Трещины

— Отсоси, Камилла. Если бы Магнус не находился сейчас прямо посреди потока прихвостней Конклава, вампирша бы разорвала этого ублюдка на куски. Несмотря на то, что он только что, можно сказать, спас ей жизнь. — Я бы справилась лучше, чем твой новый щенок. — Не думаю, что мы могли бы это проверить, — тем же невозмутимым тоном отвечает Бейн и скорее чувствует, чем слышит недовольное покашливание из-за угла. — Простите, что помешал этой светской беседе, но я обещал Клэр, что Саймон после суда без помех доберется в логово в столь солнечный день. — Алек театрально фальшиво улыбается. Сука, думает он, долбанная сука. Слишком сука даже для нарушившей закон вампирши. — С тобой все в порядке? — Магнус как будто чувствует эти флюиды злости, но он не может быть уверен ни в чем, что связано с Алеком. Он такой, мразь, непостоянный, чересчур правильный, следует законам чести, он выглядит, как ангел, но Магнус уверен, что видит у него в глазах чертей каждый раз, когда они остаются одни. Что-то, чего он за все свои восемьсот с хвостиком почти не чувствовал. Александр Лайтвуд — лучшее изобретение человечества еще со времен жриц фараонов и воздвижения Великой китайской стены. — Ага. Я просто пришел помочь Саймону. — И это все, что тебя интересует? — Именно так. — Алек хмурится. Магнус, наоборот, улыбается. — Тогда стоит заметить, что он уже в машине. Лайтвуд оборачивается, и действительно, за тонированными со всех сторон стеклами сидит явно недовольный вампир. Алека раздражает, когда Магнус делает вещи из разряда «я умный, а вы все идиоты», но и изменить человека, который старше тебя раз в сорок, вряд ли получится. И, что самое хреновое, он влюблен в этого самоуверенного мудозвона. Сам не понимает, почему, но, во-первых, слишком эмоционально переносит каждую их встречу, во-вторых, хочет всадить кол в горло Камилле. И дело даже не в том, что она только что сказала. — Отлично. Спасибо. До свидания вам обоим. Ал хлопает дверцей машины, и этот звук неприятно отдает в ушах Магнуса, но Камилла улыбается шире. Она ждет, пока распсиховавшийся Алек и более спокойный Саймон скроются с виду, и только потом снова оборачивается к магу. — Он ведет себя, как эмоциональный подросток. Наверное, трахаться с ним и вправду мило, но в конце концов ты прибежишь ко мне. Это вопрос времени. Магнус, всегда сдержанный и спокойный Магнус, еле сдерживает порыв долбануть в нее чем-нибудь настолько энергетически сильным, что от нее останется только пепел. И этот пепел он скормит какому-нибудь голодному демону. — Тебе, вроде как, сказано было: завали. Я оправдал тебя перед Конклавом, потому что это было частью уговора. Потому что это было связано с Алеком. А теперь я бы посоветовал тебе воспользоваться кремом для загара, солнце сегодня палит нещадно. Он щелкает пальцами и оказывается в своей прохладной, тихой квартире. Глубоко дышит, наливает виски с колой и набирает Алеку сообщение.

***

Иззи сразу видит, что что-то не так. Весь Институт сейчас бросает свои силы на поиски Джейса и Валентина, Клэри каждую свободную минуту проводит с матерью или в тренировочном зале, но все же кидается на Алека с вопросами о Саймоне. Иззи упрямо раскидывает всех от брата и уводит подальше под предлогом помощи с «очень важным списком подозреваемых предателей». Важнее не придумаешь. — Я бы лучше помог Клэри потренироваться. — Да, тебе не помешает спустить пар. Что произошло? Ты был на суде? — Нет. Был после, — парень разглядывает свои израненные костяшки пальцев, — там Камилла общалась с Магнусом. Довольно близко общалась. Изабель сразу на ум пришел тот раз, когда она увидела, как та самая Камилла притягивает к себе мага для поцелуя. Магнус моментально ее оттолкнул, с некоторым сожалением глядя на Алека. — Ты же знаешь, что она специально это делает, чтобы разрушить ваши отношения. — У нас нет никаких отношений, — раздраженно поправляет ее Алек, и ему самому противно от этих мыслей. — Но чувства есть. Не смей отрицать, у нас целый Институт и половина Конклава свидетелей того, что между вами что-то есть. — Черт, Иззи, сама подумай: мне двадцать. Ему восемьсот. Камилле… не знаю, сколько, но они знают друг друга давно и отношения их длились довольно долго. Она была тем, кто разбил ему сердце, и я — это просто гребанный способ подлечиться. Все эти выходки для меня значат чуть ли не конец жизни, но ему они вообще ничего не стоят. Алек запускает пальцы в волосы и часто неглубоко дышит. У Иззи от этого вида сжимается сердце, она отчаянно ищет слова, чтобы хоть чем-то поддержать брата, и кладет руку ему на плечо. — Не говори так, ладно? Ты не знаешь, что он чувствует. Он оттолкнул Камиллу ради тебя. Он спасает тебя каждый раз. Ты винишь его в том, что сам боишься ему доверять, но ведь дело не в самом Магнусе. Ал, ты вообще никому никогда не доверял. Даже Джейсу, своему парабатаю, ты никогда не доверял. Проблема в тебе. — И Джейс меня предал. Родители предали. Все предают, Из. Брюнетка закатывает глаза. — Вам с Магнусом надо поговорить. Хотя бы потому, что ты его любишь, — она замечает негодующий взгляд Алека, — даже не думай отпираться, я знаю, что любишь. Ал не решался посмотреть сестре в глаза, но все же ответил. — Возможно, ты и права. Иззи достает из куртки Алека телефон и открывает сообщения, где уже собралось с десяток предложений встретиться сегодня, ни одно из которых подтверждено не было. — Я пишу ему, что вы встретитесь сегодня, в семь. Ал жмет плечами и думает, как он устал от всего этого. Если бы он знал, что будет так болезненно, решился бы он тогда сорвать свадьбу?

