baby don't hurt me

      У Яхабы Шигеру проблема. Это не была одна из его главных проблем, как например тот факт, что он заменил одного из лучших капитанов в истории Сейджо, или то, что он получал балл ниже среднего на занятиях по английскому и должен был наверстать все в этом году до окончания школы. Нет, она не была такой огромной трудностью как эти, но стоило ему лишь раз подумать о ней, и он уже не мог выкинуть эти мысли до конца дня. Это раздражало и занимало много времени. Он должен был прекратить эти мучения.        Проблема заключалась в том, что Кётани так и не сказал «Я люблю тебя». Пока что. Он знал, что это была мелкая, глупая вещь, чтобы беспокоиться, и в целом он бы и не заботился, если бы не то, что сам он уже признался ему.       Это было на утро после того, как Кётани остался дома один, а его родители уехали на выходные. При сложившихся обстоятельствах это и случилось, и конечно же, Яхаба проснулся с мыслями о своем легкомыслии. Это был не первый их раз, но первый раз, когда они спали вместе после секса, в этом было что-то милое.        Они говорили шепотом все утро, боясь, что, если они заговорят громче, то нарушат эту пленительность момента, но после короткого молчания, Яхаба прошептал в плече Кётани: «Я думаю, что я люблю тебя». Тот не отвечал, притворился спящим, хотя Яхаба заметил, как его грудь, быстрее, чем обычно, вздымалась и падала от дыхания.       Что ж, Шигеру имеет право злиться, ведь он был уверен, что Кётани любит его. Он знал — его парень был не из тех, кто мог открыто говорить о своих чувствах. Кентаро смущался и всегда отворачивался от него, но Яхаба мог видеть его проявления любви даже в маленьких вещах, которые он делал, взглядах, когда он смотрел на него, думая, что тот не заметит. Что касается Шигеру - он тот тип людей, которым необходимо подтверждение чувств, даже тогда, когда не хочет, чтобы другие знали, и теперь заставить Кётани сказать эти слова — его миссия.       Обычно он помогал Кётани с математикой по вторникам, так как тот был просто нулем в ней, и чаще всего это было, когда дом пустовал. Так что, в тот же день, после тренировки, как только Яхаба закрыл за собой входную дверь, он тут же, сбросив сумку и практически втолкнув Кентаро в стенку, грубо прижался к его губам. Шигеру знал, что Кётани не против его грубости - это был хороший переход к более медленным темпам, более интимному. Также он знал, что тот и к стенке быть прижатым не против.       Кётани не возражает, с удовольствием идет вместе с ним, пока Яхаба целует его шею, оставляя засосы и покусывая, заставляя его вздрагивать, сжиматься и закрывать глаза. Завтра, от его бесcтыжести, на теле Кётани будут виднеться следы, но так или иначе он продолжал это делать.       Они дошли до спальни Кентаро, одежда, между поцелуями, слетала с них со скоростью света. Закончив с ней, Яхаба толкнул Кётани на кровать, так как тот все еще был несколько неуклюж и сомневался в своих действиях. Навис над ним, руками проводя по талии, спускался ниже, поглаживая его мускулы. У Кётани было одно из самых красивых тел, которое когда-либо он видел, поэтому перед тем как, продолжить ласки, Яхаба всегда оставлял пару секунд на любование им.        Шигеру чувствовал, как Кётани твердеет под ним, как член постепенно все больше и больше упирается в него. Он то опускался ниже, то снова примыкал к его губам, глотал стоны и лениво проникал все глубже языком в его рот. Их дыхание становилось все громче и учащённее, особенно когда Яхаба выгибался, целуя торс Кётани, позволяя своему члену сильнее тереться об его промежность. Он положил ладонь над его боксерами, и Кётани бедрами дернулся вправо, чтобы на этот раз встретить его руку.        