***
Рейнир никогда не видел ничего столь огромного, такого удивительного и настолько живого, как море. Оно простиралось вокруг него аж до самого горизонта - качающийся пейзаж синевато-серого и задумчиво-синего, с вкраплениями белых пенных завихрений волн и медленно окрашивающимся в алый заходящим солнцем. Это выглядело так, как будто они плыли по разлитой краске. Он переводил взор с линии горизонта на волны близ носа Тунфискуринна, удивляясь, как сильно меняется море по линии взгляда. Выходя на гладкий горизонт, на самый край мира, оно оставалось таким же спокойным и твёрдым, как холодное железо. Граница между водой и небесами казалась настолько острой, что могла резать. Но, приближаясь, посмотрите внимательнее, и вы увидите, что это просто случайное нагромождение волн и брызг. Маленькие вершины воды игриво теснятся вокруг больших и набухших, и пузырьки пены прыгают в воздух там, где сталкиваются волны. Рейнир улыбался от уха до уха, едва ли в состоянии справиться с собой. Даже если то, что сказал Олафур накануне, было правдой, и он не увидит Борнхольм, это всё равно было не так уж плохо. Он никогда не видел моря прежде, чем ввязался в это плавание несколько дней назад! Теперь же он был здесь, посреди Северного моря, с солнцем за спиной и ветром, бьющимся в волосы и заставляющим его косу развиваться позади, словно знамя. Поверхность воды перед ним изогнулась вверх. Волна больше всех предыдущих поднялась и нависла над ним. Рейнир крепче сжал поручни и невольно шагнул назад, когда Тунфискуринн дёрнулся под ногами : кормчий отрегулировал немного их ход, чтобы встретить волну в лоб. Корабль встал на дыбы, как только встретился с волной, и драконоголовый нос судна прошёл сквозь неё с мощным всплеском, заставившим воду взлететь в сторону корабля, почти обливая Рейнира, уместившегося за гарпунной пушкой. Он испуганно засмеялся, когда корабль скользнул вниз, и по-прежнему улыбался как сумасшедший, на губах его была солёная вода. - Ой! Эй ты! Парень, ты хоть думаешь, что делаешь? При звуке голоса позади Рейнир обернулся, щурясь на заходящее солнце. Он узнал грубое лаянье первого помощника судна и начал заикаться в поисках оправдания. - Ох! Я, эм, я просто… Я имею в виду, это просто… - Он попытался придумать причину, почему он может быть здесь, а не работать как раб в глубинах камбуза. Во вспышке отчаянного вдохновения он вспомнил, на что жаловался один из его братьев, когда присоединился к военно-морскому флоту. – Моллюски! – Крикнул он, немного не рассчитав громкость. – Эм, да. Моллюски. Я слышал, что они вырастают на бортах корабля. Очень раздражающие. Олафур жаловался на них в течение нескольких часов, вы, ах, вы знаете, каким он бывает. Так что я подумал, что я лучше выскочу и проверю... – Умолк он. Медленно, первый помощник вышел из дверного проема, из которого сперва высунул голову, и встал перед Рейниром. Первым помощником Тунфискуринна был человек по имени Патрек ван Зантен, и он был чем-то вроде легенды среди моряков Исландии. Последний из линии потомков семьи отдыхающих голландцев, застрявших в Исландии после закрытия границ в Нулевой Год, он любил одеваться как последний живой голландец. Отправившись в море в двенадцатилетнем возрасте и оставшись там практически на следующие сорок лет, он стал жизненно важной фигурой в небольшом, плотно сплоченном сообществе моряков Северного моря благодаря своему хорошему юмору, превосходным навигационным способностям и бесконечному репертуару рассказов и сказок. Ну, а также благодаря его необъяснимому умению держать зажжённой скверную курительную трубку даже в самый свирепый шторм. Теперь же он сунул свою трубку в рот и зажёг её одним плавным движением, оставившим у Рейнира лёгкий интерес, откуда взялась использованная им спичка. - Моллюски. - Спокойно сказал Патрек, встретив взволнованный взгляд Рейнира. - А-ага. – Невнятно пробормотал Рейнир, пытаясь отчаянно представить, чем же они