Она повсюду, она обитает в каждом из нас, пока мы существуем.
Яркий рассвет озарял ещё сонный туманный лес. На небесной глади ни облачка, лишь на алом горизонте красовалась тёмная полоса ночных кучевых. Хищный туман полз с теплого озера, захватывая своими языками лес. Тёмные деревья, тонкие, колючие, практически лишённые листвы, изредка покачивали своими ветвями. Лишь зелёные плодоносные кустарники и трава, заставляли оставаться птиц и зверей в этом лесу. Густой туман понемногу сходил, забирая прохладу с собой, оставляя мелкую росу и влагу. Бункер, заброшенный, и, полуразрушенный временем, тихо стоял, маня к себе своим молчанием наивных жертв. Его дверь — хлипкое и заржавевшее сооружение из металлических прутьев, запертый старым замком — единственное, что удерживало ту хищную и такую спокойную, прохладную Тьму. Она могла в любой момент вырваться и изничтожить всё живое в округе, стоит лишь кому-либо подойти, потревожить, выпустить её на свободу… Она терпеливо ждет своего часа. Ждет того, кто разбудит в ней это животное чувство, эту жажду крови. Порой ей казалось, что человечество вымерло, оставив её наедине с природой. В такие моменты её пыл утихал, и она желала жить в гармонии с окружением, но мысли о том, что она навсегда заперта здесь, наводили тоску и панику, заставляя её отчаянно плакать, вновь пробуждая ярость. И она снова пыталась вырваться из своей темницы, но некая сила не подпускала её к замку, вынуждая сидеть в тени и ждать. А пока ей оставалось лишь смотреть через решетку на тот маленький кусочек мира, что предоставили ей судьба и строение бункера. Лишь ночью она могла подойти к замку почти вплотную и осмотреть окружение. Она просовывала нос через прутья, втягивала им ночной воздух, что так успокаивал. Порой он приносил запах человека, давая надежду на освобождение. Но сейчас светает. Лучи солнца заставили её вновь отступить от выхода. Тьма ворчит, но, не желая контактировать со светом, отходит. Свет не причиняет ей боли, но Тьме кажется, что он смеётся над ней, над её пленом. Его прикосновения слишком унизительны для неё. Шорох… Тьма навострила уши, кажется кто-то идёт. Силуэт человека показался среди деревьев, заставив Тьму затаить дыхание. Он направлялся прямо к бункеру. Взору парня предстал заросший травами и кустарником холм, маскирующий бункер. Вокруг лежали бетонные блоки, поглощённые гнилой землёй и окутанные мхом. Некоторые из них осыпались и покрылись трещинами. Плиты, сложенные друг на друга, были практически разрушены дождем и ветром, и обнажали ржавую основу. Из земли торчала арматура. Человек, не стал тратить много времени на рассматривание и аккуратно стал подходить к входу, словно боясь кого-то разбудить. Его тихие шаги было трудно расслышать, но что можно было скрыть от Тьмы? Ничего. Она следила за каждым его шагом. Она вслушивалась в каждый удар его сердца, представляя, как будет сжимать его в своих когтистых лапах, причиняя человеку невыносимую боль, которую, как Тьма считала, он заслуживал. Но одного человека будет мало — она не остановится, и ничто её не остановит. Парень подошёл к двери вплотную, и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, прислонился руками к прутьям и заглянул через них. Никого, как он думал. Но вдруг чья-то тень скользнула по лестнице вниз и полностью слилась с мглой бункера. У мужчины душа ушла в пятки, по телу пробежал жгучий холод. От такого неожиданного страха все звуки пропали, словно лес назло перестал жить, словно вода в озере замерла, словно птицы, тоже напугавшись, смолкли. Он хотел кинуться прочь от этого проклятого места, но что-то приковало его руки к решётке и не давало уйти. Может — любопытство? Человек и сам не заметил, как нарушил тишину столь наивным вопросом: «Кто здесь?» — Здесь только ты, — прошептал чей-то хриплый голос. Парень почувствовал, как его ноги подкосились, но он продолжал стоять, крепко вцепившись в железные прутья. Он не мог понять, кому принадлежит этот сиплый голос. Он не был похож ни на женский, ни на мужской. Он был холоден и спокоен, но при этом вызывал чувство сочувствия