Неудачное посольство

Арес, с трудом заставляющий держаться себя прямо перед Гволкхмэем, который рвал и метал, немыслимым усилием воли сохранял спокойное выражение лица. Ему очень хотелось показать своим видом, что он был бы крайне признателен, если бы ему позволили быстро удалиться, так как с докладом правителю Эндерглида он уже закончил. Но это было бы, как минимум, недостойно. Вот если бы Руэдейрхи велел ему поторопиться – другое дело. Но он, к сожалению, благословил на «долгую прогулку» и милостиво позволил задержаться в случае чего. Как будто знал, чем все обернется. А обернулось все совершенно неожиданно. От Ареса требовалось подойти к Вратам Рассвета, расположившимся ровнехонько рядом с входом в Эндерглид, сообщить стражу, что он-де прибыл из Градерона по согласованию с Гволкхмэем и помыслов дурных не имеет, страж должен был отправить послание правителю, от него явился бы проводник и провел Ареса до Главной башни Эндерглида, где тот быстро бы передал все, что ему было велено, а потом таким же образом был бы отведен обратно. Вот и все дела. Но все пошло наперекосяк, так как стража рядом с Вратами не оказалось. Увидев, что вакантное место пустует, Арес ненадолго ударился в воспоминания – о, былые времена, когда они с Тараносом, жаждущие изменить мир, пришли сюда и наткнулись на спящего стража Балиана. Но единственный в истории Эндерглида столь безответственный страж ныне навеки уснул, и пустующая площадь перед Вратами не могла не поразить. Арес даже испугался, что что-то случилось. Отрешился от воспоминаний, поняв, насколько все серьезно, огляделся. Подождал. Но, как и в прошлый раз, почти десять лет назад, ничего не изменилось. Вокруг никого не было, и стояла гробовая тишина. Тогда Арес принял решение самостоятельно пройти в Эндерглид. Что он и сделал. И вот теперь был вынужден наблюдать, как Гволкхмэй гремит на весь город, вспоминая того же Балиана и проклиная весь род небезызвестного стража. Тристан, его советник, подавал Аресу недвусмысленные знаки – мол, ничего страшного ты не сделал, но придется потерпеть, пока правитель успокоится. Поэтому Аресу пришлось набраться терпения. Как он понял из обрывочных воплей Гволкхмэя, должны были привести нерадивого стража, чтобы Арес на «очной ставке» показал, что того не было на посту. – Возмутительно! – Гволкхмэй порывался спуститься с легендарной длиннющей лестницы к Аресу, но тут же взволнованно заламывал руки и поднимался обратно. – Какой позор! Когда же это кончится?! Разрази гром всех этих проклятых стражей! Хоть сам Врата сторожи! – Вам нельзя, повелитель, – вразумил его Тристан. – Здоровье уже не то. – Без тебя знаю. Почему его не приведут?! Где он?! Неужто сбежал через Врата? Опять! Боже! Я этого не перенесу! Арес сочувственно смотрел на Гволкхмэя, но незаметно переместился чуть подальше – еще не хватало, чтобы тот вспомнил, что именно он когда-то тайно проник на территорию Эндерглида и прошел через Врата Рассвета. Но Гволкхмэй был увлечен предстоящей «карой», которую «с лихвой» заслужил «чертов маленький мерзавец». Аресу оставалось только посочувствовать нерадивому охраннику – того ждала грандиозная выволочка. Если, конечно, он и впрямь не сбежал за Врата – тогда все будет много серьезнее. Тут двери распахнулись. Арес, Гволкхмэй и Тристан обернулись, чтобы взглянуть на пришедшего, и Арес удивленно моргнул: да, теперь стало понятно, почему Гволкхмэй так проклинал весь род Балиана. Поразительное совпадение, но если десять лет назад на посту заснул Балиан, то, похоже, теперь свой долг предал его младший брат. Арес не мог не узнать этого парня – тот под конвоем приходил в Градерон уже восемь лет подряд, и за это время превратился из маленького мальчонки в красивого юношу с копной золотистых волос, забранных в высокий хвост. – Арес! – Юан удивленно и радостно посмотрел на градеронца – прямо-таки расцвел. – Не ожидал увидеть. Что ты здесь делаешь? Арес выдавил на лице вымученную улыбку, но сказать что-либо попросту не успел: Гволкхмэй накинулся на несчастного юношу, проклиная все от самого сотворения мира. Но тот, следовало отдать ему должное, хранил полную невозмутимость и нисколько не посерьезнел. Лишь когда неразборчивые крики Гволкхмэя явно затянулись, он начал подавать Тристану отчаянные знаки. Тот вдруг побледнел и, спохватившись, потребовал права слова для Юана. – Говори же! – рявкнул Гволкхмэй. – Мне очень жаль, повелитель, но… – Тебе