***
Первый раз они встречаются совершенно случайно, практически сталкиваются у маленького семейного итальянского ресторанчика. Там по утрам подают самый ароматный капучино во всем городе, и свежие, только из печки, корнетто, канолло и сфольято*, от запаха которых моментально теряешь голову, а, попробовав раз, влюбляешься навсегда. Местечко никогда не было популярным, однако, постоянных посетителей у «Casa Italiano»** всегда хватало. Для Барри это заведение было особо ценно тем, что «досталось» от родителей. Здесь они встречались и пили свой утренний кофе в молодости, делали первые шаги навстречу друг другу. Естественно, что Барри одним из первых дел помог в восстановлении этого места, и теперь, пару месяцев спустя, иногда заходил за чашечкой кофе. Не едиными же бургерами питаться герою, хоть такие малые радости ему оставались доступны. В то утро он, потерянный в своих мыслях, на автопилоте шел знакомым маршрутом, когда врезался в теплую, приятно пахнущую преграду. Подняв взгляд, он натолкнулся на острый внимательный взгляд пронзительно голубых глаз Леонарда Снарта, и замер от неожиданности. Барри бегло осмотрел своего заклятого противника: темные джинсы, светлая футболка, легкий пиджак и, как ни удивительно, никакой крио-пушки. Снарт выглядел, как самый настоящий обыватель, человек из толпы, коих сотни в день проходит мимо на улицах мегаполиса, разве что очень привлекательный, со стаканом кофе на вынос в правой руке и пакетом выпечки в левой. Он внимательно смотрел на Барри и, кажется, никуда не спешил. — Оу, что ты здесь делаешь? Знаешь, местечко не самое известное, да и не в твоем стиле, уж точно не «Святые и грешники»? Тебе точно не надо ни от кого скрываться, например, от полиции? — зачастил Барри, скорее взволнованно и растерянно, чем иронично, как планировалось. — Доброе утро, Барри. Ты же в курсе, что теперь я вполне законопослушный гражданин. Согласно данным полиции, чист и невинен, как слеза младенца, — голос Снарта вкрадчив, будто он делится самой сокровенной тайной. Этот негодяй, конечно же, ухмыляется в своей абсолютно дурацкой и неотразимой манере, и Аллен, естественно, так не думает, просто промелькнула бредовая мысль в голове, — И, кроме того, Барри, даже преступники любят вкусный завтрак, это, знаешь ли, самый важный прием пищи за день. На этом обмен репликами между ними заканчивается, Барри не может моментально придумать достаточно остроумный ответ, а его оппонент, подождав лишь пару мгновений, плавно огибает парня и идет дальше по своим делам. Аллен пожимает про себя плечами, берет свой завтрак и направляется на работу. Лишь перед сном, измучившись своими мыслями, Барри вспоминает этот эпизод. Необычный, практически домашний, его противник невольно вызывает улыбку. Казалось бы, герой Централ-Сити все еще должен злиться на Снарта, даже ненавидеть его из-за всей той боли, что тот принес ему и его друзьям, похищений и предательства. Но Барри не то, чтобы простил, а скорее смирился с саботажем перевозки мета-людей. И в самой потаенной глубине своего существа он чувствует облегчение от того, что не отправил людей, пусть и смертельно опасных, на гиблый остров, в сверхсекретную, нелегальную тюрьму. В конце концов, спидстер всегда знал, кто такой Снарт — известный преступник, лжец и мошенник. И никем иным этот мужчина никогда не прикидывался, он мог врать, чтобы получить для себя полезные бонусы, но о своей сути не лгал никогда. И это такое явное, яркое и неоспоримое отличие от другого лжеца! Не так страшен известный противник, как тот, кто притворялся другом, наставником, почти отцом! Уэллс-Тоун — вот человек, которого Барри искренне ненавидит. И сколько бы Аллен ни пытался не замечать, но все же не может отрицать, что в преступнике есть и по-настоящему хорошее, цельное и притягивающее, наряду со всеми демонами, живущими внутри. Он даже немного восхищается им: успешно противостоять суперспособностям Флэша, имея, пусть и совершенное, но просто оружие — это многое говорит об интеллекте и силе Снарта. Да и соглашение, заключенное ими однажды, Леонард выполняет неукоснительно: жертв нет, да и краж пока тоже. Негодяи, очевидно, притихли. Барри объясняет себе это тем, что на составление плана с учетом фактора Флэша нужно достаточно много времени, и даже самую капельку предвкушает партию с достойным оппонентом.***