и жалости, словно он слушал мученика, приговорённого к казне, — Но это относительно живых существ… — Что? К-кто ты?! Что значит «относительно живых существ»?! — Изумился парень. Его тайный собеседник пугал его не на шутку. — Покажись!.. — Меня нельзя увидеть по моему желанию. Каждый сам выбирает, какой из моих возможных обличий он сможет узреть. Тьму видят все по-разному. — Тьму? — У мужчины перехватило дыхание, его собеседник говорил так убедительно, что страх начало преодолевать любопытство. — Покажись! — Если ты так хочешь увидеть самую страшную часть себя, то… — чья-то изящная, когтистая, чёрная лапа показалась из мглы, оперевшись на слабо освещённую ступень. Затем Тьма высунула часть своей морды: чёрный, блестящий заострённый нос, продолговатая морда. Глаз видно не было. — …Открой мне дверь. Прошу. Ведь тогда ты увидишь всю мою мощь и красоту. В голосе Тьмы было нечто лестное и такое убедительное. Парень хотел было открыть дверь, но только от одной этой мысли ему стало страшно: «А что, ели она, выбравшись, начнет творить раздор, убивать? Ведь она здесь не просто так...» — А ты умен, — Словно прочитав мысли человека, насмешливо промолвила Тьма. Она говорила спокойно. Голос был ее притягателен и теперь казался… Женственным? — Раз уж ты не собираешься меня выпускать, то ответь мне на вопрос. Зачем ты пришёл сюда? — Я? Я хотел ис-иследовать бункер, посмотреть, что там… — Неуверенно шепнул мужчина. И словно пытаясь разглядеть что-то, всмотрелся во мрак, окутывающий некогда людское убежище. Его сердце екнуло, когда он пересекся свои взглядом с взглядами Тьмы. Она вгрызлась ими в мужчину, разъедая его душу и заставляя тело дрожать. Три красных глаза словно засветились в темноте, заставляя парня смотреть только на них и никуда более. — Ты не бойся меня, — улыбнулась Тьма, обнажая серо-жёлтые зубы, и, сделав ещё один шаг, прибавила. — Если ты так хочешь узнать что там, то не стесняйся — спрашивай, но не за просто так. Вот если бы ты рассказал мне, о чем-нибудь или сделал что-то для меня полезное, например — открыл дверь… — Если я открою дверь, то и сам смогу посмотреть что там, если ты, правда, не убьешь меня. Тьма захихикала. — Обещаю, что не убью тебя. Кто знает, не твоя ли я тьма, не твоей души ли я тень, что так манит на нечеловеческие поступки человека? Очень глупо убивать того, благодаря кому ты продолжаешь существовать, — тут Тьма смолкла, но лишь на мгновенье. — Хотя, если мой живой исток погибнет, я продолжу существовать ещё некоторое время, растворяясь в других людях. — И тебе не страшно вот так просто ждать, пока ты не исчезнешь? — Я не чувствую ничего, кроме ярости и чувства мести, разве что иногда я нахожусь в состоянии покоя. У меня нет прочих чувств! — Заявила Тьма. В её голосе появилось нечто яростное, такое. Заразное? Мужчина и сам готов был заявить, что он тоже не имеет чувств. Но это был лишь самообман, накручиваемый столь близко стоящей тьмой, и парень, решив, что лучше промолчал, лишь крепче сжал прутья двери. Тьма встала в гордой осанке и приопустив голову, продолжила. — Я - то, благодаря чему есть свет! Без меня его нет! Я - то, что есть в каждом и меня намного больше! Я - олицетворение многих людей! Они живут по моим правилам, захлёбываясь своей кровью, делая друг другу больно, давая мне силу на рост. Клянусь, кем бы ни оказался мой распространитель, я поглощу его сознание, подчинив его тело себе, и буду мстить всем людям мира за то, что породили меня и оставили здесь на гниение времени! Они захлебнуться своей горькой кровью и прольют свои грязные слёзы, умоляя меня о пощаде! Я поставлю их мир на колени!.. Я. Глаза Тьмы горели яростью, казалось, что они способны были озарить своим зловонным светом весь бункер. Испепелить исток самого яркого душевного света. Мужчине показалось, что у тьмы потекла слеза, и он, не дожидаясь пока та вновь не начнёт говорить, возразил: «Неужели всё люди заслуживают такого?! Почему ты так зла? Если ты и хочешь мести, то мсти тем, кто запер тебя здесь! Если он жив…» Тьма отступила на четыре ступени, скрывшись за тенью