***
Она сидела на высоком, неудобном стуле за барной стойкой и пила виноградный сок. Лисс пыталась напоить подругу чем-то более крепким, но Нэнси наотрез отказалась от такой затеи. Она не настолько молода, чтобы пытаться утопить горе в вине. — Я бы хотела сказать, что он козел… — протянула Лисс, сочувственно смотря на женщину. — Но он был идеальным мужем, черт побери! Да и вообще идеальным мужиком… Если честно, я тебе сначала не поверила… Нэнси только качнула на это головой в знак согласия, добавить к этому было нечего — она бы и сама никогда не поверила, если бы своими глазами не увидела. — И какая она была? — Лисс перестала резать картошку и с любопытством посмотрела на сидящую напротив подругу. — Чудесная, — лаконично ответила Нэнси. Сок приятной прохладной сладостью растекался во рту, последние лучи солнца робко заглядывали в высокие окна квартиры Лисс Эванс, падая на мебель и мордочку ленивого белого кота, развалившегося прямо на кухонном столе. Ее подруга была высокая, утонченная брюнетка, не лишенная привлекательных форм. Волосы у Лисс были прямые, длинные и черные. Черные и блестящие, словно нефть. Темно-карие глаза у нее горели, как будто в них отражался живой, стихийный огонь. С ней хотелось быть рядом, на нее хотелось смотреть. Нэнси перевела взгляд на деревья за окном и вдруг вспомнила о великолепном изумрудном платье, виденным ею еще пару часов назад. «На ней оно бы определенно сидело потрясающе сексуально. Да. Сексуально» — с горечью подумала она. Сейчас, когда ей пришла в голову такая мысль, Нэнси Гилберт испытала жгучую ненависть к той женщине. — Опять слезы решила лить? — удивилась Лисс. Нэнси ничего не ответила. Женщина не задавалась вопросом «почему это произошло?» — она и так знала ответ. Просто ей было непонятно, почему Алекс казался все так же влюбленным в свою жену, как и десять лет назад. Ей было бы легче, охладей он. Это было бы правильно и понятно. — Что собираешься делать? — спросила Лисс, закидывая картошку в сковороду с уже раскаленным маслом. — Не знаю, — честно ответила Нэнси. — Но точно не разводиться. — Вот как? — не удивилась подруга. — Ну, тогда я считаю, пора тебе заняться собой. Ты слишком себя запустила, дорогуша. — Предлагаешь мне сесть на диету? — скептически взглянула на подругу Нэнси. — И не только! — без намека на тактичность или смущение ответила та. Женщина изогнула бровь и хмыкнула: — Это больше похоже на замашки пятнадцатилетнего подростка, — но, подумав, добавила, — хотя, есть в этом что-то заманчивое. Выкладывай свой коварный план.***
— Зря я согласилась, ох зря! — сделала вывод Нэнси Гилберт, выйдя из автобуса аккурат вблизи кромки темного леса. Идея Лисс состояла в том, чтобы отправить подругу в походный лагерь — о нет, это не была программа для похудения, как подумала женщина, — это был обычный поход, старый добрый поход в лес. Нэнси сперва сочла, что подруга просто пошутила, но Лисс была серьезна как никогда. «Ты развеешься и похудеешь заодно, на природе-то, — Лисс обняла подругу, — не волнуйся ни о чем: работу и Алекса я возьму на себя». И вот теперь Нэнси пробиралась сквозь лес, вслед за незнакомым мужчиной, среди незнакомых людей. Темные, исполинские деревья окружали их со всех сторон, ночная прохлада и сырость забирались под одежду, а где-то вдали будто удивленно ухала сова. Группа остановилась. — Перекличка! — громко оповестил всех провожатый. — Итак, для начала представлюсь я. Дэвид Райт, приятно с вами всеми познакомиться, я ваш гид. И я хочу, чтобы вы все внимательно меня слушали и делали так, как я говорю. Это не детская экскурсия и здесь может быть опасно. Итак, начнем! С разных сторон раздалось тихое перешептывание, а мужчина начал называть имена и фамилии. Он был высокий, крепкий, со светлыми длинными волосами. По нему нельзя было точно