Второй раз они также пересекаются на улице. У Барри вдруг случился внеплановый выходной. И спидстер вдруг растерялся от внезапно появившегося свободного времени. Раньше он позвонил бы друзьям, вместе они пошли бы в бар, или в клуб, может быть, просто засели за марафон «Доктора Кто», «Стар Трека» или старых мюзиклов, в зависимости от того, кто бы выбирал, что смотреть. Так же он мог бы устроить внеплановый вечер с Джо, тем более, достать самую вкусную пиццу из Коаст-Сити — дело нескольких минут. Но сейчас для Барри это недопустимо: чем больше он проводит времени с близкими, тем больше шансов на то, что изменит свое решение, снова сблизится со всеми и поставит их под удар. В итоге, Аллен быстро проверил СТАР Лабс, пройдя гулкими коридорами, впитывая в себя ощущение заброшенности и покинутости, витающее в этом месте, буквально построенном ради него. Зависнув на несколько мгновений в пустом Кортексе, отправился в город бродить по улицам с нормальной человеческой скоростью, отмечая про себя, что уже восстановлено, что осталось нетронутым, что изменилось безвозвратно и что потребуется сделать еще. Практически бездумно кружа знакомыми маршрутами, он провел весь день. Незаметно для себя добрел до их с Айрис любимого боулинга — сколько там было выбито страйков, сколько побед и поражений видели эти дорожки. Именно здесь, они с Линдой встретили Айрис и Эдди в так и несостоявшийся день. А этой ночью, он наконец-то закончил реконструкцию помещения — рабочие, с утра проверив все на прочность и соответствие нормам, констатировали, что чудеса бывают. Горькая улыбка сама по себе застыла на лице Барри от этих мыслей. Любимое место притягивало, хотелось зайти, взять в руки шар, и вспомнить, что в жизни, кроме ответственности, работы и ужасных снов, есть и хорошие вещи. От размышлений его отвлекло ощущение чужого, отнюдь не легковесного внимания на себе. Барри осторожно осмотрелся, практически сразу зрительно натыкаясь на ладную фигуру Снарта. Тот был в своем гражданском амплуа, однако уже другом: кожаная куртка, темные джинсы, военного типа ботинки и едва уловимая ухмылка на лице — один из тех плохих парней, на которых так легко западают хорошие девочки, да и некоторые мальчики тоже. — Скарлет, я уже говорил, что на вид тебе дашь не больше двенадцати, но сейчас ты даже на семилетнего тянешь с трудом. Напоминаешь ребенка, часами гипнотизирующего желанную игрушку за витриной дорогущего магазина под Рождество, зная, что никогда её не получит. Но как мне кажется, пацан, боулинг должен быть тебе по карману, да и милых друзей, чтобы составить компанию, у тебя достаточно. Или нашим доблестным копам перестали платить? — удивительно, но в голосе Снарта Барри не слышит издевки, только любопытство и необидную иронию. — Здравствуй, Снарт. Спасибо за внимание к материальному положению полицейских Централ Сити, и моему эмоциональному состоянию. Это очень любезно с твоей стороны, но никак тебя не касается, — Аллен по-настоящему удивлен неравнодушию преступника, немного ошарашен тем, насколько неплохо тот его понимает, и скорее из-за смущения, чем от чего-либо другого, пытается уйти от разговора. — Всегда к твоим услугам. Раз уж мы встретились, то можем и поболтать по-дружески или, сыграть в боулинг, раз уж оказались здесь вместе, и, по всей видимости, оба никуда не спешим, — Голос Леонарда почти равнодушен, но это «почти» притягивает Аллена словно невероятно сильный магнит, не позволяя моментально сбежать в другой конец города. — Почему бы и не сыграть. Во всяком случае, пока ты здесь проводишь время со мной, нигде не будет совершена изощренная и замысловато-гениальная кража, — на лице парня сама по себе появляется улыбка, пусть и едва уловимая, самыми кончиками губ. — Во-первых, польщен, что ты так высоко ценишь мою работу, Барри, — Они все еще стоят перед входом в боулинг, и Снарт первым подходит к двери, открывает ее и ждет, с шутовским полупоклоном, пока Аллен зайдет. Уже внутри он продолжает, — Во-вторых, парень, ты меня обижаешь. Когда у меня есть дело, сосредоточен я именно на нем. А сейчас у меня определенное затишье, и я могу позволить себе чуть менее захватывающие развлечения. Например, покатать шары с городской легендой. И, в-третьих, надеюсь, что из-за этого вечера, реконструкция заведений в Централ-Сити не замедлится, — Последнюю фразу Снарт проговаривает, чуть понизив голос, делая акцент на каждом слове, склонившись так близко к спидстеру, что практически задевает губами его ухо. У Барри мурашки неконтролируемой атомной реакцией мечутся по коже, и, вполне вероятно, что в ближайшее время он заискрится отнюдь