Особенный

Поначалу Баки видел в Стиве лишь человека из прошлого, кого-то, кто знает его, знает, кем он был. Лишь затем вместе с обрывочными воспоминаниями начали просыпаться неясные чувства, эмоции, которые он порой не мог объяснить. Спустя пару месяцев после того, как Баки все-таки вышел на связь со Стивом и перестал прятаться от Щ.И.Т.а, Барнс наконец-то понял, что за это время Стив стал для него настоящим другом, он ощущался, как друг, и поступал соответствующе. Баки в первое время никак не мог взять в толк, почему Роджерс о нем так заботится; ему казалось, что он не достоин этого внимания и принятия со стороны Стива, но тот каждый раз доказывал Барнсу, что так не считает. Что Баки – хороший человек, который лишь благодаря ужасному стечению обстоятельств оказался безвольным орудием в руках Гидры. Стив верил, что тот Баки, которого он знал, все еще здесь, и пускай много всего пройдено, но где-то в глубине души Барнс все тот же лучший друг Стива Роджерса. Даже если он до сих пор не может собрать свои воспоминания и самого себя по кусочкам. Как ни старался Баки не привыкать к такому отношению, все равно эта нежность, сквозившая во взгляде на него Стива, не могла не подкупать. В какой-то момент Барнс понял, что хочет, чтобы Стив так на него смотрел, хочет видеть его улыбку как можно чаще, хочет оправдать все его ожидания и надежды, стать ему верным другом и союзником, тем, кого он заслуживает. Баки, первое время сторонившийся Стива, не допускающий лишнего слова или движения, теперь старался рассмешить друга, коснуться невзначай, поймать теплый взгляд. Глаза Роджерса блестели яркими искорками, когда Баки был таким – открытым, улыбчивым, разговорчивым, больше похожим на себя прежнего. И Баки с удовольствием давал ему это, постепенно на самом деле став более открытым и жизнерадостным. Ведь когда Капитан Америка смотрит на тебя, как на величайшее сокровище в мире, невозможно оставаться обиженным на жизнь. Баки был счастлив, что встретил на своем пути Стива Роджерса снова. ** ** Все эти чувства, что теплились у Барнса в груди, он старался никак не называть. Он просто знал, что это нечто совершенно особенное. За те полгода, которые Баки провел вместе со Стивом и командой Мстителей, он успел подружиться с некоторыми из них. Например, с Сэмом они стали настоящими друзьями, а с Клинтом – хорошими приятелями. С Наташей Баки тоже ладил; их разговоры часто больше походили на флирт с подколками, но на самом деле им было просто весело. Конечно, пока что Барнса официально не приняли в состав Мстителей, все еще не до конца доверяя ему, но всех этих посиделок вместе на правах лучшего друга Стива Роджерса Баки вполне хватило, чтобы влиться в команду и сложить с ними определенные отношения, пускай и не сразу. И все это было ни капли не похоже на то, что он испытывал к Стиву. Эти эмоции не всегда подвергались логике. Да, Стив был его лучшим другом с детских времен, но Баки многого об этом не помнит. Да, Стив помог ему пробить все установки Гидры, помог ему вспомнить, кто он есть на самом деле. Да, он помогал Баки на протяжении этих шести месяцев, таскался с ним, как курица-наседка, обивал пороги Щ.И.Т.а, чтобы добиться для Баки больших свобод. Но все это никак не объясняло, почему Баки часто хочется обнять Стива и почувствовать себя в безопасности; хочется запустить ладонь в его волосы, чтобы ощутить их мягкость; хочется провести ладонью по его щеке, чтобы почувствовать едва пробившуюся щетину. Хочется его поцеловать, в конце концов. Вместе с этим постепенным осознанием приходили воспоминания о них со Стивом. Во многих из них парни проводили время вдвоем, смеялись, чувствовали себя счастливыми. Воспоминания приходили и во снах: что-то из этого Стив мог подтвердить, что-то не мог знать точно, а что-то явно было просто сном. Вот со снами-то и было сложнее всего. О некоторых из них Баки все еще боялся рассказывать, расспрашивать, было это или нет. В таких снах они целовались. Они спали в одной постели, обнявшись. Они шушукались под одеялом, словно маленькие дети, и пихались коленками, не помещаясь на узкой койке. Баки боялся спрашивать о таком, боялся делать первый шаг. А в том, что он хочет всего того, что у них, возможно, когда-то было, Барнс уже не сомневался. Оставалось только понять, чего на самом деле хочет Стив. ** ** Они вернулись в их общую теперь квартиру после долгой прогулки в парке. Было весело – хорошая погода, радостные люди вокруг, даже клоуны – и те выглядели смешными, а не пугающими. Это был отличный вечер, и, несмотря на то, что вокруг была куча людей, Баки казалось, что этот вечер был только для них двоих. Сняв куртку, Стив прошел на кухню, чтобы поставить коробку с пиццей на стол, и Баки при свете из окна заметил упавший листик в волосах