Вернуть или вернуться

Все вокруг было серым. Конец войны, конец всему. Джордж откинул голову на стену и снова потянулся рукой за стаканом. Но пальцы ухватили пустоту, и он вспомнил, что мама унесла огневиски еще утром. Она снова плакала и умоляла, и он согласился. Ему уже было пофиг. Три дня. Три чертовых дня без Фреда. Вчера были похороны. Джордж зажмурился, вспоминая, как тело Фредди — зеркальное безжизненное отражение его самого — бережно укладывали в фамильный склеп, как наезжала сверху темная каменная глыба с черненой вязью. “Фред Уизли. Погиб в бою 2 мая 1998 года”, — было написано на этой плите, и строчки прыгали, двоились и плыли в глазах. Фамильный склеп… Одно название. Старая пещера в холме, заросшем сверху травой, вход в которую знают лишь лесные эльфы. Запах сырости и ряды обветшалых надгробий. Дожди и туманы сделали свое дело: даже тяжелые камни оказались разъедены беспощадным временем. Что уж говорить о тех, кто внутри. И о Фредди. Его Фредди, которого вчера похоронили согласно традициям. Торжественно и пышно, как героя. Там, кстати, было много народу. Но Джордж тогда так сильно напился, что все равно плохо их всех запомнил. В памяти всплывали только красные, неузнаваемо распухшие глаза мамы да дрожащие плечи отца. И рыжие волосы вокруг мертвого, почти голубого лица. Джордж неожиданно для себя расхохотался, когда тяжелая крышка начала неумолимо надвигаться, навсегда пряча от него Фреда, — настолько смешной показалась его последняя шутка, и пьяное эхо отразилось от пустых стен и отозвалось в ушах хриплым воем. Напуганный Рон схватил его, прижимая к себе, и пытался держать под локоть всю церемонию, а Джинни плакала навзрыд, крепко цепляясь за Гарри. Но Джордж снова и снова обводил их всех мутными глазами и улыбался: это его семья. Точнее, то, что от нее осталось. Это было настолько нелепо, что невозможно было поверить. Это было чертовски смешно. “Правда, Фредди?” — чуть не сказал он вслух, обернувшись, но, увидев напуганные глаза Рона, прикусил язык и промолчал. На это хватило пьяной деликатности даже у него. А больше он ничего и не помнил. Все это было вчера. А сегодня Джордж сидит у них в комнате и с самого утра разговаривает со своим братом. С Фредом. Не беда, что тот не может ответить. Зато в кои-то веки Джордж может сказать Фредди все, что захочет. А еще в доме завешены все зеркала. Говорят, что так нужно. Накрепко закрыть все ловушки для души. И Джордж благодарен маме за верность этому суеверию и за то, что она до сих пор не снимает с них мрачные тряпки. Потому что в каждом зеркале отражается Фред. Фред. Фред. И их там снова двое. Джордж протянул руку и взял с тумбочки зеркальный осколок, который выпал вчера из кармана у Фреда. У мертвого Фреда. Рон принес его Джорджу, недоуменно крутя между пальцами. “Может быть, ты знаешь, что это?” — сказал он, и губы у него задрожали. А Джорджу стало снова смешно. Конечно, он знает. Кто же еще, как не он? С самого утра Джордж заперся в их с братом комнате наедине с этим обломком стекла и глушил боль стакан за стаканом, пока мама, умоляя больше не пить, не унесла огневиски. Тогда Джордж в сердцах захлопнул дверь на засов и больше не реагировал ни на что. “Ну, привет, Фредди”, — Джордж поймал в осколке свое отражение. Если попытаться приподнять самый краешек губ в кривой неловкой усмешке, то и зеркальный близнец начинает улыбаться жалобно и горько. “За что же ты так со мной, братишка?” — Джордж застонал и сжал осколок, пряча его в кулаке. Уж лучше напиваться до синих чертей, чем смотреть на эту усмешку. Он и подумать не мог, что будет так ненавидеть зеркала за невозможность видеть в них то, чего больше нет. За тонкой дверью послышался робкий неуверенный шорох, и ручка пару раз дрогнула. — Джордж, прекрати! — донесся сквозь заслоны просительный голос Джинни. — Ну, пожалуйста. — Я тебе мешаю, сестренка? — хрипло отозвался Джордж, откидывая голову к стене. — Ты… ты разговариваешь с ним, Джордж. Вслух. Мне страшно. Джордж стиснул челюсти. Как бы ему ни было фигово, он не имеет права их всех пугать. — Прости, Джин, — покаянно выкрикнул он, сам удивляясь тому, как странно звучит его голос. — Я постараюсь больше так не делать. Было слышно, как Джинни шумно дышит, неловко мнется под дверью, и как шуршит ее домашняя мантия. — Ты… пустишь меня? — Не сейчас. Джордж откинулся навзничь на кровать и уставился в обветшалый потолок, который давно не мешало покрасить. Вон то бурое пятно на нем они оставили с Фредди, когда пробовали новую начинку для конфет. А эта трещина… Мама никогда не должна была узнать, что они испытывали новое заклинание разрушения и чуть не разрезали дом пополам. Джордж засмеялся. “Это было как всегда весело, правда, братишка?”. Хриплый смех, прозвучавший в одиночестве, в этот раз напугал даже самого Джорджа. Он не умел смеяться один. Он не умел жить один. Он не умел… Пальцы метнулись в карман, сами собой нащупывая второй зеркальный обломок, и сжали его, с силой впечатывая в кожу ладони. Физическая боль ненадолго принесла облегчение. Время заструилось и вместе с кровью из порезов потекло под пальцами вспять... — ...Ты разбил зеркало, Фред! Мама убьет нас! Растерянный Джордж пытался сложить две одинаковые половинки вместе. — Неужели ты веришь в дурацкие приметы, Джорджи? Ты как девчонка! — Ни во что я не верю! — Джордж нахмурился и от досады покраснел: Фред всегда был смелей и решительнее, и его это злило. — Просто это было зеркало тетушки Мэвис. И когда мама узнает, тебе мало не покажется, — он нахмурился на беззаботное хмыканье брата. — А еще я порезался осколком, — и он мстительно ткнул свой окровавленный палец брату под нос. Его кровь — это единственное, от чего безбашенный Фред впадал в ступор, и иногда Джордж этим пользовался. Вот как сейчас. — Джордж, почему ты молчал? — чуть замешкавшись, брат ухватил его палец и с ужасом уставился на него, стремительно бледнея. — Прекращай, Фред. Это всего лишь порез, — Джорджа всегда удивляла и смешила эта реакция брата на его раны. — Наложи Энервейт, да и всё. Белый как стенка Фред торопливо кивнул, неловко махнул палочкой, стискивая ее дрожащими пальцами, и заклинание, соскользнув с самого кончика, прошло по касательной и отбило уголок у стола. Оба брата удивленно проследили за ним взглядом. — Хорошо, что это был не мой ноготь, — глубокомысленно заметил Джордж и, понимая, что придется спасать себя самому, сунул палец в рот. — Что ты в меня послал? — невнятно спросил он у брата, старательно зализывая рану. — Понятия не имею, — Фред обхватил голову руками. — Ничего не могу с собой поделать. Ужасно боюсь тебя потерять, братишка, — его последние слова должны были прозвучать насмешливо и беззаботно, но невольно в них прорезался тот самый страх, который с самого детства снедал и самого Джорджа. Страх, что однажды Фредди умрет. Он никогда не понимал, как это возможно — жить без своей второй половины. Жить без части души. — Я… тоже, — неловко признался он, вынимая изо рта пораненный палец и от смущения слишком сосредоточенно разглядывая порез. — Больше всего на свете. — Все хорошо? — Фред потянул его руку на себя, проверяя. — Ага, — Джордж ткнул палец ему под нос, демонстрируя почти затянувшуюся ранку. — Видишь? Фред перевел взгляд с его руки на лицо и усмехнулся: — Ты похож на вампира, — фыркнул он, поднял руку и потер его нижнюю губу, пытаясь стереть остатки крови. — Не оттирается. Погоди. Он намочил свой палец слюной и снова попытался убрать размазанные вокруг рта багровые потеки. — Не получается. Облизнись. Джордж, внезапно почувствовав, что нелепо краснеет от влажного пальца, настойчиво проходящегося по его губам, попытался увернуться. — Отцепись, Фред. Ну чисто уже. Но Фред цепко держал его второй рукой за шею: — Ничего подобного. У мамы будет обморок, если она тебя такого увидит. Не вредничай, Джорджи. Облизни губы. Джордж, стараясь дышать как можно ровнее, помотал головой, сопротивляясь. Ну почему Фредди такой упертый? — Тогда я сам, — усмехаясь, Фред притянул его к себе и, не прекращая коварно ухмыляться, лизнул в губы. Раз. Джордж замер, не смея пошевельнуться. Еще раз. Потом еще один. А потом еще и еще, проходясь по самым губам, отчаянно прижимая к себе, словно не в силах остановиться. И Джордж зачем-то сам подставлялся под быстрые, чуть щекотные движения его языка и чувствовал, как в груди не хватает дыхания. В неправильности происходящего было что-то очень болезненно верное. Фред наконец-то был так близко. Так правильно близко, что вечный страх потерять его терялся и понемногу отступал назад. Джордж закрыл глаза, обнимая брата, и крепко прижался, вминая, сливаясь в одно целое. — Еще, — тихо потребовал он, когда отчаянно краснеющий Фред попытался неловко отстраниться. — Еще хочу, Фредди. Ему почти не было стыдно за свое возбуждение, потому что он чувствовал, что Фред возбужден точно так же, как он. — Ты почти чистый, — срывающимся шепотом выдохнул Фред и провел по его рту пальцем, словно проверяя, а затем, не выдержав, осторожно прикоснулся к его губам своими. Джордж вздрогнул, слишком ошеломленный сладкой судорогой, прокатившейся по всему телу, замер на секунду и тут же рванулся вперед, навстречу, тоже целуя. Неловкие поцелуи оседали на их губах, один за другим, — быстрые, неуверенные, нежные в своей неопытной наивности. — Так боюсь… что с тобой… что-нибудь… — шептал Фред ему в рот, снова и снова прижимаясь к его губам своими, и от того, что он, оказывается, тоже прятал за привычной безбашенностью этот рвущий изнутри страх, было так сладко и так щекотно внутри, что хотелось плакать. — Никогда не уходи от меня. Слышишь, Джорджи?! Не смей… Поклянись мне… Пообещай… Их губы уже давно распахнулись друг другу навстречу, и языки, сталкиваясь, продолжали вылизывать уже изнутри, разливая по позвоночнику жидкую лаву. И Джордж, плавясь во всех этих новых чувствах, тоже целовал исступленно-больно и клялся, чувствуя, как в животе взмывают вверх полчища бабочек, и сам требовал обещания с брата, что вместе, обязательно вместе… И было так сладко, так пряно и остро клясться на поцелуях, тереться друг о друга, чувствуя, как по телу льется огонь, и так хотелось… слишком хотелось всего, что почти забылась преступная неправильность происходящего. И когда они, наконец, смогли выпустить друг друга из объятий и, пряча друг от друга глаза, торопливо свели мокрые пятна с брюк, Фред, привычной усмешкой прикрывая стеснение, протянул брату половинку расколотого надвое зеркала: — Держи, Джорджи. Твое по праву. Чтобы ты не забыл. Мы ведь никому об этом не скажем, правда? И Джордж, глядя в серьезные глаза, такие же голубые, как у него самого, мгновенно понял, что вопрос относился вовсе не к разбитому зеркалу тетушки Мэвис. — Никому, Фредди, — он помотал головой и тихо добавил: — Никому. Джордж улыбнулся воспоминаниям. Как давно это было. Но с тех пор он постоянно носил этот обломок с собой. Как талисман. Как их талисман. Всю жизнь. Но не знал, что и Фред, оказывается, тоже. Джордж нехотя вытянул руки, разглядывая оба осколка. Всего несколько дней назад Фредди сжимал его и гладил пальцами так же, как и он свой. Джордж приложил осколок Фреда к своему и медленно соединил их вместе. Всегда вместе. Болезненно усмехаясь, он снова зачем-то заглянул туда внутрь. Из треснувшей поверхности на него глянуло измученное бледное лицо в веснушках, искаженное страданием. Его собственное. Или Фреда. Как различить? Фредди обещал ему, что они всегда будут рядом. Но он ушел, а Джордж остался. Вот так. Он медленно разъединил осколки, и изображение дрогнуло и заколыхалось, разъезжаясь в разные стороны. Разрывая все надвое. Всю их прошлую жизнь. Надвое. Теперь всегда будет так. И никак иначе. Сердце снова истошно заныло. Не в силах больше терпеть эту муку, Джордж вскочил с места, наскоро придумывая, куда аппарировать. Куда угодно. Лишь бы сбежать от себя. От плачущей мамы. От рыдающей Джинни и потерявшего силы отца. От брата под тяжелой неровной плитой. От изматывающей внутренней боли. Джордж накрепко стиснул губы и приготовился к аппарации. Лютный переулок — это то, что ему сейчас было нужно.

