На Чеджу тоже идут дожди

Пока ребята активно повторяли уже в сотый раз разученные движения, Хансоль решил немного отдохнуть. Ему все так же чуждо столь воодушевленное состояние этих танцоров, которые буквально дышат своими движениями под ритмичную музыку, в то время как сам Хансоль дышал лишь воздухом, который делил с одним очаровательным японцем. Юта внимательно следил за тем, как Тэн показывает, каким образом сделать более четкими несколько связок в их с Хансолем сольном танце. Как ни странно, у блондина в отличие от японца, с этим проблем не было. Он обожает смотреть на то, как милое личико Юты превращается в без эмоциональную маску во время танца, но снова сияет, стоит Тэну похвалить за отличную работу. Хансоль обожает смотреть на то, как обеспокоенно японец начинает искать глазами блондина, как только замечает, что того нет рядом, а потом облегченно улыбается, обнаружив его сидящего на полу с бутылкой воды. И Хансоль улыбается в ответ. «Ведь кто-то из нас двоих должен же быть смелее» все крутилась в голове Хансоля фраза, которая когда-то помогла Юте, наконец, их сблизить. Может в этот раз пора действовать уже и самому Хансолю? Худенькое и хрупкое тело японца сводило с ума, глаза уносили куда-то в другие миры, а губы манили как смертельная доза для наркомана во время ломки. Надо действовать, но, черт возьми, как же все сложно. И страшно. Особенно пугают корейца его собственные мысли и желания по отношению к этому худенькому и хрупкому телу. Иногда Хансолю кажется, что пора бы исповедаться где-нибудь, потому что узнай японец об этом, точно бы решил держаться от корейца подальше. Особенно невыносимо становится во время поцелуев. Такие редкие, но бьющие прямо в самое нутро, вынимая оттуда все темное, что так тщательно скрывалось с момента их первой встречи. Хансоль горит дотла каждый раз, стоит Юте нечаянно (а может и нет, кто знает) коснуться его шеи или провести пальцами по груди. Иногда блондину кажется, что этот ребенок не настолько то и наивен, как кажется на первый взгляд, но сразу отбрасывает эту мысль, уверяя себя, что не все такие извращенцы, как он. Но как бы Хансоль не старался, удержаться от просмотра некоторых очень даже поучительных порно фильмов не удалось. Но несильно то они и помогли, а наоборот, так испугали парня, что тот еще крепче закрепил за собой имя «больного на голову извращенца». Но, если наяву он не позволял себе даже вспоминать о голом торсе парнишы, который ему посчастливилось как-то долго и заворожено разглядеть во время игры в футбол, то его подсознание плевало там на всякие угрызения совести и поощряло неплохими такими эротическими снами, с японцем в главной роли конечно. Это естественно вело к ужасающим проблемам, таким как утренние сюрпризы от собственного тела и чувство изнывающего стыда, стоит посмотреть в ни о чем не подозревающие выразительные глаза одноклассника. О том, как блондина бросает в дрожь, стоит услышать от родителей Юты теплые фразы полные благодарности за заботу об их единственном сыне, вообще отдельный разговор. Хансоль долго думал, что же делать? Холодный душ уже не помогает, пора действовать более разумно – ненавязчиво узнать у самого японца, что он об этом думает. Ну, правда ведь, уже не дети совсем, что за игры? Они вообще-то уже почти год как вместе, даже спят иногда в одной кровати, это совершенно нормально, что он его так жаждет, верно ведь? «Нет, ничего не верно» - подумал Хансоль, - «ты чертов извращенец, просто смирись!» И он смирился. Просто взял и смирился, когда кинул рюкзак за плечи, взял один билет на автобус до города и смело шагнул за порог самой неприметной аптеки. Правда, на обратной дороге сидел как на иголках, крепко прижимая рюкзак к груди, боясь увидеть в глазах остальных пассажиров ужасающий взгляд, который говорит «а я знаю, что у тебя там, бессовестный маленький извращенец!». Ночи парню давались особенно тяжело, ему казалось, что он держит в своей комнате украденный бриллиант из национального музея, и к ним в дом