Роджерса. Хотелось подойти и убрать его, нежно проведя по светлым волосам, а затем притянуть Стива к себе и поцеловать. Поцеловать хотелось уже очень давно и очень сильно. В один момент Баки понял, что зря столько выжидал, ведь очевидно, что Стив испытывает к нему те же теплые чувства – взять только эти полные нежности взгляды, частые осторожные касания… Даже в словах Роджерса сквозила любовь – и тут Баки мысленно хлопнул себя по лбу, ведь буквально недавно Стив, успокаивая Барнса после очередного кошмара, сказал, что любит его, и Баки не придал этому большого значения. Теперь он понимал, почему – Баки и так знал это в глубине души. Быть может, Стив устал ждать от друга первого шага, но не посмел торопить его, и теперь говорил ему о своей любви прямым текстом, но не акцентируя внимания на этом, чтобы не смущать. – Эй, – окликнул Баки, – иди сюда. Роджерс обернулся, мягко улыбнувшись и вскинув брови. Подойдя ближе и протянув ладонь, Барнс убрал желтый лист из его волос, медленно проведя рукой. Стив ничего не сказал, только усмехнулся замеченному листику и снова остановил нежный взгляд на Баки. Тот, больше не раздумывая ни секунды, вернул ладонь в светлые волосы, притянул ближе и поцеловал улыбку Стива. Казалось бы, простой жест любви и привязанности, а у Баки внутри все будто перевернулось, весь мир пошел кругом, сердце забилось будто бы во всем теле, а из мыслей не осталось ни одной, которая не была бы о мягких губах Стива. Всего пара мягких касаний сомкнутых губ, а Барнс ощутил себя так, будто он обрел, наконец, свое счастье и себя самого. – Баки… – севшим голосом произнес Стив, как только друг отстранился. – Что ты делаешь? На его лице читалось такое явное недоумение, что сердце тут же больно сжалось, и каждый вдох давался с трудом. Баки будто забыл все слова, смотря на словно обиженное лицо своего любимого друга, только лишь открывал и закрывал рот, пытаясь сделать вдох и сказать, наконец, что-нибудь. – Мы с тобой разве не…? – как можно более ровным голосом спросил он, не понимая, почему Стив так смотрит на него сейчас. – Нет, Бак, – все так же хмурясь, ответил Роджерс, – ты мой друг. Ничего такого у нас никогда не было, – Стив поморщился, словно от зубной боли, а Баки снова забыл, как дышать. – Но ты же совсем недавно сказал, что любишь меня… – Конечно, люблю! – с готовностью вскинулся Стив. – Ты же мой лучший друг! Ты – моя семья, ты – всё, что от неё осталось, ты очень дорог мне, Баки! – Роджерс будто с мольбой вглядывался в лицо друга, но тот упорно прятал взгляд. – Прости, я… – прохрипел Барнс, пытаясь разжать челюсти. – Это было глупо. – Ничего страшного, Бак, – выдохнул Стив, немного расслабившись. – Просто забудем об этом, ладно? – Конечно. ** ** Как же было стыдно. Как же было стыдно! Заперевшись у себя в комнате, Баки сжался на краю кровати, обхватив голову руками, и пытался перестать думать о том, что только что произошло, перестать чувствовать всю эту боль, иголками вонзающуюся в сердце. Разве это справедливо, что, как только ты находишь, наконец, свое место в этом мире, находишь свой смысл, как только в тебе рождаются самые прекрасные чувства, что ты когда-либо испытывал, их отбирают у тебя? Только появилась надежда на взаимность, на совместное счастье, как тут же эту надежду разбивают, показывая, что ты одинок в своей любви и теперь будешь одинок в своем горе! Глупец, каков глупец! Как он мог только подумать, что достоин любви Стива! Он, Баки, со всеми его грехами никогда не сможет быть достойным такого светлого человека. «Ведь обещал же себе не привязываться, дурак!», – думал Баки, с силой вцепившись в волосы и закусив губу в попытке заглушить сухие рыдания, сдавливающие грудь. Стив так посмотрел на него, будто не мог взять в голову, как Баки мог решить, будто между ними что-то было. Баки хотел бы забыть это его выражение лица; сейчас ему казалось, что на нем было написано отвращение. «Ты – моя семья, ты – всё, что от неё осталось», – сказал Стив. Что он имел в виду? Именно то, что и сказал. Все, что осталось от семьи. Последняя ниточка в прошлое, которое не с кем разделить. Память о старом друге, воплощенная в хладнокровном убийце, который никогда не сможет по-настоящему стать тем, кем был раньше. Как только Роджерс найдет себя в двадцать первом веке, заведет новую семью, и тогда Баки станет лишь одним из многих. Впервые за последние полгода Баки пожалел о том, что больше некому стереть его память. Хотелось убрать эту боль – боль не тела, но души; такую боль, с которой ни Баки, ни Зимний Солдат не умел справляться. Хотелось обернуть время вспять, чтобы никогда не целовать Стива; никогда не позволять себе надеяться на взаимность; никогда не влюбляться, никогда не встречать его снова, в конце концов! Лучше бы он не знал этого тихого