Прощение

      В его волосах запутались игривые лучи рассветного солнца, а в глазах плещется нежность. Бесконечная и настолько щемящая, что внутри все скручивается жгутом и звенит надрывно, как перетянутая струна. Сотни его улыбок, от шутливо-нежных до ласково-печальных, принадлежат только тебе. Роскошные крылья отливают золотом. Он прекрасен, невозможен в своей красоте, похожий на воплощение самой жизни: цветущий и переполненный энергией. Его душа сияет ничем не замутнённым Светом. Ты тянешься к нему, согревая холодные руки о его горячую кожу. Ураган внутри тебя замирает и покорно растворяется в чужой нежности, толика которой чудом досталась тебе.       Он будто бы соткан из рассветной чистоты, наивной и ослепительной. Кажется таким беззащитным и слабым... Или же это ты отказываешься видеть в нем равного, привыкший только подчинять? Он ничего не говорит, лишь протягивает ладонь к твоему лицу. Она застывает в паре сантиметров, и лишь чудом ты успеваешь заметить, как он вздрагивает всем телом, а зрачки на несколько мгновений затапливают небесного цвета радужку.       - Что тебя испугало, душа моя? - рокочет мир со всех сторон, и Тьма сгущается, обнимая обоих...       Он истинное дитя ночи. Его волосы черны как смоль, а кожа, кажется, впитала всю лунную белизну. Изумруды глаз сияют остро и холодно, как далекие звезды. Он умеет смеяться так, что тебя переполняет ликование, и любовь к этому невозможному существу застревает где-то у горла, лишая возможности вздохнуть. Он похож на ледяное изваяние: холодный и почти неподвижный. Ты смотришь на него с жадностью, словно надеясь растопить этот панцирь одним взглядом. Но ты знаешь: внутри него полыхает Инферно, вечный костер ярости и голода. Он алчет Света, возможно, и сам не понимая, насколько сильно. Тянется к тебе, и ты принимаешь ласку. Прижимаешь его ладонь к губам, осторожно, боясь спугнуть.       Он называет красивым тебя, но ты знаешь, что по красоте никогда не сравнишься с ним. А его крылья? Все еще не такие, как раньше, но уже вновь огромные и черные, как сажа, на свету отливающие фиолетовым и зеленоватым. Темный ангел... Нелепая по сути фраза, но донельзя верно описывающая его. Ты тянешь ладонь к его лицу. На нем застыло выражение спокойного любопытство, но глаза, кажется, горят во стократ ярче. Такой родной взгляд...       - Виновен, - напевно шелестит ветер твоим-чужим голосом.       Тот ты давно погребен под неподъемным грузом справедливости и стыда. Этот уже давно смирился. Но рука все равно замирает. Ты едва сдерживаешься, чтобы не отдернуть её. Вокруг тепло, но тело словно пронизано тысячей невидимых ледяных игл. Он смотрит. Видит. Понимает... Однажды он простит тебя. Простит долгие сотни лет без крыльев и без неба, которое он любил едва ли не больше своей жизни. Однажды... Но вряд ли это произойдет скоро.       - Виновен, - насмешливо вторит шорох листьев над головой. Солнце просыпается пылью на плечи.       Его синие глаза снова затопила боль. Хочется провести рукой по его волосам, щекам, убрать невидимую мерзкую паутину, нарушившую долгожданный почти-покой. Он смотрит на тебя, и ты вдруг понимаешь, о чем он думает. Секундная ярость Инферно острым язычком пламени касается сознания, основания крыльев пронзает жгучая боль. Память, много памяти. Она будто бы сразу везде... Когда-то ты был слишком самонадеян, наивен в своей задумке. И получил то, что должен был. Когда-нибудь ты сможешь побороть гордость, которая не утихает ни на миг, и сумеешь сказать все, что тебя тревожит. Однажды он простит тебя. Простит за безрассудство и вынужденную разлуку.       - Когда-нибудь ты получишь прощение, - заходится мир вокруг. Или это голос Инферно в твоей голове?       Люцифер притягивает брата к себе и жадно целует. Солнце пульсирует, словно хочет взорваться, и рассыпает горячий песок своего тела. Он забивается в глаза. Ветер неистово кружится вокруг, выдирая перья. Габриэль растворяется в этом ветре. Золотые и черные перья танцуют и переливаются, источая Свет. А небо, наконец, темнеет.       Сегодня Тьма снова сумела победить.