Около сорока минут

В палате было темно и тихо. Совсем недавно Брок ненавидел это. Когда мозгу не за что зацепиться, боль чувствовалась острее, от нее некуда было скрыться. Но сейчас, когда ничего не болело, и осталась только муторная слабость, темнота казалась спасением. Он лежал, без особой охоты ожидая утра, да время от времени двигал руками, чтобы почувствовать сопротивление пут на своих запястьях. Других развлечений все равно не было. Только прислушиваться к тихим шорохам, иногда доносящимся из коридора. Скрипу стула охранника, шагам медсестер, стуку открываемых и закрываемых дверей. Днем еще можно было попытаться разобрать какие-нибудь слова. Но ночью, разумеется, у его двери никто не разговаривал. В первый момент показалось, что звук ему почудился. Глухой и мягкий, будто что-то тяжелое быстро, но аккуратно уложили прямо под дверью. А потом тихо клацнул отпираемый замок, и Брок насторожился. Что бы сейчас ни происходило, делалось оно явно против воли держащих его здесь людей. Дверь открылась и закрылась снова, но между этими двумя звуками было слышно, как нечто громоздкое быстро и ловко волочат по полу. С его места Рамлоу не было видно вошедшего, только смутное движение где-то внизу, будто человек входил пригнувшись. Брок помолчал. Подождал немного, но больше ничего не происходило. - Он мертв? – спросил он наконец, имея в виду охранника. Никем другим это «громоздкое нечто» быть попросту не могло. - Нет, - раздался голос рядом. Должно быть, вошедший подобрался совсем близко, да еще так, что изо всех сил прислушивающийся пациент этого не услышал. – У нас есть минут сорок. Будешь кричать? Брок улыбнулся. Делать это ему было пока еще больно, тянули шрамы от ожогов, но он каждый раз об этом забывал. Вот и теперь стало больно, и он поморщился, делая еще хуже. А потом аккуратно усмехнулся. Не слишком-то умно все это выглядело. - Смотря на что ты собираешься потратить эти сорок минут. Еще пять минут назад он и думать не думал о бывшем не то подчиненном, не то нестандартном вооружении по имени Зимний Солдат, а теперь вдруг осознал, что иначе и быть не могло. Ну конечно, они должны были встретиться снова. И, разумеется, это должно было случиться, пока Брок был связан и слаб. Лично он не выбрал бы лучшего времени. Даже приятно было осознавать, что в этом они оказались похожи. - Ты знаешь, на что, - произнес все еще невидимый собеседник и подошел с другой стороны, так, что его фигура отчетливо вычертилась в тусклом свете из окна. - Ну, ты наверняка хочешь меня убить. Или изнасиловать. Или сперва изнасиловать, а потом убить. Или… - Нет, ну вот это «или» уже точно лишнее, - невесело хмыкнул Зимний, присаживаясь на край кровати и без лишних церемоний стягивая с него одеяло. – Второе. Думаю, этого будет достаточно. - Тогда не буду кричать, - Рамлоу снова попытался улыбнуться и снова с тем же успехом, а потом без лишних сейчас сантиментов развел ноги, едва прикрытые больничным халатом. - Верное решение, - Зимний, или как там его теперь называли, склонился к самому его лицу, целуя глубоко и больно, так напористо, что Рамлоу даже и не подумал метаться. Казалось, от этого прикосновения кожа с лица едва не сползала заново. Он даже не заметил, как Зимний оказался сверху полностью. Стоял на коленях, опираясь рукой слева от его головы, а другой расстегивал ремень собственных штанов. И снова, Рамлоу безошибочно узнавал этот стиль, прекрасно понимал, у кого бывшее супероружие Гидры могло такому научиться. Привет от себя самого. - Эй, поосторожнее там! – возмутился он, старательно поддерживая никому не нужный уже имидж. – Я ранен вообще-то. Проникновение теплых и влажных пальцев, властное, жесткое и болезненное, заставляло сцепить зубы, сдерживая рвущееся наружу рычание. Зимний хмыкнул снова. - Думаешь, мне было приятнее? Движения его не изменились, не стали нежнее, но обоим им было ясно, что ни один из них не хочет затягивать. Сорок минут – не точная