счастья, чтобы не было так мучительно больно, когда твои чувства встретят с такой неприязнью, будто бы Баки измарал друга грязью, только дав ему знать об этом. Ночь казалась бесконечной, наполненная сдавленными рыданиями в подушку и мыслями о том, как вернуть хотя бы часть того, что было у них со Стивом до этого глупого поцелуя. Ведь, что бы Стив ни говорил, забыть такое будет сложно. Роджерсу нужен был друг, а Баки только что показал, что не является достойным другом на самом деле. Как теперь смотреть ему в глаза? Что Стив теперь будет думать о нем каждый раз, смотря на него? Как теперь вести себя, будто ничего не случилось? Баки не знал. Баки только постарается держать дистанцию настолько большую, насколько сможет. Ведь совсем без присутствия в своей жизни Стива Роджерса Баки просто-напросто не выживет. ** ** Всё, что они построили за эти полгода, рушилось на глазах. За какую-то неделю с произошедшего Баки снова закрылся от Стива, стал держаться на расстоянии вытянутой руки, меньше говорить, прятать взгляд – будто Стив снова пытается достучаться до измученного Солдата, все еще не теряющего бдительность ни на минуту. Роджерс хотел вернуть все, как было, пытался шутить, пытался вытащить друга куда-то – но тот постоянно ускользал от него, а когда был с ним, мыслями будто находился где-то еще. Вывести Баки на разговор тем более не получалось – да и сам Стив побаивался, если честно. Он не знал, что сейчас творится в голове Баки, а усложнить все он точно не хотел. Оставалось надеяться, что неловкость, тонным грузом повисшая между ними, исчезнет со временем. Стив очень надеялся, что это не продлится долго. ** ** Первые дни Баки просто сбегал. Он не мог заставить себя прямо посмотреть Стиву в глаза, улыбнуться над его неловкой шуткой, согласиться на предложенный другом совместный вечер. Было так ужасно стыдно и неловко, что даже попытки Роджерса свести все на «нет» не помогали. Баки гулял, общался с Сэмом; спустя пару недель начал зависать вместе с ним с компанией Мстителей. Все поначалу явно удивились Барнсу, ведь тот обычно появлялся в Башне только в присутствии Роджерса, а с остальными общался в основном постольку-поскольку. Но по истечении месяца Баки стал завсегдатаем посиделок у Старка. Правда, вечера он выбирал в основном те, когда точно знал, что Стива там не будет. Иначе в чем тогда смысл? Вообще-то, смысл в общении с ребятами был. Баки надеялся, что, когда он заведет друзей, приятелей, да и вообще социализируется в обществе, Стив перестанет быть настолько особенным. Пока что это не помогало. Как минимум несколько раз за вечер мысли активно общающегося и вовлеченного в процесс Барнса возвращались к его другу. А в особо тоскливые для Баки дни он мог думать о Стиве, их прошлом и их призрачном будущем целый день напролет. Именно тогда, когда Баки окончательно влился в команду, поступило предложение (хотя, что уж тут юлить, приказ) от Фьюри выходить на задания вместе с Мстителями в качестве помощи, наравне с Сэмом Уилсоном. Только вот Сэму особо никто не указывал, а тут Фьюри напомнил про Барнсово темное прошлое, за грехи которого теперь пора расплатиться. Шутил он или нет, Баки тогда так и не понял. Тем не менее, предложение он принял, запоздало обеспокоившись тем, как они со Стивом будут работать в паре теперь. Вдруг чувства возьмут верх в самый неподходящий момент, и все задание пойдет к чертям? К счастью, опасения Баки оказались неоправданными. Стоило только начаться битве, как сразу проснулись и инстинкты и навыки Зимнего Солдата, и решимость Баки Барнса. Он понял, что все так же способен прикрывать спину Капитану, если не еще более отчаянно. Быть может, именно такая форма общения им подходит больше всего? Потому что с остальным Баки все еще не разобрался. ** ** После первого для Баки успешно выполненного задания для Щ.И.Т.а ребята устроили посиделки у Старка в Башне. Все были уставшими, но в хорошем настроении, и хотелось как-то отметить победу над кучкой очередных пришельцев, в этот раз обошедшуюся без человеческих жертв, что само по себе победа. Задержавшийся в душе Стив застал компашку восседающими на полу с кучей подушек и, по всей видимости, играющими в бутылочку. Тони громко смеялся, тыча пальцем в усмехающуюся Наташу; Ванда с Клинтом о чем-то шушукались; Тор вертел в руках какую-то из придуманных Старком непонятных штуковин; Брюс что-то читал, сидя в кресле чуть поодаль. А Баки расслабленно улыбался. Стив понял, как сильно соскучился по его улыбке. В последнее время, пусть их отношения мелкими шажками стали продвигаться в сторону нормы, они мало времени проводили вместе. А когда наконец-то Стиву удавалось застать друга дома и уговорить его на просмотр фильма на диване, тот все равно держался отстраненно. Баки не улыбался Стиву по-настоящему