"Дорогой мой Рета! Спешу тебе сообщить, мол милая мисс Ребекка Свитт согласилась выйти за меня замуж, но не без условия. А условие то гласит, что я обязан отказаться от тебя и выгнать из дому родного. Как же не печально мне это говорить, но я должен выполнить его. Прощай, драгоценный Рета. Твой дядюшка Редколь
С того момента, как письмо было впервые распечатано, прошло долгих шесть лет. Кисе был неплохим музыкантом, но из-за недостатка средств и времени, ему пришлось покинуть консерваторию. Приятная внешность, чудесные манеры и талант помогли бродячему мальчишке устроиться в цирк, где изначально он был лишь заменой для акробата из основного состава. Он поднимал настроение всем своей невероятной игрой на скрипке, когда те позволяли себе отчаяться в чём-либо. Шесть лет... За эти годы маленький мальчик-развлекало вырос и стал настоящим артистом.***
Сегодня вечером пошёл первый снег. На улице было просто волшебно. Уже загорелись высоченные фонари, слабо освещая вечернюю улицу, а возле старой палатки стал собираться люд. Все приходили посмотреть на некого "гуттаперчевого мальчика", который так игриво смотрел с порванной бумажки-объявления. Цирк же находился в пригороде столь знаменитого Лондона, но именно ради представления сего ребенка в ранее малоизвестный городок приезжала целая навала зевак из разных уголков могущественной Англии. Но внезапно всё остановилось. От прежней гулкой площади не осталось и следа, а на замену ей пришла давящая мёртвая тишина. Возле купола цирка остановилась внушающих размеров карета. Ярко разрисованная дверца, вся усеянная драгоценными камнями, широко распахнулась и из экипажа вышел он. Аомине Дайки — молодой граф рода Аомине. Имеет весьма нестандартную внешность: густые тёмно-синие волосы, крепкое телосложение, а главное... цвет его кожи, покоривший не одну даму "сверху". Такую не имеет никто в королевстве, помимо рабов, но нет! И в высшем обществе найдётся человек с нежной, манящей кожей цвета молочного шоколада, ароматных кофейных зерен или теплого какао. Это место было не совсем для богачей, а скорее для обычных горожан, работающих с утра до вечера. Человек с высоким титулом тут редко встретится. Этому доказательство, что к средству передвижения сразу же, собственной персоной, подбежал директор цирка. Хозяином чудного заведения оказался высокий, хмурый мужичок с надменной, гладко выбритой харей. Узкие, хитрые глазки нагло смотрели на аристократа, а сам мужик что-то тараторил с нелепым немецким акцентом, всё пытаясь продать богатым гостям наиболее дорогое ложе. Граф молчал. Позже он кивнул своему дворецкому Люмен и тот протянул управляющему коричневый, весьма увесистый и звенящий золотыми, мешочек. Тот сразу выхватил деньги и отошёл к себе в отдельную палатку. Народ расступился, пропуская Аомине с его слугой в маленький цирк.***
Тем временем Кисе пошёл к своему лучшему знакомому — несчастному кукловоду-авоксу Марти Ликсбергу. Блондину нравился Ликсберг только из-за его дефекта, а именно звезду привлекала вечная тишина рядом. Марти Ликсберг— настоящий мастер своего дела. В прошлом году его выкупили у невероятно жестокого человека — трактирщика Джо Икс. Уже вот несколько лет, как Марти живёт с таким недостатком, как отсутствие языка, но не зная о сей проблеме, юноша покажется вам попросту стеснительным, но симпатичным молодым человеком. О его доброте судят чаще по мелким веснушкам на щеках парня, но вот его гордость... чудесные рыжие волосы, отдельные прядки которых спадают на острые плечи. Когда-то их длина достигала самих щиколоток, но алчный хозяин, желая заработать побольше денег, в один дождливый день нагло срезал их и за весьма крупную сумму продал милой молодой леди. Меньше года прошло, как парень попал в цирк. Он неплохо справляется с куклами и всегда стоит в самом начале представления. Внезапно в гримерку вбегает Альберт, мужчина в лохмотьях, и зовет Марти на арену. Сегодня у него последнее выступление. Дальнейшую карьеру он продолжит уже в ином цирке, а Кисе снова останется один... но он уже привык. Да и на Ликсберга обижаться не за что, ибо не он решал, переходить ему аль нет. Лишь только, когда рыжая макушка скрылась за плотными кулисами, Рета тяжело вздохнул. Его выход в самом конце, как всегда. Обняв коленки, он сидел в гримёрной в полнейшем одиночестве и думал, думал, думал... Прошло всего пару минут и, внезапно, дверь отворилась. В комнату гордой походкой, идеально держа осанку, зашёл сам граф Аомине Дайки. Окинув помещение властным