* * *

Высоко подняв ворот старенькой мантии, Джордж брел в разношерстной толпе. Серые здания, обветшалые крыши, потрепанные одежды и странные лица, а над всем этим плотный туман. Гиблый переулок всегда был напичкан темной магией под самую завязку. Если бы она еще могла хоть как-то помочь. Джордж поплотнее закутался в мантию — чертовски холодный выдался май во всех смыслах — и, бросив рассеянный взгляд на витрину “Яды и отравы Шайверетча”, внезапно затормозил, испугавшись забрезжившей в голове мысли и одновременно радуясь ей, словно новому другу. Какое-то время он просто стоял посреди улицы, не замечая сердитых толчков и ругани в спину, затем сделал шаг к витрине, завороженно разглядывая выставленные в ней пыльные пузырьки и флаконы. Глаза воодушевленно скользили по многообещающим этикеткам: “Белая смерть”, “Сладкая смерть”, “Одна смерть на двоих”, а страшная поначалу мысль теперь казалась и вправду все больше сладка. Джордж нащупал в кармане осколок Фреда, сжимая его так сильно, что чуть снова не прорезал кожу. “Всегда вместе”. И как же он не подумал? Не зря мама боялась отпускать его одного. Ведь очевидно, что она боялась именно такого исхода. Который несет с собой облегчение. Сдерживая дыхание от закипающего в груди восторга, Джордж сделал к витрине еще один крохотный шаг, намертво прикипая взглядом к темно-зеленым и желтовато-красным бутылкам. Какое-то время он просто зачарованно стоял, молча выбирая себе свою смерть с тем же жадным интересом, как в детстве выбирал леденцы в витринах “Сладкого королевства”. Не слыша ничего вокруг, оглушенный захватившей его мрачной идеей Джордж сильно вздрогнул от холодного голоса, внезапно раздавшегося позади него: — Я искал тебя, Уизли. Еле сдерживая раздражение, Джордж оглянулся. Перед ним стоял младший Малфой — зализанный, как всегда, бледный, но решительный, с насмешливой ухмылкой на поджатых губах. Застигнутый врасплох Джордж словно очнулся от морока и, окинув того ненавидящим взглядом, сделал попытку молча уйти, но Малфой уверенно загородил ему дорогу. Джордж, менее всего сейчас настроенный на общение с проклятым слизеринцем, грубо пихнул его кулаком в грудь, заставляя посторониться, но тот уверенно перехватил его кисть. — Я сказал, что искал тебя, — надменно процедил он, удерживая его запястье рукой, идеально обтянутой тончайшей черной лайкой. Джордж смотрел на него со все возрастающей ненавистью. Мелкий пронырливый школьный гад теперь вырос в красавца с точеными чертами лица. Его мантия из какого-то новомодного и супер-дорогого материала лежала на плечах свободно и стильно, пуговицы с витиеватыми змейками неярко поблескивали серебром, и сам он снова держался как хозяин жизни, для которого не существовало войны, арестов и боли. — Что тебе нужно, Малфой? — пробормотал Джордж, все еще пытаясь сдвинуть того с дороги. Но Малфой даже не думал уходить. — Твоя сестра скоро выйдет замуж за Поттера, — презрительно сообщил он, глядя Джорджу в лицо, и тот невольно поднял на слизеринца глаза. — Ты должен расстроить эту свадьбу, — обронил Малфой так небрежно, словно сообщал прогноз погоды на завтра. Джордж до такой степени удивился нелепости этой фразы, что невольно вернулся в привычный мир и беззаботно расхохотался: — А полы тебе не помыть вместо домового эльфа? — машинально ответил он фразочкой Фреда и обернулся, чтобы найти ответную улыбку близнеца. Наткнувшись глазами на пустоту, он замолчал, чувствуя, как в груди взрывается на части болезненный фейерверк. Но Малфой, не реагируя на перепады его настроения, смотрел на него прямо и твердо: — Мне не нужно ничего мыть, Уизли, — сказал он, не принимая чужих правил игры. — И домовых эльфов у меня самого в достатке. Мне всего лишь нужно, чтобы эта свадьба не состоялась. Я слышал, твои мать и сестра с ней сильно торопятся. Джордж ощутил, как выворачивающая суставы усталость снова наваливается на него. Внезапная вспышка уступила место апатии. Он опустил голову и снова уставился на малфоевские ботинки, — идеально-вычищенные, поблескивающие глянцево натертыми носами. — Зачем тебе это? — спросил Джордж у блестящих носов, скорее, из вбитой в голову вежливости, чем из любопытства. На самом деле ему было почти все равно. — Он мне нужен. Джордж равнодушно повел плечами и нехотя поднял взгляд куда-то в район его галстука, на котором посверкивала изумрудным глазком очередная змея: — Кто? — вяло спросил он, без интереса разглядывая, как преломляется свет в мелком зеленом камне. Но Малфой настойчиво смотрел ему в лицо потемневшими злыми глазами: — Поттер. Джордж снова против воли усмехнулся и с трудом оторвал взгляд от зажима. Какие странные гримасы выдает порой судьба. Может быть, он ослышался? Или уже просто окончательно спятил? — Гарри выбрал мою сестру. Что ты от него еще хочешь? — безжизненно спросил он, порядком утомившись от неинтересного разговора. От количества выпитого Джордж покачивался на ветру в ожидании ответа, но его это не слишком волновало. Он снова опустил голову вниз к гипнотизирующим его черным лакированным носам, засмотревшись, как переливаются блики на глянцевой коже. Прямо у него над ухом раздался резкий холодный голос: — Эй, Уизли, очнись! — и когда Джордж невольно поднял голову и попытался сфокусировать рассеянный взгляд на бледном лице, Малфой резко добавил: — Она дает ему приворотное. Я знаю. С вялым интересом разглядывая красивое, замкнутое лицо, Джордж попытался скривиться в подобии жалкой ухмылки: — Не будь идиотом. Джинни бы никогда... — начал он и внезапно умолк, вспомнив флаконы и странные склянки в комнате у сестры. Малфой, пристально следивший за изменениями на его лице напряженными глазами, молча кивнул, подтверждая: — И давно уже. Курса с шестого. Приворотное, потом магический брак. Без вариантов. Я не могу ничего сделать. И не прошу тебя о чем-то таком. Мне всего лишь нужно, чтобы у Поттера были ясные мозги. Хотя бы неделю. С остальным мы с ним вдвоем разберемся. И если он захочет вернуться к ней, я не буду держать. Обещаю. Джорджу давно уже казалось, что он видит какой-то дурной сон без конца и начала. И это было даже забавно. Вот только в этой фантасмагории все еще не было Фреда. И от этого делалось больно. — Зачем? — тупо повторил Джордж, чтобы что-то сказать и думая, как отвязаться от уже надоевшего ему Малфоя. Но тот, как всегда, умел бить по самому больному. Он качнулся к Джорджу, вламываясь в личное пространство так быстро, что тот не успел отшатнуться: — Тебе нужен Фред, — выдохнул он почти в самое ухо. — Ты без него жить не можешь. И чтобы вернуть его, ты пойдешь на все. Тихие слова резко хлестнули бичом прямо по израненному сердцу, и Джордж, отупев от неожиданной боли, смог лишь отпрянуть и, потерянно мигая, смотреть на врага, не погнушавшегося даже такими средствами. Какое-то время он обреченно разглядывал холодные серые глаза напротив, сузившиеся в две злые полоски. Поскольку Малфой все еще ждал от него ответа, Джордж, жалко усмехнувшись, качнул головой: — Не могу, — зачем-то признался он. — И, может быть, и не буду. Я еще не решил. Малфой окинул его оценивающим взглядом: — А мне точно так же нужен мой Поттер, — с внезапной страстью выдохнул он. — И тоже любой ценой. Помоги мне, Уизли. Я заплачу. Джордж смотрел на него, уже почти забавляясь и убедив себя, что это всего лишь дурной сон. Самый дурной из всех, что ему снились. Потому что в нем так и не было Фреда. — И чем же ты мне заплатишь? — насмешливо спросил он, отмечая, что и Фред посмеялся бы этой шутке. — Только подумай как следует, Малфой. Что ты можешь предложить человеку, которому вообще ничего не надо? Кроме бутылки старого огневиски. Но я не готов платить за него столь высокую цену. Малфой засунул руки в карманы мантии. Внезапно стало заметно, как он волнуется. — У меня есть то, что нужно тебе больше всего на свете, — словно нехотя процедил он. — И что же это? — продолжал куражиться Джордж. Злость придала ему сил, и слова вылетали сами собой, не задерживаясь. — Замок в горах? Русалка-наложница? Ансамбль песни и пляски домовых эльфов имени Салазара? Новое здание под магазин? А может быть, это… Но Малфой его резко прервал, стискивая сильной рукой в черной перчатке его предплечье: — Не знал, что у тебя такая богатая фантазия, Уизли. И такие желания, — он сдержанно усмехнулся и почти равнодушно добавил: — Но вынужден тебя огорчить. Ничего этого у меня нет. Зато я смогу вернуть тебе брата. Последние четыре слова рассекли сердце надвое. Джордж замер, молча глядя на безумца. Не осталось даже сил на замах. Поэтому он просто рванулся вперед, вцепляясь руками в ненавистное горло и жалея, что не может этого сделать зубами. И Малфой никогда бы не скрутил его, если бы Джордж так не ослабел после трех дней попоек. Но алкоголь сделал свое черное дело, и сейчас Джордж позорно лежал на земле перед все той же витриной с отравами, а сильная рука вдавливала его голову в жидкую грязь на брусчатке. — Прекрати, урод, — жарко зашептал Малфой в ухо стреноженному Джорджу. — Выслушай меня вначале. У меня есть артефакт. О нем не знает никто. Но времени совсем мало. Он действует неделю, потом всё. Будет поздно. Я еле тебя нашел. Джордж тяжело дышал под ним и дергался, пытаясь вырваться, но подготовленный враг был сильнее. — Я знаю, как ты его любишь, Уизли. Видел вас вдвоем, как вы с ним… — как ни странно в холодном малфоевском голосе не было осуждения или издевки. — И я готов рискнуть всем и вернуть его тебе. Только ты взамен должен вернуть мне Поттера. Джордж под ним захрипел и забился особенно яростно. — Отпусти… — потребовал он. — Не раньше, чем ты пообещаешь, что выслушаешь меня. Джордж дернулся с удвоенной силой, но навалившийся сверху Малфой был в более выигрышном положении: — Обещай, — проклятый змей произнес всего одно слово, но внезапно именно в нем Джордж услышал столько рвущегося наружу отчаяния, сколько последнее время носил в себе сам. И почему-то сразу поверил. — Слезь с меня, слизеринец, — просипел он, задыхаясь. — Поговорим. Обещаю. Малфой быстро скатился с него, подал руку, рванув за собой вверх, и направил палочку, накладывая Очищающее. Собравшиеся было вокруг зеваки недовольно зароптали и принялись расходиться, поняв, что продолжения шоу не будет. Малфой молчаливо стоял в ожидании, когда Джордж закончит отряхивать мантию и придет в себя. А Джордж все отряхивал и отряхивал заклинанием грязные полосы, боясь предстоящего разговора. — Говори, — наконец, коротко приказал он Малфою, накрепко запрещая себе верить во что бы то ни было. Тот смерил его оценивающим колючим взглядом и холодно усмехнулся: — Артефакт, — почти шепотом сказал он. — Спрятан в нашем поместье. О нем никто не знает. Фамильный, большая редкость. Отец меня убьет, если узнает. — Как он действует? — Джордж настойчиво продолжал ему не верить, но зачем-то слушал все эти бредни. — Темная магия. Возврат на крови. Черное зелье. Сработает только с тем, кто по-настоящему лю... — Малфой неожиданно смущенно замялся. — Словом, сила должна быть такой, чтобы отобрать умершего у самой смерти. Зелье для ритуала должно настаиваться месяц. Но тебе повезло, у меня оно есть. Джордж непонимающе посмотрел на него, и Малфой, порозовев скулами, решительно объяснил: — Я приготовился. Финальная битва. Думал, может быть, Поттеру… Поттера… Я… — он не смог договорить, тряхнул головой, словно заново ужасаясь возможной потере, и, снова взяв себя в руки, небрежно добавил: — Впрочем, неважно. Главное, что оно у меня есть. Снейп помог мне сварить основу. И обещал помочь со всем остальным. — Кто? — Джордж неверяще смотрел во взволнованное лицо Малфоя — видимо, давно уже свихнувшегося Малфоя. — Снейп… умер. Ты разве не в курсе? Драко горько усмехнулся и опустил голову вниз: — Жив он. Отец тогда... вернул его так же, — он тяжело и неловко сглотнул, невольно признаваясь в том, в чем не хотелось, с трудом позволяя чужаку заглянуть в семейные тайны, и вскинул на Джорджа горький взгляд. — Теперь ты мне веришь? Джордж даже не заметил, что, оказывается, теперь уже сам намертво вцепился в малфоевское запястье, боясь отпустить, и давит его, что есть силы, — стискивает почти до синяков: — Это все правда? Или ты тоже, как и я, просто спятил, Малфой? Но тот упорно продолжал смотреть в землю: — Я нормальный. И ты, поверь мне, тоже. По крайней мере пока. Но он нужен мне, Уизли. Поттер. Сильно нужен. Ради этого я пойду на все, что угодно. И я точно нормальнее твоей рыжей сестренки. Джордж напряженно всматривался в бледное решительное лицо, не смея поверить. Надежда уже начала без спроса расправлять в груди огромные крылья, и он даже не счел нужным отреагировать на язвительный выпад в адрес сестры. — И ты и вправду можешь вернуть мне?.. — неуверенно выдохнул он. Малфой коротко и злобно кивнул: — Чем дольше ты думаешь, Уизли, тем быстрее уходит время, — процедил он сквозь зубы. — Решай уже что-нибудь. Джордж впервые посмотрел ему прямо в лицо. Он и сам не заметил, как расправились его плечи, а глаза загорелись огнем надежды. Он и правда, наверное, спятил, раз поверил Малфою, но уже заранее был согласен на все. — Темная магия всегда требует чего-то взамен, — на самом деле Джорджу было все равно, но он должен был знать. Драко вскинул на него быстрый взгляд и торопливо кивнул: — Я обязан предупредить тебя. Ритуал возврата, как сделка. Вы будете связаны оба. И умрете одновременно, когда придет время умереть кому-то из вас. Второй уйдет сразу за ним. Джордж неверяще смотрел на него: — И ты… был согласен на это ради Гарри? А если бы ему оставалось жить всего неделю? — почему-то из всех кружащихся в голове безумных вопросов он выбрал именно этот, чтобы больше не думать, не думать ни о чем. Малфой встретил его взгляд, не дрогнув: — Мне все равно. — А Гарри… — Джордж смущенно запнулся, но все же закончил вопрос: — Гарри знает об этом? Малфой внезапно смутился и покачал головой: — Понятия не имеет. — А если… Если Гарри тебя не любит? Если захочет уйти? — Джордж был готов говорить о чем угодно, лишь бы не думать о главном. О Фреде. — Значит, уйдет, — ровно ответил Драко. — Почему до тебя не доходит, Уизли? Я просто не могу по-другому. Я подыхаю без него и должен попробовать. Думаешь, я сам счастлив, что все так вышло? — он криво и болезненно усмехнулся. И почему-то именно эта болезненная усмешка все и решила. Джордж сделал шаг навстречу и снова вцепился в малфоевское тонкое запястье. — Я согласен. На все. И обещаю, что помогу тебе, Малфой. Только верни… верни мне его. Ты сможешь? — его лицо исказилось от боли. Драко, услышав, как дрогнул его голос, окинул Джорджа понимающим взглядом, не делая ни малейшей попытки вырваться из захвата: — Завтра в полночь в вашем семейном склепе. Я буду с профессором. Ты будешь один. Малфой сделал попытку уйти, но Джордж все еще удерживал его за руку: — Зачем ты делаешь это? Ты мог просто подкупить Перси, — тихо спросил он. Малфой усмехнулся как-то особенно горько, и по его лицу прошла темная тень: — Повторюсь. Я видел вас вдвоем. Никто из вас не смел умирать без второго. Можешь считать, я просто знаю, что такое любовь. Он резко выдернул руку, развернулся, и, запахивая на ходу свою мантию, растворился в толпе Лютного переулка.

* * *

Теперь предстояло как-то прожить этот день. Дождаться завтрашней полночи. Джордж обхватил колени руками и привалился к стене. Все домашние почти оставили его в покое, только изредка подходили к двери, — проверяли, жив ли еще, дышит ли. Джордж потянулся к бутылке огневиски, прихваченной в Лютном, но тут же отдернул руку. Даже если это была жестокая слизеринская шутка, он обязан быть завтра трезвым как стеклышко. Это последний шанс, пусть он в него почти и не верил. Вот только… Вот только боль в глазах у Малфоя была настоящей — практически сестра его собственной боли. И только поэтому Джордж еще на что-то надеялся. За дверью снова послышался осторожный скрип половиц. — Джордж? Он лениво шевельнулся, снимая с двери Запирающее: — Входи, Джин. Встревоженные ореховые глаза, заплаканное лицо. Единственная сестренка среди братьев. Джинни опустилась рядом с ним на кровать, осторожно взяла за руку: — Как ты? Джордж смотрел в ее чистые глаза и снова не верил проклятому Малфою. Обманул мерзкий гад. Вот только зачем? — Нормально. Как мама? — Джордж был противен сам себе, что посмел усомниться в сестре. — Плачет. Джинни опустила голову и забралась к нему на кровать с ногами, как всегда делала в детстве, втискиваясь между ним и Фредом. — Я хотела сказать тебе, Джордж… — прошептала она. — Я знаю, что ты можешь надумать. И я прошу тебя, не уходи. Ты ведь не уйдешь от нас? Ты нас не бросишь? У Джорджа невольно сбилось дыхание. Он чувствовал, как доверчиво прижимается к нему младшая сестра своим теплым боком, как трется заплаканным мокрым лицом о его плечо, и мысль, посетившая его утром возле витрины, теперь казалась кощунственной. — А если мне будет слишком больно? — тихо прошептал он в золотистые волосы, заранее зная, какой получит ответ. — Ты предпочитаешь, чтобы было больно всем нам? — Джинни всхлипнула еще раз особенно горько и тоненько. Джордж не знал, что на это ответить сестре. И поэтому лишь глухо спросил: — Ты любишь Гарри, Джин? Она подняла голову и удивленно на него посмотрела: — Конечно, — Джинни улыбнулась ему светло и радостно, как и всегда, когда речь заходила о Гарри, но тут же снова нахмурилась: — Почему ты спрашиваешь об этом, Джордж? Он немного замялся, словно колеблясь, стоит ли продолжать спрашивать, но все же не выдержал и с интересом заглянул ей в глаза: — Ты… пошла бы ради него на всё? Джинни осторожно кивнула, тревожно всматриваясь в его лицо, словно пытаясь отыскать в нем подвох. — Даже на Темную магию? — Джордж напряженно ждал ее ответа. — Наверное, — Джинни не выдержала и отвела взгляд. — И ты бы объединила две ваши жизни в одну? Согласилась бы умереть вместе с ним, если бы пришло его время? Пусть даже через неделю. Джинни вздрогнула и чуть отодвинулась от него: — Ты странный сегодня. — Ответь мне. Прошу, — Джордж пристально смотрел на нее, а перед глазами всплывало решительное бледное лицо с поджатыми губами. Влюбленное до беспамятства. — Никто не вправе так распоряжаться своей жизнью. У каждого из нас свой черед, — Джинни соскользнула с кровати. — Ты пугаешь меня, Джордж, — она стиснула кулаки. — Да, его больше нет. И всем нам очень больно. Но ты должен жить. Ты обязан жить ради нас всех, понимаешь? Джордж внезапно усмехнулся. Это тоже любовь. Вот такая. Когда ты обязан. — И у меня нет права на выбор, правда, сестренка? — тускло откликнулся он, чувствуя себя заложником их общей любви. Джинни, испуганно глядя на него, молча помотала головой и скрылась в дверях. — Не говори маме, — только и успел крикнуть Джордж, как дверь за ней с грохотом захлопнулась заклинанием. Джордж откинулся на спину и закрыл глаза. Этот день обещал быть самым длинным в его жизни.

* * *

Как сегодня дожить до полуночи? Если Джордж и выжил вчера, то только ради сегодня. А сегодня… Даже стрелки часов над ним издевались. Тик-так. Всего только одиннадцать. Утро. Папа на работе. Тик-так. Джордж уперся локтями в столешницу. Мама в Министерстве у Перси. Тик-так. Капает время. Джордж обхватил голову руками, продолжая гипнотизировать циферблат пристальным горьким взглядом. Длинная стрелка чуть дрогнула и неспешно переползла на минуту. Тик-так. Джинни в Хогсмиде. Тик-так. Да как же медленно тянется этот день! Джордж продолжал с отвращением смотреть на часы — он теперь их так ненавидел, за то, что на них больше не было Фреда — и отсчитывать минуты, стараясь не думать о том, что день только начался. — Джордж? — теплая ладонь легла на его плечо. И глаза внимательные, тревожные сквозь заслонки очков. — Ты как? Джордж резко обернулся к нему. Встревоженный, взъерошенный, заботливый. Все как всегда. — Зачем тебе очки, Гарри? Хочешь, я исправлю твое зрение? — Джордж, радуясь своему не-одиночеству, протянул пальцы к смущенному лицу и зачем-то потрогал холодную оправу. Гарри улыбнулся ему, как всегда обаятельно и открыто, но с ноткой тоскливой горечи. — Не знаю. Привык, — и чуть смущенно добавил. — За ними легко прятать мысли и чувства. Тик-так. Никого больше нет. Только они с Гарри. И огромный пустой дом. Пустой, как никогда. — Неужели тебе тоже есть, что прятать, герой? — Джордж медленно отвел руку от его лица и снова уперся локтями в стол, подпирая кулаком подбородок. — Конечно. Так же как и тебе. Тик-так. Это стучат часы или испуганно колотится сердце? — Что ты имеешь в виду? — Джордж снова прилежно уставился на циферблат. Излишне внимательно. — Я знал про вас с Фредом. Звяк. Тарелка в мойке, поддерживаемая магией, рухнула и разлетелась на кучу осколков. Джордж вскинул глаза, чувствуя, как смущение заливает щеки и шею. Ну почему они с братом… он всегда так подло краснеет? — Что… знал? — не надо было спрашивать, ох, не надо. Но Гарри, возвышаясь над ним, смотрел уверенно и прямо, не осуждая: — Всё, Джордж. Я знал про вас всё. Джордж усмехнулся, стыдливо пряча глаза. — Ты всегда был умным парнем, Гарри Поттер. — Мантия-невидимка. А вы всегда были неосторожными. И так влюблены, — Гарри снова заботливо прикоснулся к его плечу. — Я все понимаю, Джордж. Если я могу для тебя хоть что-нибудь сделать… Джорджу всегда нравился Гарри: он был похож на большого щенка — такой же верный и всегда готовый помочь. Джордж повернулся к нему и внимательно посмотрел в его лицо — в зеленых глазах только сочувствие. — Уже сделал и много. Не осуждаешь, — он смущенно перевел взгляд на часы. Гарри снова улыбнулся и опустился на старенький коврик рядом с его стулом, обхватив колени руками и тревожно поглядывая на него снизу вверх. Джордж невольно усмехнулся, чувствуя, как по груди растекается благодарное тепло. Национальный герой, который меньше всего походил на героя: наивный, вечно растрепанный, добрый и честный. И внезапно Джордж даже не понял — скорее, почувствовал — как сильно, до боли, до слез, в него мог влюбиться Малфой, вечно прилизанный, застегнувший на серебряные пуговицы всю свою душу. И вопрос сорвался с губ сам собой: — Гарри, ты любил кого-нибудь? Кто тебе нравился в школе? Гарри внезапно опустил глаза и неловко заерзал на месте, прислоняясь затылком к ножке стола: — Кроме твоей сестры? — он опустил голову вниз. — Ну… еще Чжоу… Ты, наверное, ее помнишь? Но там так ничего и не вышло. Его щеки слишком сильно пылали смущением. Показалось, или ответ был где-то рядом? Джордж опустил руку ему на плечо: — Гарри, ты узнал про меня слишком много. И не стал надо мной смеяться. И никому не сказал. Я тоже не скажу. Мне некому говорить. Просто доверься. Гарри поспешно отвел глаза в сторону и даже шея у него покраснела: — Ну… в общем… Это было давно… Я уже толком и сам не помню… Были взгляды… в Большом зале… Много… Я… я не знаю, что это было. Начинаю вспоминать, и голова сразу болит. Проще не думать. Но я помню, что он… Джордж резко подался вперед: — Он? Не она? Гарри закусил губу и помотал головой. И, почувствовав, что Джордж не сводит с него испытующего взгляда, решительно выдохнул: — Он, — Гарри вскинул на Джорджа несчастные глаза и жалобно сказал: — Ты сможешь понять. Только ты и поймешь меня, Джордж. Это был “он”. И хоть Джордж уже и сам знал ответ на свой вопрос, но все же решился спросить: — Малфой? Гарри покраснел еще больше, становясь уже просто багровым, но снова прикусил губу и решительно кивнул. — Почему именно он? — впервые за все это время Джорджу на самом деле стало хоть что-то интересно. — Ты же его ненавидел… Гарри убито посмотрел на него: — Я его чуть не убил заклинанием, — он прикрыл глаза и задышал быстро и часто, поглаживая пальцами лоб: — Кровь везде. И вода… И он такой, знаешь… Настоящий. Впервые в жизни… Страшно было ужасно. Но именно тогда я его и увидел. Такого, как есть. Без преград. И глаза его… Ему было больно и страшно… Я прикоснулся и понял, что не хочу отпускать. Никогда. Его кровь на моих ладонях… — Гарри зажмурился и помотал головой. — Я не знаю, что со мной было. Только потом не мог перестать на него смотреть. Так больно и сладко. Хотелось то умереть, то парить. Я же не нужен ему был совсем. А однажды он взглянул на меня и вдруг улыбнулся. Представляешь? Именно мне. Улыбнулся. Простил. Я думал, что у меня крылья растут, и я просто взлечу. И тогда я подумал… подойду к нему… и скажу… Скажу ему всё… будь что будет… Что он... для меня… Гарри говорил все медленней и тише, хватал ртом воздух и с силой тер голову, видимо, начинала болеть. Но Джордж, вслушивающийся в каждое слово, неумолимо схватил его за плечо, требуя продолжения: — А… потом? Что было потом, Гарри? Ты к нему подошел? Что ты сказал ему? — настойчиво спросил он. Гарри неожиданно вздрогнул, словно морок, навалившийся на него, ушел, растворился в тумане, повернулся к Джорджу, как ни в чем ни бывало, и широко улыбнулся: — А потом я понял, что настоящее — это Джинни. И у нас с ней все хорошо. Мы скоро поженимся. Я люблю его. Джордж растерянно смотрел на Гарри. Последние дни ему казалось, что он живет в каком-то бреду. — Кого… его? — зачем-то растерянно повторил он, хотя ответ рвущегося подсознания был очевиден. Но Гарри только нахмурился, мучительно пытаясь что-то понять: — Ее, Джордж. Я просто оговорился. Конечно же, я люблю только Джинни. Джордж медленно перевел глаза с его чуть растерянного лица на ненавистные часы, на которых больше не было Фреда, и внезапно поднялся. Он для себя уже все решил. — Пойдем, — он протянул Гарри руку, помогая встать с пола. — Куда? — Гарри вопросительно посмотрел на него, но с готовностью подал ладонь, крепко хватаясь за предложенную кисть. Джордж окинул кухню тоскливым взглядом: — Я устал в этом доме. Меня здесь все бесит, Гарри. Эту неделю я хочу пожить у тебя на Гриммо. Чтобы не вспоминать. Скажем моим, что ты за мной присмотришь. Ты же не против? Гарри удивленно помотал головой, но не стал возражать: — Конечно же нет. Я ведь сказал уже, Джордж, для тебя я сделаю все, что угодно. Джордж притянул его ближе к себе, приготовившись аппарировать, и неожиданно обнял, отчаянно прижимаясь к мальчишке, который давно уже стал для него словно брат: — Тогда пообещай мне эту неделю не общаться ни с кем кроме меня, Гарри. Я так хочу, — тихо выдохнул он. — Проведем эту неделю только с тобой. Ни с кем не общайся, скажи, что тебе нужно отдохнуть после войны. Я сам объясню это нашим. Гарри посмотрел на него, как обычно, доверчиво и серьезно: — Если тебе это нужно, Джордж, я это сделаю. Я обещаю.