вот-вот ворвутся вооруженные люди и схватят его с поличным. Юте было сложно не заметить, что с его любимым человеком в последнее время что-то не так. Происходят странные вещи и явно связанные с ним самим. Страх в глазах Хансоля озадачивал, стоило японцу элементарно взять того за руку. Иногда блондин выглядел совершенно спокойным, все таким же заботливым, любящим и готовым защищать японца даже от дуновения ветра, но иногда сбивал с толку своими неожиданными исчезновениями и странным отчужденным поведением, стоило им остаться надолго наедине. Но один момент все-таки помог японцу понять, в чем же причина таких перемен. Во время очередной репетиции Хари постоянно повторяла, что в их с Хансолем танце явно чего-то не хватает. Ребята отлично справлялись с технической точки зрения, но танец ей все равно казался, как она выразилась, «не настоящим». - Вы будто копируете кого-то, - сказала она, - И боитесь ошибиться. Расслабьтесь ребята, это же ваш танец, ваша личная история! Юта внимательно слушал подругу и посмотрел на Хансоля, дабы узнать его мнение на этот счет. Но глаза парня говорили красноречивей любых произнесенных вслух слов. Они горели желанием, и в то же время мучились от недосказанности и какой-то тревожности. И японца, наконец, осенило, чего им так не хватало, и речь сейчас не только об их совместном номере. Как он сразу об этом не догадался, ведь было столько подсказок. Осторожные легкие касания, частое сбитое дыхание после каждого даже невесомого поцелуя, горящие глаза и красный румянец на щеках, стоило Юте просто переодеть майку. Японец был безумно счастлив, что, наконец, догадался, в чем же их проблема, хоть даже так неистово тупил все это время, и решил, что пора это дело исправлять. Как Хансоль и предполагал, Юта был совсем не из робкого десятка. Парень знал обо всем еще с момента, когда начал догадываться, какие чувства к нему испытывает его одноклассник. Беседу о половом созревании ему уже давно провел отец еще в пятнадцать лет. Родитель был уверен, чем скорее их ребенок узнает об этом, тем меньше проблем будет в будущем. Ведь это влечение закладывается природой, от него никуда не сбежать, и необходимо быть к нему готовым, а не наделать кучу ошибок ведомых одним лишь любопытством. - Думаю, было бы лучше порепетировать у меня дома, - сказал обычным будничным голосом Юта, смело подойдя к уже бледному от само терзаний Хансолю, и, немного подумав, для полной ясности своих намерений, добавил, - Родители будут заняты в кафе, так что нам точно никто не помешает. Теплая улыбка японца после сказанного стала контрольным выстрелом для Хансоля. Родители Юты каждый день заняты в кафе, об этом все знают, но, видимо, сказано это было специально для блондина. Своего рода самый жирный намек на то, что его раскусили, все отлично поняли, и не злятся за это, не осуждают, а даже наоборот, поощряют и приглашают окунуться в его темную душу вместе. Хансолю вдруг показалось, что земля ушла из-под ног, и он падает куда-то очень глубоко, а потом резко взмывает ввысь и парит над землей, стремительно обгоняя мимо летящие облака и птиц. Но недолго это продолжалось. Уже стоя на пороге чужого дома, блондин подумал, а вдруг он все неправильно понял? Вдруг японец действительно имел ввиду тщательные репетиции и напомнил об отсутствии родителей, дабы блондин мог расслабиться, и что никто не сможет их отвлечь от серьезной работы. Хансолю лишь оставалось побиться головой об дверь, хотелось немедленно вернуться домой и сжечь злосчастную пачку, что лежала в его внутреннем кармане куртки. Как он мог очернить столь благородное стремление Юты своими похотливыми грязными мыслишками. Хансоль от злости бьет дверь кулаком, но тот час впадает в панику, так как этот шум может услышать Юта и открыть ему дверь, а Хансоль еще не успел избавиться от самых явных улик намекающих на ошибочное истолкование приглашения со стороны своего одноклассника. Дверь открывается немедленно. Юта явно бежал, волосы его были чуть растрепаны, дыхание частым, а