оценка. Следовало торопиться. - Не ври, я всегда был с тобой нежен, - Брок ерзал и вертелся, бесстыдно подставляясь, раскрываясь перед ним. От этих рывков ремни на руках ощутимо врезались в запястья, и в какой-то момент он подумал, что стоит заранее сочинить какое-нибудь объяснение для врачей. А потом вспомнил о все еще живом охраннике. Вот пусть он и объясняет. - Серьезно? – Зимний задрал его халат до самой шеи, и Брок вздрогнул, представляя себе, как будет сейчас терпеть его прикосновения, если даже поцелуй все еще здорово саднил на губах. – Как-то раз я едва мог сидеть. - Тебе не надо было сидеть, тебя должны были заморозить сразу, как я кончил! Зимний не трогал его, только смотрел, будто выискивая что-то на его теле. В темноте было не разобрать выражения его лица, но Броку отчего-то казалось, что он недовольно хмурится. - О, ты кончил! – Зимний вытянул пальцы, очевидно решив, что его благородства на сегодня достаточно. – А я так и пошел в камеру. Едва штаны не лопнули. Рамлоу с внезапной ностальгией припомнил тот случай, когда зажал вечно невозмутимого, равнодушно смотрящего сквозь него Зимнего в ближайшей подсобке, и правда слегка увлекся, давая себе волю. И вот так же, как и сейчас, не было времени, и все было больно и скомкано, близко, грязно и жестко. И очень быстро. Как будто оба чувствовали, что скоро все это кончится. Так или иначе. Конечно, Рамлоу предполагал совершенно другой исход. Был уверен в победе Гидры, и думал, что скоро для Зимнего просто не останется задач. Могло статься, что больше шансов у них попросту не будет. Зимний спал бы годами в своей криокамере, а Брок бы благополучно состарился и умер бы. Желательно в полном достатке и где-то на теплом побережье. Не вышло. Зато вышло вот так. Он скрипнул зубами и постарался не дергаться. Не сопротивляться, когда его потянули за колени, заставляя согнуть ноги, и разводя их еще шире. Зимний вторгался жестко, не жалея ни себя, ни его, и Рамлоу знал, почему. - Ты давно этого хотел, так? – спросил просто, чтобы что-то сказать. Чтобы не застонать и не вскрикнуть. Не раскрошить собственные зубы. - Я верил тебе, - в голосе Зимнего зазвучала боль, и не ясно было, от чего. Реальная физическая, или та, что терзает нормальных людей бессонными ночами. – Дрался за тебя. - Трахался со мной, - в тон ему продолжил Рамлоу и попытался двинуться ему навстречу. Не вышло, не на что было опереться, а Зимний держал жестко, полностью контролируя. – Ел у меня с рук. - Всего один раз! – возмутился тот, даже сбиваясь с ритма и приостанавливаясь. – И это ты меня трахал. - Ну, теперь ты меня, - Рамлоу вздохнул поглубже, отчаянно стремясь расслабиться, хоть и сам не понимал, зачем. Странно, но все это сейчас его возбуждало, чужая неоспоримая власть, боль, и даже эта обида, которую ему так по-детски сейчас высказывали, выражали, толкаясь внутрь, будто пытались проткнуть насквозь. – Давай, детка. Выскажи, что накипело. Теперь ты можешь говорить. И не только. - Мне стоило бы придушить тебя, - прошипел Зимний, сжимая пальцы искусственной руки под его коленом. Ощущение было откровенно страшным. Казалось, еще немного, и кость хрустнет, не выдержав. Брок знал, что такое возможно, и это знание, казалось, будоражило его еще сильнее. – Положить сейчас подушку тебе на лицо, чтобы ты сдох уже. Убрался из моей памяти. - Не советую, - Брок хватал губами воздух, как будто его и вправду вот-вот должны были придушить, и он пытался запастись кислородом впрок. - Или хотя бы сперва дотрахай. - Уже почти, - он и правда слегка задохнулся, как случалось всегда, когда он готов был кончить. – Сейчас. Рамлоу зажмурился, снова дернулся и завертелся, буквально сгорая с досады, пытаясь его догнать. Но бестолково мечущаяся внутри волна никак не ловилась, плескала во все стороны, и Брок только зло и коротко зарычал что-то, чувствуя, как Зимний втискивается в него до конца, наваливается на него бедрами, едва не размазывая по кровати. - Ну ты