* * *

Десять вечера. Осталось всего два часа, если верить Малфою. И становилось все страшней и страшней при мысли, что все это лишь его злая шутка. Джордж провел взглядом по комнате: в гостиной тихо потрескивает камин, Гарри сидит на другом конце дивана, молча листает какую-то книгу и ни о чем не спрашивает его. С ним так хорошо и уютно. Джордж вытянул ноги, пихая его в теплый бок, и Гарри, ненадолго оторвавшись от картинок, бросил на него рассеянный взгляд и улыбнулся, снова утыкаясь в тексты древних легенд. Под настойчивым напором Гарри настроил Охранные чары так, что они не позволяли пробраться в квартиру ни единой живой душе кроме Джорджа, и даже совы с гневными письмами от Молли и Джинни не могли проникнуть за эту завесу, поэтому наконец-то можно было ни о чем не волноваться. Джордж поерзал на диване, и Гарри, не отрываясь от книги, машинально поправил плед на его ногах. Заботливый, славный. Ждать было уже просто нестерпимо и ужасно хотелось поговорить о Фреде. Хотя бы поговорить. Джордж снова ткнул его ногой, привлекая внимание: — Почему ты никому не сказал о нас, Гарри? Гарри поднял на него глаза — честные, искренние, как всегда: — Это не мой секрет. Разве я мог? — удивился он и захлопнул книгу, видимо, почувствовав, что Джорджу нужно общение. — Когда ты нас видел? — Джордж решил отбросить в сторону всякий стыд. Он закинул руки за голову и уставился в потолок. Пусть Фредди и его любовь оживут хотя бы в воспоминаниях. Гарри повернул к нему лицо, и его глаза заискрились весельем: — И про какой именно раз ты хочешь услышать? Джордж почувствовал, как щеки и шею, и даже лоб против его воли опять заливает яркая краска: — Их что, было несколько? — он метнул на Гарри испуганный взгляд и тут же, приподнимаясь на локте, ринулся в наступление: — Или ты специально за нами следил, маленький извращенец? Гарри тут же покраснел в ответ и начал оправдываться: — Ты не подумай… Джордж… вовсе нет… я не… Но Джордж рассмеялся — первый раз за все это время, рванулся вперед, напрыгнул на него, захватил голову в замок, зажимая локтем шею, и принялся тереть вечно взъерошенную макушку, делая ее еще лохмаче: — Теперь не отмажешься! Следил, значит, не отпирайся! Гарри фыркал, хохотал, брыкался в ответ и пытался скинуть его с дивана, но Джордж был в более выигрышном положении, поэтому битва была заведомо неравной. Когда оба, наконец, угомонились, и усталый Джордж откинулся на кожаную просторную спинку дивана, Гарри попросту устроился рядом, привалившись к его плечу. Он тяжело дышал и радостно улыбался. Джордж дружески пихнул его в бок: — С тобой хорошо, — только выдохнув эти слова, Джордж понял, что сказал правду: первый раз за все время он мог быть самим собой. Не прятаться, не скрываться, не врать. Гарри поерзал головой у него на плече и внезапно зевнул: — Мне с тобой тоже. Так спокойно. Оставайся. Будем здесь жить, как два холостяка. А по вечерам играть в нарды, строить Кричера и злить бабку. Одному все-таки скучно. Джордж чуть заметно напрягся: — А… Джинни? Ты ее больше не любишь? Гарри недоуменно покрутил головой и всклокоченные вихры несколько раз прошлись Джорджу по щеке: — Люблю… наверное. Она хорошая. Но мне всегда казалось, что еще слишком рано жениться. И я люблю ее. Очень. Но как-то не так. Неправильно. Джордж вздрогнул. Неужели чары начали понемногу слабеть? Он шевельнулся и попытался заглянуть Гарри в лицо: — Не так — это как, Гарри Поттер? — строго спросил он. Гарри неловко помолчал, взъерошил волосы, вздохнул и съехал с дивана на пол, привычно обхватывая руками колени. Джорджа почему-то всегда умиляла эта его привычка сидеть на полу, которая всегда так сердила маму и Джинни. — Ты спрашивал, что я тогда видел… — Гарри смутился, не отвечая на прямой вопрос, и снова затеребил лохматую шевелюру. — Мне неловко говорить об этом, но если ты просишь… В общем… в Хогсмиде за деревней. Мне туда нельзя было ходить, но я взял вашу карту. И мантию. Бродил по деревне, думал, найду Рона с Гермионой, но их нигде не было. А на карте увидел, что вы совсем рядом, и решил пойти к вам. И я тогда пошел по улице вверх, свернул за совиную почту и за “Дэрвиш и Бэнгз” увидел… увидел... — рука Гарри снова непроизвольно метнулась вверх к волосам, а Джордж кивнул головой и тихо сглотнул. Пожалуй, в тот раз они с Фредом и правда слишком увлеклись. Не добрались даже до края деревни. Сил не хватило. Две недели они провели порознь, не имея возможности прикоснуться друг к другу, и дорвавшийся Фредди так стремительно вжал его в каменную кладку, целуя его губы долго, нежно и жадно, так ласково водил рукой под одеждой, что Джорджу оставалось только стонать под его напором и пытаться дотянуться, куда только можно, в ответ. Джорджу так ярко вспомнился тот волшебный зимний день, и счастливые воспоминания нахлынули с такой силой, что он даже вздрогнул от хрипловатого, смущенного голоса, с неохотой возвращаясь в действительность: — Я же всегда видел в вас только насмешников. Розыгрыши, шутки… Я не знал, не предполагал, что вы можете так… — Гарри обхватил колени руками. — Фред шептал тебе такое... я думал, сквозь землю провалюсь... “Люблю тебя до безумия. Подыхаю, когда тебя нет. Чем дальше, тем хуже. Без тебя в груди пустота, будто душу мне вынули, никакого дементора не надо”, — Гарри, не отрываясь, смотрел, как пляшет огонь в камине, и оранжевые всполохи так же тревожно метались по его смущенному донельзя лицу. — Я знал, что мне надо уйти, но все смотрел на вас и понять ничего не мог. Даже думал, вы меня снова разыгрываете. Но только это было не похоже на розыгрыш... такие вы были с ним… настоящие. И я стоял, и все смотрел на вас как дурак. А потом он вжался в тебя как-то особенно сильно, закинул голову и застонал. И ты тоже. Громко. Вот тогда я все понял, развернулся и побежал. До самого Хогвартса. Стыдно было ужасно. Потом две недели в глаза вам не мог смотреть. Я ведь понимал, что всё, что я видел, считается гадко и грязно. Только я не видел ее между вами, грязи этой… Ругал себя на чем свет. А еще почему-то завидовал вам. И не мог понять, что со мной происходит. Джордж, превозмогая боль воспоминаний, усмехнулся, протянул руку и потрепал его по взлохмаченной голове: — А мы-то все гадали, что с тобой случилось. Может, обидели чем. Гарри помотал головой, осторожно, чтобы не сбросить его руку: — Я потом много где на вас еще натыкался. И со временем понял, что хочу тоже вот так. Чтобы сколько ни пробыли вместе, а расставаться совсем не хотелось. Чтобы постоянно оглядываться через плечо, и хотеть увидеть чужую улыбку. И чтобы мне шептали такое. И чтобы я сам хотел это шептать. Понимаешь? Только не было у меня такого человека. Никогда. Не получилось. Джордж замер и наклонился к нему: — А Джинни?.. Гарри растерянно повел плечом: — Джинни хорошая… Милая… Я люблю ее, — показалось Джорджу, или и правда в последней фразе было больше вопроса, чем ответа? — Но чтобы вот так, до безумия, до полной потери себя… Я просто знаю, что никогда у меня с ней так не будет. Джордж понимал, что не должен этого спрашивать. Но не смог удержаться: — А… с Малфоем? Гарри вздохнул, откинул голову на сиденье дивана и закрыл глаза. В комнате стало тихо. Только потрескивал камин, да где-то вдали шлепали босые ноги Кричера по скрипучим ступенькам. Часы над камином пробили одиннадцать. Маленькая хвосторога выскользнула из часов и полыхнула пламенем, оповещая всех, что через час будет полночь. — Ну, мне пора. Под недоуменным взглядом Гарри Джордж поднялся с дивана и протянул руку, поднимая его за собой. — Дождись меня, Гарри, — тихо попросил он, глядя в зеленые обеспокоенные глаза. — Не пускай сюда никого. Даже если ничего не… — он тяжело сглотнул и провел рукой по лицу, будто пытаясь стереть неуверенность: — Если всё выйдет, Гарри, через час я стану самым счастливым человеком на свете, — глухо сказал он. — А если нет… Мне будет легче вернуться, если я буду знать, что ты меня ждешь. Ты меня понимаешь? Гарри, который так толком ничего и не понял, тревожно спросил: — А мне... можно с тобой? Джордж? Но Джордж решительно помотал головой: — Нет, Гарри, это только мое. Гарри пристально посмотрел ему в лицо, закусил губу и покорно кивнул: — Я буду ждать тебя, Джордж. Возвращайся. Вот так вот просто. Никаких лишних вопросов. Чувствуя, как его заливает, буквально топит в благодарности к этому парню, Джордж обхватил Гарри руками за плечи и крепко прижал к себе, зарываясь рукой в лохматые волосы: — Скажи мне, что все будет хорошо, чертов везунчик. Он почувствовал ответные объятия, улыбку у самой своей щеки и услышал тихий ответ: — У тебя обязательно все получится, Джорджи. Я это знаю.

* * *

Лес был темен и тих. Джордж аппарировал на поляну рядом со склепом и облокотился на огромный валун, не в силах сделать дальше ни шагу. Совсем рядом с ним, шурша крыльями, пролетела летучая мышь, чуть не задев его затылок крылом, и Джордж испуганно вздрогнул. Нервы стали ни к черту. Надо было заставить себя подойти к ненавистной гробнице, чтобы проверить там ли Малфой, но Джордж просто не мог на это решиться. Трусливо обещая себе “еще пять минут и пойду”, он вглядывался в темноту леса и думал о брате. Вспоминал его шутки, прикосновения, смех и любовь, — всё одно на двоих. После того поцелуя они долго держались. Будто негласно договорились считать, что ничего с ними не было. Только касаний друг к другу стало одуряюще много. Сплетение пальцев, шепот на ухо, рука на плече, на талии, в волосах, вокруг шеи — везде… Хотелось касаться. Как можно больше и чаще. Обнимать, валяться рядом, пересекаться локтями… Хотя бы вот так. Чтобы знать, подтвердить, что теперь совсем вместе. Что навсегда. А потом… голос Фреда: “Анджелина, пойдешь со мной на бал?”. И боль, тупая боль отовсюду. И главное было: продолжать им всем улыбаться, боясь, что сердце выскочит из груди. — А ты кого пригласишь, братишка? Я, конечно, покрасивее буду, но и ты тоже ничего, честное слово, — Фред, разумеется, ничего не заметил. Только подмигнул и пихнул локтем в бок. А показалось, что в самое сердце. При первой возможности Джордж тогда улизнул с бала. Чтобы не смотреть, как эти двое танцуют. Не видеть их вместе. Заброшенный кабинет и отчаяние в дальнем пыльном углу. Не в правилах Джорджа было жалеть себя, но что делать, если душу разрезали надвое. На две равные половины. И одну сейчас пытались забрать. А потом — полоска света, разрывающая темноту кабинета, знакомые руки вокруг шеи, и какое-то по-детски испуганное: “Джорджи, ты плачешь? Ну что с тобой?” — Как ты нашел меня, Фред? — Я тебя где хочешь найду, братишка. Я тебя чую, — короткий смешок, пытающийся спрятать тревогу в голосе, и пальцы, запутавшиеся в волосах. Как же. Чувствует он... Попросту режет плоть по кусочку ржавой пилой. Джордж торопливо стер слезы тыльной стороной ладони: Фред не должен увидеть. — Ну что ты, Джорджи? — Фред встал перед ним на колени, и в его голосе послышался неприкрытый страх. — Я обидел тебя? Джордж помотал головой. Он не должен портить брату праздник из-за того, что сам он такой вот урод… — Джордж… посмотри на меня. Ты ревнуешь? — Фред взял в ладони его лицо и приблизил к себе, своей прямотой заставляя еще больше прятать глаза. — Нам нужно было найти себе девушек. Только для бала, понимаешь? И я был уверен, что ты тоже кого-то найдешь. Даже не думал, что ты… Анджи — это всего лишь подруга для танцев. А ты — моя жизнь, братишка. Ты — вся моя жизнь. Неожиданно Джордж почувствовал мягкое прикосновение губ к своим губам и, вздрогнув, рванулся навстречу поцелую, как мучимый жаждой путник. Всё было на самом деле, он ничего не придумал, и для Фреда он тоже единственный. А Фред покрывал поцелуями лицо, успокаивающе шептал его имя, гладил рукой шею и плечи. — Я соскучился, Джордж. Я так сильно соскучился. Боялся первым начать. Так было страшно. Но я так хочу, Джордж… Так сильно хочу. Темнота заброшенной комнаты спасла от стыда. Лишь сплетенные силуэты, хриплое дыхание и жар кожи под жадной ладонью. Соленые капли пота, стоны и полная открытость навстречу. И наконец-то вместе, как того и хотелось. И счастье понимания того, что он хочет так сильно того же, чего хочешь ты. Джордж застонал от жара воспоминаний и запрокинул голову вверх, торопливо стирая непрошеные слезы: — Фредди. Я не знаю, что буду делать, если ничего не получится. Фред… — простонал он, обращаясь к верхушкам деревьев. — Все у нас получится, Уизли, не ной, — раздался холодный голос откуда-то сбоку, и из темных кустов появились две высокие фигуры. Бледное малфоевское лицо было хорошо различимо в темноте, а вот черты второго скрывала плотная тень, и Джордж даже привстал, потому что никак не мог поверить глазам. — Кто… это? — хрипло спросил он, не в силах отвести взгляда от темного силуэта. — Я полагал, что за годы учебы вы должны были научиться меня узнавать, мистер Уизли, — Снейп, потирая горло, словно в него врезались завязки мантии, шагнул к нему навстречу. И поскольку Джордж застыл как изваяние, Малфой пихнул его кулаком в плечо, заставляя сдвинуться с места. — Пойдем, Уизли, не будем терять время на ненужные междометия и восторги. Профессор жив, я тебя об этом предупреждал. Это все, что тебе нужно знать. Джордж почему-то покорно кивнул и, чувствуя себя маленьким мальчиком, растерянно двинулся вслед за странной парой, уверенно шагающей по направлению к склепу. — Откуда вы знаете, куда нужно идти? — спросил он, нагоняя их, чтобы хоть как-то прервать молчание. — Мы были на похоронах, — не оборачиваясь объявил Малфой. — Я просто так, а профессор под обороткой. Ты нас не видел. Джордж кивнул, соглашаясь. В том виде, в каком он был тогда, он не заметил бы и самого Мерлина. — И вы… правда сможете это сделать? Он не сводил глаз с прямой черной спины. Сейчас это был не просто черт-знает-как-выживший профессор Зельеварения, это был символ его надежды, и Джордж просто не мог перестать глядеть на него. — Уизли, ты тупишь сейчас так же, как ваш малыш Ронни. Вообще-то я всегда думал, что ты намного умнее его. Или это был Фред? Впервые за все эти дни имя брата из чужих уст не вонзилось безнадежной болью, а шевельнулось в душе надеждой, и Джордж неожиданно для себя усмехнулся: — Ты можешь хоть на какое-то время заткнуть свой поганый рот, Малфой? — почти миролюбиво спросил он. Малфой обернулся и смерил его насмешливым взглядом: — Нет. Но ты можешь попросить Поттера это сделать. Есть вероятность, что это поможет, если этот придурок выберет правильный способ. Под раздраженное бурчание Снейпа: “Вы перешли уже всякие границы приличий, Драко”, — Джордж почему-то покраснел от видений двух лиц, слившихся в поцелуе, и, забывшись, шагнул следом за этими двумя в неприметную дверь склепа. Запах сырости, темнота и выворачивающая наизнанку острая боль обрушились на него одновременно. Фредди, его Фред лежит где-то здесь под тяжелой плитой в холодном глухом одиночестве, а неумолимое время по капле забирает его тело себе. Оперевшись о стену рукой, Джордж тяжело задышал, боясь, что его сейчас вывернет прямо на камни. Он даже не сразу почувствовал, как его обнимают за плечи незнакомые сильные руки. — С ним всё будет хорошо. Он скоро будет с тобой. Обещаю. Пойдем со мной, Джордж, — надсадно пытаясь ухватить ртом побольше воздуха, Джордж с удивлением обернулся на звук своего имени. Впервые надменный Малфой назвал его так. И в его голосе не было холода или насмешки, только сочувствие. — Обопрись на меня. Скоро тебе станет легче. Джордж безропотно закинул ему руку на плечи, лишь бы чувствовать живое тепло, и медленно побрел по направлению к Снейпу, расставлявшему какие-то склянки вокруг книги в дальнем углу. — А вот лапать меня вовсе не обязательно, придурок, — послышался сбоку насмешливый голос. — Что? — Джордж растерянно взглянул на Малфоя и внезапно осознал, что от ужаса все крепче прижимает того к себе. От смущения он расплылся в невольной улыбке и попытался отстраниться: — Слизеринский кретин. — Гриффиндорский осел! — Малфой не остался в долгу, возвращая любезность. — Да стой уже так, — высокомерно фыркнул он и вернул его руку себе на плечо. — Дождись пока полегчает. Я уж как-нибудь тебя потерплю. — Надо подумать, как сдвинуть плиту. Остановить разложение, регенерировать ткани, покровы восстановить... — Снейп, в глубокой задумчивости разговаривая сам с собой, озабоченно прошел мимо них к могиле, и Джордж, не выдержав, всхлипнул, сгреб Малфоя в охапку и уткнулся ему в шею, дрожа всем телом. Неожиданно он с удивлением почувствовал, как теплая ладонь успокаивающе гладит его по спине. — Хочешь, подожди нас снаружи? Джордж? Неужели Малфой умеет сочувствовать? От смеси ужаса, чужого тепла и сильных рук на спине все плыло и кружилось. Джордж помотал головой, пытаясь взять себя в руки, но неловко продолжал цепляться пальцами за его мантию и вжиматься лбом в острое плечо, чувствуя, что от обморока его удерживают только эти осторожные похлопывания чужой ладони. Еще какое-то время он стоял, крепко прижавшись и выжидая, пока стихнут тошнота и головокружение, а Малфой, не расцепляя объятий, терпеливо ждал, пока ему полегчает. Наконец, Джордж настолько пришел в себя, что даже смог чуть отстраниться. — Вы с Гарри даже обнимаете меня одинаково, — тихо выдохнул он куда-то в белые волосы, пытаясь сгладить неловкость. — Ты хочешь сказать, что обнимал его, Уизли? — Джордж внезапно почувствовал, как сильно напряглось тонкое тело, а ладонь на его лопатке сжалась в кулак. — Или это он тебя? Сам? — Идиот, — неожиданно Джорджу стало так смешно, что он даже нашел в себе силы отодвинуться и заглянуть в помрачневшее лицо. — Ревнивый идиот ты, Малфой, — он криво усмехнулся, посмотрев на сведенные в полоску тонкие губы и хмурую морщинку между бровей и объяснил: — Гарри просто утешал меня так же, как ты. Малфой промолчал, но Джордж почувствовал, как облегченно расслабилось его тело. — И как это? — вдруг тихо спросил Драко, все еще не отстраняясь, продолжая рассеянно удерживать его возле себя. — Что? — Джордж непонимающе водил глазами по непривычно уязвимому лицу, выискивая на нем ответ. — Обнимать его, — Малфой не выдержал и отвел взгляд. Джордж улыбнулся и, чувствуя необъяснимый прилив облегчения, наконец-то смог выпустить его из рук и вдохнуть полной грудью спертый воздух гробницы: — Не знаю. Обычно. Я ведь обнимал друга, а не любовника, — он отодвинулся и, увидев какой-то раненый взгляд, не удержался и колко поддел: — Вот уж не думал, что ты такой же добрый, как он, — подумал и добавил: — Драко. Малфой мгновенно подобрался, злобно сверкнул глазами, словно Джордж оскорбил его как-то особо изысканно и мерзко, резко развернулся и ринулся к склонившемуся над могильной плитой Снейпу.