не метафорически. Парень пытается сосредоточить внимание на чем угодно другом, например, на нелепых ярко-желтых шнурках одной из пар кед для боулинга на стойке, у которой они остановились. Барри срочно необходимо сосредоточится, не смотреть в лицо Леонарда, и не покраснеть. Ему одновременно неловко и приятно слышать пусть и завуалированное, но признание своих усилий от этого человека, близость которого заметно будоражит. Плечом к плечу, они подходят к стойке администратора. Милая девушка, радушно улыбаясь, информирует их о свободных дорожках, текущей акции на пиво, при этом обращаясь к Снарту по имени. Видимо, здесь он не впервые, и персонал его знает. Что ж, Барри уже не слишком удивляет, что у них есть общие любимые места. — Когда-нибудь и ты станешь легендой, возможно, что и не самой страшной, — неуверенно отвечает Барри, в то время, как они заказывают дорожку, он никак не может замолчать, хотя знает, что Снарту скорее всего не понравится его взгляд на многие вещи, — Кроме того, должен отметить, что в определенном аспекте криминальная жизнь нашего города замерла, если ты понимаешь, что я имею в виду. Например, несколько месяцев не совершалось дерзких, продуманных до мелочей, краж с взломом и обморожением, сгоранием или превращением в золото замков и прочих мешающих вещей, — в ответ Леонард только неопределенно пожимает плечами. Они переобуваются, проходят к дорожке и следующие пару часов сосредоточенно катают шары, пьют пиво, перекидываясь подначками. Иногда, после крайне удачного или наоборот провального броска, сталкиваются взглядами. Барри комфортно находиться рядом с Леном. Преступник не должен его осуждать или понимать, он просто составляет неплохую компанию, изредка шутит и язвит. Аллен не задумывается, что легко ему не просто со знакомым, а с известным грабителем, лжецом и эгоистом до мозга костей. Сейчас его волнует только шар, кегли и азарт состязания. Со Снартом интересно играть, он действительно знает, что делает, и даже в боулинге планирует все наперед. Партия заканчивается с небольшим перевесом в пользу Барри, все-таки его крученые, усиленные капелькой флэш-вибрации, удары сыграли свою роль. Снарт не кажется сильно расстроенным, они кивают друг другу на прощание, и расходятся каждый в свою сторону.***
Третья их встреча, конечно, тоже случайна. Кто бы подумал, что и один небезызвестный преступник, и всеми обожаемый герой, не прочь посетить городской зоопарк. Для Барри это место прочно связано с детством, когда с ним были мама и папа. Несколько раз в год, обязательно в воскресенье, с самого утра в доме Алленов витало радостное предвкушение, они завтракали, шумно собирались и ехали в зоопарк, смотреть на диких-диких обезьян, вальяжных тигров и забавных пингвинов. Маленький Барри шел между мамой и папой, крепко держась за их руки, и спрашивал обо всем на свете, а его умные, добрые, лучшие родители всегда отвечали. Было много улыбок, смеха и того особенного тепла, что бывает в крепких, любящих семьях. Леонард неравнодушен к зоопарку по другой причине. В детстве никто не водил его по таким местам, но наблюдение за постояльцами клеток всегда вдохновляло и предупреждало его в равной мере. Он восхищался многими животными, красивыми, рациональными и завораживающими, но, вместе с тем, любуясь ими, никогда не забывал, что они в неволе, за решеткой, и что такая судьба может ждать и его в самом ближайшем будущем. — Я прекрасно помню, Лен, что в прошлый раз ты назвал ребенком меня. А теперь сам заворожено разглядываешь волков, как настоящий юный скаут, — Барри не смог удержаться от ответной шпильки, даже месяц спустя после последней встречи. Он сразу же подошел, как только заметил знакомый силуэт среди гуляющей публики. — Какие люди, Скарлет, не могу передать словами, как рад нашей встрече. И раз уж мы тут вместе, то не я один впадаю в детство, — Снарт очевидно был в хорошем настроении, он практически улыбнулся неуклюжей попытке Аллена съязвить, — Или, может быть, где-то здесь, среди праздной толпы, совершается ужасное злодейство, и срочно требуется герой? Тогда не понимаю, почему ты не в красном и сексуально обтягивающем костюме. — Ты действительно считаешь форму Флэша привлекательной? — кажется, вводить Барри в краску становится практически традицией Снарта, — Надо передать Циско твой комплимент, не уверен, что он сильно порадуется… — закончить фразу у парня не получается, уголки губ непроизвольно опустились, взгляд уперся в асфальт под ногами. Они с