До Кёнсу, который смог...

У всех учителей в старшей школе «Арилин» есть одна большая проблема - это ученик — До Кёнсу. С виду безобидный мальчик с большими глазками, аки милашка-заинька. Но есть одно «НО» - его миловидная внешность подправлена пирсингом под бровью и парой серебряных колец на нижней губе, а на шее, от мочки уха до изгиба шеи, красовалась чёрная сова. Глаза густо подведены подводкой, джинсы, кожаный пиджак с шипами на плечах и ботинки с цепочками завершают образ плохого мальчика. Безбашенный подросток приезжал в школу на мотоцикле и позволял еще себе на крыльце выпить баночку пива, зачастую, и не одну, а потом ещё и выкурить сигарету. День До начинается не с кофе, как говорят в рекламе, а с утренней шутки над учителем химии. Со своими друзьями он «случайно» толкает мистера Ли, из-за чего тетради несчастного мужчины разлетаются в разные стороны. Затем Кёнсу и его друг Сехун дружно обзывают оленем учителя китайского языка Сяо Лухана. По этому поводу Кёнсу уже попадал в кабинет директора, но отшучивался тем, что «Не, ну, Лу — это ж олень по-китайски!». Вот только никто не знает, что Сехун, его друг, не просто так задирает молодого учителя, который выглядит как ученик средней школы. Потом к этой маленькой банде присоединяется сучка-Бэкхён, как его называют все в этой школе. Парень явно перебарщивает с подводкой, но так он выглядит только сексуальней. Они перекидываются парой слов и синхронно летящей походкой уходят из школы, игнорируя крики и угрозы завуча. Очередной день. Девчонки томно вздыхают, когда Кёнсу слезает со своего мотоцикла и проходит мимо них. Даже некоторые парни хищно смотрят на него, некоторые жадно, а некоторые завистливо вдыхают его одеколон. До приходит на первый урок, и он ему уже не нравится, потому что он начинается со слов: «Познакомьтесь, это ваш новый учитель математики — Ким Чонин!». Минута, оценивающий взгляд, ещё одна минута для Кёнсу, чтобы он смог осознать, что этот очкарик красивый даже в очках, и ещё одна минута, чтобы понять что он позорно влюбился. Но нельзя же этого показывать друзьям. Что делать? Превратить жизнь молодого практиканта в Ад! И уже на следующем уроке алгебры До активно смеётся с друзьями на весь класс, мешая проводить урок, кидается бумажками и ничего не пишет. Но в голове бьются одни и те же мысли. «Ну, давай же, скажи мне хоть что-нибудь! Почему ты молчишь? Что ты за учитель такой?» Так тянулись дни, недели и уже месяца так три. Ким же сначала просто молчал и старался игнорировать невоспитанного ученика. Но у всех терпение рано или поздно заканчивается. Мысленно он признал, что этот бес выводит его из себя. Ким думал, что так ненавидит несносного мальчишку, что готов задушить его собственной указкой. — И вот завожу я детку к себе домой, думаю, что-то точно перепадет и… — но Кёнсу удачно перебивают. — И До Кёнсу идёт к доске и записывает неравенство, — прерывает его увлекательный рассказ Чонин, строго смотря на него над очками и вставая с места. Взгляду Кима могли позавидовать самые хищные львы, а его походке - самые изящные пантеры. — Неужели без моей помощи Вы не сможете решить? — язвительно ухмыляется парень. — М-м, учитель Ким, какой Вы беспомощный… Сехун хихикает в кулак, пытаясь сдержать смех, а у Чонина, кажется, пар валит из ушей, но виду он не подаёт. — Я решу, но за каждое последующее слово задание будет сложнее, — пожимает плечами Ким, смотря с таким же вызовом на парня. — А если я решу правильно, что мне за это будет, мистер Ким? — соблазнительно промурлыкал До. Чонин медленно вальяжной походкой подходит к парте Кёнсу, сбрасывая его ноги со стола. Он упирается руками в крышку парты и нависает над парнем, внимательно смотря прямо ему в глаза. Су сразу сглатывает, потому что объект его воздыханий так близко, но старается держать удар. — Так что же мне будет? — Так уж и быть… — низко прохрипел Чонин, и весь класс уставился на это зрелище, — добавлю в неравенство sinx и tg2x. Кёнсу закатил глаза и вышел к доске. Ясное дело, что ничего он решить не смог. Дальше области допустимых значений писать было нечего, не потому что голова пуста, а потому что Кенсу глубоко имел вашу математику, а хотелось бы, чтобы глубоко имели его. — До Кёнсу, надеюсь, оценку озвучивать не нужно? — парень только шумно