уже очень давно, и от этого было странно горько. Сначала Стив не понял, что происходит. Баки просто взял и потянулся к Наташе, чтобы поцеловать, а она с готовностью ответила. Только когда первый шок прошел, Роджерс вспомнил, что ребята играют в бутылочку. Было странно за этим наблюдать, но отвести взгляд почему-то не получилось. Отстранившийся через минуту Барнс выглядел таким же расслабленно-довольным, как и до поцелуя, не больше и не меньше. ** ** Целоваться с Наташей было приятно и довольно увлекательно – никогда не угадаешь, что тебя ждет в следующий момент. К сожалению, на этом все ощущения и заканчивались – это было ни капельки не похоже на то, что было у них со Стивом. В следующий раз Баки выпал «шанс на миллион», как выразился Тони. «Не каждому представляется возможность поцеловать бога, не оплошай, Барнс!», – кричал он под всеобщее улюлюканье. Серьезно настроенный Тор обхватил обеими руками лицо хихикающего Баки, крепко и смачно поцеловав. Это было весело. ** ** Сидевший в сторонке Стив все никак не мог понять: ну почему с другими Баки не испытывает никакой неловкости, а с ним все сразу стало так сложно? Почему он с легкостью смеется над поцелуем с Тором и так отдаляется от Стива после поцелуя с ним? Почему он вообще так заливисто хохочет с ними, но не хочет лишний раз разговаривать с ним? Было до одури обидно. ** ** Спустя час все уже немного выпили, стали разбредаться по углам; кто-то завалился спать, а кто-то, как Баки с Наташей, продолжали веселье за барной стойкой. Баки наливал себе стопку за стопкой под изучающим взглядом Романофф, о чем-то с ней болтая, ухмыляясь и подмигивая. Наташа игриво склонялась ближе, что-то говоря, кокетливо улыбаясь. Баки смущенно потирал шею, возвращая хмельные взгляды девушке. Стив давно заметил, что они ладят. Теперь дело приняло новый оборот. Они явно заигрывали друг с другом, а до этого – так вообще целовались. Может быть, именно к ней Баки сбегал от Стива в последнее время. Между ними явно что-то происходит, и Роджерс не знал точно, рад этому или нет. С одной стороны, хорошо, что Баки наконец-то вылез из скорлупы, начал общаться с другими людьми, снова кадрить девушек… Но это также значило и то, что теперь его в жизни Стива будет еще меньше. Стив и так уже скучал по нему неимоверно, хоть они и жили в одной квартире, а если у них с Наташей сложится что-то серьезное, так Стив его вообще будет видеть только на заданиях! Кэпу совершенно не нравилось, в какую сторону идут их выстраданные отношения, и он никак не мог взять в толк, почему так происходит. ** ** Баки ужасно соскучился. Глядя на сидящего в отдалении ото всех печального и вымотанного Стива, он с трудом боролся с желанием подойти, похлопать по плечу, заставить улыбнуться. Вместо этого он старательно прятал свои взгляды и пытался сосредоточиться на чем-то другом. Начало казаться, что он скоро сдастся Стиву с его попытками снова наладить отношения, ведь держать дистанцию становилось уже просто невыносимо. Быть может, если Стив сам не против дружить с ним после того, что случилось, то стоит попробовать? Просто быть рядом. Ходить с ним на пробежку, таскаться по городу, вместе тренироваться… Казалось, что сам Роджерс не испытывает такой неловкости, когда Баки ведет себя, как раньше. Может, действительно есть вероятность того, что все наладится, а Баки только зря себя накручивает? Решив хотя бы попробовать, а не отказываться ото всего, что есть между ними, только из-за собственной неловкости, Барнс следующим вечером присоединился к другу за просмотром какого-то нового кино. Просто, заметив сидящего на диване в темноте перед телевизором Роджерса, он прошел к холодильнику, взял пару бутылок пива (вообще-то, на Баки пиво не оказывало никакого эффекта, но ему нравилось), молча протянул одну из них другу и высыпал пачку чипсов в миску. Стив благодарно улыбнулся, и Баки обрадовался тому, что свет выключен – кажется, у него покраснели уши. Фильм как-то быстро закончился, но расходиться не хотелось ни одному, ни другому. Началось какое-то шоу, и Стив потянулся за пультом, чтобы поискать что-то интересное, но Баки сказал, что это должно быть весело – Наташа что-то говорила про него. Наташа. Ну конечно. Они и телевизор уже вместе смотрят, и новую культуру друг с другом обсуждают. Прежде, чем обдумать свои слова, Стив спросил: – Так вы с Наташей…? – М? – приподнял бровь Барнс, слегка оборачиваясь. – Ну… Я заметил, вы много общаетесь и все такое… У вас что-то есть? – Стив попытался улыбнуться как можно более расслабленно. Будто бы он просто подначивает друга, вот и все. Баки боролся с желанием сжать кулаки и стиснуть зубы. Стива можно было прочитать, как открытую книгу. Он не просто так интересовался, он будто умолял: «Скажи мне, что ты больше не влюблен в