Ошибка юного берсерка

Она долгое время наблюдала за техникой боя Огрена. Каждый раз, когда она отрубала голову последнему противнику, он уже давно сидел или стоял где-нибудь поблизости со скучающим видом. Элиссу всегда это раздражало. Но, глядя на его движения во время боя краем глаза, она всегда восхищалась этим рыжеволосым пьяницей. – Можешь научить меня драться, как ты? – спросила однажды некогда гордая леди Кусланд. Оторвав взгляд от пламени лагерного костра, она смущенно посмотрела на Огрена, заметив тень удивления на его лицо. И все же, кажется, он уже давно ждал этой просьбы. –Ты хочешь быть берсерком? – хмыкнул он. – Я уж думал, что не доживу до этого дня. Хорошо, научу. Будь наготове! Чтобы стать берсерком, тебе надо познать свою внутреннюю ярость, позволить духу битвы взять над тобой верх… И вся такая прочая дребедень… Там вообще куча всякой философии на эту тему, но смысл такой: разозлись по-настоящему и начинай убивать! – Расскажи мне о берсерках, – завороженно пробормотала Элисса. Она внезапно поняла, что лишь это умение поможет ей победить Мор. Каждый должен пожертвовать чем-то в этой битве, и Серый Страж была готова пожертвовать своей человечностью. – А что тут рассказывать-то? Мозги набекрень… вжик, вжик… все умерли. Все просто, – вдруг, приняв роль настоящего учителя, мастера, Огрен встал и начал расхаживать вокруг костра, медленно объясняя урок. – Самое трудное – это вступить в контакт со своей яростью. Мы все учимся ее сдерживать, только поэтому и не убиваем каждую тряпку, что на нас косо посмотрит. Тут же наоборот – надо отпустить себя. Для кого-то достаточно самой ситуации боя, а кому-то надо обязательно вспомнить что-нибудь этакое. Насилие… чудовищ… знать… жену, что-нибудь. – А почему ты любишь драться именно таким способом? – А почему бы нет? Когда ты дерешься, ты, по-любому, злишься. Видит камень, это ж чертовски действенное средство разозлить врага, чтоб он взял и ошибся, верно? Берсерки этот гнев берут и пьют, как вчерашний эль, а потом обращают на врага, и раз – одни конечности летают. – Я хочу научиться быть берсерком, – в это предложение были вложены вся решимость и уверенность Элиссы. Она видела Огрена в действии, она почти чувствовала то же самое на поле боя, но что-то ее останавливало. И это «что-то» она и считала собственной слабостью. А слабость в данном случае – непозволительная роскошь. – Знаешь, я могу рассказать, что бесит меня. Но что может разъярить тебя – это уж тебе видней. Если найдешь что-нибудь такое, считай, ты уже наполовину берсерк. А когда найдешь, тогда я расскажу дальше. Кстати, девушки очень любят, когда ты вдруг начинаешь неистовствовать ни с того ни с сего, уж можешь мне поверить! Юная леди Кусланд задумалась ненадолго. Да, сомнений быть не могло. По землям Ферелдена все еще ходит тот, кого всем сердце ненавидит Страж. Рендон Хоу. Человек, который убил ее отца, мать, невестку и маленького племянника, а также всех тех, кого Элисса знала с самого детства. – Я знаю, что может разъярить меня, – твердо ответила девушка, становясь на ноги. – Я хочу начать обучение. – Хорошо, – чуть удивленно ответил Огрен. – Давай начнем. Начался тренировочный бой, гном давал своей ученице советы, но что-то все равно сдерживало девушку. С самого детства ей прививали понятия «честь» и «достоинство», и переступить через это она не могла, даже представляя, что перед ней стоит не Огрен, а эрл Хоу. – Что ты представляешь, когда дерешься со мной? – вдруг спросил мастер. Элисса замерла. Она никому еще не рассказывала свою историю, кроме Алистера. А тот, наверное, видит уже десятый сон и не подозревает, чем занимается его возлюбленная. – Или… кого? – догадался Огрен. – Это… – девушка чуть помедлила. – Это человек, который лишил меня дома и семьи. – Он убил твою родню, верно? – в ответ девушка лишь кивнула. – А ты видела, как он это сделал? И тут Элисса поняла, что действительно не видела этого момента. – Когда я уходила, отец был ранен, но они с матерью были все еще живы, – тихо проговорила она. – Давай поступим так, – предложил Огрен. – Вспомни тот день, когда ты потеряла все. Вспомни своего раненного отца, которого видела в последний раз в своей жизни. Возможно, что-то мешает тебе в полной мере прочувствовать ненависть к тому, кто лишил тебя всего. Я хочу, чтобы ты пробудила эту ненависть через боль, которую тебе пришлось пережить по его вине. Элисса смотрела куда-то далеко за спину Огрена. Перед глазами мелькали обрывки воспоминаний с того рокового дня. Она улыбнулась, вновь увидев своего племянника Орена. Он всегда был чуть больше похож на мать, чем на Фергюса. Затем, она почувствовала некую обиду, вновь услышав отказ в просьбе присоединиться к брату и его войску. Но вдруг на ее лице изобразилась боль, когда она наконец позволила себе вспомнить тот последний миг, когда она видела своих родителей. Убегая вместе с Дунканом, она обернулась, чтобы вновь увидеть свою милую маму и умирающего на ее руках отца. Элисса понимала, что он не выживет, но даже сейчас она считала, что не должна была покидать ни отца, ни мать. И вдруг девушка осознала. Она ненавидела не Рендона Хоу, который когда-то был близким другом ее отца. Она ненавидела саму себя. Юная Кусланд вновь перевела взгляд на Огрена. Она ничуть не удивилась, когда перед ее взором берсерк превратился в ту Элиссу, которая привыкла к стенам родного замка. Такая красивая, еще без шрамов над бровью и комьев грязи в волосах. Такая прекрасная, как говорит ей Алистер, и такая глупая от своей неопытности. Та, что не смогла спасти свою семью, защитить свой дом. Из горла Элиссы вырвался животный рык, и она напала на Огрена. Глаза начали заплывать красной дымкой ярости, а удары меча и кинжала становились все точней и сильней. В какой-то момент в голове гнома промелькнула мысль, что даже он, опытный берсерк, не сможет остановить ее. Но вдруг Кусланд замерла и прислушалась. Очередной удар топора Огрена, чуть не отсек прядь ее кроваво-рыжих волос, но она вовремя отпрыгнула и вновь активировала все свои инстинкты. Что-то внутри нее бурлило, крича о том, что к лагерю надвигается нечистая сила. Отвратительные существа, которые в народе именуются Порождениями Тьмы. И один из них стоял позади Огрена.