определить, сколько ему лет: когда он улыбался — можно было дать ему не больше двадцати, а когда становился серьезным — и все сорок. — Нэнси Гилберт! — позвал Дэвид Райт. — Здесь, — безразлично откликнулась Нэнси и сразу отвернулась, как бы осматривая местность. Последние пару дней ей, впрочем, и вправду все было безразлично. Женщине не хотелось, чтобы на нее смотрели или уделяли ей какое-то внимание. Хорошо, если бы ее вообще не видели и не замечали. Ее раздражало, когда кто-то кидал на нее то осуждающий, то сочувствующий, а порой и понимающий взгляд - как будто все знали о событиях последней недели ее жизни. Все было покрыто для Нэнси Гилберт туманом непонимания и отрешенности, но в тоже время, раздражение и злость на все и вся слегка беспокоили ее.***
Тот, кто хоть раз просыпался на природе, скажет, что утро в лесу — это нечто непередаваемое. Роса холодит руки и ноги, когда ты случайно заденешь ветку или травинку, птицы вокруг поют и чирикают на разные лады, солнце робко пробивается сквозь кроны деревьев. Но самое невероятное, это, конечно же, воздух: кристально чистый и свежий, с легким ароматом трав, шишек и чего-то неуловимо волшебного. Вот и группа Нэнси просыпалась тяжело, но в хорошем настроении. Сама же Нэнси неожиданно для себя обнаружила, что ее апатия слегка отступила, и теперь женщина ощущала некоторое волнение, поднимающееся из живота к горлу. Дэвид Райт помогал отстающим собирать палатки и готовить походный завтрак. Нэнси стояла в стороне, забравшись на холм, и с неясным чувством смотрела на озеро, видневшееся вдалеке. Его водная гладь казалась совсем черной, солнце будто бы обходило его стороной. Ночью женщина не видела его и сейчас ощутила, как по телу пробежалась стройным рядом стая мурашек. — Любуетесь видом? — Нэнси вздрогнула, услышав голос их провожатого так близко. — Можно и так сказать, — откликнулась она. — Заинтересовались озером? Мы сегодня к вечеру как раз туда дойдем, там наша следующая остановка, — Дэвид улыбнулся и внимательно посмотрел на Нэнси. Ей стало не по себе: то черное озеро страшило ее, и внутри Нэнси ощущала тревогу. Женщина с детства боялась темных водоемов — ей всегда казалось, что там обитают монстры и они обязательно схватят ее за ногу во время купания. Дэвид встал так, что расстояние между ними сократилось почти до минимума. Раньше она не видела его так близко, поэтому с удивлением заметила, что у Дэвида Райта на редкость яркие зеленые глаза. — Почему вы решили сходить в поход в такое время года? Вы не похожи на любителя дикой природы, — Дэвид отвел взгляд. — Так вышло. Подруга уговорила, если быть честной, — ответила она. Мужчина на это только кивнул и они еще немного постояли рядом молча. Когда все позавтракали и наговорились, Дэвид Райт дал команду двигаться дальше, и группа людей растянулась в длинную змейку на узкой тропке. Листья в кронах деревьев громко шелестели, солнце почти не пробивалось через них и было достаточно прохладно. Нэнси пару раз видела белок, на удивление больших и прытких. «Как странно», — думала женщина, — «мне стало так спокойно и уютно, как будто я здесь не первый раз», — Нэнси с наслаждением глубоко вдохнула прохладный воздух. Впереди вышагивали трое мужчин с огромными рюкзаками. Рюкзак Нэнси, правда, был не меньше, но она все равно качала головой, удивляясь их размерам. Дорога давалась ей удивительно легко, природа будто принимала ее: ни один куст не царапал ее кожи, ни один комар или мошка не укусили за все время, а в поле зрения то и дело попадались любопытные зверушки. Чем больше времени Нэнси находилась в лесу, тем больше не понимала свою совсем еще недавнюю нелюбовь к активному отдыху. К вечеру группа подошла к тому самому озеру. Величественное, окруженное густым лесом, оно даже вблизи казалось слишком уж темным, да и тяжелые