Яхаба усмехнулся в его поцелуй, пораженный тем, как Кентаро действует в таких случаях. Кётани протянул руку, чтобы коснуться его тела, но Шигеру мягко схватил его за запястье, отводя его прочь. — Позволь мне, — Яхаба бормотал в его кожу, наслаждаясь тем, как его дыхание каждый раз сбивается от легких поцелуев, которые опускались все ниже. — С чего бы? — густым и грубоватым голосом ответил Кётани, не сумев скрыть своего приступа нехватки воздуха, когда Яхаба приблизился к месту, которое так ему было нужно. — Может быть, я просто так хочу, — Яхаба улыбнулся, зацепив боксеры Кётани пальцами, и дразняще-медленно, потянул их вниз.       Кётани тихо прошипел в ответ, и Яхаба еще больше заводился с такой реакции. Как же было тяжело терпеть, пока Шигеру не стянул полностью с него боксеры и не бросил их на пол. Несмотря на то, что он иногда угрожал встать и уйти, пока Яхаба дразнил его, Шигеру знал, что он стерпит все его штучки. Парень любит, когда его дразнят - даже если он никогда не признает этого. Яхаба наслаждался, наблюдая, как член дернулся, когда он отказался прикоснуться к нему. — Не тяни, — Кётани начинал уже хрипло рычать. — Я ничего не буду делать, если ты будешь таким грубым, — С простотой в голосе ответил Яхаба, продолжая дразнить Кентаро.       Он покрывал поцелуями внутреннюю сторону бедер, слегка раздвинув ноги Кётани, упивался видом его смущенного лица. Бедра Кётани чуть заметно приподнялись с кровати, но тут же снова опустились, когда Яхаба сел на колени, сложив руки на груди. Кентаро, заметив, что он полностью остановился, приподнялся на локтях, хмурясь на него. — Какого черта ты делаешь? Яхаба держал свое лицо спокойным и не реагировал, несмотря на то, что ему было так же трудно в своих собственных боксерах. — Кентаро, — он начал, отметив удивленное и неопределенно-взволнованное выражение, которое прилипло к лицу Кётани, когда он использовал его имя. — Ты любишь меня, не так ли?       Его лицо превратилось в нечто, Яхаба мог описать это только, как чистый ужас, и Шигеру почувствовал, как его сердце понемногу начинает биться в истерике. Было ли это на самом деле так страшно? — Это манипуляция? — Кётани сплюнул и Яхаба вздохнул, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать его снова, чувствуя содрогания через все его тело. — Это просто, — Ответил, между поцелуями, — Да или нет. Я уже сказал это для тебя, так что? Ты меня любишь или нет?       Он остановился и сел снова, начиная ласкать себя рукой через свои боксеры, зная, что Кётани сейчас ненавидит его. Это раздражало, особенно если Яхаба не позволяет ему делать это за него. Шигеру вздохнул, немного закатив шею, постоянно потирая свой член. «В противном случае, я думаю, я просто закончу здесь и уйду».       Не было иного способа, он никогда не сделал бы что-либо подобное, никогда не был бы настолько уверенным в себе, если бы не уверенность, что Кётани чувствует то же самое. — Яхаба, остановись, — Он сказал это, и в желудке Шигеру будто все перевернулось.       Даже если Кётани любил его - почему бы ему просто не сказать это? Наверное на это есть целый ряд причин, может быть он просто стыдился их отношений, или, может быть он просто испытывал к нему лишь сексуальное влечение. Яхаба думал, что такое случается только с парами среднего возраста, а не подростками. Но так, с каким выражением Кётани смотрел на него прямо сейчас, он почти мог в это поверить. — Хорошо, — Пробормотал он, убирая свою ладонь и свесив ноги из-под себя, и уже стоя, продолжил — Тогда, можешь развлекать себя сам. Он не должен был пробовать. Это было унизительно, и думать об этом сейчас уже поздно — этот план никогда бы не сработал, учитывая, какими эмоциональными запорами страдал его друг. Если бы Кётани действительно любил его, неужели он не мог просто сказать это? — Куда ты идешь, черт возьми? — еле слышно выдавил Кётани, сдвигаясь вперед на край кровати, в то время как Яхаба уже начал собирать свою одежду, натягивая штаны. — Я сказал эти слова тебе, — Выдавая свое смущение и разочарование, он уставился на Кётани. — И я знаю, что ты слышал меня. Ты не спал. Так почему ты не сказал мне это в ответ?       