являлись. - Итак, старик Олафур жаловался на этих моллюсков – вид одних из самых известных нарушителей галер корабля, как я слышал – и ты благородно вышел глянуть на нос, расположенный в противоположной стороне, чтобы успокоить старческий ум? – Ван Зантен убрал взгляд с Рейнира, равнодушно осматривая горизонт, а затем вспыхнул обезоруживающей улыбкой снова глядя на юношу. – Или же Олафур вёл себя так, словно его любимый филейный нож застрял где-то в троллях, и тебе срочно захотелось выскочить на пять минуток? Рейнир заметно расслабился: - Ах… Отчасти. На самом деле, да, так и есть. Ван Зантен глубоко затянулся из своей трубки и усмехнулся: - Наверное, ты подумал, что попал в большую беду, да, малёк? – спросил он, переводя взгляд обратно в морскую даль. - Немного, ага… - Отлично. Ты расслабляешься и бродишь по палубе почти под самую ночь, хотя ты не имунн и даже не вооружен - целых два преступления за раз. Я думаю, тебе необходимо заслуженное наказание за это, пацан. Рейнир начал бормотать какие-то извинения, но Ван Зантен делал вид, что не слышит. - Хмм, я припоминаю, что ты говорил мне, как сильно ты любишь чистить картошку, не так ли?! Да, я определённо помню эту беседу. Ну, я не думаю, что ты и дальше продолжишь бездельничать. В качестве достойного наказания за свои действия ты составишь компанию Стефану, Ракель и мне в первые часы дозора сегодня ночью. Довольно трудная задача, учитывая тот факт, что тебе нельзя сидеть на мостике до часа ночи, играть в карты ни при каких условиях и обстоятельствах, а так же прикасаться к картошке. – Ван Зантен остановился. – Хотя, только если Ракель оставит нам немного пюре в кают-кампании. Ты понял? Он дал Рейниру несколько секунд, чтобы тот понял, к чему клонит первый помощник. - Ой! А, да! - Да…? - Эм, да… Сэр? - Хорошо. Явишься на мостик на закате. А сейчас отправляйся на камбуз. Ван Зантен тихонько усмехнулся, когда юноша удалился внутрь корабля. На самом деле, он не должен был быть таким добрым к Рейниру из-за того, каким он был – а тот был, откровенно говоря, тем ещё дураком, а дураки и море никогда не должны соприкасаться. Но он просто не мог заставить себя злиться. Рейнир был таким беспечным энтузиастом во всём, что было связано с морем. Это словно пинать котёнка.***
Закат наступил и прошёл, солнце проворно скользнуло под горизонт, оборвав румяный свет, которым был переполнен вечер. Тунфискуринн вплывал в ночь под наполняющимся звёздами небом. Млечный Путь пересекал сквозь небеса, словно космический шрам, и луна начала поднимать свою главу на востоке, как холодная пародия на солнце. Волны всё так же плескались вблизи бортов корабля, но уже – голоднее, упорнее. То, что скрывалось под гладью Северного моря, как солнце под горизонтом, собиралось восстать. Всё это происходило совершенно незаметно для Рейнира, который сидел, прислонившись к дверям, ведущим на мостик Тунфискуринна, и пытался разобраться, как и почему он снова проиграл в карты. К счастью для его гордости, три других члена экипажа убрали карты куда подальше и теперь сидели, полу-пристально оглядывая горизонт из окон мостика на наличие каких-либо опасностей. - Ничего, кроме обломков и водорослей, - проворчала Ракель, откинувшись назад и проведя рукой по седым волосам. – И ничего больше. Как и в любую другую хренову ночь. Рейнир взглянул на неё. Он до сих пор не был до конца уверен, что же делает Ракель на корабле, кроме связывания канатов, верёвок, всех этих огромных простыней на столбах которые называются парусами, и ругани всех и вся, когда капитана Асы не было поблизости. Она его немного пугала, если быть честным. - Что мы будем делать, если нас станет преследовать левиафан? – осторожно спросил Рейнир. Ракель обернулась в своём кресле и уставилась на него, безумно улыбаясь. - Мы надерём ему зад, идиот! Развернём судно, кинемся к нему на полной скорости и загарпуним из пушек! – Её голос с каждым словом становился громче, из-за чего