и, отвернувшись от собеседника задумалась. Ведь если бы человек, благодаря кому она зародилась, был жив, то она смогла бы выбраться, ведь её сила была когда-то практически безгранична, а её массы с трудом помещались в самых тёмных уголках бункера. И что же мешало выбраться тогда? Что её держало здесь в то время? Она не помнила… — Стой! Не уходи! — Человек прильнул к хлипкой двери что та, казалось, вот-вот отлетит от креплений и рухнет на лестницу. — Останься! Пожалуйста… Прошу. — И что же мне тут делать?! Я всё равно погибну! Не хочу подчиняться какому-то жалкому человечку! Это человек обязан мне подчиняться! Я — его сущность, а не малая доля. — Тьма развернулась, и, оскалившись, кинулась на парня, тот лишь сильней вжался в решётку и зажмурился. Но, открыв глаза, увидел лишь глаза Тьмы, они выражали недоумение, но её оскал говорил о том, что она готова разорвать мужчину на куски. Глухой рык, но парень даже не пошатнулся — он смело смотрел Тьме в глаза. И та, видя его смелость перед ней успокоилась, прижала голову к ржавым прутьям и замерла. — Я знаю, ты не такая. Ты просто устала находиться здесь. Тебе нужно успокоиться. — Мужчина отпустил левую руку и увидел, что пока держался за прутья, он впился ногтями в свою плоть, повредив кожу. Пальцы были белыми и холодными от нехватки крови, но, несмотря на это, он не чувствовал боли. Он ничего не чувствовал кроме сожаления к Тьме. Она была так опасна, но так беззащитна, и так одинока. — Можно? — И не дождавшись ответа, просунув руку через решётку, приложил её на холодную голову Тьмы. Тьма на ощупь была как лёд: твёрдая, гладкая и холодная, но при этом её короткая шерсть была такой мягкой и приятной. — В бункере нет ничего. Там голые стены и останки людей. Стены, усыпанные трещинами и испачканные кровью павших солдат. Там не было ни души больше полувека. — Неожиданно заговорила Тьма. Её голос был тихим и хриплым, спокойным. Он звучал ровно и завораживал. — Множество узких коридоров.… Там так страшно, что даже крысы и мыши там не живут, обходя этот бункер стороной. И ты ещё хочешь там побывать? — Да. — Кротко ответил человек и грустно вздохнул, после чего убрал руку с головы Тьмы и отстранился от двери. — Неужели всё настолько плохо, что ты так зла? — Кажется.… Кажется, я вспомнила! — И призадумавшись, начала. — Человек, внутри которого я была, был страшен. Он постоянно держал меня сытой. И что бы никогда не голодать я уничтожила его совесть, по крайне мере, я так думала.… И когда мне казалась, что нам ничего не помешает, хозяин влюбился в девушку. Я была бессильна против любви. — Тьма тяжело вздохнула. — И что бы защитить её он пожертвовал собой, погибнув в этом бункере, заперев меня на замок, который повесили они вместе, что бы никогда я не вырвалась наружу… — У них ничего не получилось. Тьма подняла голову и хищно улыбнулась, увидев, как человеческие руки прикасаются к ржавому замку. Парень вытащил из рюкзака топор и ударил им со всей своей силы. И снова. И снова. Замок разлетелся вдребезги, дверь распахнулась. Тьма окутала мужчину своими когтистыми лапами, и последнее что он помнил, это были три красных глаза и слепая ярость, исходящая из самого сердца. Серый бункер. Черноволосая девушка в белом платье. Блестящий замок. Прочная дверь. Длинная лестница. Узкие коридоры. Трупы товарищей. Одинокая комната. Страшное одиночество. И тьма, грызущая изнутри. Страх, паника. Револьвер и быстрая смерть… А дальше? А дальше скитание по коридорам, по комнатам и свет за дверью, тот, что смеялся надо мной. Теперь он узнает, что значит быть брошенным на самоуничтожение.***
Тихий вечер. Вода в озере медленно прибывала. Дневные птицы умолкли, сменившись молодыми, голодными совятами, ждущих родителей с едой. Слабый туман полз с теплого озера, захватывая своими языками лес. Тёмные деревья, тонкие, колючие, практически лишённые листвы, изредка покачивали своими ветвями. И нет места лучше. Так спокойно, так хорошо. — Спасибо, что дал приют в своей душе… Ты смог меня понять… Обещаю, что не убью тебя. Я обещаю… Ты не такой, ты заставил меня почувствовать...