Игрушка

      – Пет! Что там у тебя?!       Захваченный врасплох, искроед замер и низко опустил голову. Угловатая грива встопорщилась – он понял, что Каон наверняка захочет отобрать его игрушку, и приготовился защищать добычу до последнего.       Каон тоже пригнулся. Интегрированные оптические системы низкочастотного спектра в обожженных черных провалах не давали полноценной информации об окружении: без возможности регулировать контраст или хотя бы перейти на инфракрасное видение сложно было разобрать, что именно у Пета в пасти. Стоило запустить электрогенераторы, и картинка вовсе шла помехами, так что обычно Каон полагался на комплекс других сенсоров. Ну а сейчас приходилось вглядываться.       – Что ты опять стащил?.. – протянул Каон ласково. – И где ты это взял?..       Искроед негромко зарычал и хлестнул хвостом по бокам. В пасти он зажимал небольшой металлический шарик, и Каон очень быстро догадался, что и откуда умыкнул его питомец.       – Фу! Ну, брось, – Каон строго ткнул пальцем в пол. – Хелексу это не понравится!       – Ррр, – возразил Пет, сверкая оптикой, и изящно мотнул головой, перехватывая поудобнее похищенный из коллекции Хелекса мозговой модуль.       – Поиграть хочешь?       Звучание голоса хозяина выдавало, что тот тоже не против немного повозиться. Пет довольно заурчал и игриво отпрыгнул в сторону.       – А ну иди сюда, воришка!       Пет юркнул Каону под руку, но убегать не стал – развернулся и весело тявкнул, не разжимая челюстей. Звук был сиплый и жадный – играя со своим хозяином и его друзьями, Пет не переставал чувствовать их искры, и это раззадоривало. Он знал, что их нельзя есть, даже думать об этом нельзя – это ему давно втолковал вожак, которого все звали Тарном, и против императива Тарна полностью покоренные звучанием голоса программы Пета пойти не могли, – но дразнящее излучение все равно его подхлестывало. Есть нельзя – но можно покружить вокруг Каона, а потом прижаться к нему, потереться мордой, немножко поскулить, и – скорее всего – после игры будет легкий перекус.       Пет был не самым массивным турболисом – на Кибертроне водились твари и покрупнее, – но у искроедов много преимуществ в мире хищников. Рудиментарные телепатические способности, зачатки удаленного программирования… и постоянный голод, не дающий вырубиться протоколам охоты.       Каон обхватил его поперек корпуса, не боясь поцарапаться о встопорщенную гриву, и попытался прижать к полу. Пет мотал головой и бил хвостом по ногам хозяина – довольный. Ему нравились игры, нравился тесный физический контакт, и ему нравилось, когда чужая жизнь проваливалась в его глотку.       От чужого мозгового модуля, возможно, еще немного пахло жизнью. Наверное, свежий сувенир из тех, которые Хелекс иногда – если было настроение – захватывал с собой. Правда, сейчас Пет уже вылизал и обглодал эту некогда золотистую сферу, но он был не первым, кто дентами нарушил филигранный узор микросхем – начало этому положил еще владелец модуля.       Каон бесстрашно совал пальцы в пасть между острыми клыками, пытаясь подцепить чужой модуль, а Пет сучил лапами и счастливо порыкивал, притворяясь, что не трется о его ладонь, а вовсе даже сопротивляется.       – Хороший мальчик, – Каону удалось обхватить модуль, ставший скользким от ротовой смазки Пета. – Хороший… дай сюда. Хелекс переплавит тебя на болванки… ну, отдай!       Искроед запрокинул голову, ударившись тяжелым лбом о подбородок Каона, и проехался по фейсплейту сегментированной глоссой с узкой режущей кромкой. Ему нравилось царапаться, но пусть он и мог, он никогда не причинял настоящей боли своим большим друзьям, всегда кормившим его досыта и игравшим с ним.       И вовсе не потому, что Тарн так приказал. Они ему нравятся. Каон ему нравится.       Каон подкинул на ладони добытый мозговой модуль и приподнялся. Пет запрыгал вокруг него, когтями лязгая по коленям. Ну, ну, ну! Пришлось требовательно тявкнуть, чтобы объяснить насмешливо ухмыляющемуся хозяину, что нужно делать.       – Это не твоя игрушка, Пет. Это Хелекса, – Каон покачал пальцем. – Нельзя!       – Ррр! – ощерился тот.       Ему нравились черные провалы на фейсплейте хозяина. У всех больших мехов там что-то блестит, а хозяин блестит весь целиком. И когда он так делает, он по-настоящему веселый и по-настоящему опасный. Пет вывалил глоссу и запрыгал на одном месте, с силой ударяя лапами об пол. Ну, ну, ну! Бросай! Бросай!       Каон осклабился, чуть наклоняясь и занося руку, и махнул ей. Пет дернулся было в направлении, куда, как ему показалось, улетела игрушка, но ничего там не зафиксировал. Он возмущенно обернулся к хозяину. Тот все еще улыбался, подкидывая мячик в руке.       – Вот дурачок, – сообщил он. – Куда смотришь-то?       Пет припал к полу, широко расставив лапы.       – Ладно, ладно, – протянул Каон. – Принеси! Ясно? Я за тобой бегать не буду!       Поврежденный, изгрызенный мозговой модуль несколько раз отскочил от пола. Пет бросился за ним и – неожиданно – врезался в невесть откуда взявшуюся преграду. Мозговой модуль ударился о массивную черную ступню и откатился в сторону. Пету понадобилось время, чтобы восстановить равновесие.       Тарн наклонился и подобрал игрушку.       – Снова за старое? – спросил он.       Пет было хрипло тявкнул, предлагая Тарну тоже с ним поиграть, но понял, что ничего подобного не случится. Вожак вообще редко снисходил до игр, и, в целом, Пет был согласен, что таков порядок вещей. А сейчас он прижал пластины, защищавшие аудиодатчики, покрепче к голове, как будто это могло спасти от голоса, которым Тарн обычно всех отчитывал. И его, Пета, и остальных в стае.       – Я собирался вернуть модуль Хелексу, – Каон выпрямился. – Как только отберу.       – Не сомневаюсь, – Тарн хмыкнул. – Я занесу.       Пет внимательно следил за руками вожака. Тот протер сферу, прежде чем убрать в сабспейс и – Пет оптике своей не поверил – вытащил что-то взамен. Запах оплавленных микросхем ударил по обонятельным датчикам, и Пет вновь подскочил на месте.       У вожака – почти как у Воса – не было фейсплейта, по которому можно было бы понять эмоции, но Пет чуял больше. Он чуял искры и кое-какие реакции предугадать мог.       Тарн покрутил в пальцах небольшой обгоревший мячик.       – Лежать, – Пет брякнулся на пол, не отрывая взгляд от ароматной детали в руке вожака. – Сидеть.       Никакой выволочки! Только играть. Играть, играть, играть! Пет, навострив все сенсоры, вытянул спину, усаживаясь перед Тарном, замирая в ожидании, когда он скажет…       – Молодец.       Тарн бросил перегоревший ти-ког в дальний угол, и Каон с удовольствием проследил взглядом за тем, как искроед радостно, едва в собственных лапах не путаясь, помчался за новой игрушкой. Наверное, Тарн собирался утилизировать уже потерявшую функциональность деталь, но ей нашлось лучшее применение.       – Через час в рубке, – добавил Тарн, разворачиваясь.       Пет, рыча, мотал головой, пробуя на клык сожженный вожаком во время наркотического приступа трансформации ти-ког, – он был в восторге.       Каон кивнул, улыбаясь.