руки крепко держались за ручку двери. Хансолю хотелось немедленно сбежать прочь, но что-то его останавливало. Наверное, такой непривычный, полный желания и нетерпения взгляд японца перед ним. И вдруг ему все стало ясно. Он знает что делать, и уже никогда не отступит, не побоится и не сбежит. «Кто-то из нас двоих должен быть смелее» - да, и этим человеком сегодня будет именно он. Не отрывая зрительного контакта, Хансоль медленно шагает внутрь дома, закрывает за собой дверь и осторожно приближается к Юте. Тот боится даже лишний раз вздохнуть, но с замиранием сердца ждет продолжения чего угодно. Он на все готов. Хансоль кладет свои руки на талию парня и осторожно тянет его ближе к себе, в то время как Юта кладет свои руки на крепкую грудь одноклассника, которая обжигает ладони даже через черную толстовку. Наконец, самые желанные губы прикасаются к уже горящим от стыда и волнения губам японца. Юта закрывает глаза, но даже в темноте видит яркие вспышки долгожданных ощущений настоящей близости, особенно когда его живот и грудь сильнее прижимают к чужому телу. Руки Хансоля обвивают его талию, губы дарят неистовое наслаждение, которое увеличивается в тысячу раз, стоит им столкнуться горячими языками. Японцу кажется, что он уже давно растаял и его тело уже готово стечь лужицей по полу, но его вдруг подхватывают сильнее и тянут вверх. Юта моментально обвивает ногами самое желанное тело и чувствует сильные руки на своей заднице. И вот тут внезапное смущение, которое на время было позабыто, заполняет все тело хрупкого парня, явно давая понять, что пора бы им остановиться, иначе дальше будет нечто непоправимое. Но стоит заглянуть в сумасшедшие от возбуждения глаза напротив, как все смущение сбрасывается куда подальше, дабы не мешало вновь так бессовестно прижиматься к горячим и уже мокрым от поцелуев губам. Хансоль на дрожащих от сильного желания ногах доходит до второго этажа дома, толкает ногой дверь, ведущую в комнату одноклассника, и, собрав последние ничтожные капли здравого рассудка, осторожно кладет Юту на кровать. Блондину кажется, что он сходит с ума, страх того, что он делает нечто ужасное, все еще не отпускает, но руки будто живут отдельной жизнью, жадно исследуя гладкую кожу под чужой майкой. Успокаивает лишь шумное дыхание парня под ним, которое явно дает понять, что он все делает правильно. И тут крышу сносит окончательно. Хансоль сам не в силах понять, что он творит. Зачем кусает припухшие от поцелуев губы любимого человека, зачем так неистово целует его кожу на животе и острых коленках, сильнее сжимает бедра в своих руках и жадно вдыхает запах гладких черных волос. Майка Юты и толстовка Хансоля летят куда-то в неизвестном направлении быстрее, чем ожидалось, а вот на спортивных брюках японца Хансоля вдруг осенило, чем на самом деле они сейчас заняты. Стыд и сожаление красными пятнами начали выделяться на лице перепуганного корейца, но нежные руки Юты хоть немного успокаивали и давали разрешение на все, что придет уже вконец обезумевшую голову блондина. К черту все. Хансоль тщательно хранит в своей памяти каждую последующую секунду. Сладкие стоны, тихий шепот и порой крики наслаждения японца, которые подталкивали на еще более смелые поступки и реализацию самых потайных желаний. - Больно? – кажется, именно так спросил тогда Хансоль. - Н-немного…но, пожалуйста, не останавливайся, - кажется, так ему ответил тогда Юта. И, кажется, это был единственный их диалог за весь оставшийся вечер, а потом и ночь. Все слова были настолько лишними, да весь мир в тот момент казался лишним. Только их разгоряченные тела, крепкие объятья, бесконечные жадные поцелуи и долгие пристальные и прожигающие насквозь взгляды. Иногда лишь проскальзывал еле слышимый японский Юты, Хансоль и слова не понимал, но был уверен, они помогают парню не потерять слишком быстро связь с реальным миром, с миром, где они вместе и безумно любят друг друга. Неужели это все для него? Для него одного. Хансоль не мог поверить своему счастью