***
Мама ухаживает за моими волосами, стараясь как можно скорее сделать простую косичку. Мои волосы такого же цвета, как и у моей мамы. Я пошла вся в неё, но цвет глаз у нас с ней не совпадает. Цвет глаз у меня от папы — голубые. — Клэр, — тихо произносит она, заставив меня вздрогнуть. — Я буду надеяться, что ты не будешь участвовать в Голодных играх. Это не по твоим силам. — Ты ошибаешься, — начинаю говорить я. — Я могу постоять за себя. — Глупая, ты не понимаешь, как это тяжёло, — я слышу всхлип. Мама волнуется за меня, и я понимаю это. Я лишь поворачиваюсь к ней и смахиваю одинокую слезу с её щеки. Я думаю, что не буду участвовать в играх. Меня вписали всего лишь четыре раза, помимо меня есть ещё и много других карточек. Мама не переживёт, если я так низко умру, получив нож в бок от своего напарника из моего же дистрикта.***
Я стою рядом с ровесниками, пытаясь хоть на секунду перестать нервничать. Если мне везло в те годы, то теперь мне точно не везёт. Так предсказывает моё сердце, не я. Мама смотрит на меня, держа в руке розовый платок. Она стоит не рядом с простыми людьми, а рядом со сценой. На сцену вышла Эффи Бряк с новым париком синего цвета. Меня давно раздражают её парики, они очень яркие и глазам становиться больно. Она поправила парик и стала вести свою торжественную речь. Она рассказывает о предыдущих победителей из дистрикта двенадцать и приглашает мою маму на сцену. Отца нету уже десять лет с нами, его убил президент Сноу. Так он показал всем дистриктам, что Капитолий стоит боятся. — Китнисс! — воскликнула Эффи, — Какая замечательная встреча! Ты осталась единственной победительницей из дистрикта двенадцать. Что ты думаешь по этому поводу? — Я чувствую себя одинокой, но только Клэр способна понять меня, — ответила моя мама. — Скучаешь по Хеймитчу? — спросила Эффи, чуть-чуть покашляв. — Очень. Мне не хотелось терять старого знакомого, который смог помочь выиграть Голодные игры. Он был хорошим ментором, я говорю вам от сердца. Теперь я очень скучаю по нему, он был мне как отец. Я могу посещать его только на кладбище. Повисла гробовая тишина. Жители вспомнили того самого Хеймитча, который когда-то был пьяницей. Всегда ходил в рынок только ради спиртных напитков, всего-то. Но только потом я поняла, почему он решал проблемы через алкоголь. — А теперь мы выбираем трибутов, — говорит Эффи, слегка похихикав. — Сначала дамы! Она идёт к шару с карточками, заставляя других девушек вздрогнуть от страха. Эффи мешает карточки правой рукой и достаёт одну, отбросив несколько других карточек. Эффи возвращается к середине сцены, открывает листок и ясным голосом произносит имя. — И это… Клэр Эвердин!***
Когда-то со мной произошёл такой случай, что я увидела, как отец порол своего ребёнка в Котле. Мне стало жалко его, но подойти я боялась. Сейчас со мной происходило тоже самое, мне стало жалко себя. Я пошла на сцену, увидев, как мама прикрывает своё лицо тем платком. Теперь мне искренне жаль её, ведь ей придётся быть ментором три чёртовы недели. И не факт, что я выживу. Что я умею делать? Только из лука стрелять, использовать холодное оружие. Но мало ли я оплошаю прямо на играх? Эффи обнимает меня и начинает подходить к шару, где вписаны карточки с юношами. Слегка помешивает и достаёт одну. — Бин Хоторн! Я не знала этого человека, но только по словам матери помню, что он сын её друга. К сцене подходит мускулистый парень. Он не волнуется, я уверена, что он готовился к этому всю жизнь. Он будет в команде профи, а я нет. Хотя, не всё потеряно. Его могут убить первым, мне будет это под руку. Не придётся пачкать руки.***
Меня отводят в комнату и я ожидаю гостей. Мама говорила, что когда она увидела эту комнату первый раз, то ей захотелось остаться тут из-за мягких диванов. Глупо, но тогда мама говорила, что не была такой богатой, какой является сейчас. Её рассказы, как она вместо сестры пошла добровольно участвовать на Голодных играх, повергали меня в шок. Так мама дорожила своей сестрой. В комнату входит мама, стараясь скрыть слёзы. Она станет моим ментором, я знаю это. Мама не оставит меня, не переживёт. — Это ужасно, Клэр, — говорит она, всхлипывая. — Всего четыре карточки, а их там тысячи! Тысячи, представляешь? С Прим было тоже самое… Одна из тысяч… Ей тяжело вспоминать, как одна маленькая карточка попала в руки Эффи. Карточка, в которой было написано лишь имя и фамилия. «Примроуз Эвердин». Я разрешаю маме прилечь на бархатный диван, а сама я сижу на таком же ковре. — Главное, что тебе нужно найти, — начинает говорить мама, успокоившись. — Это лук. Можно нож, но лучше лук. — Я не могу убивать людей, — отвечаю я. — Когда я сидела тут же, — мама на секунду остановилась. — Ко мне пришёл Гейл. Он верил в меня, говорил, что я хорошо стреляю и смогу убить всех. Я смогла ответить, что убить людей не смогу. И он мне ответил: Разницы нет. Что животных убиваешь, что людей. Ты подумаешь, что я сумасшедшая, но попробуй представить, что все трибуты — кролики, которых ты убьёшь и отнесёшь в Котёл. Но только этих кроликов получишь не ты, а Капитолий. Миротворцы возвращаются и просят маму выйти, оставляя меня одну. Ко мне больше никто не зайдёт.