выдохнул. — Тебе не кажется, что пора походить к репетитору? Иначе ты не сдашь ближайший тест. — А Вы хотите предложить свои услуги? — хмыкнул неоднозначно До, в душе надеясь, что именно это ему и хотят предложить. Ведь заниматься индивидуально с Ким Чонином - это ли не мечта. — Буду рад помочь с алгеброй, — сказал Ким, выделяя последнее слово. - А теперь возвращайся на свое место. После уроков Кёнсу пришёл на дополнительное занятие. Он уже нафантазировал о том, как учитель математики прижимает его к стене и шепчет: «Займёмся математикой, или чем-то более интересным?» Но, вместо ожидаемых слов, он слышит «Присаживайся, я подобрал несколько номеров с интегралами и криволинейными трапециями». Кёнсу злится и прямо на занятии набирает номер друга на дисплее. — Сехун-а, ты уложил ту милашку… — но у него на половине слова забирают телефон. — До Кёнсу, ты хотя бы знаешь, что такое криволинейная трапеция? Чонин, не глядя, выключает телефон и кладёт его на учительский стол. — Что ж, начнём с определения. Криволинейная трапеция — это фигура, ограниченная двумя прямыми и осью ОХ, — каждое слово он сопровождал соответствующими движениями деревянной указки по доске. — Это понятно? — Простите, Вы с кем-то разговаривали? — говорит с умным видом Кёнсу, стараясь не засмеяться. — Или это был какой-то шум… Ким резко встал со своего места, подходя к ученику. Он тыкнул его указкой в грудь, проводя линию до подбородка, приподнимая его лакированной палочкой. — Ты, — он сверху посмотрел на него, а До снова вспомнил свои фантазии про учителя и непослушного ученика, — не забывайся. Я не собираюсь с тобой играть в твои детские игры. — Мне нужно уйти, — фыркнул парень, выходя из кабинета, не забыв прихватить телефон. *** — Надеюсь, никто списывать не будет. Мы целый месяц выделили на эту тему, — сказал Чонин, раздавая тетради для контрольных работ. — Желаю всем удачи! И только мысли Кёнсу далеко от контрольной работы. Он следит за тем, как его любимый учитель расстёгивает первые две пуговицы на рубашке, затем закатывает рукава, а потом стоит, скрестив руки на груди и опираясь на стол. Рельефные вены на руках парня сводят До с ума. Он смотрит, как Чонин проходит по классу с указкой и пару раз ударяет по партам учеников, которые наивно пытаются списать. «Ох, если бы на месте этих парт был бы… Кхм… Я опять забылся. Учитель Ким, вы совращаете своих учеников» — До Кёнсу, ты хоть что-нибудь собираешься писать?! — крикнул Чонин. — Учитель Ким, — хитро посмотрел Кёнсу, откидывая голову и демонстрируя тонкую шею и вытатуированную сову, — а каких девушек Вы предпочитаете? — А тебе не кажется, что это не тема для урока, а тем более, контрольной? — А, я понял, — ухмыльнулся До, — Вам нравятся парни? — Кёнсу, закрой рот, иначе я сам его закрою, — Ким злился не по-детски, стиснув зубы. — А Вам нравятся миленькие с пухлыми губками, чтобы сосали хорошо? Или брутальные, чтобы на фоне них Вы казались таким беззащитным? — До. Кёнсу! — но он не успел что-то ещё сказать. Прозвенел звонок и все стали хаотично дописывать задания. — Урок окончен, всем на выход, контрольные тетради — на стол! «Ага, скажи мне: До Кёнсу тоже на стол!» Ученики сразу разбежались, спеша убежать домой после напряжённых восьми уроков. — А До Кёнсу остаётся на дополнительный урок, — говорит Чонин, опираясь на дверной косяк. Он выпускает последних учеников и сильной рукой останавливает Кёнсу, который хотел уже под шумок уйти, чтобы не выслушивать выговор, но что-то ему подсказывало, что одним выговором он не отделается. Ким закрывает дверь на ключ и снимает очки, как оказалось, подделки… И он хорошо видит… Взъерошивает волосы и оборачивается назад. Он начинает не спеша подходить к Кёнсу, у которого внутри черти танцуют ламбаду. И говорит: — Ты со мной в игры вздумал играть? «О, неужели я добился его?! Господи, скажите мне, что я его довёл до того состояния, когда со мной сделают то, чего я уже несколько месяцев выпрашиваю?! Не зря я готовился к этому!» Чонин подходит к Кёнсу и, хватая его за пояс на чёрных штанах с рваными дырками, дергает на себя. Он зло дышит, смотря ему прямо в глаза. А Кёнсу хочет кричать от того, что он его обожает. А сейчас перед ним стоит именно такой Чонин, каким учитель был в его мечтах. И До готов кончить прямо в штаны от одного