даже после ярких фейерверков перед ослепленными наслаждением глазами. Лишь ранним утром, когда первые лучи солнца начали самым наглым образом светить прямо в глаза через забытые вчерашним вечером открытые шторы, а рядом лежало прекрасное хрупкое тело японца, до Хансоля наконец начало доходить, что это был не очередной его полный страсти и жаркого секса сон, а самая что ни наесть настоящая реальность. От переполненных чувств парню лишь оставалось гореть дотла от яркого коктейля из стыда, счастья и восторга как можно тише, дабы не разбудить лохматое и невероятно очаровательное чудо рядом с собой. Как ни странно, но стоя на остановке в шесть утра, Тэн совсем не чувствовал какой-то неловкости рядом с Тэеном. Но, в отличие от него самого, одноклассника, кажется, все-таки что-то сильно беспокоило. Парень постоянно посматривал в сторону их деревни, а встретившись взглядом с Тэном, стыдливо опускал взгляд. Что-то Хансоль и Юта опаздывают, автобус вот-вот приедет, Хари их точно убьет, если что пойдет не так. - Что-то до Юты не дозвониться, - нарушил уж слишком долго длящуюся тишину Тэн. Но Тэен лишь еле заметно кивнул сам себе и продолжил обеспокоенно изучать свои ботинки. В горах вчера вечером выпал первый снег, но к утру уже весь растаял, оставив за собой лишь грязь и слякоть. Хотел бы Тэен хоть раз увидеть настоящую зиму, с огромными белыми сугробами и летящим с неба пушистыми хлопьями снегом. Через несколько часов ему предстоит выступать на сцене перед людьми, которые, наконец, смогут оценить его по достоинству, оценить то, что у него получается лучше всего, а возможно и единственное, что ему пока удавалось делать хорошо. Но от этой мысли легче никогда не становилось. - Тэн.. - Вот они! – завопил вдруг Тэн, указывая на бегущих в их сторону парней. В это же время с другой стороны дороги начал сквозь утренний туман выходить и долгожданный автобус, - Скорей, ребята! Парни начали судорожно садиться в автобус, в то время, как Хансоль и Юта, крепко взявшись за руки и постоянно поправляя съехавшие с плеч рюкзаки, бежали в сторону автобуса, который вот-вот мог сдвинуться с места и уехать без них. Но добрый водитель с их соседней деревни тронулся, лишь убедившись, что последние его юные пассажиры благополучно добежали и уселись на свои места. - А где учитель Со? – подал, наконец, голос с задних сидений немного отдышавшийся Юта, - Он с нами не поедет? - У него же дополнительные уроки информатики по субботам, - ответил ему Тэен, но Юта сразу же обратил свое внимание на непривычно затихшего в это время Тэна. На друга было жалко смотреть. Такой знаменательный день, а он вот-вот готов заплакать, наверняка слушая грустные песни в своих наушниках. - Но ведь с нами должен быть кто-то из учителей, мы ведь несовершеннолетние, - продолжил мысль Юты Хансоль. - Учитель Чон обещал подъехать уже к регистрации групп, - ответил оживший, наконец, Тэн. Голос его был настолько непривычно тихий и убитый, что парни решили больше эту тему не обсуждать. Им явно нужна была помощь, но с Тэном справиться сможет только Хари, которая, как обычно, ждала их на остановке уже в городе. До регистрации групп еще несколько часов, и ребята решили не терять даром время и тщательно все еще раз отрепетировать. Узнав последние новости от Юты, девушка проводила парней до репетиционного зала своей школы, а самого Тэна отвела в другой класс, для серьезного разговора. - Он не приедет, - Тэн рухнул на пол, закрыл лицо руками и уже был готов к жарким речам подруги о том, чтобы тот перестал строить из себя несчастного Ромео и подумал хотя бы об остальных ребятах, которые так тщательно, не жалея сил и времени, готовились к этому долгожданному выступлению. Но Хари молчала, давая возможность другу вдоволь выговориться. - Я все испортил, - продолжил, наконец, Тэн, но убрав руки с лица, опустил голову на прижатые к себе колени, - Зачем я вообще ему во всем признался? Теперь он решил держаться от меня подальше, я ведь чертов малолетний извращенец гей! - Тэн…,- подруге