* * *

Через четверть часа все было готово для ритуала. Пентаграмма, высеченная на могильной плите заклинанием, уже впитала в себя зелье, замешанное на чьей-то крови. Снейп, закончив обводить могилу ритуальным кругом, теперь придирчиво оценивал его. Нервный свет факелов бросал на надгробия глубокие тени, а в струящемся от изголовья едком дыме угадывались дурманящие нотки опиума, болиголова и мандрагоры. Драко сидел у стены на скамейке, отстраненно наблюдая за Снейпом, который, сердито отогнав их обоих, теперь что-то шептал над очередной порцией зеленого варева с разноцветными пучками волос и иссохшими листьями белены. О том, чьи хвосты, перья и когти мелькали в котле, Джордж не хотел даже думать. У него и так все внутри дрожало от напряжения и липкого ужаса. Пытаясь взять себя в руки, Джордж подошел к Малфою и неловко опустился на каменную лавку рядом с ним. — Жутковато, — неуверенно сказал он, глядя на сосредоточенного Снейпа. Ему казалось, что он уже давно живет в чьем-то сне. Поэтому он и верил, и одновременно не верил в происходящее. — Угу, — Малфой, не повернув к нему головы, следил глазами за темной фигурой. — Я хотел сам все сделать. Профессор не дал, — сказал он с досадой. — Почему? — Джордж повернул к нему заинтересованное лицо. Драко раздраженно дернул плечом: — Не хочет, чтобы я дело имел с Темной магией. Защищает. А уж как он отца проклинал после воскрешения, — ты бы слышал... Джордж не успел ничего ответить, как Снейп, словно почуявший, что речь шла о нем, решительно двинулся к ним: — Вы связываете две ваших жизни, мистер Уизли. Вы хоть понимаете, что это чревато? — резко спросил он, угрожающе нависая над головами парней. — Если ваш брат погибнет, вы тоже умрете, не дожив до вашего срока. С этим не шутят. Даже такие весельчаки, как вы. Джордж проглотил комок в горле и медленно привстал с места, чувствуя себя как на школьном уроке: — Но ведь вас оживили, профессор. Неужели вы недовольны? — он испытующе заглянул в землистое лицо. Снейп буквально обжег его яростным взором: — Недоволен — это еще мягко сказано, мистер Уизли. Да, Люциус Малфой оживил меня тоже. Но я не просил этого идиота делать это. И до сих пор не понимаю, зачем ему это нужно, — он метнул раздраженный взгляд на Драко, и тот низко-низко опустил голову, пряча глаза. — Сократить свою жизнь ради меня? А сын? А жена? Но нет, он сам за всех всё решил. Драко неловко заерзал на лавке: — Он никого не слушал, Северус… Я говорил… Снейп, не справившись с собой, яростно метнул пучок магии в самый темный угол, зажигая новые светильники: — Старый маразматик, — раздраженно выкрикнул он. — Оживить он меня надумал! А я просил его об этом? Просил?! Думаете, я хотел, чтобы он не вовремя помер, а? Мистер Уизли? Драко отвел глаза в сторону: — Мама согласилась. — И мать твоя тоже хороша, Драко, — Снейп устало махнул рукой и безнадежно посмотрел на Джорджа. — Подумайте хорошенько, мистер Уизли. У вас еще есть шанс передумать. Но Джордж испуганно замотал головой: — Никогда. Какое-то время Снейп смотрел на него полным безразличия взглядом, потом досадливо нахмурился и резко кивнул головой в сторону котла: — Сюда! — требовательно велел он. — Мне нужна ваша кровь. А ты сиди здесь, Драко. Сколько раз тебе повторять? Малфой снова безропотно опустился на скамейку, а Джордж двинулся за разъяренным профессором к булькающему зелью. — Руку, — коротко велел тот, и Джордж послушно протянул ему левое запястье. Не дрогнув, он смотрел, как Снейп наставляет на него свою палочку и рассекает кожу режущим заклинанием. От смеси надежды и страха Джордж почти не чувствовал боли. Рубиновые капли полетели в котел, вмешиваясь в бурлящий водоворот, и зелье начало менять цвет с болотного на темно-бордовый. Снейп, резким взмахом руки наполнив стакан омерзительной парящей жидкостью, протянул его Джорджу: — Пить. Вначале ты, потом он, — приказал он, ткнув рукой на могилу, и отвернулся. Давясь от отвращения, Джордж начал вливать в себя мерзкое пойло, нестерпимо воняющее сгнившей травой, свежей кровью и тиной, стараясь не обращать внимания на то, как оно обжигает горло и вызывает новые приступы тошноты. — Подыши, — жилистые пальцы цепко ухватили Джорджа за плечо, не давая ему упасть. Широко раскрыв рот, Джордж пытался вдохнуть спертый воздух, который после адской вони теперь казался таким свежим. Сильно мутило, и голова кружилась все сильней. — Помоги мне, Драко, — не повышая голоса, приказал Снейп, и Драко, мгновенно отделившись от стены, метнулся к ним, обхватывая Джорджа за плечи и уже привычным движением прижимая его к себе. Джордж снова благодарно уткнулся в него, стараясь хотя бы не наваливаться всей тяжестью тела. — Спсб, — невнятно пробормотал он ему в шею, и Малфой только тихо вздохнул, так и не проронив ни единого слова. Снейп между тем уже примерялся к могильной плите: — Просто так не снимается. Буду разрушать Темной магией, — зачем-то пояснил он в никуда и взмахнул палочкой, выкрикивая незнакомые слова, от которых у Джорджа по телу побежали мурашки. Задыхаясь, он снова напряженно вцепился в Малфоя и с ужасом посмотрел на плиту, под которой лежал его Фред. Сейчас он его снова увидит. Вот сейчас. Пентаграмма вспыхнула красным, прорезая камень насквозь, и обломки плиты начали медленно разъезжаться в разные стороны. — Фредди… — беззвучно выдохнул Джордж, уже не чувствуя, как Малфой хватается за него все сильней. Последний обломок, закрывающий от него Фреда, с грохотом рухнул на пол, вздымая облако пыли, и Джордж невольно шагнул вперед, чтобы лучше видеть. Брат лежал в гробу такой же как и прежде — безжизненный, почти восковой. Запавшие щеки, острые скулы, ввалившиеся глаза, — мертвенное лицо в обрамлении золота волос, такое бледное, что не было видно даже веснушек. Казалось, Фред теперь стал еще прозрачнее, и еще больше похож на бездушную куклу. Джордж тихо заскулил, опускаясь перед ним на колени, и Малфой сильно сдавил его плечо, пытаясь привести в чувство. — Фредди, — простонал Джордж. — Фред, братишка, — всхлипывая, он, не выдержав, дотронулся до неподвижной руки и тут же в ужасе отдернул пальцы, словно обжегшись холодом и невероятной твердостью тела. Это не Фред. Давно уже не Фред. Что они здесь творят? — Отойдите. Вы мне мешаете, — раздался над ухом грозный окрик, и Джордж послушно отполз назад, нелепо загребая стопами и пачкая руки в земле, не в силах отвести глаз от своего потерянного отражения. Его плечи снова накрыли уже знакомые руки: — Соберись, Уизли. Сейчас не время истерить. Скоро ты ему будешь нужен. Джордж покорно кивнул, соглашаясь с ним сразу во всем. Казалось, что у него больше не осталось собственной воли. Сейчас он доверял этим двоим намного больше, чем себе. Снейп направил на безжизненное тело палочку, планомерно обводя его красноватым свечением и замкнул контур, выдохнув ни на что не похожий короткий резкий звук. — Драко! — он требовательно вытянул руку, и Малфой, торопливо вытащив из кармана что-то круглое, похожее на часы, всунул это нечто профессору в ладонь. Больше не обращая на них никакого внимания, Снейп полностью сосредоточился на странном предмете, подкручивая какие-то рычажки и двигая стрелки. Внезапно прибор в его руках дрогнул и дернулся, раздался тихий звон, и тело Фреда окутала белая мутная дымка, почти полностью скрывая его от посторонних глаз. — Теперь надо ждать, — прошептал Джорджу Драко, глядящий на таинство во все глаза. — Отойдите подальше. Скоро начнется, — Снейп всунул артефакт Драко в руки и, тяжело ступая, отошел от могилы. Малфой тоже попытался оттащить Джорджа за плечо, но тот даже не сдвинулся с места. Так и не смея поверить, он, не отрываясь, смотрел на клубящиеся белые комья, где в редких прорехах, как в облаках, виделось, как наливаются жизнью дорогие черты, как розовеют щеки и начинают алеть бескровные губы. — Фред… братишка… мой Фредди, — шептал Джордж, вцепляясь что есть силы руками в край могилы, не замечая, как слезы катятся по щекам, а из сердца начинает выходить тупая игла. Джордж не видел ничего вокруг: не замечал, что Малфой подался вперед и так же зачарованно наблюдает за воскрешением, что недовольный профессор, хмурясь, придирчиво оценивает каждую новую фазу, — Джордж больше не видел ничего, кроме лица своего брата, почти живого, но все еще недостижимого. — Сделайте же... что-нибудь, — срывающимся голосом вымолвил он, еле двигая непослушными губами, и Снейп кивнул, неспешно подходя к разоренной могиле. Белые клубья уже полностью осели, и сейчас Фред лежал перед ними такой, как всегда. Казалось, что он просто уснул. — Пожалуй, пора, — Снейп окинул тело оценивающим взглядом, приставил к губам Фреда чашку с отвратительным пойлом и левитировал к ним раскрытую старую книгу, одним взглядом суровых глаз заставляя Джорджа подняться с места: — Читай. Вслух. Громко, — приказал он, снова склонился над Фредом, и бордовое вонючее пойло заструилось по плотно сжатым неподвижным губам, растекаясь по лицу, затекая в нос, скатываясь каплями в уши. Стараясь не смотреть на все это, Джордж уставился на ветхие затрепанные страницы: — Заклинаю тебя, — хриплым голосом начал читать он, едва разбирая линялые строки на гэльском. — Призываю. Восстань. Будь со мной одним целым. Силой любви, что превыше самой смерти, возьми мою душу и отдай мне за это свою, — сбивчиво выговаривал он, сам не понимая, что произносит. — Сплети наши магии вместе. Жизнь за жизнь. Кровь за кровь. Вернись и живи, пока не придет наше общее время. Во веки веков. Да будет так. Джордж вздрогнул, когда книга сама собой с резким стуком захлопнулась и, больше ничем не поддерживаемая, рухнула на каменный пол. Воцарилась полная тишина. Лишь треск факелов да дальние крики полуночных птиц напоминали, что все это происходит на самом деле. — Сейчас, — прошелестел у Джорджа над ухом тихий малфоевский голос, и Джордж впился жадным взглядом брату в лицо. Снейп взмахнул рукой, и золотистые ресницы дрогнули. Раз. Потом еще один. Джордж замер на месте, не в силах поверить глазам. Скривившись, Фред застонал, шевельнулся и, покачиваясь, сел, пытаясь ухватиться за стенки могилы. — Перси, отойди от стены! — невнятно выкрикнул он, затем с трудом приоткрыл глаза и резко закашлялся. — Стена… Перси… — растерянно повторил он, пытаясь унять надсадный кашель и недоуменно озираясь. — Где я? — Фред медленно переводил взгляд со стоящего над ним притихшего Малфоя на раздраженного профессора Снейпа. — Какого черта? Я что, в плену? — просипел он и, принюхавшись, недовольно спросил: — И что у вас за дрянь так воняет? Поскольку все потрясенно молчали, Фред снова огляделся по сторонам и наконец-то заметил бледное лицо Джорджа. — Джорджи! — он дернулся по направлению брату, но ему не хватило сил, и он, чуть не упав навзничь обратно, вцепился пальцами в острые края могилы и на этот раз принялся осторожно подниматься, окидывая недоуменным взглядом склеп, факелы, круг на полу и забытую книгу. — Веселая ночка? — неожиданно выпалил он, и Джордж, глядя, как вытянулись лица Малфоя и Снейпа, не выдержал и захохотал. Второй раз в этом склепе. От абсурдности происходящего, от облегчения и накрывающего счастья, он все хохотал и корчился от смеха, не в силах остановиться, несмотря на то, что по щекам струились обильные слезы. Не в силах выдержать сотрясающих его судорог, Джордж упал на колени, продолжая все так же безудержно закатываться, пока на это хватало воздуха в легких. — Я не позволил себе этого в прошлый раз, но теперь сделаю непременно, — хмурый Снейп быстро шагнул к нему и, не примеряясь, отвесил вполне ощутимую пощечину. — Эй ты! Крючконосый! А ну руки прочь от моего брата! — злой донельзя Фред, покачиваясь, вылезал из могилы, призвав на помощь все свои силы. — Джорджи, ты что? — крикнул он, обращаясь к закрывавшему лицо руками сидящему на земле брату. — Тебе больно? Ты слышишь меня, безухий? Что они с тобой сделали? Пошатываясь на непослушных еще ногах и на ходу утирая рукавом потеки вонючего зелья, он добрался до Джорджа, закрывая его собой. Джордж, размазывая остатки слез по щекам, смотрел на него снизу вверх и не мог насмотреться. Фред резко присел перед ним на корточки и обнял за шею, приближая его лицо к своему. — Что с тобой, Джорджи? Родной мой, — тихо и испуганно назвал он его так, как позволял себе только наедине. — С тобой все в порядке? Ты ранен? — Фредди… Мой Фредди… — бормотал Джордж, прижимаясь к нему в ответ и зарываясь пальцами в золотые отросшие пряди, притирая его к себе, впаиваясь всем телом. — Мы не в плену. Ты умер, братишка. Мы тебя воскресили. Война уже кончилась. Мы победили. А эти двое на нашей стороне. Никакого плена. Фред, мы свободны… — он вел по лицу и по телу брата губами, руками — всем, чем мог дотянуться. — Умер? — Фред растерянно оглянулся, уже новым взглядом окидывая открывающуюся взору картину: развороченная гробница, расколотый камень и две неподвижные фигуры, молчаливо стоящие у дальней стены. — Как я мог умереть? И где тогда Перси? Он нахмурился, вспоминая, и принялся неловко подниматься на ноги, подтягивая Джорджа вслед за собой. — Как вы могли вернуть меня? — он растерянно смотрел на отрешенные лица. — А мама? — он внезапно задохнулся от ужаса. — Отец? Как они? — С ними всё хорошо, — торопливо выпалил Джордж. — И Джинни, и Рон, и Перси. С ними со всеми всё в полном порядке. Если можно так сказать после твоих похорон. Джордж неожиданно снова уткнулся в плечо брата и всхлипнул. Никогда в жизни он не ревел столько, сколько теперь. Фред прижал его ближе к себе. — Братишка, ну чего ты расклеился? — шутливо-ласково сказал он, и только пальцы, намертво впившиеся в его мантию на спине, сказали Джорджу, что тот все правильно понял. — Я уже не надеялся, Фред, — тихо выдохнул он куда-то в плечо, водя по его груди рукой. — А эти двое? — Фред обернулся на двинувшиеся к выходу молчаливые темные фигуры. — Они мне помогали, — Джордж улыбнулся сквозь слезы. — Так что прекрати им хамить. — Как ты мог им поверить? Не ожидал от тебя такой легковерности, братик, — Фред вразрез со своими насмешливыми словами еще раз быстро оглянулся и, убедившись, что никто их не видит, быстро поцеловал близнеца в губы и тревожно взглянул в глаза. — Ну как ты? — Я потом всё расскажу тебе, Фред, — пообещал Джордж, с трудом отстраняясь от него. — Ну, раз мы с тобой свободны… Тогда, может, свалим отсюда? Здесь не самое приятное место, — окинув взглядом темные стены, Фред зябко поежился, и, ни на секунду не выпуская руки Джорджа из своей, потянул его за собой к выходу, нагоняя профессора с Малфоем в самых дверях. — И, кстати, все-таки чем я воняю? — выразительно спросил он, обращаясь исключительно к Снейпу. — Почему вы спрашиваете об этом у меня, мистер Уизли, — холодно огрызнулся тот, не оглядываясь, и Фред ехидно ухмыльнулся, оборачиваясь на брата: — Потому что только вы способны сварить нечто столь отвратительное, профессор. И даже придумать ему название, — ответил он, высматривая одобрительную улыбку на лице Джорджа. — Благодарю за сомнительный комплимент, — желчно отозвался Снейп, наклоняясь, чтобы пройти в невысокую дверь. — Помнится, на моих уроках вы оба с этим справлялись не хуже. — Да ладно вам, профессор! Это вышло всего один раз, да и то совершенно случайно. Как мы потом ни пытались с Джорджем повторить… А ваш опыт в зельеварении просто бесценен… И ваша фантазия… — Отцепитесь от меня, мистер Уизли, по-хорошему вас прошу! — ...И все-таки, как мы назовем эту вонючую дрянь, а, профессор? Давайте, в честь вас!.. — ...Ну всё! Вы уже почти напросились… — ...Сами будете опять воскрешать… Джордж, бредя как в тумане, слушал препирательства этих двоих, что уже должны были растворяться в земле, и всё плотнее переплетал пальцы с пальцами брата, ловя нежные касания в ответ, держась за его руку так крепко, как только возможно.

* * *

Так и не выпуская руки Фреда из своей, Джордж остановился перед домом на площади Гриммо. — У Гарри защитные чары. Я должен предупредить его, — сказал он и, противореча себе, еще крепче вцепился в руку брата. — Братишка, я никуда не денусь, — Фред мягко усмехнулся и сжал в ответ его ладонь. — Но я… не могу, — Джордж неотрывно смотрел на входную дверь, даже не пытаясь распутать их пальцы. — Так и будем здесь стоять до утра? — понимающе фыркнул Фред. — Прохладно вообще-то. А может, тогда в Нору? Или к нам в магазин? Джордж помотал головой: — Я обещал Гарри вернуться. Я должен ему все рассказать. И сам еще поверить не могу, что не сплю. Как я тебя покажу родителям среди ночи? Я даже еще не придумал, что им соврать. — Ну это просто. Скажи им, что нашел меня в капусте. Или меня принес аист, — Фред ласково поглаживал большим пальцем ямку между большим и указательным пальцем, как всегда любил Джордж. — Фредди, — Джордж с силой рванул его на себя, вдыхая до боли знакомый запах, — а если я завтра проснусь, а тебя нет? — невнятно пробормотал он, сжимая его все сильней. — Ну нет, теперь ты от меня так просто не отделаешься, братишка, — Фред обхватил его руками в ответ. — Вы, конечно же, не перенастроили Охранные чары? — раздался сзади сухой низкий голос, и братья, не разжимая объятий, одновременно обернулись. — Что вы тут делаете? — Джордж ошеломленно смотрел на подошедшего к ним Снейпа. — Стоим и десять минут наблюдаем, как ты тупишь, Уизли, — едко ответил вместо него Малфой, выступая из-за профессорской спины. — Я имею в виду, откуда вы знаете… — Джордж замялся. — Где находится дом легендарного Гарри Поттера, который завещал ему крестный, и в котором находился Орден? — ехидно процедил Снейп и усмехнулся. — Пожалуй, в кои-то веки я соглашусь с вашим невыносимым жаргоном и сам вам скажу “не тупите”. — Я так и знал, что ты ни о чем не подумаешь, Уизли, и никого не предупредишь, — фыркнул Малфой. — И будешь тут топтаться, не зная, что делать. Давай его нам, — он небрежно кивнул на хранящего молчание Фреда, — мы с ним постоим. Иди, предупреждай Поттера. — Эй ты, хорек белобрысый, я вам не вещь, — Фред с вызовом посмотрел на слизеринца. — Фред, пожалуйста, они правы, — Джордж чуть отстранился, сжимая его плечи. На душе неизвестно почему стало намного спокойнее. — Останься с ними и не дергайся. Я скоро приду за тобой. Он перевел вопросительный взгляд на Малфоя, который с какой-то болезненной жадностью разглядывал темные окна. — Подержи его, — попросил он у Драко, окончательно смутившись, и подтолкнул Фреда по направлению к нему. — Что? — все трое изумленно уставились на него. — За рукав или как-нибудь еще, — Джордж почувствовал, что краснеет. — Нет, братишка, ты точно рехнулся, — Фред ошеломленно смотрел на него во все глаза. Но Малфой усмехнулся, шагнул к нему и ухватил за предплечье, отчего Фред вздрогнул и замер, словно не в силах поверить в происходящее. Но Малфой, не обращая внимания на его реакцию, снова повернулся к Джорджу: — Не волнуйся, не исчезнет, — пообещал он. — Иди. Джордж еще раз тревожно взглянул на брата, кинул благодарный взгляд на Малфоя и поспешно аппарировал в дом.