Блондин просто смотрел на него с широкими, совиными глазами. Яхаба видел такое только несколько раз на его лице, но он не остановился. Кётани сделал еще один подавленный шум, который привлек его внимание. — Ты не должен уходить.       Яхаба покачал головой, продолжая поиски своих носков. — Я должен идти. Я прошу прощения за то, что довел тебя до ...       Когда он поскользнулся на своем ботинке, Кётани пошарил вокруг, чтобы найти свое нижнее белье. Яхаба уже вышел из комнаты. — Э-эй! — рявкнул он, спотыкаясь, пытаясь поймать руку Яхабы. — Отпусти меня, — тихо сказал Яхаба. Он был уставшим, он был не в настроении, чтобы бороться. — Я...       Яхаба рассматривал его лицо, замечая, как Кётани, явно изо всех сил, старался найти слова, чтобы хоть что-то сказать. Он знал, что иногда у Кентаро были проблемы с раскрытием своих чувств. Он знал, что Кётани не привязывается к людям так легко. Да или нет - это все, что он должен был сказать. Единственная причина, почему он молчал, казалось, состоит в том, что у Кентаро не было ответа, который хотел услышать от него Яхаба. — Боже, — прошептал он, выдергивая свою руку и делая шаг или два назад. — Ты не можешь этого сказать? Верно?       Кётани не успел ответить, прежде чем Яхаба отвернулся, качая головой, понимая, как сумасшедше это прозвучало. Вероятно, он был похож на напористого навязчивого дружка Кётани. Может быть, он задыхался от него. — Я-я имею в виду, это нормально, если ты этого не можешь, я просто думал... я имею в виду... — Яхаба. Я смогу.       Это звучало так фальшиво, как будто Кётани сказал это, сжалившись над ним. Яхаба повернулся вокруг, чтобы встретиться с ним взглядом. Если Кётани думал, что он мог бы просто сказать это, чтобы заставить его замолчать, то он сильно ошибался. — Не говори это мне, лишь только потому, что я кажусь тебе жалким. — Вырвал из себя, сказав сквозь зубы, стараясь не сломаться перед Кётани, он действительно был в шаге от истерики. Страдальческий взгляд пересекся с лицом Кётани. — О - нет. Я ... я, смогу, хорошо? Я скажу, и мы сможем просто двигаться дальше?       Двигаться дальше? Яхаба был зол. Он был ранен, и он был зол, потому что Кентаро, кажется, даже не искренен. — О! Мне очень жаль, мои чувства слишком неудобны для тебя? — Он плюнул с горечью, наблюдая, как выражение Кётани превратилось в один большой "сюрприз". — Знаешь, что? Ты даже не пытайся! У тебя нет никаких проблем, пока ты получаешь оральные ласки, но как только я прошу всего несколько ответов на свои вопросы, ты вдруг сбегаешь? — Яхаба продолжил, не заботясь, как далеко он зайдет. — Я имею в виду то, что у меня ушло три месяца, чтобы заставить тебя признать, что я нравлюсь тебе, даже после того, как я узнал это от Оикавы, пусть. Ты никогда не был инициатором, чтобы начать что-либо, даже если это простой поцелуй, ты не хочешь делать что-либо романтичное в общественных местах, и я просто не ... — Яхаба не мог остановить слезы, которые выплескиваются прямо сейчас. Лицо Кётани переросло в нечто странное, что он никогда не видел раньше. — Я не знаю даже, почему мы до сих пор вместе.       Было уже слишком поздно, чтобы забирать слова назад. Они сказаны здесь и сейчас, и поэтому он будет стоять на своем, даже если его сердце разрывается изнутри. Его грудь каждую секунду сжимало все сильнее от того, что Кётани молчал. — Так что... ты хочешь прекратить все это? — его голос был тихим, почти монотонным. Было ли это то, чего он хотел? Нет. Но может быть, это к лучшему. Яхабе казалось, что он движется слишком быстро для Кентаро, и он отдалял их друг от друга. Может быть... может быть, они были вместе ради того, только чтобы просто быть вместе. Если они не могли должным образом выразить свои чувства друг к другу, был ли на самом деле смысл отношений? Он снова отвел взгляд. — Может быть, это к лучшему, — Было сказано почти шепотом, но он знал, что его услышали, потому что лицо Кётани сразу исказилось. — Хорошо. Пошел ты, — Прорычал он, вернувшись обратно в свою комнату, хлопнув за собой дверью.       