только строгого взгляда математика. — Ты считаешь себя королём? — ухмыляется Ким, разглядывая серебряные колечки-сережки на губах и пирсинг под бровью. — Чего ты добиваешься своими выходками? — Может, Вас? — выдыхает Кёнсу, прижимаясь к напряжённому, разгорячённому мужскому телу. — Тебе не кажется, что ты заслужил немалое наказание за сорванные уроки? — хмыкает Чонин, сметая с учительского стола аккуратные стопки тетрадей. Кёнсу так же хищно ухмыляется и приближается до считанных миллиметров. Но не целует, дразня преподавателя и выдыхая прямо в губы: — Ну, накажите меня, — смешок, — отшлёпайте меня, учитель Ким. — Давно хотел это сделать, несносный мальчишка! — рыкает Чонин и рывком расстёгивает ремень, неосторожно отрывая пуговицу на штанах. Следом летит и пиджак с футболкой, разрисованной ярким принтом. Ким толкает его в сторону стола, опуская его на деревянную поверхность животом и сдёргивая штаны до колен. — Во-первых, нехорошо срывать уроки, — выдохнул на ухо Ким и незаметно для парня взял новенькую, недавно лично купленную указку. — Во-вторых, надо хоть иногда надевать трусы, а не сверкать передо мной каждый день, наклоняться и провоцировать! Чонин провел острым концом указки по ложбинке между ягодиц, а Кёнсу вздрогнул в предвкушении. — А в-третьих, нельзя так мучить людей, просто сделайте уже хоть что-нибудь! — крикнул До. Возбуждение давало о себе знать, да и к тому же мучительно было чувствовать долгожданное тепло рук учителя, но не чувствовать самого главного. — А в-четвёртых, нельзя перебивать учителя, потому что наказание автоматически становится жестче! — низко сказал Ким и замахнулся указкой, ударяя по отставленной заднице. Эффект был потрясающим. Чонин ухмыльнулся, когда непутёвый ученик подёргал попой в надежде получить больше. — Ты же не только мои уроки срываешь, — прошипел Чонин, нанося очередной удар. Кёнсу вскрикнул и заёрзал на месте, но удары только усилились. — На моих уроках ты добивался меня, а на остальных? — буквально прорычал Чонин и нанёс очередной удар. — Может, миссис Чхве? - а в следующую секунду До почувствовал облегчение и мягкие тёплые губы на горящей от ударов ягодице. Чонин заскользил язычком по сжавшейся дырочке, чтобы немного смочить проход слюной, так как смазки не было. Он облизывал губы и снова кружил кончиком языка вокруг сфинктера. У Кёнсу подкосились коленки от всех этих ощущений. Он бы упал, если бы не стол и сильные руки Кима, которые все больше и больше раздвигали его ягодицы. Внезапно всё прекратилось. Но это было только начало. Потому что в следующую секунду Чонин вставил указку толстым концом на несколько сантиметров. Гладкая указка вошла глубже, задевая простату. Кёнсу дёрнулся на месте и тихо простонал. — Так кого же ты добивался? — он стал резче и быстрее двигать указкой, методично попадая по простате. — Может, учителя Сяо ты тоже хочешь довести до чего-нибудь такого? — Ким стал ещё грубее трахать ею парня. — Я повторю вопрос, — он вставил указку максимально глубоко, от чего Кёнсу вскрикнул и излился, пачкая стол каплями спермы. — Кого ты добивался, До Кёнсу?! — Только Вас, а-ах… Чонин перестал мучить его деревяшкой, откидывая её в сторону. Он за загривок потянул Кёна, заставляя слезть со стола, хотя ноги его не особо держали. Ким притянул его за шею к себе, выдыхая прямо в губы: — Ты сводишь меня с ума, До Кёнсу, что будем делать? — Я… Я люблю Вас, — немного отдышавшись, прошептал Кёнсу, блаженно прикрывая глаза, когда его наконец-то поцеловали. Так страстно, желанно и горячо. Как же давно он об этом мечтал. До уже самостоятельно усаживается на стол, смыкая ноги на пояснице Кима. А тот, в свою очередь, расстёгивает свои штаны, доставая стоящий колом член. Чонин мазнул пальцами по белесым пятнам и заботливо смазал сфинктер и аккуратно толкнулся в парня. — Какой же ты узкий… — прохрипел Ким, входя глубже. — Я же не на столько себя растянул, чтобы десять членов влазило! — фыркнул Кёнсу, подаваясь навстречу и ловя губы преподавателя, которые ему снились в самых откровенных снах. — А в тебя должен влазить только мой, — сквозь поцелуй прошептал Чонин, начиная равномерные движения крепкими бёдрами. — Потому что теперь ты принадлежишь только мне. И не дай Бог, ты сорвёшь хоть один урок в школе, живым с постели не встанешь!