нет оправдания! Градеронец должен был прошествовать сюда под конвоем во имя нашей безопасности, а вместо этого, вместо этого… – Мне очень жаль, повелитель, – перебил Юан. – Но вы напрасно потратили время и энергию на крики. – Он помолчал, и, удостоверившись, что почти обезумивший взгляд Гволкхмэя прикован к нему, удрученно продолжил: – Это верно, что Тристан приказал мне подменить одного стража, но это было вчера, а не сегодня. Сегодня я по вашему же приказу тренировал младших. От чего, собственно, и был сейчас оторван. Гволкхмэй, разинув от удивления рот, перевел ошалевший взгляд на Тристана. Тот залился краской и стал быстро рыться в ворохе бумаг, пытаясь выяснить, кто же именно стоял сегодня на посту. – Вы разрешите мне идти? – спросил Юан. – Простите, повелитель, – повинился Тристан. – Извини, Юан. Конечно, можешь идти… Сегодняшнее задание можешь считать оконченным. – Вызови немедленно стража! – грянул Гволкхмэй. – Я поговорю с ним наедине! – Сейчас, повелитель, я сам его приведу, – найдя, наконец, листок, пробормотал Тристан. – Наверное, мы можем разрешить послу Градерона уйти? – Под конвоем! – не терпящим возражений тоном приказал Гволкхмэй. – А можно я его провожу? – вызвался Юан с горящими глазами. Аресу стало немного не по себе, но Гволкхмэй крякнул «ладно», и ему ничего не оставалось, кроме как вместе с Юаном выйти из залы. Их почти сразу же обогнал Тристан и скрылся за ближайшим поворотом. – Забавно вышло! – воскликнул Юан. – Совсем не ожидал тебя увидеть раньше следующего визита к Кристиану. Ты теперь посол? – Руэдейрхи попросил… – Здорово! – просто сиял Юан. Он вдруг обхватил Ареса за руку и прижался к его плечу. – Мы так давно не виделись! – Э-э… Да, – промямлил Арес, осторожно пытаясь высвободить руку. Тщетно. Юан, вообще, всегда как-то странно на него реагировал. В детстве – одним восторженным взглядом, но чем дальше, тем больше странностей появлялось в его поведении. Ареса это весьма напрягало – он попросту не знал, что ему делать в таких случаях. Отталкивать мальчика нельзя – все-таки, это грубо, да и нужды особой в этом нет. Объяснять, что так делать не надо – получишь в ответ ряд вопросов из серии «почему» и почувствуешь себя полным идиотом. Скажешь Кристиану – тот улыбнется и тем закроет тему. В общем, почти безвыходная ситуация… – Ты так скоро в Градерон? – спросил Юан, мило хлопая ресницами. – Конечно. Я не имею права здесь задерживаться. – Да брось! – протянул Юан. – Отдохни! Пойдем ко мне? Ты же тут ни разу не был. Покажу свою комнату. Арес от такого предложения обомлел и открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл. Ему отчего-то стало очень не по себе. – Я не могу, ты же знаешь, – все-таки выдавил из себя он. – По правилам, установленным Гволкхмэем и Руэдейрхи, я не должен здесь за… – Тристан!! – Юан, не отпуская Ареса, радостно замахал рукой пробегающему мимо советнику правителя, явно в спешке ищущего нерадивого стража, дабы доставить его на выволочку к Гволкхмэю. Тристан остановился перед ними и оглянулся через плечо, скользнув по ним взглядом. – Что? – Можно, я Аресу свою комнату покажу? – лучезарно улыбаясь, спросил Юан. Арес почувствовал, что еще немного – и он провалится сквозь землю. Но Тристан закатил глаза, и, пробурчав «показывай, мерзавец», понесся дальше. – Видишь, все просто, – сладеньким голоском пропел Юан, увлекая Ареса за собой. Вскоре они уже вошли в комнату к юному воину, которая представляла собой небольшое помещение со светлыми стенами, белой мебелью и почему-то – странно для Эндерглида – темно-синими шторами. Юан объяснил Аресу, что после давних похождений в Дилане и не столь давних – в Градероне, он старается иногда поддерживать в комнате темноту, чтобы она не была для него помехой. – Даже не боясь темноты, когда все время живешь при свете, потом возникают проблемы, – объяснял Юан, занавешивая шторы. – Видишь! Совсем как у вас. Тебе, наверное, так удобнее? Арес промычал что-то неопределенное. Надо сказать, в данной ситуации беседовать с Юаном он предпочел бы при свете. Особенно учитывая то, что тот, усадив гостя на кровать, сунул ему в руки кубок вина, а сам облокотился на стол, не сводя с Ареса пристального взгляда. Тому стало совсем не по себе, и он, чтобы отвлечься, пригубил немного напитка. Он оказался чересчур крепким для этой поры, но не говорить же об этом младшему. Какого тот будет мнения о