меня, и мы снова можем быть друзьями». Врать не хотелось, но – кто знает? Быть может, Стиву станет легче. – Может быть, – лукаво протянул Барнс, склонив голову и довольно улыбнувшись, еще и дернув бровью для пущей выразительности. Переведя взгляд на экран, он поднес к губам третью по счету бутылку с пивом. Стив заметно выдохнул, будто с замиранием сердца ждал ответа до этого. «Может быть». Нет, ну а что он хотел услышать? Нечего вообще было спрашивать. Стив в один момент почувствовал себя брошенным, несмотря на то, что этот вечер они провели с Баки вдвоем и все было прекрасно до этого момента. ** ** Последующие пару недель друзья постепенно стали больше общаться, иногда выбирались куда-нибудь вдвоем, а иногда вместе с ребятами. Стива это безумно радовало. Баки снова стал улыбаться ему, даже шутить. Правда, иногда его юмор был весьма… черным, но Стив был рад все равно. Глаза Баки блестели, и Стив был счастлив тоже. Все эти пару недель Наташа провела где-то в Европе, и Роджерс эгоистично боялся того дня, когда она вернется – а приехать она должна очень скоро. Стив наконец-то начал возвращать своего Баки обратно, но если у них с Романофф действительно что-то есть, то Барнсу уж точно будет не до посиделок с другом. К счастью, его опасения не оправдались. Наташа вернулась, как раз как и Клинт с Вандой приехали из Мексики; так что ребята организовали небольшие посиделки у Старка, отдыхая и болтая о том, о чем можно болтать. Баки не провел весь вечер с Наташей, как боялся Стив – они мило общались, смеялись, но Баки провел с ней времени не больше, чем с самим Роджерсом. Это радовало. Может быть, Стив не окажется за бортом, как он уже себе напридумывал. Баки обсуждал что-то со Старком, то хмурясь, но ухмыляясь, а Стив сидел за барной стойкой, потягивая какой-то бесполезный коктейль. По крайней мере, он был вкусным. – Хей, Кэп, – подсела к нему Наташа. – Как ты? Никак тебя не отловлю. – Зачем меня отлавливать? – хмыкнул тот. – Я-то в порядке, как я еще могу быть? Что насчет тебя? Твое задание на самом деле прошло так же гладко, как ты всем сообщила? – понимающе улыбнулся он. – Ну-у… Скажем так: ничего сложнее обычного, – подмигнула Наташа, почесав сквозь джинсы, скорее всего, ушибленную коленку. – Но мне все еще интересно услышать про тебя. – Я же сказал… – удивленно начал, было, Роджерс. – Кому ты заливаешь, Капитан, – Наташа придвинулась ближе, многозначительно улыбаясь. – Я хотела поговорить с тобой еще до отъезда, но не получилось. Так что у вас случилось? – Глядя на недоуменно нахмурившегося Роджерса, девушка закатила глаза и пояснила: – Барнс. Стив глубоко вздохнул, заметно нервничая. – Баки тебе что-то рассказал, да? – понизив голос и сжавшись на барном стуле, спросил он. – К сожалению, нет. – Странно, – хмыкнул Стив, – я думал, вы друг другу уже все рассказываете. – Роджерс тут же мысленно стукнул себя по голове за такую детскую ревность. На вопросительно вскинутую бровь Наташи он уточнил: – Ну… Вы же это… Вы разве не вместе? Наташа странно хмыкнула, с еще большим интересом начав разглядывать Стива. – Нет. – Нет? – удивился Кэп, эгоистично обрадовавшись. – Прости, я… – Ничего, – улыбнулась Наташа, – лучше объясни мне, наконец, что у вас случилось такого, что вы оба ходили как пришибленные. – Сейчас уже все гораздо лучше, – пытался уйти от ответа Стив. – Сти-ив. – Что? Просто маленькое недоразумение! – То ли выразительный взгляд Наташи возымел действие, то ли Стиву просто хотелось наконец-то выговориться. – Он… Понимаешь, – Стив отвел взгляд, обводя края стакана по кругу, – он очень старается стать собой прежним. Иногда чересчур старается. И вот… В общем, он подумал, что раньше между нами было кое-что… Ну ты понимаешь, – с нажимом прошипел Роджерс, отчаянно краснея. – И он поцеловал меня. Я объяснил, что ничего такого не было; он засмущался, но я сказал, что все нормально! – Стив беспомощно взмахнул ладонью. – Я сказал, что мы просто можем забыть об этом! В этом же нет ничего такого страшного. Я тоже не без греха, раз уж на то пошло, – совсем тихо пробубнил Стив себе под нос, но Наташа услышала и явно хотела продолжения. – Ну, знаешь… Мы были подростками, гормоны, все такое… Просыпались некоторые желания… Но тогда о подобном и заикаться было страшно, так что я переборол в себе это, а сейчас это уже не кажется мне таким уж ужасным. То ли Наташа незаметно использовала свои шпионские приемчики, то ли коктейль все-таки возымел какой-то эффект – Стив совершенно точно не собирался об этом никому рассказывать. Наверное, второе: кажется, в основе коктейля была одна из настоек Тора. – Итак, – выразительно произнесла Романофф, выждав, пока Стив совладеет со своим смущением. – Он тебя поцеловал, а ты предложил забыть об этом. Роджерс боязливо обернулся – не