* * *

Внутри было пусто и тихо. Наверное, Гарри давно уже спит. — Гарри, — растерянно позвал Джордж, и на диване послышался легкий шорох. — Джордж, ты вернулся! — встрепанный, всклокоченный Гарри скатился с дивана и бросился к нему. — С тобой всё в порядке? Я волновался. Джордж смотрел на его обеспокоенное лицо и улыбался как пьяный. — Я должен тебе что-то сказать, Гарри, — он провел рукой по лицу и, увидев, что Гарри сделал встревоженный шаг к нему навстречу, Джордж разулыбался еще сильнее, не представляя, как ему можно признаться. Поэтому он решил не тянуть и выпалил все и сразу: — Там внизу меня ждут Фред, профессор Снейп и Малфой. Ты можешь их всех впустить? Гарри застыл на месте, растерянно глядя на Джорджа. Наверное, сообщи ему Джордж, что их пришли навестить гиппогриф, василиск и хвосторога, он бы и тогда не удивился так сильно. — Джордж, — осторожно выдохнул Гарри. — Что с тобой? — он неожиданно побледнел. — Ты… хочешь сказать… — Поттер с трудом втянул в себя воздух, — что Малфой тоже умер? — Господи, Гарри, нет, — Джордж шагнул вперед, удивляясь странным вывертам его сознания, и успокаивающе положил руку ему на плечо. — Все живы. Просто впусти, и они сами тебе все расскажут. Безбашенность и готовность Гарри принимать все на веру иногда была очень кстати. Он лишь поправил очки, взлохматил волосы, сглотнул и, больше не спрашивая ни о чем, взмахнул палочкой, открывая всем доступ в дом. — Подожди. Я сейчас, — выкрикнул Джордж и мгновенно исчез, оставив Гарри недоумевающе вглядываться в темноту. — Неужели Поттер так быстро все понял? — хмыкнул Малфой. — Не ожидал от него такой сообразительности. Думал, нам придется проторчать тут пару часов. Все трое так и стояли в тусклом свете фонарей, как Джордж их оставил: Малфой, вцепившийся в руку Фреда, сам Фред, замерший возле слизеринца в неловкой позе, и хмурый профессор, неодобрительно косившийся по сторонам. Джордж помотал головой: — Он не понял. Гарри просто верит, когда ему говорят. — Неоценимое качество для будущего аврора, — насмешливо подытожил Малфой. — Ну, забирай свое сокровище, Уизли. Нам пора, — он слегка подтолкнул Фреда в плечо, и тот сердито обернулся к нему, но, на удивление, даже не стал огрызаться. — Зайдите к Гарри со мной, — умоляюще попросил Джордж, притягивая Фреда к себе, и Снейп мученически закатил глаза, а Драко замер на месте. — Он настроил на вас Охранные чары. — Драко, я вас предупреждал, что всё этим кончится, — Снейп переводил раздраженный взгляд с одного на другого. — Безусловно, два часа ночи — самое время для дружеских посиделок. На лице Малфоя застыло непонятное выражение: — И Поттер не возражает? — ровным голосом спросил он. Джордж кивнул: — Честно говоря, Гарри был в таком шоке, что не стал бы возражать ни против чего. Я прошу вас, — он протянул им руки, и Снейп кивком велел Драко взяться за его кисть. — Пойдемте, Драко, — сухо сказал он, протягивая свою руку. — Чем раньше мы покончим со всеми выяснениями, тем быстрее вернемся в мэнор. У меня завтра много дел. Нужно перебрать аконит. Джордж изумленно взглянул на профессора, для которого оживление покойника и варка зелий стояли где-то в одном ряду, схватил их за руки и аппарировал в дом.

* * *

Гарри по-прежнему так и стоял посреди комнаты, только успел зажечь все светильники, да еще неприветливый сонный Кричер маячил в дверях. — Фред. Профессор. М-Малфой, — Гарри растерянно переводил глаза с одного на другого. — Ты не шутил, Джордж? Значит, я сплю? Мы с тобой спим? — он протянул к Джорджу руку, словно пытаясь найти в зыбком мире какую-то точку опоры. Малфой выразительно фыркнул, а Фред усмехнулся: — Надеюсь, что нет, — он подошел к Гарри и решительно сгреб его в объятия. — Я рад, что с тобой все в порядке, Мальчик-Который-Выжил, — счастливо прошептал он, крепко прижимая Гарри к себе. Потом чуть отстранился и жадно заглянул ему в лицо. — Значит, ты и в самом деле победил? Гарри? Мы победили? Гарри кивнул, продолжая недоуменно ощупывать его руки и плечи, а потом недоверчиво вскинул глаза: — Ты… живой… Фред! Или это все-таки сон? Джордж невольно оглянулся и увидел, что Малфой, стиснув зубы, смотрит на них, не отрываясь. Джордж снова перевел взгляд на Гарри и посмотрел на него теперь уже глазами Малфоя. Встрепанный и лохматый, чуть припухший со сна, в примятой маггловской футболке и пижамных штанах, Гарри был очарователен: расслабленный и какой-то домашний, он светился улыбкой, понемногу начиная им верить, прижимал к себе Фреда и снова отталкивал, чтобы восторженно посмотреть ему в лицо, выдыхал какие-то вопросы, не дожидаясь ответа, снова притягивал его к своей груди и сиял от счастья. Малфой резко отвернулся и отошел к окну. — Не ревнуй. Они просто друзья, — Джордж подошел к нему и встал рядом с ним, почти касаясь плечом. — Даже не думал, — Драко тоскливо вглядывался в темноту ночи. — Он испугался, что ты тоже умер, — Джордж не знал, что еще можно сказать. — Поттер всегда был излишне чуток и добр к сирым и убогим, — процедил Драко сквозь зубы и тряхнул головой. — Иди, Уизли. Не мельтеши. Я справлюсь. Снейп, про которого временно все забыли, кашлянул, привлекая внимание: — Мы можем, наконец, идти? — раздраженно поинтересовался он. Гарри с трудом выпустил Фреда из объятий и уставился на него во все глаза. — Вы тоже живы, профессор, — тихо сказал он и двинулся по направлению к Снейпу так решительно, что тот еле заметно вздрогнул и чуть попятился. — Если это сон, я не хочу, чтобы он кончался, профессор, — Гарри приближался к профессору медленно и осторожно, как к гремучей змее. — Мне надо вам столько сказать. Боюсь, что даже до утра не успею. Снейп бросил на Драко быстрый возмущенный взгляд из разряда “я же предупреждал” и, снова обернувшись к Гарри, гневно сверкнул на него глазами: — Мистер Поттер, только не говорите мне, что теперь остаток ночи я буду обязан выслушивать ваши душевные излияния. Вам было стыдно — я вас простил. Вам было жаль меня — я воскрес. И покончим на этом. Драко, идемте! — Нет! Подождите! — Гарри растерянно заметался между ними глазами, не зная, к кому бежать. — Не уходите, профессор! Вы не можете сейчас так просто уйти! Пожалуйста, останьтесь еще хоть немного… — умоляюще попросил он. — Объясните мне... Я уже совсем не понимаю, на каком я свете. Может, я сам снова умер? Кричер! — неожиданно громко крикнул он, и подслушивающий в дверях домовик подпрыгнул от испуга. — Кричер, пожалуйста, чай или что там еще. Фред? Профессор? Фред упал на диван неподалеку от профессора, который, поняв, что ему не удастся сбежать, обреченно опустился в коричневое кожаное кресло. — Только ты способен говорить домовикам “пожалуйста”, Поттер, — оказавшийся за поттеровской спиной Малфой сверлил его насмешливым взглядом. Гарри смутился: — Вот теперь я уверен, что не сплю, Малфой, — рассерженно выдохнул он. — В моих снах ты обычно бываешь более нормальным. — В твоих снах, Потти? — Малфой чуть приподнял светлую бровь. — И в каких же именно? Боюсь себе даже представить. Гарри покраснел от досады и отвернулся, а Драко, скользнув больным взглядом по взлохмаченным волосам и широким плечам, обтянутым серой футболкой, прикусил губу и поспешно отвел взгляд. — Зачем ты его дразнишь? — подошедший к нему сзади Джордж удивленно смотрел вслед Гарри, ушедшему за домовиком. — С ума сошел? Я думал, у тебя кардинально другие планы. Малфой сердито нахмурился и обернулся к нему: — Не знаю. Привычка, наверное. Он меня бесит. Джордж понимающе усмехнулся: — Хочешь его? Он красивый. — Не твое дело, Уизли, — резко ответил Малфой и, быстро взглянув на сочувствующее лицо Джорджа, неожиданно для себя самого прикрыл глаза и обреченно признался сквозь зубы: — Подыхаю, как хочу. Только не так, как ты думаешь. Всего хочу. Насовсем. Джордж кивнул, невольно оглянувшись на Фреда, устроившегося с ногами на диване. — Так скажи ему, — предложил он. — Вот прямо сейчас иди за ним и признайся! Малфой метнул на него недоверчивый взгляд. — Вряд ли я сейчас смогу… — Тогда просто нормально поговори. Хоть раз в жизни, — Джордж выразительно кивнул ему на дверь и поспешил к брату, устраиваясь рядом с ним. Драко неуверенно оглянулся на них и вышел в темный проем, пытаясь сориентироваться в чужом спящем доме. — Поттер, — растерянно позвал он, останавливаясь посреди лестницы. — Что? — голос прозвучал неожиданно близко, и Драко вздрогнул, отступая на шаг и теряя равновесие. Но сильные руки подхватили его и не дали упасть. — Осторожнее, тут очень крутые ступеньки, — Гарри чуть прижал его к себе и осторожно поставил рядом с собой. Его твердая ладонь лежала у Драко на спине так уверенно, словно ей там было самое место. — Извини, я не хотел тебя злить, — тихо выдохнул Драко, различая перед собой лишь смутный силуэт и услышал легкий вздох и короткий смешок: — Малфой извиняется. Значит, все-таки сон. Драко с горьким сожалением почувствовал, как надежные ладони соскользнули с его спины. Но Поттер так и не отстранился, а почему-то продолжал стоять возле него так близко, что Драко чувствовал тепло его тела. Глаза понемногу привыкали к темноте, и Драко смог разглядеть знакомые вихры и огромные, вглядывающиеся в него настороженные глаза. Было сумрачно и тихо. Еле слышно поскрипывали половицы и что-то бубнил вдали домовой эльф. — Почему ты не включишь здесь свет? — спросил Драко у Поттера почти шепотом, так близко тот стоял. — Не знаю. Привык, наверное, — еле слышно выдохнул Гарри, и Драко почувствовал, как по его щеке скользнуло чужое дыхание. Корица и мед. Темнота и близость Поттера оглушали. Кружилась голова, и Драко казалось, что его сердце колотится на весь дом от того, что он так одуряюще близко — домашний, спокойный, расслабленный. Прикоснуться к нему хоть один раз. Прижаться губами к губам — невинно и нежно. Чтобы услышать, как и у него тоже заходится сердце. Драко так сильно тянуло к нему, тащило словно канатом, что он, тяжело дыша, удерживал себя из последних сил. — Это все сон? — жалобный вопрос Поттера поймался легким ветром на щеке. — Тогда я не хочу просыпаться, — неожиданно выдохнул он. От его тела уже шло не тепло, просто жар. — И как ты ко мне относишься? Когда спишь, — еле слышно спросил его Драко и, не выдержав, чуть подался вперед, лаская дыханием чужие губы и жадно пытаясь поймать его ответ на своих. Если нет возможности к нему прикоснуться, то пусть будет так. Хотя бы так. Поттер неловко сглотнул, все так же не отстраняясь: — Я… не хочу тебе этого говорить, — растерянно вымолвил он так, что от его севшего голоса мурашки холодом разошлись по всему телу, и тут же, словно испугавшись, тревожно выдохнул: — А ты? — И я … не хочу, — Драко всей кожей ощущал его жар, приоткрыв губы, ловил малейшие оттенки дыхания и жадно вглядывался в смущенные огромные глаза. Было так просто коснуться его губ своими. Посметь запустить руку в вечно лохматые волосы, чтобы узнать, наконец, какие они на ощупь — жесткие, мягкие? Стащить эти нелепые очки и заглянуть в самую глубину глаз. Прикоснуться губами к нежной ямке на шее. Первый раз в жизни сказать вслух его имя. Гарри. Гар-ри… Отдать ему все, что попросит. Совсем все, до конца. Если бы только ему это было нужно… Так страшно все испортить, разрушить. Стоять бы вот так век в темноте и слушать, как он дышит, как двигается, как говорит. Лишь бы быть рядом с ним. Дыхание смешивалось. Напряжение накаляло воздух. Драко казалось, что он даже видит искорки магии, мелькавшие между ними. — Драко… — шепнул Поттер, и Драко почувствовал, как собственное имя обожгло его изнутри. Почти что решившись, он стал наклоняться вперед. И с замиранием сердца почувствовал, как Поттер, затаив дыхание, тоже качнулся навстречу, почти дотрагиваясь до его губ своими… — Ос-сквернители рода!!! Жалкие проходимцы! Оборванцы всех мастей и сословий! Чтоб Мерлин наслал чуму на ваши дома, проклятые! — заверещал в темноте пронзительный голос. Парни резко отпрянули друг от друга в разные стороны, чуть не скатившись от неожиданности с лестницы. — Ч-что это? — заикаясь от ужаса, спросил Малфой, вцепившись в перила. — Бабка… — ответил Поттер, тоже дыша тяжело и загнанно. Недолго подумал и зачем-то добавил: — Между прочим, твоя. Вглядываясь сквозь темноту в растерянное малфоевское лицо, Гарри неожиданно прыснул и закатился, заражая переливчатым смехом Малфоя. И Драко, не выдержав, сначала тихо хмыкнул, а потом впервые в жизни и сам рассмеялся вместе с ним. — Придурок ты, Поттер. От хохота оба сползли на ступеньки и устроились совсем рядом. Хохочущий Драко упирался во вздрагивающее от смеха чужое плечо и чувствовал, как накатывает огромное счастье — было так здорово сидеть вот так рядом с ним: вместе смеяться над общей шуткой, задевая друг друга локтями, и верить, что так будет вечно. — Наверное, нам… пора?.. — негромко спросил отсмеявшийся Поттер, и внутри у Драко все сжалось от разочарования. — Они ждут, — тихо пояснил Гарри, начиная вставать, и в его голосе послышалось смущение, а еще Малфою показалось, что в нем промелькнула досада. — По-подожди, — сердце у Драко прыгало, как бешеный заяц: от желания, испуга и смеха, от всего. Он просто не мог вот так всё прервать. От страха, что Поттер уйдет, Драко невольно схватил его за руку. — Посидим? — неуверенно предложил он, заранее боясь отказа. Но Поттер лишь молча кивнул, опускаясь обратно и почему-то так и не отнимая руки. В полной тишине поттеровского дома они сидели на лестнице, соприкасаясь плечами, и жар сильного тела пробивался к Малфою даже через одежду. Драко держал его руку в своей и теперь уже ему казалось, что это очередной чертов сон. Гарри повернул к нему лицо, едва различимое в темноте: — Скажи, как так вышло, что все они живы? — голос у него был такой странный, как будто он заранее знал, каким будет ответ. Драко с опаской взглянул на него, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь на скрытом темнотой лице: — Как получилось, что ты в это так быстро поверил? Он сжал его пальцы своими и услышал, как Гарри тихо вздохнул. Чуть помолчав, как будто сомневаясь, стоит ли ему отвечать, Поттер все же смущенно признался: — Я ведь тоже умер, Малфой. Видел, что там, за гранью, — сказал он, опуская голову вниз. — И я знаю, что оттуда можно вернуться. Если тебя кто-то ждет. И если ты к кому-то рвешься обратно, — неловко закончил он и переплел свои пальцы с его, сцепляя их в крепкий замок. Сам. Драко почувствовал, как его сердце бухнуло и остановилось. — И кто… ждал тебя? — тихо выдохнул он, не смея поднять на него глаза, боясь сам себе верить. Казалось, что даже время замерло, и сейчас от одного ответа будет зависеть вся дальнейшая жизнь. Намертво стиснутые ладони, плотно сомкнутые предплечья, сбивчивое дыхание, — сейчас они были так близко друг к другу, как никогда. — Меня… — Гарри запнулся, и Драко почувствовал, что его рука напряглась. Словно пытаясь собраться с мыслями, Поттер напряженно потер второй рукой лоб, тяжело вздохнул и будто нехотя выдавил: — Джинни. Отмершее сердце внезапно зачастило, помчалось галопом, и Драко, резко дернув свою кисть на себя, вскочил, чувствуя, как его мир рушится навсегда: — Джинни. Конечно, — он с трудом сдерживал дрожь, бьющую его все сильнее. — Кто же еще. Очередная Уизли. Не разбирая дороги за болью рвущегося сердца, он с грохотом ринулся с лестницы. И поэтому не услышал вдогонку еле слышного растерянного выдоха: — А я возвращался... к тебе.

