***
— Так ты Мока Акашия? — за этой сисястой фотомоделью плёлся точно зомби Цукуне. Дружище, что она с тобой сделала? Мока только кровь высасывала, а эта деваха что из тебя сосёт? Наблюдал я эту сцену, конечно, со стороны, поскольку был в отъезде два дня и вернулся во второй половине. Мне надо было ещё зайти в учительскую, чтобы отдать кое-какие документы и справки. И я никак не ожидал, что во время моего визита в Академию увижу такую сцену. Два дня, Карл, не было всего лишь два дня. За спиной этой девицы послышались удивлённые крики и вздохи мужской половины толпы, что-то типа «Ух ты, красавица!», «Сама милашка, и сиськи огромные!», «У неё есть парень?» и другое подобное. Тем временем, синевласая подошла к среброволосой Уре и с напором посмотрела на неё сверху вниз, демонстративно поглаживая Аоно за загривок. Парень был явно не в себе: во-первых, он знает, что Мока въебёт ему по самое не хочу за то, что тот будет гулять с другими девушками, во-вторых, я ж сделал его, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, вампиром, так какого чёрта? Эта мысль меня разозлила, и я решил всё высказать это большегрудой стерве, но стоило мне подойти поближе, как я услышал: — Я суккуб Куроно Куруму, и я здесь, чтобы победить тебя. Ура промолчала. Ей всё это очень не нравилось, она явно еле сдерживалась, чтобы не втащить этой сучке. Между ними произошло нечто вроде молчаливого разговора, в ходе которого Куруму всё же нарушила молчание и с презрительной усмешкой что-то прошептала на ухо вампирше. Это что-то явно связано с Цукуне. Так, думай, Чи! Применить катализатор и активировать способность? Сейчас? Лишусь остатков и стану беззащитен. Прежде чем я успел додумать и принять окончательное решение Куруму обошла Моку и направилась в мою сторону, вернее, в сторону выхода из Академии. Дальше все было ещё эпичнее, отчего я почувствовал себя героем сёнена: Мока повернулась к суккубе, чтобы дать затрещину той и что-то сказать, при этом она схватила медленно плетущегося за развратницей Цукуне и не позволяла ему сдвинуться с места. Но в тот же момент Мока заметила меня и опешила, видимо, не ожидала, что я тут появлюсь. Затем в мою сторону поглядела и Куроно, и глаза её заблестели ой-ка к нехорошо. Она меня узнала — а это плохо, это значит, что она знает, что я друг Аоно и Акашии. Засосало под ложечкой. — Чи Гото, — обратилась ко мне суккуба, немедленно подходя как можно ближе и обвивая своей грудью одну из моих рук. У меня прямо всё отказало, я не знал, что делать. Посмотрел на Моку и Цукуне: кажется, чары суккубы улетучились, и парнишка оклемался, а вот Акашия смотрела на меня с ревностью и на Куруму с ненавистью. Синевласая засмеялась во весь голос, после чего взяла моё отвернувшееся лицо за подбородок и заставила посмотреть ей в глаза. Проклятье, вот я ж попал. Даже метку не включить, ведь без неё я простой человек и на меня можно воздействовать любыми чарами! — Не отворачивайся, красавчик. Мы с тобой сейчас повеселимся. После этих слов суккуба приобняла меня за торс, а потом посмотрела на вампиршу, с дикой улыбкой сказав: — Я знаю, что Чи Гото дорог тебе так же, как и Цукуне Аоно, так что не имеет разницы, кого из них я отниму у тебя — я всё равно сделаю тебе больно. Не смотря на то, что чары воздействовали на мой разум, и я был как в бреду, я всё понимал. Мока проиграет из-за меня. Чёрт, никогда бы не подумал, что подставлю друзей таким образом. Теперь эта большегрудая сука сможет делать со мной всё, что пожелает, а потом будет унижать этим Моку, поскольку… я ей нравлюсь? Забавно. Я-то думал, что Акашия влюблена в Цукуне. Хотя, может она собственница и решила посмотреть гарем из парней? — Поцелуй меня, — приказным тоном выпалила суккуба, и я послушно, не контролируя вообще ничего, обвернул её губы своими. Сразу после лёгкого поцелуя Куруму перешла к глубокому, с танцем языков. Она отпустила меня, и я краем глаза заметил друзей: Цукуне был в шоке, мало что сейчас понимая, он пошатывался после чар словно пьяный, а Мока, казалось, готова была сквозь землю провалиться от стыда и злости на своё бессилие — ведь если она что-нибудь ей сделает, то это может сказать не лучшим образом уже на мне. — Пойдём, Чи, будем веселиться. И я поплёлся за ней подобно рабу за господином.111
Мока, тем временем, была вне себя от гнева: она хотела рвать, метать, даже захотелось разбить пару голов местной гопоты. По дороге на крышу, где она планировала всё спокойно обдумать, она рассказала Цукуне, что происходило и почему Чи ушёл вместе с Куруму вместо него. Как только они зашли на крышу, и лёгкий ветерок обдал Акашию с головы до ног, она почувствовала облегчение ровно на секунду, а потом вернулась в жёсткую реальность: как эта суккуба могла понять, что Чи ей нравится? Нет, Цукуне тоже нравился и его бы она тоже не отдала, но если бы пришлось делать выбор между Чи и Цукуне, девушка не смогла бы ответить, не смогла бы выбрать. А теперь из-за ошибки Чи может стать рабом Курумуи что ещё хуже — она может с ним… «Нет, — девушка прогнала от себя эти мысли. — Нельзя думать о подобном. Чи справится, он продержится, пока мы что-нибудь не придумаем!» Но не смотря на эти облегчающие мысли, девушка понимала, что