и сволочь! – заявил он с чувством и дернулся, пытаясь сбросить его с себя. И, разумеется, безуспешно. – Слезай нахер! И Зимний рассмеялся. Искренне, почти весело. Рамлоу вообще не помнил, чтобы он когда-то смеялся. А уж так и подавно. - Я читал твою историю болезни, - заявил он, и в самом деле скатываясь Рамлоу под бок и устраиваясь рядом. Должно быть, частично он свисал над полом, но не с его чувством равновесия было бояться такой ерунды. – Тебе это не вредно. Только больно. - Ну, ты пиздец заботливый, Зимний! – буркнул Брок, приходя, наконец, в ярость. – Счастлив? - Джеймс, - тот сразу посерьезнел, подобрался, пугая знакомой, практически пустой интонацией. – Меня зовут Джеймс. - А меня Брок. И что с того? – даже сквозь ярость его присутствие было приятно. Особенно если вспомнить, что в этот раз он пришел сам. Без приказа. - Ничего, - Джеймс и вправду слегка расслабился, пожал плечами и сделал то единственное, о чем Рамлоу сейчас мог только мечтать. Положил живую, восхитительно ловкую руку на член бывшего бойца сгинувшей Гидры, сжал, и двинул кистью, резко и уверенно, без сантиментов и прочих нежностей. Ровно так, как сейчас требовалось. Действовал быстро и четко, так, что снова по уши счастливый Брок едва мог расслышать его тяжелый, нездоровый какой-то шепот. - Ты был единственным, кто что-то менял, с кем я правда был, - шепот казался то злым, то вдруг до странного жалобным, но Рамлоу было плевать, слишком уж было хорошо. – И я все равно не мог тебе отказать. А ты этим пользовался. - Тебе это нравилось, - рискуя обидеть его и остаться без самого дорогого, возразил Брок, толкаясь в его руку. – Я это видел. - Нравилось, - казалось, оправдание разозлило Зимнего еще больше. – Но видел это не ты один! Они все это знали! И каждый мог подумать, что можно и ему. Любой! И я не смог бы нарушить приказ. Рамлоу было, что на это сказать, вот только такие правильные движения Джеймса действовали уж слишком эффективно. Он выдохнул, последний раз дернув связанными руками, и расслабился, пытаясь восстановить дыхание. А заодно понять, жив ли он вообще. Только и успел, что на выдохе выдать что-то вроде невнятного «я…». - Что ты? – Джеймс вытер руку о его халат и одернул его вниз, будто не хотел больше видеть то, к чему с таким энтузиазмом подбирался. - Убил бы любого, кто попытался бы, - честно ответил тот, и даже сам удивился, насколько естественно это прозвучало. Пафосно, глупо, но естественно. – Прямо на месте и пристрелил бы. Зимний хмыкнул и поднялся на ноги. - Вот поэтому, - сказал он, деловито поправляя одежду. – Тебя никак и не выкинуть из головы. - Ну так давай свою подушку, - Брок посмотрел на него, но в темноте мало что разобрал. Стало до крайности любопытно, чем же это закончится. – Чего ты ждешь? Ты уже отомстил. Уложился в свои минут сорок. Так заканчивай. - Я приходил не мстить, - Зимний отступил и, кажется, внимательно прислушался к дыханию лежащего у двери охранника. Сам Рамлоу ничего особенного не услышал. – Я приходил попрощаться. Но, если ты настаиваешь, могу так тебя и оставить. Без одеяла и с испачканным халатом. И следами смазки на заднице. К утру будет еще заметно, как думаешь? Рамлоу заржал, представив себе эту картину. Ему даже вдруг захотелось, чтобы победившая сторона побегала, выискивая уебка, без спросу трахающего по ночам беспомощных пленников. - Тогда прощай, - заявил он, кое-как отсмеявшись. – Я буду скучать. - Прощай, - Джеймс вернулся к нему, мимолетно похлопав по животу, а потом все-таки вернул одеяло на место. Расправил педантично, а потом вдруг остановился, ничего больше не делая. – Я не хочу по тебе скучать. Рамлоу снова хмыкнул. Это казалось бы даже трогательным, если бы Брок еще помнил, что это значит. - Но у тебя нет выбора. - Никакого, - ровно отозвался бывший Зимний Солдат прежде, чем без особых затей и долгих прощаний выйти за дверь. – Охранника я снаружи положу. Что-то он никак не очнется. Пусть побыстрее найдут.