Рейнир начал снова сжиматься в стену. – Капитан Ахав, смерть или слава и всё такое! Убей или будь убитым, таков уж закон моря! Сидящий напротив Рейнира Стефан – рулевой корабля – фыркнул от смеха. - Ракель, хватит запугивать малыша. – Улыбнулся ван Зантен, оборачиваясь к Рейниру. – Ну а если серьёзно, то мы спустим паруса, будем молиться Эгир и побежим, спасая жизни. Попытаемся вызвать по радио военно-морской флот, если мы находимся в зоне его доступности, но кроме этого такое маленькое судно как Тунфискуринн не может сделать особо много против левиафана. Мы можем справиться с небольшой стаей драугов, но не больше. - Драуги? – нахмурился Рейнир. - Инфицированные утопленники. – Ответил Стефан, продолжая вглядываться в темноту ночи. - Или дельфины, - добавил ван Зантен, - которые приплывают сюда с юга. Но чаще всего утопленники. Драуг – это всеохватывающий термин для любой подводной инфицированной твари, которая не является левиафаном. - Я никогда не слышал о них. – Сказал Рейнир. - Ох, ну конечно. «Драуг» является морским словом, ты никогда не услышишь его из уст сухопутных. Мы же, моряки, придумали множество названий для всякой морской живности, - ухмыльнулась Ракель. – Некоторые из них ты никогда не позволишь себе произнести перед мамочкой. – Добавила она. - А как много есть всяких видов? – Спросил Рейнир. - Столько же, сколько заражённых животных, - ответил ван Зантен. Он замолк, а затем слабо улыбнулся самому себе и наклонился вперёд в своём кресле. Ракель и Стефан посмотрели на него с лёгкой заинтересованностью, узнавая знак. Патрек ван Зантен собирался рассказать одну из своих историй морского волка. - Но есть тот, кто повергает всех моряков в пучины ужаса, - продолжил он, понизив голос. – Скажи мне, мальчик, ты когда-нибудь слышал о кракене? Над мостиком повисла мёртвая тишина. - Н-нет, - глухо ответил Рейнир. - Не удивительно, иначе тебя бы тут с нами не было.- Протянул Стефан. - Что такое кракен? – Пискнул Рейнир. Ван Зантен сжал рукой свой подбородок, делая вид, что вспоминает. Он уже много раз рассказывал эту историю прежде, и уловка состояла в том, чтобы рассказать её так, как будто ты услышал её только вчера. - С чего бы начать, - размышлял он. – Ну, ты знаешь о левиафанах, это мы уже выяснили. Все знают о них, есть множество фотоснимков и гравюр. Так вот, кракен – намного раз ужасней левиафана. Те, кто впервые услышал о нём, даже не подозревали, что он действительно существует. До 52-го года, когда шведы потеряли Айсраннер, если я всё верно помню. Знаешь ли, Айсраннер был великим крейсерским судном, которое пересекало всю Балтику за один присест. Я видел его в Рейкьявике, когда я был совсем мальчишкой, и он был огромным. Ты думаешь, что сейчас бы его использовали для перевозки больших партий древесины? О нет. Этот корабль был настолько большим, что тебе бы показалось, что ты смотришь на остров, а не на судно. А так же у него была очень странная форма - слишком длинная и плоская, с большими каютами в задней части, в которых жил экипаж. Возможно, тебе бы понадобился велосипед, чтобы проехать судно от носа до кормы! Безумие, но так всё и было, клянусь. Я слышал, что его использовали для транспортировки нефти по всему Старому Миру, так что он просто остановился неподалёку от Скускара в первые дни болезни, когда закрылись все границы. Сельские жители из тех земель подпитывали их лампы и огнемёты в течение сорока лет, добывая масло из трюма корабля. Итак, где-то в 48-ом году, на ежедесятилетнем собрании или чём-то вроде этого, шведы решили возобновить давний большой проект "восстановление старых путей" и попытаться поднять и вернуть Айсраннер в эксплуатацию. Образно говоря, они хотели использовать его для основных грузовых и пассажирских перевозок. И в течение нескольких лет это работало. «Гордость Швеции» - как они называли его, ходил вверх и вниз по Балтике, а затем отплывал в Рейкьявик каждые несколько месяцев, груженый