хватало еще, чтобы о секрете Баки кто-то узнал. Ему и так было ужасно стыдно после того поцелуя. – Ну-у… да. Но он почему-то очень болезненно отреагировал, – надув губы, печально вздохнул Роджерс. – Причем с Тором-то все было в порядке! – всплеснул руками он, чуть не смахнув стакан с недопитым коктейлем. – Эмм… – Наташа выглядела озадаченной, что само по себе было странно. – Я, конечно, не могу сказать, что у Барнса было по отношению к тебе в ваше время, но он определенно влюблен в тебя сейчас, а ты предложил забыть об этом? Не очень-то приятно. – Чего?.. – выдохнул Стив, обернувшись. Что-то не складывалось. Что-то было совершенно странное в ее словах. – Того, – хмыкнула Наташа, глядя в обескураженное лицо Роджерса. – Говорю, влюблен он в тебя, вообще-то. Не заметил? Стив только отчаянно помотал головой. – А я… А я сказал ему забыть об этом… Это что же получается… – Эй, тише, – замечая подобие паники на лице Кэпа, Наташа похлопала его по плечу. – Просто небольшое недопонимание, ведь так? – Девушка успокаивающе гладила растерянного Стива по спине. – Пойдешь к нему и объяснишь, что не это имел в виду, да? Скажешь, что не знал. – Но как же… – Взгляд бегал по стенам, ни на чем не задерживаясь. – Что же я ему теперь скажу? Если он правда… То есть, он теперь думает, что я вот так… – Эй, Стивен, успокойся, – улыбнулась Наташа. Вообще-то, было жутковато видеть Кэпа в таком состоянии. – Что же я ему скажу?.. – беспомощно спрашивал Стив, с надеждой вглядываясь в Наташины глаза. – Вот когда обдумаешь, поймешь, что чувствуешь сам, тогда и найдешь слова, ладно? Просто успокойся сейчас и обдумай все хорошенько, идет? Роджерс кивнул, глубоко вздохнув. Казалось, он понемногу приходил в норму. ** ** «Я не знал, что ты влюблен в меня; прости», – скажет ему Стив. «Теперь ты знаешь», – ответит Баки. И что потом? Баки наверняка будет надеяться на ответные чувства, но что Стив может ему дать в ответ? Любит ли его Стив? Конечно же, любит. Баки – его настоящая семья, его самый лучший друг; и, несмотря на то, что у Роджерса появилась новая семья, Баки всегда будет самым любимым, важным и особенным для него. Но вряд ли это то, что хочет услышать Баки. Любит ли Стив его в том самом смысле? Стив снова вернулся воспоминаниями к тому, о чем рассказывал Наташе. Одно время Роджерс был… наверное, немного влюблен в Баки. Он часто удивлялся, как такой парень, как Барнс, может называть кого-то, как Стив, своим лучшим другом и защищать его от хулиганья. И еще Стив, как художник, не мог не отмечать красоты своего друга. Сначала хотелось его просто нарисовать, а потом уже хотелось… его. Гормоны делали свое дело, и, как бы Стив не гнал от себя подобные мысли, они возвращались. К счастью, Баки не замечал, а Роджерс спустя какое-то время сумел-таки выкинуть все это из головы и никогда к этому не возвращаться. До сегодняшнего дня. ** ** Несмотря на то, что Баки смылся с вечеринки как можно быстрее после Роджерса, он все равно удивился, заметив не переодевшегося Стива на диване. Выглядело так, будто он все это время просидел здесь, пялясь в одну точку. – Хей, – окликнул его Барнс, – все в порядке? – Баки обеспокоенно вглядывался в его лицо, присаживаясь рядом. – Я… Я хотел поговорить. – Друг заметно подобрался, немного нервничая. – Я знаю, ты не любишь возвращаться к этой теме, но… Я не знал, что ты в меня влюблен, – на выходе произнес он, с опаской вглядываясь в лицо Баки. – Я подумал, что ты просто пытаешься соответствовать своим представлениям о себе прежнем, и… В общем, я не то имел в виду, говоря, что мы можем обо всем забыть. – Ита-ак… Ты знаешь теперь, – нервно хмыкнул Баки, дав себе минуту. – И что ты на самом деле думаешь по этому поводу? – задержав дыхание, спросил он. Раз уж в первый раз от нежелания разговаривать они прошли через все это, то сейчас стоило поговорить начистоту. – Я? – вскинул брови Стив. – Не знаю, Бак. Я, правда, люблю тебя, ты же знаешь, верно? – Конечно, знаю, – мягко улыбнулся Барнс. «Как друга». Ужасно хотелось ответить «Я тебя тоже люблю», но ведь Стив имел в виду совсем другое. – Просто… Я так скучал по тебе, – Стив крепко обнял друга, зажмурившись. Стив помнит, что чувствовал, когда Баки сорвался в ущелье. Он был так несчастен и преисполнен желанием отомстить за его смерть… Порой Стиву казалось, что, если б не смерть лучшего друга, он нашел бы способ покинуть самолет или обезвредить бомбы. Но все случилось так, как случилось: Стив слишком устал, чтобы бороться. Несмотря на оставшуюся по ту сторону Пэгги, он чувствовал, что его война закончилась, и не осталось ничего, ради чего можно было бы продолжать. За несколько лет, проведенные в этом новом мире, Стив ни разу не почувствовал себя по-настоящему живым. Но, стоило Баки снова появиться в его жизни, как