свинцовые тучи, уже наполовину затянувшее вечернее небо, делали его еще более устрашающим. — Похоже, сегодня будет гроза, поэтому нужно поскорее поставить палатки! — окликнул группу Дэвид Райт. Видимо, все об этом подумали, так как сразу приступили к обустройству своего ночлега. Нэнси тоже попыталась поставить палатку, но скользкая ткань никак не хотела даваться в руки, а каркас — держаться в земле. — Никак? — поинтересовался Дэвид, стоя за спиной женщины. Она лишь раздраженно встряхнула головой, откидывая завязанные в невысокий хвост, длинные волосы. — Просто это нужно сначала натянуть, а потом воткнуть… Вот так… — и мужчина за считанные минуты соорудил небольшую одноместную палатку. — Спасибо, — не слишком благодарно откликнулась Нэнси. Ее раздражало то, что она не смогла сделать этого сама, снова. Да, как это оказывается нелегко, она узнала еще на вчерашнем привале. — Всегда пожалуйста, — Ослепительно улыбнулся ей Дэвид. Женщина, сама не ожидая того от себя, покраснела: ей показалось, что их провожатый питает к ней симпатию, но потом она вспомнила, что в ней нет ничего, чему можно было бы симпатизировать. После не сильно сытного ужина все разошлись по своим палаткам и в лагере стало тихо. Нэнси же никак не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок, в голову ей лезли странные мысли, и, в конце концов, женщина вылезла из палатки, решив немного проветриться. Нэнси очень удивилась тому, как преобразилось устрашавшее ее пару часов назад озеро. Стоя на небольшом выступе, она любовалась серебристой водной гладью, отражавшей свет луны и звездное небо без единой тучки. Женщина увидела рябь, расходившуюся кругами по воде. Подняв взгляд на небольшие заросли камыша и кувшинок, находившихся чуть поодаль от берега, она, казалось, на мгновение от шока позабыла, как дышать: оттуда выглядывала девичья головка. Нэнси могла поклясться, что бледная, почти голубая кожа на лице девушки отливала серебром, как чешуя рыбы, а ее волосы ее в свете луны казались седыми, как у древней старухи. Женщина так удивилась, что неосторожно сделала шаг вперед, стараясь рассмотреть девушку, и ее нога соскользнула вниз. Раздался громкий всплеск и Нэнси увидела, как над ней сомкнулась поверхность воды, тело на мгновение сковал холод, а потом пришел страх. Женщина хотела всплыть, но ее ноги прочно запутались в высоких водорослях: черные, они шевелились в темной глубине и затягивали туда и ее. Забывшись, Нэнси вскрикнула, но только выпустила из легких воздух, погрузившись еще глубже в темный омут. Через пару мгновений напряженной борьбы, она поняла, что это конец. Тело ее стало тяжелее свинца, в голове появилась легкость, грудь жгло от недостатка воздуха, а сердце билось все медленнее с каждой секундой. Нэнси смотрела, как вода вокруг нее стала сиять светло-зеленым свечением, а водоросли оплетали ее тело. Она поняла, что уже бредит, и совсем не удивилась, услышав глухой звук, похожий на удар. Она уже не видела ничего, кроме странного, мягкого свечения, даже подплывшего к ней Дэвида, и уже окончательно потеряла сознание, когда он, подхватив ее, начал всплывать. Мужчина с большим трудом доплыл до мелководья и чуть не упал вместе со спасенной, споткнувшись о ветку, застрявшую в иле. Он торопился, так как понимал, что Нэнси скорее всего уже не дышит. Дойдя до берега, Дэвид спешно встал на колени и аккуратно опустил женщину на землю. — О боги… — судорожно выдохнув, мужчина отшатнулся, увидев, что перед ним лежит вовсе не Нэнси Гилберт. На невысокой траве лежала молодая, обнаженная девушка: мертвенно бледная кожа блестела на свету, длинные волосы спутались. Во взгляде Дэвида промелькнул страх, но через секунду он сменился узнаванием. Он, не веря своим глазам, опустился на колени и убрал с ее лица мокрые, темные пряди волос. — О боги… Верея…