* * *

Когда Гарри вернулся в комнату, она уже опустела. Только обнявшиеся близнецы сидели вдвоем на диване и о чем-то тихо шептались. — Гарри, — Джордж поднял голову. — Ну как ты? — Ничего не понимаю, — Гарри неуверенно подошел к ним и опустился на другой край дивана. Он с силой тер рукой шрам, будто пытаясь его стереть. — Что-то со мной… Я, кажется, сделал что-то не то. — Малфой вылетел отсюда как ошпаренный, — радостно фыркнул Фред. — Что ты сказал ему, Гарри? Жаль мы не знали этого в школе, можно было бы пользоваться. — Погоди, Фред. Не сейчас, — Джордж сжал его колено рукой и подсел ближе к Гарри, тревожно заглядывая ему в глаза: — Что случилось? Гарри неловко пожал плечами: — Хотел сказать одно, а получилось другое. Не понимаю, — он вскинул на Джорджа горестный жалкий взгляд. — Наверное, последствия войны. А я-то надеялся, что после смерти Волдеморта и у меня все пройдет. Джордж внимательно посмотрел на него и еще сильнее нахмурился: — Гарри? Но тот лишь поморщился, как от головной боли, и беспомощно улыбнулся, пытаясь закрыть эту тему: — Расскажите мне лучше, как вы. — Ну, наш рассказ будет недолгим, — заскучавший Фред тоже придвинулся к ним, приобнял брата за плечи и подался вперед. — Представь себе, Гарри, я просыпаюсь. Перси нет, стена тоже не падает, а вместо всего этого я в какой-то дыре! А рядом со мной бегают эти осквернители могил и смотрят на меня, как на призрак. А потом еще объявляют мне, что я умер. Гарри испуганно перевел взгляд на Джорджа: — Вы?... Тот сдержанно кивнул: — ...Темную магию. Снейп помогал. Я до сих пор не придумал, как сказать об этом родителям. Гарри поежился: — А… почему он тебе помогал? — Кстати, да. Как ты уговорил его, а, братишка? — Фред положил подбородок близнецу на плечо. Джордж на секунду замялся, словно раздумывая, признаваться ему или нет: — Я заключил сделку с Малфоем. Две пары глаз уставились на него с непередаваемым выражением: зеленые чуть испуганно, голубые с настороженным любопытством. — Мы с ним… — Джордж снова нахмурился, что-то прикидывая. — ...Я потом вам скажу. Это не только мой секрет. — Что ты пообещал ему, безухий? — Фред неожиданно рассердился и, обхватив его поперек груди, тревожно заглянул брату в лицо. — Надеюсь, ты не заложил ему свою душу? Или тело? Я убью его, если он к тебе приставал. — Все в порядке, ничего такого, клянусь, — Джордж накрыл его руки своими, сжал их чуть нежнее, чем следовало и успокаивающе ему улыбнулся. — Ну… я пойду… — Гарри смущенно поднялся с дивана. — Джордж покажет тебе, где ваша комната, Фред. Он скрылся в дверях, и Джордж вздохнул и потянул брата за собой: — Пойдем, Фредди. Тебе нужно отдохнуть. Фред фыркнул: — Если верить тебе, я и так отдыхал почти целую неделю. Джордж вздрогнул и задохнулся, снова погружаясь в леденящий ужас прошедших нескольких дней. В отчаянии он вцепился в брата рукой: — Фред, — начал он, не зная, как объяснить ему все. Но тот внезапно обхватил его руками за шею и крепко прижал к себе: — Как ты это пережил, Джордж? — пробормотал он ему в волосы и тихо добавил: — Я бы не смог. — Я и не смог. Фред оторвал голову от его плеча и вскинул на брата испуганные глаза, в которых плескался ужас: — Ты не хотел больше жить, — сказал он, не спрашивая, а утверждая. Джордж проглотил комок в горле и мотнул головой: — Не хотел. Но старался какое-то время. Ради них всех... Не знаю, насколько меня бы хватило еще. Лицо Фреда стремительно белело от накатывающегося понимания: — А что, если теперь ты первым? А, Джордж? Что мне тогда делать? — в его голосе появились надрывные нотки. Теперь уже он вцеплялся в брата руками, боясь отпустить. — Я не смогу, я не такой стойкий, как ты, — почти выкрикнул он. Джордж потерся лбом о его висок: — Я не сказал тебе главную часть этой сделки… — Джордж почувствовал, как Фред замер в его руках и напрягся. — Мы умрем с тобой вместе. Если я, то и ты... И наоборот. Это был единственный способ, прости. Фред расслабился и обессиленно уронил голову ему на плечо: — Слава богу, — тихо выдохнул он и еле слышно добавил: — Спасибо.

* * *

Утро встретило их туманом и бранью недовольного Кричера. — Эй, Гарри, почему ты не усмиришь это отродье? — Фред, потягиваясь и зевая, вошел в гостиную к стоящему у окна Гарри. Гарри улыбнулся и помотал головой: — Пусть ворчит. Я привык. Он мне здорово помогает. Вальбурга меня достает куда больше. Только кричит, а проку от нее никакого. Он снова потер шрам, вспоминая вчерашнюю темную лестницу и то, как они непозволительно близко стояли с Малфоем. Волнующе. Желанно. Как переплетались их пальцы, а сердце сжималось от сладкого предвкушения неслучившегося поцелуя. А потом… Что же было потом? Он пытался вспомнить, но все плыло как в тумане. Помнил только, что вчера что-то было очень неправильным. — Хочешь, мы с Джорджем избавим тебя от этой старушенции? — Фред плюхнулся в кресло у холодного камина. — Джордж? Слышишь меня? — позвал он, вытягивая ноги. — Слышу, — в комнату, расслабленно улыбаясь, вошел Джордж, и Гарри невольно засмотрелся на него. Он давно уже не видел второго близнеца таким умиротворенным и красивым. Казалось, что от него идет рассеянный мягкий свет. — Но прежде, чем начать переделывать мир, мы все-таки должны сказать родителям о твоем воскрешении, Фредди. — Родители… — Фред предсказуемо помрачнел. — И как ты им собираешься все объяснить? Джордж пожал плечами и устроился на ручке кресла рядом с братом: — Гарри же быстро поверил. Значит, и они должны нам поверить, — без особой надежды в голосе предположил он. Фред недоверчиво фыркнул, а Гарри подошел к ним поближе, присаживаясь на диван: — Если ты меня наконец-то отпустишь, Джордж, — неуверенно начал он, — и разрешишь мне видеться хоть с кем-то… Хотя бы позвать сюда Рона с Гермионой, то мы сможем им объяс… — Джордж? — Фред чуть не спихнул брата с кресла, — Что это было? Зачем ты посадил Гарри под замок? Отвечай! Гарри попытался вступиться за близнеца: — Джордж просто не хотел никого видеть. И просил меня не впускать сюда никого, кто мог бы нарушить его одиночество. — Ну да, ну да… — как-то неопределенно протянул Фред, окидывая Джорджа внимательным взглядом, и тут же перевел его на Поттера, делая жалобные глаза: — Гарри, скажи, а внезапно воскресшим в этом доме дают поесть? Я просто умираю с голоду! — Конечно, — Гарри легко поднялся с места. — Пойду попрошу Кричера сделать нам завтрак. — И сам проконтролируй его! — по-хозяйски велел ему Фред. — Не доверяю я его хитрой роже. Я вовсе не хочу, чтобы он плюнул мне в чай. — Фред! — укоризненно воскликнул Гарри, задерживаясь в дверях. — Только воскрес и сразу начал командовать, — Джордж попытался дать брату шутливый подзатыльник. — Ти-хо! — Фред рассмеялся, ловко уворачиваясь от его руки, и сел. — Обещаю всё отработать! Предлагаю такой вариант: Гарри готовит завтрак, а мы убираемся в доме. Что нас, зря мама учила, да, Джорджи? Согласен, Гарри? Гарри кивнул, улыбнулся и вышел. Когда его шаги стихли в глубине дома, Фред резко обернулся к брату. Улыбки на его лице как не бывало. — Ну а теперь быстро рассказывай! — приказал он. — О чем ты? — Джордж неловко отвел глаза. — Не понимаю. — Ну уж конечно, — Фред хмыкнул и насмешливо взглянул на брата. — Наш Гарри тебе, может быть, и поверит. Но мне ты можешь не заливать. Давай, Джорджи, колись, что это за полная изоляция героя? Его кто-то хочет убить? Джордж неуверенно взглянул на него, сомневаясь. — Джордж?! — видя, что Джордж так и продолжает молчать, Фред применил запрещенный прием: — Ты мне больше не доверяешь... — обиженно сказал он, чуть поникнув головой, и горькая складка залегла между его бровей. Джордж всегда безукоризненно покупался на этот коварный трюк. И предсказуемо не выдержал и сейчас. — Малфой меня попросил, — неохотно выдавил он. — Это было моей частью сделки. Изолировать Гарри от нашей семьи. — Какого Мерлина, Джордж? — Фред возмущенно вскочил с кресла и заметался по комнате. — Какого Мерлина ты согласился? На черта ему это вообще было нужно? — Он сказал… — Джордж никогда не думал, что будет так сложно сказать это вслух. — Он сказал, что наша сестра дает Гарри приворотное. Фред изумленно застыл посреди комнаты и чуть не задохнулся от возмущения. — Как ты это стерпел? — он возбужденно подлетел к брату, сжимая кулаки, и тут же, не выдержав, снова заметался из угла в угол. — Подлый, лживый хорек! Ну попадись он только снова мне в руки, я попорчу его белую шкурку! Джордж устало следил глазами за его метаниями: — Угомонись, Фредди. Он оказался прав. Фред резко остановился, не веря своим ушам. — Как ты ему мог поверить? — изумленно вымолвил он. — Как ты вообще мог об этом даже подумать? Наша сестра неспособна на такое, братишка. Я думал, ты в курсе. Но Джордж только молча смотрел на него, даже не пытаясь протестовать. — Джордж? — Фред замер совсем рядом с ним. — Ну что ты молчишь? — Я не знаю, как она это делает, — негромко сказал Джордж. — Но знаешь, мне давно уже казалось странным, что с тех пор, как Гарри ушел на войну, он о ней ни разу не вспомнил. Вернулся, и в тот же день снова все началось. И… в школе ему очень нравился совсем другой человек. Но потом он об этом забыл. И теперь с трудом вспоминает. А за то время, что мы с ним были вдвоем, он все меньше говорил о Джинни. И все больше о том, другом… — О том? — Фред от изумления даже приоткрыл рот. — Не о той? Ты оговорился, братишка? Джордж молча помотал головой. — Вовсе нет. Фред изучающе смотрел на него: — Не говори мне, что это… — он презрительно сморщился. Джордж молча кивнул, подтверждая его догадку. — А… тот что? — Фред не сводил с него недоверчивого взгляда. Джордж нахмурился: — Влюблен в него до безумия. Готов был после войны его воскрешать ценой собственной жизни, если бы что-то пошло не так, — он огорченно взглянул на брата. — Я не мог не поверить ему, Фред. Он был почти в таком же отчаянии, как и я. Но помог мне. И теперь я обязан ему тоже помочь. Даже ценой репутации моей семьи. Поэтому я не могу подпускать к Гарри никого, даже Рона. — Хорошенькие дела… — Фред снова принялся мерить ковер шагами. — И что нам теперь делать? Какой ты на этот раз найдешь повод удерживать Гарри вдали от мира? — Я надеялся, что теперь его найдешь ты. Ты у нас более изобретательный, — Джордж печально улыбнулся. — Не все же мне за тебя отдуваться, Фредди. — Джордж… — Фред неожиданно опустился перед ним на колени, притянул к себе и прижался губами к его губам. — Джорджи… — Эй! Эй! — Гарри возмущенно грохнул подносом об стол. — Для этого у вас есть своя комната. Не заставляйте меня смотреть на это снова! Кричер, семенящий следом за ним с чайником наперевес, презрительно скривился, всем своим волосатым рыльцем выражая неодобрение. — Снова? — смущенный Фред недоверчиво приподнял брови. — То есть, ты в курсе? — Давно уже, — Гарри уютно устроился на диване, левитируя себе бутерброд. — Так какие у нас планы? Мне сегодня можно выйти из дома? Фред изучающе смотрел на него: — А тебе самому этого хочется? — неожиданно спросил он. Гарри пожал плечами: — Ну, не то чтобы. Все опять будут на меня пялиться, как на цирковую мартышку. Мне вообще-то хорошо в тишине. Вот только Джинни, — он вопросительно посмотрел на Джорджа. — Она так торопилась сыграть нашу свадьбу. Не представляю, что она сейчас обо мне думает. — А что думаешь ты? — Фред налил себе кофе, небрежным жестом высылая недовольного Кричера вон. — Я думаю, что я должен… жениться, — рука Гарри метнулась к шраму. — А хочешь? — мягко спросил Джордж, усаживаясь рядом с ним. Глаза у Гарри заволокло дымкой: — Хочу, но не с ней, — выпалил он, словно не соображая, что говорит. — Я очень хочу его себе. Фред перехватил выразительный взгляд Джорджа и наклонился к Гарри поближе: — Кого “его”, Гарри? — негромко спросил он. — М-м-м… Мал… не помню… — Гарри сморщился как от сильной боли и с силой потер лоб. — Да что со мной такое? — с отчаянием почти выкрикнул он. Фред откинулся на спинку кресла, не сводя с него внимательных глаз: — Расслабься, Гарри. Это неважно. Знаешь, что я подумал. Тебе нужно посидеть хотя бы недельку дома. Вдали ото всех. Закрой все входы и выходы и никого не впускай. Уж ты это заслужил как никто. А потом уже будешь решать. — Но Джинни… — Гарри неуверенно смотрел на него. — И Рон с Гермионой… — Рону с Гермионой сейчас точно не до тебя, — отрезал Фред. — А Джинни пока будет шить белое платье и готовиться к свадьбе. Найдет, чем заняться, это мы берем на себя, — беззаботно сказал Фред и, глядя, как Гарри с облегчением откинулся на спинку дивана, нахмурился и отвернулся.

* * *

— Ты понял, что это за зелье? — тем же вечером Джордж задумчиво смотрел на брата, который расположился поперек кресла, закинув ноги на ручку. — Понятия не имею. Какое-то странное. А ты уверен, что это Джинни его приворожила, а не наоборот? — Уверен, — Джордж понуро кивнул. — Без нее эффект слабеет, и он вспоминает Малфоя все чаще. — Кто бы мог подумать. Хорек! — хмыкнул Фред. — Рон с ума сойдет, когда узнает. — Если узнает, — хмуро ответил Джордж. — Мы не можем удерживать Гарри здесь вечно. И он снова окажется под действием зелья. — А ты уверен, что это делает именно Джинни? — спросил Фред, чуть подумав. Джордж озадаченно поднял глаза: — А кто же еще? — Может быть, м-мама… — Фред все-таки запнулся, произнося вслух эту кощунственную идею. — Она давно хотела заполучить Гарри в нашу семью. — Когда ты так говоришь… — Джордж сердито нахмурился. — Подумай сам. Выдать дочь за героя. Это бы решило все наши проблемы с деньгами, — Фред кусал губы, словно сам не верил, что смеет произносить это вслух. — Дочь выгодно замужем. Рон, соответственно в шоколаде, Перси и папу продвигают по службе, а Джинни так и вообще получает всё. Подумай сам, ради блага семьи, мама могла… Джордж притянул брата к себе, зарываясь пальцами в золотистые пряди: — Но это же… неправильно… Фредди, — тихо выдохнул он. — Мягко говоря, да, — Фред с готовностью откликнулся на его ласку, подставляясь под руку. — Но мы с тобой тоже не безгрешны, братишка, — фыркнул он и, отогнув ворот его рубашки, прошелся легкими поцелуями вдоль голой ключицы. — Теперь надо как-то со всем этим жить.

* * *

— Амортенция? — развалившись все в том же кресле, наутро продолжил гадать Фред. — Нет, я уже думал, действие не похоже, — Джордж, остановившись возле него, в задумчивости присел перед братом на корточки. — Признаться, я вообще не могу сообразить, что это. Такие странные проявления, — расстроенно сказал он: — Похоже, будто несколько зелий смешали в одно и недостаточно их опробовали. Он то помнит, то не помнит, то в себе, то не очень. Где мама или Джинни могли их взять? Фред перекинул ногу через ручку кресла, и в его глазах зажглись нехорошие огоньки: — И меня об этом спрашиваешь ты, братец? Это же так очевидно. О чем ты вообще думал все это время, Джорджи? Джордж мгновенно разозлился: — Вообще-то о твоей смерти, — сухо ответил он, чувствуя, как пол начинает качаться под ногами, и Фред мгновенно слетел с кресла и упал перед ним на колени, обнимая, прижимая к себе: — Ну прости, прости! Я дурак. Прости меня, Джорджи. Пожалуйста. От его теплых объятий и глаз, полных вины, Джордж понемногу начал оттаивать. — Так о чем ты там догадался, умник? — Джордж судорожно водил руками по его спине, все еще боясь отпустить. — Вот именно! Умник! — торжествующе выпалил Фред. — Наш магазин, Джордж! “Волшебные вредилки” умников Уизли! — При чем тут наш магазин? — Джордж все еще не мог толком прийти в себя, и Фред насмешливо фыркнул: — Это же наши с тобой приворотные зелья, чудила! Джордж в замешательстве отстранился: — Я не заходил туда с самой войны. Он закрыт. Фред усмехнулся: — Ты не заходил. Зато у сестренки был доступ. Наш набор “Чудо-ведьма”... — торжествующе начал он. — ...Лучший выбор любовных напитков… — машинально откликнулся Джордж. — Только для девочек… — Фред продолжал усмехаться, и Джордж в задумчивости посмотрел на него: — Но зелья так странно не действуют… — он снова перестал договаривать фразы, надеясь на Фреда. — Зато если их смешать… — ожидаемо подхватил эстафету Фред. — То эффект будет странным… — И непредсказуемым… — Таким, что даже мы снять не сможем. — Нам нужен кто-то… — Кто понимает… — Что мы идиоты. — Снейп! — одновременно выпалили они и ошеломленно уставились друг на друга. — Снейп, — растерянно повторил Джордж. — Он не задаст лишних вопросов. — И будет на стороне Малфоя, — подтвердил Фред и приказал, поднимаясь на ноги: — Шли им в мэнор сову. — У Гарри теперь нет совы, — Джордж тоже встал следом за ним, растерянно оглядываясь по сторонам. — Значит, аппарируем так, — деятельный Фред, не в силах долго стоять на одном месте, снова заметался по комнате. — Там все решим. Кстати, где Гарри? Надо ему сказать! Джордж расплылся в улыбке: — Не поверишь, читает. — Наш Гарри читает? Что с ним случилось? — Фред выбежал из комнаты, пронесся по коридору и потихоньку заглянул в библиотеку. Гарри и правда, подперев голову рукой, лежал на ковре и увлеченно что-то читал. — Гарри, мы скоро вернемся, — Фред осторожно вошел в комнату и присел рядом с ним, трогая рукой за плечо. — Угу, — казалось, Гарри даже не расслышал, что ему говорят, поглощенный историей о рыцаре и драконе. — Не перенастраивай чары. Мы придем сюда не одни. — Вы приведете ко мне Рона с Гермионой? — с трудом оторвавшись от книги, Гарри оживленно на него оглянулся. — Не сейчас, — усмехнулся Фред. — В этот раз мы приведем тебе профессора Снейпа и Малфоя. Он удовлетворенно посмотрел, как Гарри краснеет, потрепал его по волосам и встал. — Пойдем, Джорджи. Нам нужно исправить то, что мы натворили.

* * *

Неприступный мэнор чернел вдали острыми башнями. — Проклятые защитные чары, — выругался Джордж. — Дальше не пускают. Надо было все же достать где-нибудь сову. — Пошли Малфою Патронус, — подсказал ему Фред. — Когда-то у тебя неплохо получалось. Джордж криво усмехнулся: — Больше не получается. Фред коротко взглянул на него и не стал задавать лишних вопросов: — Дай твою палочку. Я попробую, — попросил он и, сжав в пальцах палочку брата, радостно улыбнулся: — Я уже и забыл, как это приятно. Отойди, Джорджи, мне нужно сосредоточиться. Фред нахмурился, чуть постоял, наконец, быстро взглянув на брата, взмахнул палочкой и серебристая белка большими прыжками полетела в мэнор. — Что ты вспоминал? — Джордж подошел к нему ближе и, обхватив его руками за талию, пристроил подбородок ему на плечо. — Это слишком сентиментально, чтобы я мог тебе в этом признаться, — Фред усмехнулся и, извернувшись в его руках, быстро прижался губами к его рту. — Примерно вот это, — прошептал он и улыбнулся.