все изменилось. Будто бы он нашел частичку себя, давно потерянную. Стив все еще обнимал Баки, уткнувшись носом в его плечо, а тот успокаивающе гладил его по спине. – Давай просто будем вместе, ладно? Я не могу тебя постоянно терять. – Ладно, – улыбнулся Барнс, прикрывая глаза. Прежде чем отстраниться, Стив еще сильнее прижался и крепко поцеловал друга в щеку. Тот лукаво усмехнулся и слегка пихнул Роджерса в бок. – Чего-то ты совсем расклеился, сопляк. Стив на это смог только рассмеяться. ** ** Все оказалось совсем не так, как думал Баки, и он был счастлив. На самом деле, Стив не пытается закрыть глаза на его чувства, а даже принимает их. Конечно, он не может ответить Барнсу взаимностью, но и это уже было хорошо, и не просто хорошо. Баки решил, что он вполне может продолжать себе любить Стива и заставлять его улыбаться, раз уж он не против. ** ** Теперь Роджерс все больше и больше думал о них с Баки. И о том, что может дать взамен его любви. У Стива всегда плохо было с девушками, а уж с Баки все оказалось и сложней, и проще одновременно. С одной стороны, ему не хотелось дарить цветы, придерживать дверь для него или сравнивать его глаза с небом или океаном. С другой – хотелось угощать полюбившимися Барнсу сладостями, помогать разбираться в чем-то новом и любоваться его улыбкой, которой так не хватало. С Баки просто хотелось быть рядом и заниматься пускай даже самыми обычными вещами, но с ним. Это ощущалось совсем по-другому. Даже на заданиях, на которые стали звать Баки, было спокойнее. Стив чувствовал его присутствие и поддержку, и от этого просыпались силы сражаться. Стив решил, что будет любить Баки так, как может и умеет. ** ** За следующий месяц они стали еще ближе друг другу, чем когда-либо за последний год. Они делились друг с другом мыслями, воспоминаниями, чувствами. Баки поначалу немного смущался прикосновений Стива, который, казалось, иногда боялся его потерять и постоянно проверял, на месте ли он. По крайней мере, Барнс не знал, как это еще объяснить. Но потом Баки расслабился и принимал все, что Стив хотел ему дать. ** ** В один из вечеров случилось то, чего Баки никак не ожидал. Они сидели в номере отеля в Берлине после успешно выполненного задания, связанного с вездесущей Гидрой. С утра они возвращались домой, но эту ночь было решено провести здесь, набираясь сил после долгих двух дней. Единственный англоязычный канал показывал с помехами, но друзьям до этого не было никакого дела – они больше болтали и смеялись, чем смотрели фильм. Несмотря на невеселый вечер, им было так легко вдвоем, что все беды будто отошли на второй план, и Стив почувствовал, что он счастлив. Более того, он понял, что это состояние почти не покидает его, когда рядом с ним улыбающийся Баки. От этого стало так тепло в груди, что Стив не удержался, притянул Баки к себе за щеки и поцеловал его улыбку. – Стив?.. – растерянно спросил тот, вглядываясь в улыбающееся лицо друга. – Не спрашивай, – зажмурился Роджерс, смущаясь. – Просто захотелось, ладно? Ты ведь не против? Баки отрицательно мотнул головой, едва улыбаясь, и Стив поцеловал его снова, на этот раз дольше. Отстранившись и пряча взгляд, Роджерс устроился на диване поудобнее и склонил голову на Барнсово плечо. Ему было хорошо, и это все, о чем он хотел думать. ** ** Стив всегда был плох в романтических отношениях. Поэтому он все еще не мог ответить себе на вопрос: быть может, то, что он чувствует по отношению к Баки, и есть любовь в том самом смысле? Порой ему казалось, что да. Роджерс любил его как человека; любил его смех; полюбил его целовать. Последнее всегда по инициативе Стива – Баки будто стеснялся делать первый шаг, и, когда Стив видел, что ему явно хотелось, делал это сам. Барнс никогда не был против. Единственная тема, остававшаяся нетронутой, – это секс. Стив, ну… боялся представлять себе такие вещи. Он не был уверен, смог бы заниматься подобным с мужчиной. Да и как это делается вообще? Роджерс уже понял, что Баки привлекает его в том смысле (на самом деле, уже очень давно), но вот решиться на какие-либо действия так и не мог. Они с Баки так и продолжали зваться друзьями, хоть и целовались почти каждый день и спали в одной постели, когда Барнса мучили кошмары. ** ** В хмурое утро после одной из таких ночей они долго валялись под одеялом, лениво целуясь и обнимаясь. Никуда не надо было идти, погода для пробежки была отвратная, да и вообще – здесь, в одной кровати с Баки, было куда лучше. Стив не заметил, как из ленивого поцелуй превратился в чувственный и крышесносящий. Опомнился, лишь когда Баки уперся ему в бедро кое-чем… говорящим само за себя. – Ох, прости, – выдохнул он, отодвигаясь. – Стой, – остановил его Роджерс, притягивая обратно. – Я тут подумал… – Он закусил губу, смущенно пряча взгляд. О