деревом, железом и людьми. Я бы рассказал, каким запоминающимся было зрелище, как он загромождал горизонт, вплывая в гавань. А так же я слышал, что когда он впервые доплыл до Рейкьявика, выяснилось, что гавань была слишком мала для судна такого размера, потому что когда шведы отправили его размеры, мы подумали, что его длина - это опечатка и не обеспокоились о его пришвартовывании в порту. Так что первые пассажиры этого исторического рейса были вынуждены высадиться в спасательных шлюпках, подняться на берег на одном из пляжей где-то в полумиле от города и провести две недели в карантине. Не самое величественное начало новой эры для шведов подавало большие надежды. И затем, летом 52-го, всё переменилось в худшую сторону. Его путешествие началось так же, как и предыдущие. Древесина из Финляндии, пассажиры из Швеции, железо и спасённое имущество из Дании, а затем сквозь Северное море к Шетландским островам. Там он прошёл аванпосты, радисты пожелали ему счастливого пути. Всё выглядело нормальным. И если быть честным, я не думаю, что в те времена хоть кто-то задумывался, что может существовать нечто, способное пробить брешь в Айсраннере. Он был слишком громадным, чтобы просто утонуть, понимаешь? Плюсом ко всему, нельзя сказать, что у него не было вооружённой защиты. Шведы установили на него различные орудия, когда проводили переснаряжение. Это было в те года, когда президентом был старый сумасшедший Адольфссон, не забывай – я бы не удивился, если бы выяснилось, что он тайно собирался подготовить судно к ведению с его помощью войны против остальной части Северного Совета, если бы до этого дошло. Так или иначе, он проплыл мимо Шетландских островов, отплыл в закат… и это был последний раз, когда кто-либо видел Айсраннер. Но это был не последний раз, когда кто-нибудь слышал о нём, ох нет. Потому что в ту ночь военно-морской флот Хёбна стал получать сообщения с Айсраннера. Они хотели узнать, почему команда Хёбна не доложила о другом корабле в их области. Военно-морской флот проверил свои схемы и расписания и ответили по радио, что кроме Айсраннера там не должно быть никого. Радист Айсраннера ответил, что, так или иначе, какое-то судно плыло позади них. «Вы уверены, что это корабль, а не айсберг или что-то вроде того?» - «Конечно мы уверены!» - ответили с Айсраннера, - «он быстро приближается к нам, а ещё светится каким-то странным зелёным светом.» Итак, теперь военно-морской флот Хёбна был действительно запутан, и они начали расспрашивать Айсраннер о каких-либо подробностях насчёт таинственного судна. Они думали, что это может быть какой-нибудь другой грузоперевозчик, потерявшийся и теперь стремительно приближающийся к Айсраннеру для навигации, хотя ни один корабль на тот момент не считался пропавшим и даже не было опаздывающих в порт! Но затем начали происходить поистине странные вещи. Сообщения с Айсраннера начали заполняться чёрным шумом. Сначала это были всего пара секунд тут и там, но затем шум стал громче и больше заполнять собой радиопространство, до той степени, что радист Хёбна едва мог слышать сообщения с Айсраннера. Он говорил, что загадочное судно приближается всё ближе и ближе, и есть что-то устрашающе неправильное в нём. Они слышали, как парень с Айсраннера становился всё более и более запуганным, но они не могли ничего с этим поделать. Не должно было быть никаких кораблей в том секторе, а до ближайшего военного корабля было не менее 5-ти часов плавания. Айсраннер был одинок в своём районе, и всё, что радисты Хёбна могли сделать, так это попытаться успокоить радиста с Айсраннера и объяснить, что же таки происходит. Но это было не так-то просто – шум стал слишком громкий, и спустя несколько минут связь была прервана. Последнее, что они услышали по радио, последнее, что когда-либо кем-либо было услышано с Айсраннера, был крик радиста : «Оно пожирает нас!» А затем… ничего. Даже чёрный шум исчез, словно его никогда и не было. Ван Зантен