было больно от того, как ее лучший друг льет слезы, шмыгает носом и снова ненавидит себя за то, кем является. - С чего я вообще взял, что взрослый и такой красивый мужчина может заинтересоваться таким, как я! – голос друга начал повышаться, он поднял голову, вытирая руками горячие слезы, которые даже не думали останавливаться, - Как же больно, Хари. Тэн неожиданно начал рыдать, отчего в груди девушки все сжималось и мучительно давило горло. Она крепко обняла своего лучшего друга, желая забрать тем самым хотя бы половину той боли, что ощущало разбитое сердце ее самого любимого человека. Мир так несправедлив, особенно к таким прекрасным людям, как ее малыш Тэн, и от этого хочется выть на Луну или раздолбать весь этот класс на щепки. Парень крепко вцепился в Хари, продолжая рыдать ей в плечо. Он был бесконечно благодарен хотя бы за такую подругу, которая все поймет, всегда поддержит и позволит иногда поддаться своим тщательно скрытым слабостям. Наконец, Тэн начал потихоньку стихать и успокаиваться, но Хари не спешила отпускать друга из своих крепких объятий. - Знаешь, Тэн, в любой другой случай я бы, наверное, посоветовала тебе быть сильней и не сдаваться в поисках своей истинной любви, но не в этот раз, малыш. Тэн в удивлении оторвался от плеча подруги и посмотрел в ее улыбающиеся и такие заботливые глаза. Что она имеет в виду? - Он просто испугался, - продолжила она, вытирая оставшиеся слезы с горячих щек друга, - Но я уверена, что ты покорил его сердце своей бесконечной красотой и смелостью. Потому что ты особенный. Тэн грустно улыбнулся, принимая слова подруги за попытки его хоть как-то подбодрить, но Хари не проведешь. Девушка заметив, как любопытство ее друга после таких слов начинает потухать, схватила его лицо в свои руки, и строго на него посмотрела, требуя к себе все свое внимание. - Я серьезно, Тэн. Это ты начинаешь судорожно искать выход из зала, стоит ему зайти посмотреть, как мы репетируем, в то время как я замечаю все, что между вами двумя происходит! Сработало, все внимание Тэна уже точно было на подруге, ведь она права, кроме того поцелуя и разговора в классе, парень даже взглянуть на учителя боялся. - То, как он на тебя смотрит, как волнуется за тебя, да если бы не он, мы бы вообще с тобой не смогли участвовать в этом конкурсе. Это все для тебя, малыш. Будь благодарен хотя бы за это и не пытайся так торопить событие, - Хари улыбнулась и поцеловала друга в щеку, - Тебя ждет столько прекрасного, а ты тут нюни распустил! Ну и что, что он не приедет. Просто представь, как он обрадуется, узнав, что мы победили, и твоя мечта, наконец, осуществилась. В словах подруги было столько правды, что Тэну вдруг стало невыносимо стыдно за свое жалкое поведение. Перед глазами начали мелькать моменты, когда учитель так старательно узнавал все подробности об этом конкурсе, как он гордо предоставил ему объявления о наборе в команду, как уговорил учителя Чона разрешить ребятам репетировать в зале по выходным и, наконец, как так точно смог угадать, какая музыка подойдет именно для Тэна. Учитель сделал так много для доказательства своей заинтересованности, а что сделал Тэн? Нагло поцеловал, а теперь требует немедленного ответа на свои чувства, которые для взрослого мужчины наверняка запретны и немыслимы! Парень снова опустил голову на колени, теперь уже от стыда, еще и руками сверху закрыл. - Хари, я такой идиот! - Я знаю, - засмеялась подруга, - Поэтому то я с тобой и подружилась. А теперь вставай, ребята наверняка уже волнуется за нас, не стоит их растаивать, верно? - Верно, - улыбнулся, наконец, Тэн. Теперь он подумывает о том, что не достоин столь прекрасных людей вокруг себя, которые так волнуются и заботятся о нем. Внутри вдруг все покрылось такой сладкой и теплой негой, что даже дышать стало так приятно, и лишь одна мысль крутилась в голове, которую Тэн решил незамедлительно озвучить, - Я люблю тебя. - И я тебя, дорогой, - подмигнула ему Хари и протянула руку, дабы помочь своему другу встать.