* * *

— У вас тут не слишком шикарно, — Фред заинтересованно оглядывал огромный разрушенный зал с высокими закопченными потолками. А вот Джордж не мог отвести глаз от Малфоя. Тот стоял все такой же чопорный, идеально прилизанный и застегнутый на все пуговицы. Внешне благополучный и уверенный в себе, как всегда. Кто бы при взгляде на него мог подумать, что у него в поместье творится такое? Темнота. Беспросветность. Разруха. — Вы пришли обсуждать мои интерьеры, Уизли? — холодно процедил он, отворачиваясь к разбитой стене. Чувствуя к нему безотчетную жалость, Джордж осторожно приблизился к нему: — Не злись на нас… Драко, — невольно назвав Малфоя по имени, Джордж тут же наткнулся на ледяной взгляд ненавидящих глаз. — Жалеть меня вздумал, придурок? А не пошел бы ты… — почти прошипел он и потребовал: — Говори, зачем пришли, и валите. Но Джордж не купился на его показную грубость. — Мы знаем, откуда взялось приворотное, — доверительно понизив голос, сказал он Малфою. — Но не знаем, как теперь его снять, — при этих словах Драко дернулся, но не проронил ни слова. — Ты слышал меня? — удивленно повторил Джордж. Малфой быстро зыркнул на него больными глазами: — Я не нужен ему, — тихо выдохнул он. — И меня это больше не интересует. — Сдурел? — Джордж заглядывал ему в глаза. — Совсем уже спятил? Да что с тобой происходит? — он отчаянно злился на такого Малфоя, вернувшегося из школьных времен, но почему-то не мог уйти. Было во всем этом что-то очень неправильное. Малфой окинул его цепким колючим взглядом. — Он сам мне сказал, что ему нужна только ваша сестрица. А мне не нужно чужого, — ровно вымолвил он и указал подбородком на дверь. — Все узнал? А теперь свалили отсюда. Оба. Джордж растерянно обернулся на брата, но Фред на удивление молчаливо бродил у дальней стены, делая вид, что ничего не слышит. Джордж снова повернулся к Малфою и положил руку ему на плечо: — Конечно, сказал. Он же под зельями. Да что с тобой? Драко? Малфоевское лицо перекосилось от злости, и он судорожно дернул плечом, пытаясь избавиться от захвата. — Пусти меня, рыжий придурок, — с ненавистью выплюнул он, и Джорджу пришлось сжать пальцы еще сильнее: — Ты такой же, как все они… Ненавижу… Он дернулся особенно сильно, и Джордж не выдержал — одним рывком он обхватил Малфоя руками и крепко притиснул к себе. — Тише. Что с тобой? Говори, — приказал он, не отпуская его голову от своего плеча. — Пожалуйста. Ты же знаешь, что я не враг тебе, — тихо сказал он. Драко уткнулся в него лбом и затих. Поверх его головы Джордж поймал встревоженный взгляд Фреда и качнул головой, показывая, чтобы брат не надумал вмешаться. — Драко? Малфой глубоко вздохнул и обреченно признался куда-то в плотную ткань: — Отца сегодня забрали. Прижимая Малфоя к себе, Джордж чувствовал, как под его рукой содрогаются острые лопатки. Не зная, что тут можно сказать, он просто тихонько укачивал его в объятиях, как его самого когда-то Малфой. — Что ты ревешь как девчонка? — раздался совсем рядом с ними насмешливый голос Фреда. — Не можешь дождаться, пока мы уйдем? Так вот, нам для начала нужен профессор. Его вообще как-то можно найти в этом бедламе? — Джордж изумленно уставился на брата, но Фред продолжил как ни в чем не бывало: — Ладно, пойду сам его поищу. Только боюсь, что у вас тут ногу сломаю. Не пойму, как вы вообще живете на этой помойке. Малфой поднял лицо с покрасневшими глазами, отстранился от Джорджа и с ненавистью уставился на Фреда, сверкая глазами: — Да что ты себе позволяешь, Уизли? — холодно процедил он, вскидывая вверх подбородок. Джордж тоже смотрел на брата растерянно и непонимающе. Фред хмыкнул и подмигнул им обоим: — Очнулся? Я так и знал, что это лучший способ привести тебя в чувство. Успокойся, Малфой. Вернешь себе Гарри, а он тебе — твоего отца, — сказал тот и положил руку ему на плечо, дружески утешая. — Гарри любит тебя. Только вспомнить об этом не может. Я сам видел, — и, глядя в недоверчивые злые глаза, в которых невольно разгоралась надежда, добавил: — А сейчас нам и правда нужен профессор. Мы сами с Гарри заклятие не снимем.

* * *

— Мистер Уизли, вы не могли бы посторониться? Мне будет нужна его кровь. Снейп раздраженно тасовал на столе какие-то реактивы и капал на стекла прозрачное зелье. Фред отошел от стола и, обернувшись на хлопок аппарации, невольно бросил быстрый взгляд на Малфоя, который с непонятным выражением на лице смотрел, как возникший в центре комнаты Гарри изумленно оглядывается, а появившийся вместе с ним Джордж уверенно подталкивает его к столу. — Мистер Поттер, дайте мне руку, — коротко приказал Снейп, и, прежде чем Гарри успел удивиться, ловко ткнул его в палец иголкой, собирая в сосуд бордовые капли. — Почему вы всегда делаете мне больно, профессор? — Гарри усмехнулся и вопросительно взглянул на него. Снейп метнул на него быстрый сердитый взгляд и, отказываясь слышать в его словах какой-то подтекст, сухо соврал: — Приказ Аврората. Уйдите и не мешайтесь какое-то время. Драко вас развлечет. Казалось, получив то, что нужно, профессор сразу утратил к пациенту всяческий интерес. Капая кровью на зелья и водя над стеклами палочкой, он увлеченно склонился над искрящимися и дымящимися магией образцами. — Может мне кто-нибудь объяснить, что здесь происходит? — Гарри растерянно подошел к ожидавшей его троице. — Мы что-то устали с вами возиться, правда, Джордж? — Фред нарочито зевнул и потянул за собой брата на ближайший диван с глубокими прорехами в обивке. — Мне надо отдохнуть после воскрешения. Гарри, пусть тебя развлекает Малфой. Гарри, смутившись, независимо отвернулся и, засунув руки в карманы, отошел к дальней стене разглядывать потрескавшуюся штукатурку и пустые рамы картин. Драко с болью в глазах следил за ним взглядом. — Иди за ним, ну! — Фред состроил ему страшные глаза. Малфой презрительно усмехнулся, но все же двинулся следом за Гарри, ступая так медленно, будто сомневался в каждом своем шаге. — Нравится, Поттер? — издевательски спросил он, увидев, как Гарри, задрав голову вверх, разглядывает поврежденный потолок с заляпанным панно и оббитой лепниной. — Здесь было красиво, — Гарри неожиданно обернулся к нему. Глаза его сияли почти детским восторгом. — И, наверное, еще будет. Вы же все это почините, правда, Малфой? Драко поджал губы и, чувствуя, как в груди растекается облегчение и благодарное тепло, неловко пожал плечами и предложил: — Хочешь, устрою тебе экскурсию по дому?

* * *

Драко водил Поттера по всему дому в течение часа. Показывал, рассказывал, объяснял. Когда они, наконец, решили вернуться к остальным, он чувствовал себя уставшим, как никогда прежде. Целый час наедине с ним. Он измучился. Целый час, когда можно было словно невзначай прикасаться к его рукаву, тянуть за собой или под каким-нибудь надуманным предлогом передвигать с одного места на другое, чувствуя, как под его пальцами напрягаются мускулы на предплечьях. А еще таинственным шепотом сообщать старинные секреты древнего рода, приближая свое лицо почти к самому его уху, и незаметно стараться вдохнуть его запах. И Поттер вовсе не отстранялся — улыбался ему искренне и чуть застенчиво, послушно идя за ним следом, внимательно слушал и расспрашивал, как будто ему это и впрямь было интересно. Все это время Драко был самым счастливым и самым несчастным человеком на свете. Особенно, когда Гарри остановился у большого окна в том же самом месте, где любил стоять сам Драко и рассеянно посмотрел на раскинувшийся за стеклом парк. — Знаешь, я ведь даже не представлял, что можно так жить, — улыбнувшись Малфою, Поттер снял очки и начал протирать стекла краем мантии. — Как в музее. Наверное, это требует кучи усилий? — он вопросительно вскинул на него глаза, и Драко зачарованно замер. Так и не сумев ничего толком ответить, он лишь кивнул, завороженно глядя на поттеровские глаза без оправы — беззащитные, неожиданно большие и от этого трогательные. Гарри еще раз быстро взглянул на него, смешался под пристальным взором и поспешно перевел глаза на окно. В его радужках отражалась зелень мэнора, делая их еще зеленее. Или они сами по себе были такого цвета? — Ты этим всем занимался? — смущенно спросил Гарри, кивая на парк. — Отец, — слово болезненно отозвалось в груди, и Драко прикусил губу. — Теперь, видимо, буду я, — он постарался сказать это как можно небрежнее. Поттер снова посмотрел на него своим рассеянным беспомощным взглядом, который лишал Драко остатков разума и силы воли. Он почему-то так и не надевал очки, и было в этом что-то настолько интимное и личное, что Драко чуть ли не задыхался от несбыточного желания прикоснуться к его щеке. — Послушай, Малфой… — Гарри шагнул ему навстречу, и Драко невольно подался к нему в ответ. Теперь они стояли совсем рядом. — Драко… — тихо исправился Поттер, и Драко почувствовал, что ему не хватает дыхания. — Я знаю, мне близнецы сказали, что его… что он... Я обещаю тебе... я постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы его отпустили. Искренний, взволнованный взгляд, растрепанная челка, падающая на глаза, длинные ресницы и пунцовые губы в сети мелких трещинок, чуть обкусанные и обветренные, но от этого еще больше желанные в своей настоящести. А на скулах несколько золотистых веснушек. Как Драко раньше не замечал, что у Поттера есть веснушки? Как он мог жить без всего этого? — Зачем тебе это, Поттер? — тихо спросил он, не в силах отвести глаз от его лица. Они стояли так близко друг к другу, что Драко казалось, он слышит, как бьется поттеровское сердце. Или это так сильно стучит его собственное? За них обоих… Поттер неловко сглотнул, разглядывая его лицо так же тревожно и жадно: — Не знаю… Наверное, потому что я… — почти прошептал он. — Потому что я для тебя… Драко… Ради тебя… Сердце вздрогнуло и остановилось. — Хозяин Драко! Профессор Снейп прислал Тикси позвать хозяина Драко в гостиную! Профессор просит явиться как можно быстрее. Профессор Снейп сердится. Драко сделал шаг назад, чувствуя, как между ними в очередной раз снова рушится что-то невидимое и хрупкое. — Да, — хрипло ответил он, отворачиваясь к эльфу и больше не глядя на Поттера, потому что смотреть на него было просто невыносимо. — Скажи профессору, что мы к ним уже идем.

* * *

— ...Смесь беладонны, болиголова и аконита! — орал разъяренный Снейп, а притихшие близнецы смотрели на него во все глаза. Драко, вошедший в комнату, вздрогнул и отступил, невольно прикрывая собой маячившего за его плечом Поттера. Он всего несколько раз видел сдержанного профессора в такой ярости, и каждый раз это не сулило окружающим ничего хорошего. — Чьих рук это дело? Какой идиот это с ним сотворил? — выкрикивал Снейп, наступая на близнецов и тыча в них дымящейся стеклянной пробиркой. — Вы два тупоголовых кретина! А если бы вы его отравили? Это подсудное дело! Еще месяц, два, и с ним можно бы было прощаться! У него уже душа разделялась. Кто это сделал? Ваша сестра? Ваша мать? — Тише, профессор! Ну чего вы так разъярились? С ним все будет в порядке, — Фред соскользнул с дивана и поспешил навстречу Гарри, но Снейп опередил его: он отпихнул Драко с пути, цепко схватил ошеломленного Гарри за плечи и склонился над ним, пристально изучая глаза. — Ну так и есть, — злобно выдохнул он, разглядев в поттеровских зрачках что-то важное, и, крепко вцепившись в его плечо, потащил Гарри к своему столу. — Вам повезло, что у меня есть антидот! Он наконец-то выпустил его плечо и лихорадочно зашарил по столу, бормоча себе под нос: “Да где же оно? Мерлин его побери… Возврат… поцелуй любви… конский волос… Amare… reditum… родниковая вода, болотная тина… Да вот же оно!”. Выхватив из дальнего ящика запыленную колбу, он внимательно посмотрел ее на просвет и быстро плеснул туда что-то из своей пробирки. Зелье вспенилось и зашипело. — Давай, — коротко приказал Снейп, протягивая его Гарри: — Пей! Гарри с опаской помотал головой, глядя на продолжающее дымиться зелье, но, увидев полные мрачного огня черные яростные глаза, испуганно вздрогнул и послушно опрокинул в себя зеленую вязкую жидкость. — Что... это? — он скривился от отвращения. — Неважно! — рявкнул Снейп, снова разворачивая его к себе за плечо и начиная внимательно вглядываться в его зрачки. — Как ты себя чувствуешь? — резко выдохнул он. — Но… нормально, — Гарри затравленно смотрел на него, стремительно начиная бледнеть. По его виску поползла капелька пота, и Снейп в сильнейшем раздражении поджал губы, подталкивая его по направлению к Драко: — Целуй его! — коротко приказал он Малфою. — Ч-что? — Драко растерялся. — Драко, целуй его, быстро, надо срочно снимать заклятие. Я проведу ритуал. — Но... почему именно я? Снейп просверлил его яростным взглядом: — Сейчас не лучшее время для дискуссий, Драко! Ритуал требует поцелуя. Ты будешь его целовать? Или предпочитаешь, чтобы я это сделал? — Снейп скривился от отвращения. — Или, может, попросим вот этих? — он небрежно кивнул на притихших братьев, и Фред невольно усмехнулся, призывно выпячивая губы вперед. — Но… я… — Драко смотрел на бледного Поттера во все глаза. — Нет времени, Драко! Драко неуверенно шагнул к Поттеру. И поежился под пристальными взглядами четырех пар настороженных глаз. — Можно? — растерянно спросил он у Поттера, не зная, как к нему приблизиться. — Мы должны это сделать, — смущенно пояснил он. Не так он представлял их поцелуй. — Ну… ладно… Хотя я уже ничего не понимаю… — Гарри, смущенный не меньше чем он, неуверенно взглянул на Драко в ответ, и на его бледных щеках появился пятнистый румянец. — Вам сейчас и не надо ничего понимать, мистер Поттер, — желчно вклинился Снейп, опять перешедший на “вы”. — Просто делайте, что вам говорят. Гарри опасливо покосился на него и послушно кивнул головой, снова переводя взгляд на Малфоя. Драко еле слышно вздохнул и чуть наклонился к нему, заново изучая лицо. Лохматые встрепанные волосы, испуганные глаза, чуть по-детски припухлые губы, тронутая загаром шелковистая кожа. Чувствуя, как земля уходит у него из-под ног, отчаянно стесняясь, Драко тихо попросил его: — Ты... не волнуйся… Я быстро. Поттер молча кивнул и зачем-то стянул с себя очки, снова становясь открытым и беззащитным. Драко задохнулся от волнения и невыносимой любви к нему. К единственному. Он глубоко вздохнул, стараясь не думать о Поттере, таком живом и настоящем — это ведь всего лишь ритуал — и бережно прикоснулся к его рту своими губами. И сквозь грохот своего сердца неожиданно почувствовал, как Поттер ему отвечает. И внезапно вокруг всё исчезло. И остался лишь он. Гарри. Один во всем мире. Нежная теплота его губ на губах, взволнованное сбивчивое дыхание. Застенчивая неуверенность поттеровской ответной ласки и болезненное желание, по-прежнему раздирающее Драко на части. В голове зашумело. Драко чуть отстранился и под растерянным взглядом потемневших зеленых глаз неловко поднял руку и осторожно потрогал отросшие темные пряди. Мягкие. Почему-то именно этого он уже не смог пережить. Съезжая ладонью на лохматый затылок, он рванул Гарри с силой к себе, продолжая целовать его снова и снова, не в силах остановиться — самый краешек губ, потом их контур, нежную щеку, скулу, и опять прямо в рот, и снова по кругу, все сильней приближая его лицо к своему, вкладывая в поцелуй всю скопившуюся в нем нежность, зарываясь руками в желанные волосы, пока Поттер в его руках не задышал отрывисто-часто и не расслабил губы, доверчиво впуская в себя. Его горячее тепло обволокло своей влагой, и Драко ворвался внутрь него языком, изучая, запоминая всего наизусть — отзывчиво-нежный, пьянящий покруче вина, какой-то медовый, с горьковатым вкусом полыни из зелья. Гарри хрипло стонал в глубоком до одури поцелуе, открывался, впускал и одновременно пытался ворваться навстречу, неловко и жадно тянул Драко на себя, хватался за плечи руками, — и от этого хмельного стона, его языка, жарких рук, горячего тела сейчас было не жаль умереть. Звенело в ушах, а перед глазами плыли разноцветные звезды. Желание, уже отнюдь не невинное, пенилось и кипело в крови, прожигало насквозь и тело, и душу. Драко казалось, что он пьет его и не может напиться. Хотелось до боли, до остановки дыханья. Всего. До самого сердца. “Мой! Только мой!”. Он больше никогда его от себя не отпустит. Он просто не сможет… — ...Драко! Да что с тобой?! Драко, очнись! — сквозь туман в голове Драко не сразу заметил, что его плечи трясут чьи-то руки. — Нам пора проводить ритуал, кровь ему чистить. И поскорее! — рявкнул Снейп, продолжая настойчиво его тормошить. Тяжело дыша, Драко с трудом оторвался от Гарри — от совсем своего уже Гарри — с болью разрывая незримые нити желания, туго натянутые между ними обоими, жадно и жалобно глядя на Поттера, который все еще, ничего не понимая, расслабленно продолжал тянуться губами следом за ним. Драко сжал кулаки и с силой впился ногтями в ладони, чтобы не рвануться к нему снова. Он больше не сможет быть без него. Он попросту сдохнет. — Я вижу, вам двоим никакого любовного зелья не надо, — хмуро буркнул профессор, удерживая Драко на месте, и махнул палочкой, начиная накладывать на Поттера одно заклинание за другим. Драко стоял на подкашивающихся ногах, вцепившись в столешницу, чтобы не упасть, и молчал, не в силах перестать смотреть на Поттера и унять беснующееся сердце. А Гарри, по телу которого лились зеленоватые потоки магии, неожиданно побелел, застонал и сполз вниз по стене, обхватывая себя руками за плечи и дрожа всем телом. — Что с ним? — испуганный Драко невольно вцепился профессору в руку. — У него ломка, — Снейп не спускал с Гарри настороженных глаз и хмурил брови. — Разрывается между тобой и мисс Джиневрой Уизли. — Я… могу ему как-то помочь? — Драко в ужасе смотрел, как Поттера на полу колотит крупная дрожь. Снейп сердито обернулся к нему и недовольно кивнул: — Обними его, — и тут же добавил: — Только обнять. Ничего больше. Драко, больше не слушая, кинулся к Поттеру и обхватил содрогающееся тело руками: — Поттер, тише, я здесь. Я с тобой. И никуда не уйду. Гарри… мой Гарри… хороший мой. Гарри, не надо. Слышишь? Я здесь. Я с тобой. Потерпи… Пожалуйста, потерпи... Он еще долго шептал какие-то утешающие глупости в темные пряди и прижимал его с силой к себе, пока не почувствовал, что дрожь постепенно стихает, и Поттер доверчиво обмякает у него на руках. — Кажется, всё, — Снейп склонился над ними, внимательно изучая бесчувственного Гарри. — А теперь ему нужно поспать. Драко, я думаю, Голубая гостиная прекрасно для этого подойдет.

