, чуть ли не плачет и от захлестнувших с головой эмоций, бьёт Хёка по рукам и груди, кажется, совсем не осознавая, что происходит. Он кончает от одного прикосновения к себе, обильно и громко крича, изливается в руку Хёкдже, что-то скуля и ещё чувствуя движения в себе. Через неизвестное для его ещё не пришедшей в себя голове из него выходят, и чуть позже клиент ложится рядом, тяжело дыша. Хэ смотрит, как его грудь вздымается и облизывает губы. Переведя взгляд на часы, он ухмыляется. - У вас еще 35 минут, – Хёкдже повторяет его улыбку и, взяв Хэ за руку, дёргает на себя. - Тогда на второй заход? – Хэ, прижатый к мокрым от пота и спермы простыням, вскидывает бёдра, улыбаясь и ожидая совсем немного счастливого конца, своего почти забытого дня рождения.