Яхаба услышал щелчок замка, и вот сейчас, он закрыл рукой рот, чтобы заглушить рыдания, которые все это время ломали его тело. Яхаба знал, что Кётани не в силах спокойно воспринимать плохие новости, но это не давало ему права быть таким грубым, на самом деле.       Он споткнулся, идя вниз по лестнице, но сумел остановить плач, прежде чем выйти на улицу, глубоко дыша и вытирая глаза. Его сумка была еще у двери, так что ему не придется беспокоиться о возвращении. Несмотря на то, что он не считал себя плаксой, именно поэтому Яхаба не спал в ту ночь. Он не должен был отталкивать его. Он должен был просто... он должен был бы просто смириться, что чувства Кетани не были настолько взаимными.             Было странно вспоминать сейчас о том, что первые дни, когда они только встретились, Яхаба ненавидел его. Кётани был грубый, разрушительный как ураган, мятежный, неуважительно относился ко всем - особенно к сенпаям, что делало его еще хуже. Но они выросли, чтобы узнать друг друга. Как только Яхабу приставили наблюдать за ним он узнал много, много вещей о нем, взамен рассказав и свои тайны. В конце концов, эти отношения превратились во взаимное доверие и уважение, даже восхищение, а потом и вовсе в нечто большее. Каждый раз, когда эта мысль приходила ему в голову, что теперь все кончено, Кётани больше не его, грудь болела еще сильнее, и в конце концов он впал в беспокойный сон.       Следующие несколько недель были невыносимыми. Кётани не будет даже смотреть на него, да и Шигеру было трудно делать это, так что он не мог обвинить его в этом. При отсутствии связи между ними, их игра была не синхронизирована, и Яхаба даже не мог заставить себя назвать имя Кётани, когда собирался отдать ему пас. Он знал, что это ужасно, чтобы капитан переносил свою личную жизнь на площадку, портя игру всем остальным. Но, тем не менее, он знал, что не было никакого решения этой проблемы.        Ирихата даже подошел к нему в один прекрасный день, чтобы разобраться в его дерьме. Он потянул его в сторону двора, после особенно плохого броска, и Яхаба мог только заставить себя смирно идти за ним, зная, что за этим последует. — Что, черт возьми, случилось? У тебя проблемы с АСом?       Яхаба был немного удивлен, что это было настолько очевидно. Он старался не показывать эмоции на лице, и просто отвел взгляд, не зная, что ответить. — Ах, так вот оно, да? — Выражение лица Ирихаты переросло во что-то еще более устрашающее, — Какой ты капитан, если ты не можешь разобраться в какой-то мелкой проблеме, и переводишь ее на площадку. Возможно, я должен буду отдать твое место Ватари.       Был ли он... серьезен, говоря о исключении Яхабы в качестве капитана? Он знал, что это пустая угроза, поскольку либеро не может быть капитаном, но это все равно было больно. Все, что он мог - погрязнуть в жалости к себе. Медленно кивнул, все еще глядя в пол. Он должен быть сильнее. — Да, тренер. Я сожалею. И я исправлюсь.       В один прекрасный день, несколько недель спустя (примерно 3 недели и 2 дня спустя, но кто считал?), Яхаба обедал с Ватари и с другими третьегодками, как вдруг почувствовал что задыхается, и решил пойти подышать воздухом. Он извинился, и двинулся на крышу, чтобы поесть там. Ему нужно просто подумать, и это место было единственно тихим. Он ходил туда иногда с Кётани, когда они хотели провести время наедине друг с другом.       С обеденной коробкой в руке он замер на месте. — Я-я извиняюсь, я ... Я не хотел беспокоить тебя. Кётани подпрыгнул, встал перед ним, выглядя слегка колеблющимся. — Нам нужно поговорить. Мы должны.       Кётани сделал глубокий вдох, но продолжал смотреть Яхабе прямо в глаза, даже если это заставляло его чувствовать себя слабым.       