остановился, отчасти ради эффекта, отчасти чтобы собраться с мыслями для следующей части своего рассказа. На мостике была мёртвая тишина, нарушаемая лишь ослабевающим шумом ветра снаружи. - Итак… что же случилось затем? – Тихонько спросил Рейнир. - Ну, береговая охрана из кожи вон лезла, пытаясь добраться до последней точки отчёта, полученного с Айсраннера. Они уложились в три часа вместо пяти, чуть не сломав двигатели, вот что случилось потом. Но всё, что они обнаружили, был пустой океан. Айсраннер просто исчез. Кроме… он оставил кое-какие следы после себя. Как только солнце взошло, они устроили надлежащие поиски судна, увеличив радиус в несколько километров от места, с которого было послано последнее сообщение Айсраннера, и всё, что они обнаружили - лишь огромное пятно нефти и тонны обломков. Все брёвна были разбиты и плавали в воде, остатки кабин и коек и прочих подобных вещей - абсолютно всё было разрушено. Я слышал, что так же было найдено необычное тело. Всё раскромсанное и пережёванное. Как будто что-то пыталось перегрызть их. Так или иначе, они вытянули всё это из воды, сложили в грузовом отсеке и направились домой. Фигурально, они нашли всё, что можно было найти, и они не хотели оставаться, боясь, что то, что случилось с Айсраннером, могло произойти с ними. Мудрое решение. Но для них это был ещё не конец. Итак, спустя всего сутки после того, как они вернулись домой, в Исландию, все из береговой охраны, кто принимал участие в спасательной экспедиции, были больны. Только спасательный экипаж – ни капитан, ни артиллеристы, ни навигаторы и коммуникаторы, все они оставались в порядке. Только те, кто обрабатывал обломки. И это не была Сыпь, между прочим. Это была какая-то иная загадочная болезнь, никогда никем ранее не виденная. Волосы заболевших начали выпадать, а их самих то и дело бросало в судороги. Их кожа начала покрываться волдырями, но, как я сказал ранее, это не была Сыпь – они, скорее, выглядели так, будто прикоснулись к раскалённому металлу. Врачи в Рейкьявике сделали всё, что было в их силах, но спустя неделю, все погибли. Из-за чего – никто так и не узнал. Таков конец истории Айсраннера. Все просто пытались забыть об этом случае. В частности, шведы не хотели об этом говорить – это был сокрушающий удар по их гордости, и в том же году Адольфссон проиграл на выборах. Морские пути были закрыты на протяжении нескольких недель, но всё, что было достигнуто вследствие этого – несколько дефицитов по всей Скандинавии. Таким образом, корабли снова стали бороздить волны, словно ничего и не происходило вовсе. - Так что же произошло на самом деле? – спросил Рейнир, немигающе глядя на рассказчика. - Мы вернёмся к этому, малёк, - прошептал ван Зантен. – Всему своё время. Итак, на каком моменте я остановился? Ах, точно, вспомнил. Итак, это был первый раз, когда люди получили слабые представления о том, что может таиться в глубинах океана, - продолжил он. – Но не последний. Когда произошёл следующий? Хмм… было несколько таинственных исчезновений тут и там на судоходных путях на протяжении многих лет, но большая часть из них произошла из-за левиафанов. Но, тем не менее, нашлись люди, которые начали шептаться о чём-то ещё. Все просто решили, что случай Айсраннера – из ряда вон, а странная болезнь была лишь одной из разновидностей Сыпи, каким-то невероятным образом оказавшейся на борту. Если они просто увеличат количество и качество своих процедур обеззараживания, то всё будет отлично. Правильно? Потом, в 71-ом, они потеряли крейсер, груженный древесиной, у берегов Норвегии. На самом деле я не очень чётко помню, как я услышал про этот случай. Мне было тогда где-то в районе 30-ти, ходил по маршруту Финнёйя, и однажды утром в столовой мы услышали по радио, что один корабль пропал со своего курса. Тогда мы не придали этому большого значения, но спустя время, я услышал об этом намного больше. Опять же, судно было разгрызено, как и Айсраннер. Этот