взглядом, молодой господин еле заметил маленькое цирковое "солнышко", что сидело на больших пёстрых чемоданах. Рядом со своим хозяином стоял дворецкий. Слуга Люмен имел чудесный вид: вытянутое румяное личико, тёмные закрученные усы, прямой нос и тёмные глаза. От усталости веки закрывались, а густые брови делали выражение лица серьезнее. Волосы имели некий тёмно-коричневый окрас, прикрывая только затылок. Тонкая линия алых губ легко подрагивала. На ногах блестели лакированные дорогие чёрные туфли, а сверху — белоснежная, гладко выглаженная рубашка. В петлице чёрного фрака прислуги благоухала белоснежная роза, что ещё только с утра мирно росла в саду близ поместья. "Солнышко" яро смотрело на сэра из-под пушистой челки, прожигая в брюнете огромную дыру. Гость же самодовольно ухмыльнулся и подошёл к мальчику вплотную. Он схватил акробата за руку, крепко её сжимая, когда тот прошипел и попытался вытянуть свое бледное, худое запястье из цепких рук. —Ха-ха! Он мне нравится, дорогой мой Люмен! — засмеялся лорд, смотря в глаза красного от злости циркача. — Сегодня я куплю тебя, мой драгоценный Кисе. Я много слышал о "гуттаперчевом мальчике". Что же, попытайся меня не разочаровать. И вновь ухмылка. Синеволосый отпускает руку артиста, а тот тихо шипит, потирая запястье. — Какого черта... Какого черта!? — воскликнул мальчик и резко вскочил с сундука. Граф, собиравшийся было уходить, резко остановился и повернулся, недоумевающе глядя на Солнышко. —Да как ты смеешь!? Почему для вас, богачей, мы, циркачи, ничего не значим!? Почему вы относитесь к нам, как к мусору, который можно купить, выкинуть, сломать!? Мы ведь тоже люди! — юноша крепко сжимал кулаки, стараясь не набросится на улыбающегося графа. — Хм... какой милый-милый мальчик. Кричит всякие бессмыслицы. Неужели настолько глуп? В человеческом мире всё решают деньги, дурень, — Аомине вновь подошёл к Кисе, резко схватил его за подбородок, придерживая большим, указательным и средним пальцами, и вынуждая поднять голову, смотря господину прямо в красивые, ярко-синие, чуть прищуренные глаза. — Выживает сильнейший. Если у тебя нет титула и огромного состояния, то просто подчиняйся старшим и не глупи. Может, повезёт и тебя заметят... Лёгкий поцелуй в губы и такой ответ просто выбили Рету из колеи. Его щёки покрылись нежно-розовым румянцем, а взгляд хаотично забегал по комнате. Брюнет попрощался с мальчишкой и вышел из гримёрной, направляясь в своё ложе, ведь скоро выход "гуттаперчевого мальчика".***
Стоило Рете только ступить на круглую арену, как публика взорвалась аплодисментами. Юноша был настолько фантастичен и гибок, что к нему даже не прикрепляли страховку. Зрителей это только больше заводило, заставляя приходить ещё и ещё. В плане гуттаперчевого мальчика всегда два одних и тех же пункта, за столько лет не надоевшие зрителю: обычная воздушная акробатика и его изюминка — стоя на канате, юноша играл на своей излюбленной скрипке, мило улыбаясь залу. Но всё таки особого азарта прибавляет отсутствие карабинов. Сперва он великолепно играл на скрипке, да и сам номер ему удалось выполнить без особых на то трудностей. Настал час воздушный трюков. По привычке, Кисе отказывается от спасительных канатов и начинает делать двойные и тройные сальто. Раз прыжок, два, три, десять. Представление уже окончено, Дайки доволен своей покупкой, а блондину осталось лишь перепрыгнуть на нужную балку, но внезапно слышится крик, хруст и тишина... На пару мгновений все замерли, но по окончанию этих секунд послышался оглушительный визг дам и громкий плач детей. Аомине вскочил и не мог оторвать взгляд от бездыханного тела артиста. Смерть наступила моментально. Лицо мальчишки было изуродовано гримасой страха, боли и ужаса. Глаза были раскрыты до такой степени, что казалось, будто глазные яблоки сейчас выкатятся, а возле уголков рта виднелись пару капелек крови. Спина же неестественно согнулась. Зрителей начали срочно выводить из зала, а Кисе унесли на носилках вглубь цирка. Даже в таком, казалось бы, веселом месте, как цирк, случаются несчастные случаи. Потрясённого Аомине усадили в карету и дали выпить портвейна. Через несколько минут он немного отошёл от шока и выпил ещё пару глотков. После этого случая Дайки стал более молчаливым и задумчивым. Никто толком не мог понять, почему же граф так расстроился из-за какого-то мальчишки-циркача, но никто не понимает, что именно этот самый циркач значил для аристократа куда больше, чем просто "гуттаперчевый мальчик"...