градеронском воине? И Арес, как ни в чем не бывало, осушил кубок. Но, к несчастью, бдительный Юан тут же налил еще. – Кристиан говорил, что ты здорово исполняешь свои воинские обязанности, – начал Арес, чтобы не чувствовать давящей тишины и, самое главное, мечтательного взгляда Юана, который, похоже, решил поселиться на нем. – Ну да, Тристан и Гволкхмэй меня хвалят, – оживленно заговорил Юан. – Хочется стать по-настоящему опытным воином. До тебя мне еще далеко! Зато я у нас многих обошел. Это оказалось не так и сложно… Расскажи, а как ты воинского статуса достиг? Когда? Я все забываю спросить, – и Юан снова подлил вина Аресу. – Ты же знаешь, относительно недавно, – сказал Арес. – Немногим позже той истории. В один день. Изначально я был стражем Заката, потом Хранителем… Юан, что ты делаешь? – Арес поклялся себе ровным голосом продолжать рассказ, но на это нельзя было не отреагировать – Юан уселся к нему на колени. – Ничего, продолжай, пожалуйста, – невинно сказал он, положив руку на плечо Ареса. Арес, набравшись терпения, продолжил. Юан на протяжении недолгого рассказа, умудрялся, не слезая с его колен, подливать ему вино. И, в конце концов, несчастный градеронец немного захмелел, в глазах у него поплыло – шутка ли, сидишь в полумраке, непрерывно попиваешь крепкое вино, а на коленях у тебя сидит молоденький мальчик. И не просто сидит, а как-то уж совсем прижимается, и это при том, что сам он вина не пил. Исполнившись нехороших подозрений, Арес решил, что пора бежать. – Мне пора, – со всей решимостью, на какую был способен, проговорил он. – Руэдейрхи не понравится, что я так задержался. Юан на его слова не обратил совершенно никакого внимания, только мило улыбнулся. И всем своим видом показал, что слезать не собирается. Вместо этого он с минуту вглядывался в глаза Ареса, казалось, почти тая от одного ему ведомого удовольствия. Воин тщетно пытался отвести взгляд. Наконец, ему это удалось, и он тут же пожалел об этом: Юан теперь уселся совсем по-другому и, обняв его, прижался к нему всем телом, делая такие движения, что Арес просто потерял дар речи. Довершало всю эту пытку горячее дыхание Юана прямо в шею несчастного посла. – Юан, прекрати! – Арес постарался, чтобы его голос прозвучал угрожающе, но вышло скорее жалобно. – Прекратить? – Юан почти касался губами его шеи. – Ну разве это нужно? – Еще как нужно! – воскликнул Арес и постарался оторвать его от себя, но, увы, руки его отказались ему служить, а вот кое-что совсем ненужное вызвалось на службу, и Юан это почувствовал. Тихо промурлыкав что-то, юноша настойчиво прижался губами к губам Ареса. У того закружилась голова. Несколько секунд ему казалось, что спасения нет, но он все же нашел в себе силы отстраниться и, чувствуя, как силы стремительно утекают, почти взмолился: – Ради всего святого, Юан! – Что, уже? – встрепенулся Юан. – Да нет же! Слезь с меня! – Да ладно тебе, – беспечно улыбнулся Юан и повалился на кровать, увлекая за собой Ареса. При этом он так выгибался, что Арес терял последние способности соображать. – Что скажет Кристиан?! – наконец, в отчаянии выпалил он последний весомый аргумент, в то время как Юан торопливо снимал с себя – а попутно и с Ареса – одежду. – То же, что и остальные, – невинно улыбнулся Юан. – Что я мерзавец и совсем людей не жалею. – Остальные? – еще успел что-то заподозрить Арес, но в следующий момент Юан с соблазнительным стоном подался ему навстречу, и Арес, про себя прокляв в недавних выражениях Гволкхмэя все мироздание, вошел в него. Юан со стоном выгнулся, но дальнейшими действиями побудил Ареса делать такие движения, что тот уже совершенно отчаялся сохранить хоть что-нибудь от былой нравственности. Но вряд ли кто-нибудь на его месте смог бы удержаться – проклятый искуситель, обладающий стройным телом и милым лицом, с такой настойчивостью и с таким удовольствием отдавал себя в распоряжение Ареса, что у того исчезло всякое подобие воли. Кое-как очнулся он несколько позже – уже когда Юан, сладко мурлыча, возлежал на его груди и предавался отдыху. Еще через несколько минут перед Аресом во всех красках предстало происходящее, и он, поняв, что сделал, пожелал немедленно совершить ритуальное воинское самоубийство. – Кристиан меня убьет, – глухо проговорил он. – Но перед твоей смертью мы успеем сделать еще много приятных вещей! – с этими словами Юан с новым приливом энергии потянулся к Аресу за поцелуем.