Вера

       Я уже всё забыл, что произошло тогда. Только лицо Себастьяна и всё. Остальное осталось на той каменной скамье, которую я видел перед началом своей смерти. Было совершенно неизвестно, что дальше будет, но я на это наплевал, ибо уже заключил когда-то контракт, а убиваться из-за своей глупости — бессмысленно.        Я несколько часов лечу вниз. Сначала я размышлял, что же будет дальше, и даже не испугался будущего: ведь у меня его нет после смерти, ловя тот факт, что будущего не может быть в кромешной тьме. С остатками рассудка я начал считать секунды, минуты, часы. Всё это во время падения. Думаю, скоро потеряю мелкий порошок адекватности и равнодушия, какой с каждым вздохом всё быстрее убавляется. Может это и есть та самая пытка после того, как демон забрал душу? Я так сойду с ума, не более. Но что можно сделать, если ты даже воздух не можешь точно почувствовать. Всё слишком моментально и нескончаемо.        У меня возникло желание вспомнить всю жизнь, но никак не удавалось. Смутно, пыльно, смешано. Тут даже скуку разбавить нельзя, да и издевки неизвестно чего действуют без мельчайших проблем. Лишь одна картина прошлась в голове тонкой стрелой, как я вспомнил то чувство. Полюбил своего дворецкого. Однако, не успев поразмыслить, как это произошло, вспышка света затмила желание к подобному, а пробудился интерес к иному.        Вокруг меня было множество свёртков, бумаг, но только на раскрытых двигалось перо, изображая точные буквы с постоянным моим именем и жизненной историей. Я внимательно читал и вдумывался, как успевал, ибо перо исполняло свою роль практично. Дошел текст и до моего раннего интереса. Слишком точно были описаны эмоции, когда я был влюблен. Та и сейчас не лишен подобного, однако это сложно понять в данной ситуации. Становится слишком стыдно и неудобно.        Уже наводится надпись «Конец». Как только это произошло, повторилась уже знакомая вспышка, и опять чёрный цвет. Я подумал, что это опять начинается, однако успел прочувствовать под собой землю. Моё тело находилось в горизонтальном положении, руки были сложены друг на друга, лежа на животе. В нос врезался сырой запах земли и дерева, неудобная теснота и замкнутое пространство, какого я так боялся всю свою жизнь.        По-человеческому естеству началась паника. Я пытался пошевелиться, двинуться, перевернуться — тщетно. Даже в  неспособности руки поднять и ударить то, что лежит почти прям таки на мне, уверен, что не хватает пары сантиметров. Пришел к выводу: лучше не буду мучить себя, а просто начну кричать, ведь может кто-то услышит и поможет.        Слава богу дара речи меня не лишили, и я как можно сильнее пытался прорезать предметы, какие находились надо мной. Силы уходили с новым возгласом, как я услышал какой-то звук. Он всё быстрее приближался ко мне, но потом остановился. Я распахнул глаза и решил ждать: вдруг помощь.        Появляется тонкая линия света, потом шире, а потом полностью исчезает темнота, оставляя передо мной лицо молодой девушки с лопатой в руках.        — Ты что, живой? — спросила она, будто такое видит не впервые.        — Живой? Где я вообще нахожусь? — на самом деле я совершенно не понимал, что случилось. Как-то представляю, однако покидаю эту мысль на половине её осуществления в речь.        — Мальчик, ты в гробу, — спокойно изъяснила «спасительница». — Я услышала, как ты кричал, и пришла помочь.        — Гробу? Как такое могло произойти?        — Вот мне тоже интересно, как могли закопать, думая, что человек уже мёртв. — последнюю реплику я не осознал, лишь обрывки были слышны. Та даже не обратила внимания на мою безрассудность и неуважение к человеку. На мой быстрый уход так же никакой реакции. И правда, будто не впервые такое видит.        В голове был один вопрос: «Я жив?». Неужели Себастьян сделал вид, что забрал мою душу, а на самом деле специально закопал, в надежде моего спасения. Полный абсурд. Такого быть не может. Демон, который так желал эту душу, вдруг передумал.        Я сам не понимал в какую сторону направляюсь, только ощущал, что иду вперёд. Голову заняло размышление об моём оживлении. Но вот это всё прервал голос позади меня, до боли знакомый и любимый голос:        — Милорд?        Голова машинально обернулась, а после глаза окутала пелена недоумения, как и у моего собеседника. Я увидел своего дворецкого, стоявшего с одной белой розой и ошеломлённым взглядом.