корабль начал радиосеанс поздно ночью, двигаясь вверх по побережью, словами, что кто-то есть позади них. Другое судно, ярко освещённое, и оно стремительно надвигалось на них. Тогда то и появился чёрный шум, снова, и опять же никто так и не смог понять, что происходит. Последнее, что они услышали с крейсера, то, что этот корабль вытянулся подле них, а некоторые кричали, что это и не корабль вовсе. А затем – тишина. Это был последний случай, когда кто-либо видел крейсер – до того, как следующим утром были обнаружены обломки на мели в нескольких милях от Сельбйорна. Зона кораблекрушения находилась в диапазоне нескольких разведчиков, так что они успели быстро обработать все обломки. Ван Зантен убедился, что всё внимание маленькой аудитории было устремлено лишь на него, а потом выдал потрясающую новость: - Они нашли выжившего с этого крейсера. Разведчики едва ли успели подобраться ближе, когда из-под обломка корпуса вылезла оборванная фигура, которая начала приближаться к ним, спотыкаясь и размахивая руками. Один из них подумал, что это был тролль, и чуть было не пристрелил бедолагу, прежде чем они поняли, что это был человек. Один из экипажа, его обмундирование было изодрано и пропиталось кровью, его волосы уже начали выпадать, а сыпь и язвы разрастались по рукам и ногам. После того, как его заметили, все разведчики, как их и обучили, направили на несчастного свои винтовки, быстрее, чем тот успел моргнуть. Вроде как, он начал кричать что-то про дьявольский корабль, про монстра, который перехватил и разорвал его корабль в попытках добраться до экипажа, прячущегося внутри. Он подходил всё ближе и ближе, и никто не хотел быть тем, кому придётся подойти к этому человеку и успокоить его. Со всей этой сыпью на его коже, которая распространялась так быстро, он выглядел так, словно был болен уже четыре недели, хотя с момента заражения прошло не более 6-ти часов. Капитан разведчиков кричал ему, чтобы тот оставался там, где находится, но он не желал слушать, повторяя одно слово : «Кракен!» - кричал он. Снова и снова. «Кракен! Это был кракен!» Тогда все разведчики целились в голову этого парня, так что, я думаю, кто-то из них просто потерял контроль и бах! – так он погиб. Затем к ним был направлен отряд высококвалифицированных чистильщиков, чтобы собрать всё, что осталось от этого парня, и отправить его останки на изучение в одну из лабораторий Мора. Никто не был уверен до конца, что же они обнаружили, но этого было достаточно, чтобы поставить лабораторию на карантин со строгой изоляцией на целый месяц. Конечно, после этого повсюду начали ходить разные слухи, и начальство обрушилось на бедных учёных. Спустя несколько дней Северный Совет объявил, что судно официально затерялось в море. Я слышал, что разведчиков, которые обследовали судно, назначили в зону с красным уровнем опасности, хотя подобное происходило крайне редко до 75-го года. В настоящее же время, почти никто не знает об этих кораблекрушениях, об Айсраннере или о любых других исчезновениях. Вот так бы закончилась вся эта история, рассказывай бы я её шесть месяцев назад. Но в течении последний зимы я встретил военного скальда в Рейкьявике, который собирался отплыть в Норвегию, и я упомянул всю эту историю при нём. И знаешь что? Он сказал, что слышал об этом ранее. Слышал, что в Совете есть целый отряд, который пытается понять, чем же является кракен на самом деле, и как с ним бороться, так как исландцы волновались, что этот монстр может в любой момент оборвать морские грузоперевозки – а для нас это будет, словно перекрытие кислорода. И он сказал, что они, кажется, догадываются, чем он может быть. Скажите мне, кто-нибудь из вас слышал о старомирском корабле под названием «Авианосец»? Рейнир беспомощно смотрел на ван Зантена. Слева от него Ракель вздёрнула бровь, как будто два плюс два начали складываться в гротескное четыре. - Нет? Ну, эти корабли использовались для переноски