Грудь Шигеру все еще болела каждый раз, когда их взгляды пересекались, и даже сейчас, разговаривая с ним в первый раз за последние несколько недель, Яхаба чувствовал, что он может попросту перестать дышать и умереть. — Мне нужно сказать тебе кое-что. Яхаба был сбит с толку. — Я ... — Кётани смотрел так, будто он болен, он сильно нервничал. — Я люблю тебя. Я ... люблю тебя, Яхаба, так что тебе лучше поверить мне на этот раз.       Ошеломленный, в тишине, Яхаба смотрел только на него. Почему он говорит это так неожиданно? Он был настолько переполнен эмоциями, особенно, потому что Кётани выглядел и звучал так искренне. Слова, которые он всегда хотел услышать от него, наконец, были сказаны.       Кётани продолжил, заламывая руки перед ним. — Причина, почему я не мог сказать тебе в тот день довольно простая - я не был готов. Но я готов прямо сейчас. Мне очень жаль, что я заставил тебя поверить, что я не скажу этого, но это правда... — его глаза метнулись вверх от земли и назад, чтобы встретить взгляд Шигеру. — Я всегда любил тебя так сильно, что это пугало меня. Так что, когда ты сказал, что ты меня любишь, я просто... Я не знаю, как сказать, что чувствовал. Пожалуйста, прими мои извинения. Я не хочу, больше быть НЕ с тобой.       После того, как стало ясно, что он закончил говорить, Яхаба поднес дрожащую руку ко рту, пытаясь обработать все это дело. Это был первый раз, когда он слышал, как Кётани, довольно долго, говорил о своих чувствах, тем более искренне. Должно быть он собирался очень долго, чтобы найти в себе мужество, и сказать все это. Яхаба почувствовал себя ослом за то, что пытался подталкивать его к этому раньше времени. — Кентаро, — почти шепотом сказал Яхаба. Он бросил бенто на землю, не заботясь о том, что все вывалилось наружу, и тут же потянул Кётани вперед за воротник, разбивая свои губы в попытке приблизиться к нему. Поцелуй был отчаянным, и столь необходимым, наверстывая все те недели, которые были потрачены в тишине. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, щеки Яхабы были немного заплаканные. Соприкасаясь лбами они еще долго тяжело дышали. — Я тоже тебя люблю. Прости меня за то... что толкал тебя, когда ты не был готов. И я прошу прощения за то, что сомневался в тебе. И говорил эти ужасные вещи, — Еще один поцелуй. — Я был потерян без тебя.       Ему показалось, что он увидел улыбку Кётани, но был не совсем уверен. — Тоже. — В самом деле? — Брови Яхабы взлетели вверх. — Конечно. Я уже сказал, что я люблю тебя, — Щеки Кётани немного покраснели. — Неужели ты действительно думаешь, что на меня не влияло то, что тебя не было рядом?       Яхаба весь мокрый от слезящихся глаз, с широкой улыбкой переплетал их пальцы на одной руке и возился с короткими волосками на затылке Кётани другой. — Не могло быть хуже, чем у меня. — Да, я уверен, что ты много плакал, не так ли? — Ой! — крикнул он, игриво побивая плечо Кётани. — Я плакса. Ты и так знал это. — Да, — Кентаро наклонился вперед и поцеловал его. Это был, возможно, первый раз, когда он сделал это по собственному желанию. Яхаба широко улыбнулся ему, а потом прозвенел школьный звонок. — Да ладно? Мы должны добраться до класса, — Яхаба дернул его за руку, даже не потрудившись забрать свое бенто. Он даже не был голоден, больше не голоден, во всяком случае. — Мы не можем просто остаться вме... — Урок, — Резко вставил Яхаба. — Я надеюсь, что ты не сильно отстал в математике без меня. — Ты говоришь, как мама,— Кётани ворчал, позволяя вести себя вниз по лестнице.— Не побудешь моим репетитором сегодня? Яхаба напевал, глядя на него с игривым блеском в глазах. — Ты хочешь, чтобы я на самом деле был репетитором на этот раз? — Только если ты пообещаешь, что не начнешь снова плакать, — Кётани ухмыльнулся, заработав один удар.       Они отпустили свои руки только тогда, когда достигли школьного коридора, наполненного людьми, но шли соприкасаясь плечами, запуская иногда руки в щекотки, как тихое напоминание, что они оба еще здесь и никуда не уйдут, в ближайшее время уж точно.