суккуб может сделать с Гото всё, что только она пожелает. И от этого становилось не легче. — Мы что-нибудь придумаем, Мока-сан. Я не позволю, чтобы с Чи что-нибудь случилось, тем более, без его воли, — Цукуне без умолку тараторил, пока девушка размышляла: победить суккубу труда не составит, благодаря Чи у них с Аоно есть все навыки для беспрекословной победы. Но так ли это будет просто, если Куроно узнает о способности Чи и направит её против них? — Мока-сан, что это у тебя из кармана торчит? — Где? — спохватилась девушка, шаря по карманам пиджака и найдя странную записку с красивым почерком суккубы, на которой было написано: Приходи в медпункт к пяти часам. Тебя ждёт весёленькое шоу с участием твоего драгоценного парня. — Что она собирается с ним сделать, Мока-сан? — спросил Аоно после того как услышал содержание. — Сделать из Чи раба и высосать все жизненные соки из него, — произнесла девушка, вспоминая, как Куруму подбросила ей эту записку, пока шептала свои лживые речи на ухо. — Сейчас почти полпятого. Если поторопимся, успеем их опередить, а на месте что-нибудь придумаем! — Не спеши, Мока-сан-дэсу. — А ты кто? — спросил удивлённый Цукуне, когда обнаружил, что теперь на крыше их уже не двое, а трое, причём третьим, судя по всему, был ребёнок. — Приятно познакомится, Мока-сан, Цукуне-сан. Я Юкари Сендо, ведьма-дэсу, — Аоно смотрел на это чудо природы почти что с улыбкой на лице, правда за эти ехидные смешки получал металлически тазом по тыкве. Тем временем, Мока была не настроена шутить или веселиться — только не сейчас, когда Чи грозила опасность. Она подскочила к новой знакомой, ведьмочке Юкари и, взяв за плечики, спросила: — Что ты имела ввиду, когда попросила не спешить? — Спешка в деле с суккубом может только навредить-дэсу. Тем более, без чёткого плана-дэсу. А я ведьма, могу помочь вам разрушить чары, удерживающие вашего друга-дэсу. Но взамен ты должна будешь пообещать, Мока-сан, что исполнишь всё, о чём я попрошу-дэсу. — А? Прости, Юкари, но это какое-то слишком… подозрительное одолжение, — возмутился Аоно, но его прервала вампирша, кивнувшая и согласившаяся: — Я сделаю всё, что ты пожелаешь. — Отлично-дэсу. Слушайте мой план. Рассказ и объяснение плана занял меньше пяти минут, но никто из присутствующих трёх участников не знал, что в этот самый момент я уже освободился. Ну почти. Сейчас всё расскажу по порядку…222
В это же самое время: медпункт
У меня в голове созрел гениальный план, пока Куруму занималась всякой ерундой: она смеялась и потешалась над Мокой из-за её поражения, а ещё она обмолвилась, что позвала Акашию сюда, в медпункт, к пяти часам, чтобы показать ей шоу с нашим участием. Толком я понять не могу: она собирается что-то со мной сделать на виду у Моки? Типа, изнасиловать? Ага. Щаз. К сожалению, без веления Куроно я не мог даже нос почесать, а мне жизненно необходимо было залезть во внутренний карман пиджака, чтобы достать бутылёк со спасительной жидкостью. Только бы включить систему, и я смогу разрушить все её чары. Но не могу. Не получается, сколько бы чёртовых усилий я не прилагал. У меня даже в какой-то момент начался психоз: не хочу я лишаться девственности вот таким вот тупым образом! Может я совсем идиот, скажите вы, но с суккубом, тем более, которая хочет перетрахать всех парней Академии — нет уж! Мои мысли прервались на ровном месте, когда девушка закончила издеваться над Мокой в своём уме и вспомнила обо мне. Она снова заставила меня её поцеловать, и во время поцелуя приказала мне раздеть нас. Я принялся к её раздеванию. И вот я она уже лежит передо мной полностью голая, в полной отдаче мне. Вместо того чтобы дать мне раздеться самому, она сама возбудилась от предвкушения и потянула руки к моим штанам. Так, нужно снять пиджак. Если дотянусь до одеколона, проблем не будет… Пиджак полетел в сторону, но я успел незаметным движением нащупать склянку… К сожалению, её заметила Куруму и, отвлёкшись от моих штанов, подозрительно глянула на меня, спросив: — Что это такое, Чи-кун? — Всего лишь одеколон. Хочу выглядеть хорошо в свой первый раз с такой потрясающей девушкой, как ты, Куруму. Синеволосая зарделась, хватая меня в объятия и утягивая к себе. Чёрт, мне сейчас реально снесёт крышу, и я забуду обо всём. Нужно спешить… — Оставь его, Чи, иди лучше ко мне — произнесла суккуба, и мои штаны улетели прочь на пару с рубашкой. — Сделай мне хорошо, — жарко дыша, шёпотом приказала суккуба. Мозг отключается: только не это. Постойте. Есть одна мысль. Другой катализатор… Я хищно усмехнулся, начиная целовать тело суккубы и медленно спускаясь вниз. Моя левая рука начала медленно ласкать розу Куруму. Она глубоко и истошно втянула воздух через ноздри. Она была очень мокрой. Самое то. Я навис над ней, над её поистине божественным телом и, продолжая орудовать рукой внизу, увлёк суккубу в новый поцелуй, после чего резко его разорвал со словами: — Активация! Права Администратора! Заморозка времени! Снятие всех чар! Послышался звук разбитого стекла. Я освободился от шарма суккубы, сама же девушка так и застыла, лёжа на кровати. Фу~ух. Кажись, пронесло. В тот же самый момент мои «спасатели» мчались на всех порах, боясь самого страшно, то есть