***

— Магнус, если ты хотел поговорить, то, пожалуйста, давай без своих магических… штук. Голос у Алека не то раздраженный, не то усталый, и Магнус послушно кладет руки на спинку дивана. — Добрый вечер. Алек падает в кресло. — И тебе. Так все же, о чем ты хотел поговорить? — О тебе. Магнус набирает полные легкие воздуха и смотрит на Александра. Просто смотрит. Как будто любуется. Он никогда не говорил этого вслух, но Алек на самом деле очень сильно ему дорог, даже в такие моменты, когда он злится или просто беспокойно дышит, Алек — все, что интересует Магнуса. Холодного, бесчувственного Магнуса Бейна. — Ты слышал наш с Камиллой разговор сегодня, и я просто в сотый раз напоминаю, что между нами с ней все кончено. Совсем, кончено. Меня, видишь ли, интересует кто-то более сильный и загадочный. — У нее, похоже, другое мнение. — Хер я клал на ее мнение еще сто пятьдесят лет назад. — Ты недавно ее поцеловал. Магнус закатывает глаза. — Ты был рядом и все видел, знаешь ведь, это она меня слабо чмокнула, чтобы позлить тебя. Не больше. Но очень мило, что ты ревнуешь. Хотя, признаться, обидно, что ты мне не доверяешь. Слова про ревность заставили Ала подскочить и чуть ли не врезаться в стоящий рядом торшер. — Давай посмотрим правде в глаза: Камилла — нежить. Она сильная, вы давно знакомы, у вас старые чувства, ваша история еще не окончена, и эта ваша история старше, чем я. У меня нет абсолютно нихрена, кроме лука и жгучего желания пульнуть осиновую стрелу ей промеж ребер. — Она меня не интересует. Алек, мне нужен ты, слышишь? Ты. Мне. Нужен. У Лайтвуда сбавилось решимости и немного осел голос. — Магнус, я охотник. У меня одна пара на всю жизнь. И это все, — он руками рассекает воздух вокруг себя, — для меня не игрушка. — Вот, значит, как, — Бейн делает решительный шаг вперед, а Алек непроизвольно пятится, — вот, какого ты обо мне мнения. Нет, Александр, тебя можно понять. Я не создаю впечатление серьезного человека. Я — это я, любитель развлечений и магии. Ты думаешь, что эта продажная пиявка Камилла привлекает меня? Думаешь, для меня ты — просто приятное времяпровождение? Алек вжался в стенку, хоть вид у него и решительный, но стоять слишком близко к магу он не хотел. — Нет, Лайтвуд, ты слеп. С этими словами Магнус подошел слишком, чересчур близко. Между ними, по крайней мере еще, не было близости. Ничего дальше поцелуя. Алек пугается в отношениях всего, даже своих желаний, так что Бейн не позволяет себе чего-то дерзкого. Не позволял раньше. Теперь он просовывает руку под футболку Алека, проводя прохладными пальцами по каждой мышце, остановившись на груди. Ал почти не дышит, старается не смотреть и не чувствовать. — Что ты… — Чувствуешь это? Я тоже чувствую. Это не магия, не руны и даже не твой лук. Это твое сердце, Алек, и оно бьется. Как и мое. Ты излучаешь тепло и эмоции. Ты живой. Камилла мертва, не только для меня, она в принципе мертва и убила меня, но к жизни меня вернуло только это, — он стучит пальцем по груди Алека, — ты. Мне плевать, охотник ты, маг или примитивный, да хоть оборотень, я бы любил тебя, даже если бы ты не родился. Охотник чувствует себя настолько непривычно и странно, что хочет и одновременно не хочет отстраниться от руки Магнуса на своем теле. Они никогда еще не были так близко. — Помнишь, когда ты ослабил между вами с Джейсом связь? В тот вечер, когда они с Клэри ушли в другое измерение. Джейс тебе ничего не рассказывал о том, как там? — Да какая разница, как там? Мы не там. Точнее, там не мы. То есть… ну, ты понял. Там мы другие. — Нет, Алек, там мы те же. Я был там. Ты — обычный парень, примитивный, студент какой-то художественной академии. Дизайнер, кажется. Я — психолог, который иногда гадает людям на картах, своей магией не мог бы даже сдвинуть с места тот пуфик, — он кивает в сторону сооружения из подушек и деревянных ножек, — но там у меня есть ты. Без всяких рун, с маленькой татуировкой на предплечье. И никакой Камиллы, ее просто не существует в том мире. Ее ни в каком мире не существует вообще. И где бы я ни был, я все равно ищу только тебя. Алек закатывает глаза, как будто не верит или просто не позволяет себе поверить хоть вo что-то хорошее. — Знаешь, все это больше по части Иззи, я как-то… — Да все, заткнись. Магнус чувствует, что интим — это слабое место Алека, и упорно давит на это, просовывая вторую руку парню под одежду и прижимая к стене. Алек хватает мага за шею и прижимается к его губам, слишком восхитительно теплым. Внутри все бушует и связывается в горячий комок внизу живота, когда руки Бейна идут по спине вниз. Что бы ни происходило дальше, что бы ни происходило в прошлом, Алек решает, что ему плевать. Магнус Бейн — это его чертово настоящее.