крупногабаритных предметов, отсюда и пошло название. Я не уверен, что же они переносили – старик сказал, что это были летательные аппараты Старого Мира, но это звучит ну очень уж смешно. Но эти штуки по назначению должны были быть массивными. Цифры, которые он упомянул при мне, ввергли меня в ужас. Полкилометра в длину, с многотысячным экипажем, вот какими были эти вещи. Плавающая крепость, если подумать. А теперь представьте, что… что одна из таких штук заразилась. Представьте, что Сыпь сделает с тысячами тел, плюс несколько левиафанов, которые приплывут, чтобы слиться. Это будет гигант, который завершит ветвь гигантов, царь левиафанов, плавающий сквозь моря в бронированной металлической оболочке. Он сказал, что кроме этого, на Авианосцах были и другие штуки. Так как они были слишком огромными, дизельное топливо было недостаточно мощным, чтобы заставить такую махину сдвинуться с места, так что они использовали какие-то магические механизмы, называемые реакторами – механизмы, которые после взрыва сияли зелёным светом и делали ужасные вещи со всеми, кто просто находился поблизости. По большей части, когда они взрывались, то они убивали всё вокруг, но иногда они меняли людей наподобие того, как изменяет живые существа Сыпь. Помните, что радист с Айсраннера сказал, что корабль светился зелёным? Как экипаж стремительно умер от болезни, о которой никто никогда не знал? Как выживший с крейсера изменился прямо на глазах? Что, если один из подобных механизмов внутри взорвался, заставив Сыпь мутировать? Таким образом, друзья мои, - ван Зантен заканчивал свой рассказ с мрачной улыбкой, - когда вы плывёте сквозь Северное Море, вам лучше молиться, чтобы кракен не пришёл по вашу душу. Потому что если появится корабль на горизонте, сияющий зелёным светом и скрежещущий металлом – вам уже не спастись. Над мостиком Тунфискуринна повисло очень, очень долгое молчание. Единственными звуками были тихий плеск волн о борт, словно в саркастических аплодисментах, и тихий стук зубов Рейнира, подрагивающего от страха. Парень соскользнул со своего сгорбленного положения у дверного косяка, в который он раньше пытался впечататься, его лицо было смертельно бледным, а глаза быстро стреляли взглядом полным страха в окна мостика. «Ох, господи,» - подумал ван Зантен, - «надеюсь, я не переусердствовал.» - Давай, Рейнир, - сказала Ракель, поднимаясь на ноги и помогая Рейниру сделать то же самое. – Время ложиться баиньки, да? – Она осторожно повела его прочь с мостика в экипажные каюты. Ван Зантен слышал, как она шептала ему какие-то успокаивающие глупости, когда они направились к койке парня. - Не беспокойся за него, - сказал Стефан, чувствуя волнение первого помощника, когда тот повернулся обратно, возвращаясь к ночной вахте. - Утром о снова будет выглядеть как нетерпеливый щеночек, вот удивишь. Не знаю, откуда этот малыш берёт весь его оптимизм. Ван Зантен проворчал что-то неопределённое и мельком скользнул взглядом по горизонту. На кратчайшую долю секунды ему привиделось, что где-то там, на горизонте, где звёздное небо ныряет в морскую глубь, что-то коснулось тёмного моря. Что-то светящееся. Когда он моргнул – видение пропало. Тунфискурин быстро двигался по тихому морю, кормчий и первый помощник присматривались в ночную темноту. Палубой ниже Рейнир рухнул в свою койку и урывками смотрел сны об монструозных кораблях, ужасах Старого Мира и подводных могилах. Мало помалу его сон обернулся в тот, где он стремительно нёсся над поверхностью океана. Сначала он бежал из-за страха, что что-то ужасное преследует его за спиной, но постепенно страх утих и размылся, и он бежал просто от удовольствия, что может делать это - пересекать тёмную воду и густые облака тумана, с ветром в волосах и резким вкусом соли на губах, через пейзаж, подобные тем, что встречал Тунфискуринн на своём пути. Вдалеке раздался шум, словно чей-то возглас и всплеск воды смешался и теперь настиг его. - Hoi ~ !