таких вещах было все еще неловко говорить. – Мы могли бы… Ну, ты понимаешь… Баки вопросительно поднял бровь, лукаво ухмыляясь. – Не имею понятия, о чем это ты. – Баки! – Стив хлопнул его ладонью по груди. – Перестань, ты понял, о чем я. Ну, если ты хочешь, конечно… – Барнс облизнулся, и его взгляд потемнел. – Правда, я не особо имею представление о том, как это… Ох, Баки имел представление. Во время его знакомства с интернетом он много чего успел узнать. Вместо ответа он снова поцеловал Стива, на этот раз прижавшись плотнее и аккуратно оглаживая теплый бок Роджерса. Поцелуями перейдя ниже, он стал прихватывать нежную кожу на шее губами и проводить языком, слушая сбившееся дыхание Стива. – Ты боишься, – спустя пару минут констатировал он, заглядывая Роджерсу в глаза. – Не то чтобы, просто… Я еще ни разу не… ну, ты понимаешь. Баки искренне удивился, и Стиву захотелось стукнуть его еще раз. – Ни разу? – улыбаясь вовсю, допытывался Барнс, изучая смущенного парня. – Ну, знаешь ли, – прошипел тот, – не выдалось возможности сделать это с кем-то… особенным. – А я гожусь на роль особенного? – Баки закусил губу, явно немного нервничая и смущаясь. Стив улыбнулся, обхватив его лицо ладонями. – Ты для меня всегда был, остаешься и всегда будешь особенным. Лицо Барнса просияло, и, как бы он ни пытался это скрыть, взгляд его был полон нежности. Баки неровно вздохнул, и Стиву показалось, что он сейчас скажет «я люблю тебя», но вместо этого он уткнулся носом Роджерсу в плечо. Баки никогда не говорил этих слов, будто бы боясь смутить этим Стива. Вместо этого он смотрел на него с такой всепоглощающей нежностью, что Стив смущался больше, чем мог бы от любых его слов. Когда Баки переборол свое смущение, вернулся с куда более уверенными поцелуями, заставляющими Стива в нетерпении стискивать в ладонях его одежду. – Так, стало быть, – игриво начал Баки, устраиваясь поудобнее, – никто не целовал тебя здесь, – Барнс оттянул ворот футболки Роджерса и поцеловал в ключицу, – или здесь, – задрал ткань повыше и поцеловал куда-то в солнечное сплетение, – или здесь, – он обхватил губами его сосок, наслаждаясь прошедшей по телу Стива дрожью. Баки спускался поцелуями все ниже и ниже, наконец, останавливаясь около резинки его домашних штанов. – Или здесь, – выдохнул он, обжигая дыханием чувствительную кожу выглянувшей из-под резинки трусов головки. – Ох, Бак! – сдавленно воскликнул Роджерс, хватаясь за его плечи. Нетерпеливо рыкнув, он сел на кровати, подтянул Барнса ближе к себе и стащил с него майку, после освобождаясь наконец-то от своей. Стив провел горячими ладонями по плечам Баки, задевая стык металла с кожей и касаясь шрамов. Баки явно стеснялся, так что Роджерс постарался не пялиться и притянул его ближе для поцелуя. Целоваться, одновременно стягивая с себя штаны, оказалось не очень удобно, но Стив справился. Стянув белье и с Баки, он на секунду замер, но, заметив промелькнувшую после этого неуверенность на лице Барнса, тут же повалил его обратно на кровать, жадно целуя в губы, в шею, спускаясь на грудь, покусывая бока и облизывая подрагивающие мышцы пресса. – Эй, Стив, – непривычно тонким голосом позвал его Баки, – иди сюда. Стив был отчасти рад, потому что не совсем понимал, что нужно делать, только в общих чертах. Притянув Роджерса к себе, Баки стал его глубоко и откровенно целовать, одной ладонью ероша волосы на затылке, другой – крепко сжимая бедро. Стив не заметил, как снова оказался опрокинутым на лопатки. Баки целовал его, гладил его шею, грудь, живот, спускаясь все ниже… Когда Барнс обхватил его ладонью, Стив судорожно вздохнул, крепко сжав пальцы у Баки на спине. Тот продолжил его целовать, заставляя расслабиться и поддаться удовольствию. Почувствовав, что скоро сдерживаться не останется сил, а сам Баки трется о его бедро, постанывая, Стив протянул руку ниже, обхватывая его в ответ. Крепко прижавшись, прерывисто целуясь и лаская друг друга, они достигли пика почти одновременно, потерявшись в ощущениях. Уже после, когда полусонный Барнс откопал из-под простыней свою майку и вытер ею их обоих, укрываясь тонким одеялом, Стив улегся напротив Баки, бесстыдно разглядывая его расслабленное лицо. На вопросительно приподнятую бровь Роджерс ответил, как ни в чем не бывало: – Уже обеденное время, а ты спать решил. – Я, может быть, устал, – припечатал он, притянув Стива ближе и укрыв одеялом и его тоже. – Ну и ладно, все равно в холодильнике не осталось ничего, что можно было съесть, – пробурчал Стив, удобнее обхватывая Барнса руками и ногами. – Мгм. Люблю тебя, – мурлыкнул Баки, прикрывая глаза. – И я тебя, – вздохнул Стив, счастливо улыбаясь. Пускай думает там себе, что хочет. Стив любит Баки, и этого никто у него не отнимет. А как уж там эта любовь называется, не его дело.