* * *

Драко, которого Снейп вместе с близнецами выгнал от Поттера, сказав, что ему сейчас нужен полный покой, без дела болтался под дверью взад и вперед, чутко реагируя на малейшие шорохи, и периодически выслушивал крайне информативные донесения домовых эльфов: “Гарри Поттер спит. Гарри Поттер перевернулся с бока на спину. Гарри Поттер стал легче дышать”. Куда подевались Уизли, Малфой не заметил, да и ему сейчас это было неважно. Когда через несколько часов очередной эльф материализовался, стеснительно доложив, что “Гарри Поттер проснулся”, Драко уже давно сидел на полу, уткнувшись головой в колени и изредка принимаясь дремать. Услышав сообщение эльфа, он начал приподниматься, да так и замер в неловкой позе, не зная, как правильно поступить: ворваться к Поттеру и убедиться, что с ним все в порядке, или не пугать его и подождать остальных. Может, когда чары зелий прошли, тот вовсе не будет рад его видеть. Уловив его сомнения, эльф сообщил, что: “Профессор Снейп уже обо всем осведомлен и идет проведать Гарри Поттера. А еще профессор Снейп просил Тикси передать хозяину Драко, чтобы он”, — на этих словах эльф заметно смутился, но все же старательно проговорил, стараясь подражать профессорским интонациям: — “Чтобы он не смел даже думать соваться к Поттеру без него. И без их совместного идиотизма проблем хватает”. Драко усмехнулся и снова опустился в уже привычную позу под дверью, обхватывая колени руками. Вскоре послышались торопливые шаги, и Снейп показался вдали коридора. Вслед за ним к удивлению Драко спешили оба встревоженных близнеца. — Подождите здесь, — отрывисто приказал им профессор, и те на удивление послушно ему подчинились. Снейп скрылся за дверью, и Драко затих, настороженно вслушиваясь в еле различимые голоса. — Так и ждал здесь? — Фред с интересом разглядывал Драко, а тот смущенно кивнул, пытаясь разобрать хоть слово из-за толстой двери. — А мы с профессором вспоминали молодость, — Фред насмешливо фыркнул. — Что вы делали? — Драко непонимающе уставился на него. — Вспоминали, как жили до смерти, — Фред изучал его лицо неожиданно серьезными глазами. — Некоторые вещи сложно принять. Мы с ним… говорили. — Говорили? — Драко перевел растерянный взгляд на Джорджа. Профессор вообще был не слишком охоч до разговоров. Джордж пожал плечами и кивнул, подтверждая слова брата: — Я бы и сам не поверил, если бы не слышал своими ушами, — в его голосе прозвучало искреннее недоумение. — Только представь на минуту: серьезный Фредди и разговорчивый профессор. Мой мир перевернулся с ног на голову. — И… о чем говорили? — Драко все еще им не верил. — Вспоминали войну и последнее, что помнили перед смертью. Ничего интересного, — Фред отмахнулся от него, и в его голосе послышалась прежняя беззаботность. Он приложил ухо к двери. — Ничего не слышно! Что у вас здесь за стены? — пожаловался он. — А еще о твоем отце, — тихо шепнул ему Джордж, пользуясь тем, что Фред отвлекся. — Снейп очень сильно ругался на него. Но мне показалось, что он очень ему благодарен. И сделает ради него все на свете. Драко лишь молча кивнул головой, сглатывая вязкую горечь. — А ты… — начал он, но в этот момент дверь неожиданно распахнулась, и Снейп кивком предложил им всем войти. Драко шагнул в комнату самым последним, когда Поттер уже исступленно прижимал Фреда к себе. Взлохмаченный еще пуще прежнего — а Драко-то считал, что это уже невозможно — с босыми ногами, в разошедшейся на груди пижаме в голубую полоску — и где домовики ее только выкопали? — Поттер терся о плечо растроганного близнеца. — Фред, это и правда ты? — всхлипывал он. — Я так боялся, что мне все это только приснилось. Что это был бред… Все как в тумане… не помню. А ты жив! Ты и правда живой, Фредди! Фред ласково прижимал Гарри к себе в ответ и — Драко с болью это увидел — смеясь, взъерошивал его волосы. Джордж, рассеянно улыбаясь, смотрел на них, готовый присоединиться к объятиям в любую минуту, счастливый домовик радостно приплясывал вокруг них и только хмурый Снейп неодобрительно косился на близнецов от окна. Малфой, чувствуя себя неуместно лишним в своем собственном доме, отошел подальше от них и встал неподалеку от профессора. На пару с ним было как-то легче переносить заново эту сцену братания. Особенно теперь, когда Поттер один раз был уже совсем-совсем его. Почти до конца. Не оборачиваясь, Драко услышал, как Фред тихо засмеялся чему-то, что-то прошептал Поттеру на ухо, а потом громко пообещал: — Мы с тобой дома обо всем поговорим, Гарри. А сейчас иди и скажи профессору Снейпу “спасибо”, это он тебя вылечил. А заодно и Малфоя поблагодари. Он так трогательно тебя целовал. Драко стиснул зубы и засунул руки поглубже в карманы, чувствуя, как его скручивает ревнивая ненависть и испытывая какое-то неправильное облегчение от того, что рядом с ним точно так же напрягся Снейп. — Профессор, — поттеровский неуверенный голос раздался за самым плечом у Драко, но он заставил себя не оборачиваться. — Я не знаю, как мне благодарить вас. Вы не должны были… — Я всю жизнь вам ничего не должен, мистер Поттер, — желчно откликнулся тот. — И всю жизнь мне приходится с вами возиться! — Я знаю, — в голосе Поттера послышалась улыбка. — И я очень вам благодарен. За всё. Знаете, то, что я увидел в Омуте… А потом ваша смерть… Я должен… я так хотел вам сказать… — Довольно! — резко прервал его Снейп, и Драко на какое-то мгновение показалось, что суровый профессор попросту испугался. — Вы мне ничего не должны и ничего не хотели, мистер Поттер. Если вы действительно хотите меня порадовать, оставьте меня, наконец, в покое! Чтобы я мог хоть минуту не думать о вас и ваших проблемах! Драко услышал, как Поттер тихо засмеялся, отходя от профессора, и напрягся, понимая, что теперь настала его очередь. — Малфой… Вряд ли Драко когда-нибудь ненавидел его больше, чем сейчас. Опять он для него просто “Малфой”. Конечно, куда ему до любимого “Фредди”. Поттер топтался за его спиной, ожидая от Драко какой-то реакции, но Драко продолжал упорно молчать, глядя в окно, лишь сильнее сжимая кулаки в карманах. Так и не дождавшись ответа, Гарри тяжело вздохнул и скороговоркой выпалил: — Малфой… Я хоть и не всё… Но... кое-что помню… Ну, в общем, спасибо, что ради меня пошел на такое. Надеюсь... тебе было не слишком противно, — смущенно сказал он и осторожно тронул его за плечо. Под его прикосновением Драко резко развернулся и снова наткнулся взглядом на его глаза без очков. Бездонные, доверчивые, открытые. Будто обжегся. И от нестерпимого желания целовать его, вот такого растрепанного и домашнего, от запредельной нежности к нему вперемешку с безумной любовью, от невозможности его получить и злости к тупому придурку он просто вскипел. Неужели этот кретин так ничего и не понял? Неужели он думает, что Драко так мог целовать кого-то еще? Злость и обида, всколыхнувшиеся с самых глубин, откликнулись Поттеру раньше, чем Драко успел хоть что-то сообразить: — Не слишком, Поттер, — высокомерно процедил он сквозь зубы. — Это было не намного противней, чем с Панси, хотя сильно хуже, чем с Блейзом, — выплюнул он и сам испугался того, что сказал, увидев, как резко побледнел Поттер и как болезненно от него отшатнулся. — Я... понял… Спасибо тебе. Прости, нам пора, — коротко выдохнул он, развернулся и исчез в воздухе так поспешно, что Драко больше не успел добавить ни слова. Ему только и осталось стоять и растерянно смотреть на маленький серый вихрь на паркетном полу. — Ты что, совсем идиот? — Фред первым решился нарушить воцарившееся молчание и озвучить общую мысль. — Откуда я знаю, — Драко в отчаянии поднял глаза к потолку, разглядывая черную копоть. Он и сам понимал, что этот вопрос сейчас более, чем уместен. Фред пожал плечами и тут же исчез, аппарировав следом за Гарри. Джордж поджал губы в полоску и решительно двинулся к Малфою: — Сейчас ты пойдешь с нами и все ему объяснишь! — приказал он. — Пока вы не успели натворить с ним никаких дел. Драко с сомнением взглянул на его встревоженное лицо, не понимая, что теперь можно исправить. — Я не… — нерешительно начал он. — И даже не вздумай сопротивляться, — неожиданно подал голос до сих пор хранивший молчание Снейп. — Я не собираюсь потом утешать тебя годами из-за твоей же собственной глупости. Ты сейчас же идешь с ними обоими, куда они скажут, и там заканчиваешь этот фарс как угодно. Хотя бы ради отца. Люциус должен быть на свободе. Ты меня понял, Драко?

* * *

Перед дверью в гостиную близнецы и Малфой шептались уже пару минут. Драко, выдернутый Джорджем в поттеровский дом, чувствовал себя неуютно до предела. — Что я скажу ему? — огрызался Малфой на бойкого Фреда, злясь на него от души. Не успел толком вылезти из могилы, а уже туда же — начал командовать. — Придумаешь что-нибудь, — шипел в ответ рассерженный Фред. — Или язык у тебя нормально подвешен только на гадости? Скажи ему что угодно, лишь бы не такое идиотское, как в прошлый раз. Драко перевел растерянный взгляд на Джорджа. — Ты должен ему всё объяснить, — Джордж уверенно занял сторону брата. — А мы будем здесь и дождемся, — ободряюще пообещал он. — Вы что… собираетесь слушать? — кровь неожиданно бросилась Малфою в лицо. — Должны же мы знать, в какие руки отдаем Гарри, — фыркнул Фред. — Конечно, будем, даже не сомневайся! Драко разозлился на него еще больше, если это было только возможно. За самоуверенность, за попытки им командовать и, в особенности, за нежные поттеровские объятия. — Знаешь, Уизли, — злобно выпалил он, — осталось совсем немного до того, как я начну жалеть, что помогал тебя оживлять. Но Фред, не отзываясь на его раздражение, неожиданно ему улыбнулся: — Да иди ты уже к нему. Он ведь тоже переживает, — беззлобно отозвался он, распахнул дверь и одним рывком запихнул Драко внутрь. Поттер стоял у окна и тер свой чертов шрам. И было в этом жесте столько беспомощности, что Драко чуть не застонал от любви. Прекрасный. До боли желанный. А еще неожиданно вспомнились его запах и вкус. Драко нахмурился, заставляя себя успокоиться. В конце концов, они правы. Нужно найти в себе силы и просто признаться. А там будь что будет. — Поттер? — неуверенно окликнул он его. Гарри даже не обернулся к нему, и его голос был холодным и каким-то чужим: — Что тебе нужно, Малфой? Снова пришел рассказать мне о своих любовных победах? Видимо, больше нечем похвастаться? Драко задохнулся от злости. Давняя школьная ненависть прокатилась по груди отголосками эха и, просыпаясь, заклокотала где-то внутри. Даже пальцы, сжимающие шершавое древко палочки, задрожали от злости. Но он постарался взять себя в руки. — Нет, — Драко изо всех сил следил, чтобы голос звучал насмешливо-ровно. — Я… Поттер, я вообще-то извиниться хотел. Гарри дернул плечом, но так и не оглянулся: — Тогда давай. Извиняйся… если и правда хотел. И вали. Малфой смотрел на него, чувствуя, как при виде лохматого затылка его заливает привычное бешенство. Он так ненавидел его. И любил. Невозможно любил. — Поттер, — выдохнул он, пытаясь взять себя в руки. — Все не так. И не то… — он запнулся. — Я хочу… я люблю… В общем я… — он замялся и, глядя на отчужденную спину, неожиданно выпалил: — Ты меня бесишь! Гарри наконец-то отлепился от своего окна и резко обернулся к нему, яростно прожигая глазами, словно ждал от Драко именно этого: — Знаю, Малфой. Ты меня тоже, — выплюнул он, выхватывая палочку из рукава. — И я никогда не прощу тебе Сектумсемпру, очкастый придурок, — Драко в свою очередь нацелил на него свою, не понимая, что с ним происходит. Гарри, держа его на прицеле, сделал шаг по направлению к нему, стискивая челюсти. — А я тебе никогда не забуду сломанный в поезде нос! И много чего еще! Что ты ко мне приперся, Малфой? Чего тебе еще от меня надо? Драко, не отводя палочки от его груди, с трудом удерживал плясавшую на самом кончике магию. — Да ничего мне не надо, — со злостью выкрикнул он. — Я не твоя рыжая подружка, которая от тебя все еще чего-то ждет. Ты ведь к ней возвращался из облаков, да, Поттер? — обида и ярость душили все сильней. — Ну и как она? То, что тебе было нужно? В постели не подкачала? Гарри сделал еще один шаг по направлению к нему, сверкая глазами: — Да уж не хуже чем твоя Паркинсон. Или Забини. Или ты сразу с двумя? — прошипел он, еле сдерживаясь от гнева. — Ненавижу тебя, Малфой, — резко выкрикнул он, нацеливая руку с пляшущей в ней палочкой на его горло. — Я. Тебя. Ненавижу! Пошел вон! Убирайся отсюда! Задыхаясь от ненависти, Драко смотрел на него с обреченным бешенством: — Не беспокойся, наш Чудо-мальчик. Больше никогда не приду! — холодно пообещал он. Злость клокотала внутри так, что было трудно дышать. Драко резко развернулся и вылетел из гостиной, с силой захлопывая за собой дверь так, словно отрезал себе все пути к отступлению. И только в коридоре он всхлипнул от избытка эмоций, прижался спиной к косяку, потому что ноги отказывались его держать и отвел глаза от проклятой двери. И тут же наткнулся взглядом на две пары голубых глаз — сочувствующих Джорджа и насмешливых — Фреда. Пытаясь выровнять дыхание, Драко переводил растерянный взгляд с одного близнеца на другого, соображая, что только что натворил. — Умеешь же ты признаваться, Малфой. Кто хочешь не устоит, — Фред изучал его лицо с исследовательским интересом. — Пошел к черту, Уизли, — привычно откликнулся Драко и перевел на Джорджа убитый взгляд. — Ну и что теперь делать? — загнанно выдохнул он. — Я… не смог ему признаться, просто не смог. Это было сложней, чем я думал, — сказал он, адресуясь именно к Джорджу. Жалобно глядя в его недоумевающее лицо, Драко пытался найти на нем хоть какую-то подсказку, но тот лишь так же испуганно смотрел на него в ответ. — Черт… Поверить не могу. Я сам все испортил… — тихо пробормотал Драко, чувствуя, как к глазам подступают слезы отчаяния. — Ладно, не дрейфь! — Фред неожиданно стукнул его по плечу. — Положись на меня, мастер признаний, я все устрою, — искренне пообещал он и неожиданно громко позвал: — Гарри! Иди сюда! Дверь распахнулась, и Поттер появился на пороге. Драко готов был поклясться, что глаза у него немного припухли и покраснели. Увидев Малфоя, Гарри вздрогнул и изменился в лице. Фред, будто не замечая его настроения, беззаботно ему улыбнулся: — Гарри, Малфой нас покидает. Как гостеприимный хозяин, ты не хочешь его проводить? До самого последнего момента Драко был уверен, что Поттер откажется. Но тот только сухо кивнул и первым двинулся к входной двери. — Больно надо, — скривился Малфой, глядя на его излишне прямую спину, но Джордж предостерегающе сжал его локоть, заставляя Драко умолкнуть. Все четверо вышли на улицу, и Драко тут же склонился в церемонном поклоне: — Ну… мне пора, — подчеркнуто не глядя на Поттера, чопорно произнес он. — Благодарю за прием. Он развернулся, чтобы уйти, и поэтому не заметил, как губы Фреда искривила коварная улыбка. Он уверенно положил ладонь Драко на плечо, заставляя его обернуться. — Еще одну секунду. Долго я вас не задержу, — пообещал он, притягивая к себе растерянного донельзя Малфоя. Фред быстро заглянул в его смущенное, злое лицо, а затем обернулся к Гарри и спросил деловито и сухо, как будто речь шла об акциях или банковском счете: — Кстати, Гарри, а ты знаешь, что Малфой до сих пор в тебя смертельно влюблен? И собирался тебя оживить, если бы ты погиб на войне. Как безухий меня. Драко, даже от него не ожидавший такой подлости, дернулся, пытаясь вывернуться и врезать ему, но Фред, вцепившись в его плечи как клещ, держал очень крепко. — Джордж, помоги, — пропыхтел он, наваливаясь на Драко всем телом и взглядом подзывая брата на помощь. — Изворотливый, гад. Гарри, ну что ты стоишь? Да ну не будь же ты идиотом! — Пустите, скоты! — Драко отчаянно бился в руках близнецов так, словно от этого зависела вся его жизнь. — Отпустите… пожалуйста… — очнувшийся Поттер уже стоял напротив покрасневшего разъяренного Драко. Теперь он уже сам схватил его за плечи и с жадностью всматривался в красивое, искаженное злостью лицо. — Это правда? Это правда, Малфой? — Да пошли вы все! Ненавижу тебя, Поттер! Я тебя ненавижу! — Драко с силой рванулся из его рук и побежал по дорожке. Гарри без промедления кинулся за ним. Нагнал, напрыгнул сзади, сбивая с ног, и они покатились, сцепившись, как дворовые книззлы. Фред, тяжело дыша, остановился за спиной у брата, заинтересованно разглядывая их схватку. — Как думаешь, братишка, теперь-то сознается? — спросил Джордж, привычно оглядываясь через плечо на стоящего позади близнеца и ощущая, как в груди разливается счастье от того, что ему есть на кого обернуться. — Ну если он не совсем идиот, — фыркнул Фред и весело ему подмигнул. — Что-то мне подсказывает, что теперь мы тут лишние, — пробормотал Джордж, с интересом разглядывая клубок пыльных мантий и спутанных волос. — Ну уж нет, — возмутился Фред и привалился к стене, наглядно демонстрируя брату, что даже не подумает сдвинуться с места. — Ты не посмеешь лишить меня такого зрелища, Джордж! — усмехаясь, он увлеченно наблюдал за тем, как Гарри и Драко с остервенением катаются по земле, еще больше пачкая мантии, и колотят друг друга что есть сил. — Пусть выпустят пар. Давно было пора. Ставлю пять галлеонов на Гриффиндор, — Фред скрестил руки на груди и с вызовом покосился на брата. — Слизерин тоже не промах, — Джордж тоже почуял азарт, глядя, как Драко наступает Поттеру коленом на грудь. — Пять галлеонов на Малфоя, братишка. — Эй, Гарри, не томи! — крикнул Фред и пронзительно свистнул. — Я на тебя поставил! Но Гарри лишь отмахнулся от них, ловко вывернулся, мгновенно подмял под себя Малфоя и что-то сбивчиво зашептал ему, краснея и запинаясь. А тот внезапно перестал сопротивляться и резко обмяк, напряженно вслушиваясь в его голос. Даже издали близнецам было видно, как расслабляется надменное бледное лицо, как смягчается взгляд, и в глазах появляется задумчивая нежность. — Фредди… — Джордж снова попытался отвлечь от них брата. Но Фред только отмахнулся от него: — Погоди, Джордж, не сейчас. Самое интересное пропустим. Джордж покачал головой, тоже невольно возвращаясь взглядом к парочке, валяющейся на земле, и, как оказалось, вовремя: Гарри коротко выдохнул и решительно прижался ртом к малфоевским губам. — Как романтично, — насмешливо протянул Фред и положил руки брату на плечи, словно невзначай притягивая его ближе к себе. — И как знакомо, — в тон ему откликнулся Джордж, прижимаясь к нему спиной и накрывая его руку своей, не в силах отвести глаз от парней. Замерев, они какое-то время молча смотрели, как эти двое целуются неумело и жадно, как малфоевская тонкая кисть зарывается в темные пряди, притягивая с силой к себе. Как оба увязают в этом поцелуе, без малейшего шанса на свободу. И как Гарри с трудом отстраняется и, задыхаясь, снова что-то шепчет Малфою, пристально глядя в глаза. А по лицу слизеринца блуждает самая глупая и романтичная улыбка на свете. — Мне бы сейчас очень пригодился удлинитель ушей, — насмешливо протянул Фред, кивая на возбужденного Гарри. — Я тебе и без всякого удлинителя могу сказать, что он шепчет, — хмыкнул Джордж. — Если простишь мне пять галлеонов. Фред кивнул и с любопытством уставился на него. Джордж снова бросил беглый взгляд на Гарри и улыбнулся: — Читай по губам, Фредди. Разве не видно? Он говорит ему то, что собирался сказать уже очень давно. — Джордж повернулся лицом к брату и тихо произнес, не сводя с него взволнованных глаз: — “Люблю тебя до безумия. Подыхаю, когда тебя нет. Чем дальше, тем хуже. Без тебя в груди пустота, будто душу мне вынули, никакого дементора не надо”, — прилежно процитировал он, улыбнулся растерянности Фреда и провел пальцем по теплой щеке, словно стирая с нее золотую пыльцу. Фред глубоко вздохнул и резко дернулся в его руках. Кровь бросилась ему в лицо так, что покраснели даже уши. — Мерлин, Джорджи, он слышал? — И слышал, и видел, — Джордж беззаботно рассмеялся и обнял брата рукой за шею, на секунду притягивая еще ближе к себе. — И пожелал себе такого же с этим вот белобрысым. — Джордж поежился и поплотнее закутался в мантию: — Пойдем в дом, Фредди. Холодно. И чаю давно уже хочется. Велю Кричеру подать самый горячий. А этим двоим надо многое сказать друг другу. Пусть валяются здесь, пока не замерзнут. Такой странный май, холода и туманы, — закинув голову вверх, Джордж посмотрел на серое небо, глубоко втянул в себя густой стылый воздух, и, ощущая, как легкие заполняются влагой и радостью, нелогично добавил, направляясь к крыльцу: — Лучший май в моей жизни. Фред нагнал его и обхватил сзади руками, утыкаясь носом в теплую шею под мантией: — И в моей, Джорджи, — тихо откликнулся он, и насмешки в его голосе больше не было. — И в моей жизни тоже.