Рамоном, конечно, виделись, перекидывались парой-тройкой фраз в день, но та дистанция, что старательно соблюдал Барри, не предполагала обсуждение стиля и степени привлекательности геройского альтер эго Аллена. Легко и светло начавшаяся беседа замерла, повисло ощутимое напряжение. Барри усиленно размышлял, о чем еще можно поговорить, или стоит откланяться, как бы это не выглядело странно, или даже без объяснений сверкнуть молнией куда подальше. Лен, кажется, ни о чем таком не думал — просто смотрел на то, как резвятся волчата в вольере. — Волки — удивительные животные. Они красивы, умны и смертоносны. Долгое время люди приписывали им дурной нрав, кровожадность, и, естественно, истребляли их в большом количестве. Позднее выяснили, что они крайне полезны для мест своего обитания, отбраковывают слабых и больных животных, и начали их охранять. Но это не так интересно как-то, что волки очень преданы своей семье, своей стае. Внутри коллектива они заботятся о волчатах, определенным образом передвигаются по лесу, сохраняя в безопасности молодняк и волчиц, — Как будто в никуда, слегка растягивая гласные, словно цитируя что-то давно прочитанное или услышанное, произнес Лен. — Познавательно, Снарт, но к чему это? — парня не слишком устраивает, какое направление приняла их беседа, он нахмурился, внимательно глядя на профиль Лена. — К тому, Барри, что из тебя вышел бы неплохой волчонок, если бы ты, конечно же, не был практически полной копией Бэмби, с этими своими выразительными глазами и длинными стройными ногами, в которых, наверняка, не раз путался — мужчина слегка повернул голову, скрестил их взгляды. После театральной паузы в пару-тройку ударов сердца, он продолжил, — Ты отбраковываешь самых вредоносных членов общества, рыскаешь со своей сверхскоростью по городу, и так же, как волки, привязан к своим близким. Не бросай стаю, парень. — Эй, не сравнивай меня с каким-либо оленем, даже невероятно популярным и мультяшным! И вообще, довольно странно слышать что-то в таком духе от тебя, Лен, — Барри был полностью обескуражен тем фактом, что каким-то образом Леонард Снарт, Капитан Холод, не только узнал о его отношениях с родными, вдобавок, еще и не одобрял их. Однако, не оценить, пусть даже своеобразные внимание и заботу, он не мог, моментально расслабившись рядом с компаньоном. Тогда они еще достаточно долго простояли у вольера волков в молчании, задумавшись каждый о чем-то своем. И никакого напряжения, только спокойная, мирная тишина и кто-то нечужой рядом. Барри поймал себя на том, что с Леном, его боль отходит на задний план. Потом, конечно, все возвращается, но в тот момент, когда они рядом, все его внимание сконцентрировано на заклятом противнике, и спидстер вновь может дышать полной грудью.***
Таких встреч посреди Централ-Сити за полгода после сингулярности было всего не больше десятка, даже если считать обмен кивками на перекрестке Тридцать Третьей и Сто Пятой в один из хмурых понедельников. Они пересеклись как-то даже в кинотеатре, куда неугомонная Айрис все-таки затащила друга на премьеру откровенно нердовского фильма о дальнем космосе. Странно было встретиться там со Снартом, однако, чего только не бывает в жизни. Иногда, патрулируя город, Барри замечал знакомую фигуру на черном блестящем байке, уверенно рассекающую дорожный поток Централ-Сити. Словно сам город сводил их в одно время в значимых местах. Те краткие встречи с Леном что-то задевали в Барри, подтачивали его уверенность в необходимости собственного одиночества, растапливали по чуть-чуть тонкий лед отчуждения, что он старался нарастить вокруг себя. Возможно, Аллен так легко вернулся в команду, когда объявился Атомный Крушитель, в том числе и поэтому. Потом, вместе и порознь они пережили множество событий: сложную болезненную историю с явлением и смертью Снарта-старшего, тюремные свидания, внезапное явление Лена на Рождество в дом Уэстов, столкновение с Зумом, участие в миссии по спасению истории от сумасшедшего бессмертного жреца давно забытых богов, путешествия по времени и другим Вселенным. И когда в их жизнях опять наступило временное затишье, уже совершенно не случайно, они опять встретились. Барри, пройдя через физическую боль и унижение, потерю способностей, практически умерев, готов был двигаться вперед, и по большей части простил себя. Он сам пришел, как когда-то давно, кажется в прошлой, совсем другой жизни, в «Святые и грешники». Снарта он заметил сразу, тот лениво обозревал бильярдный стол, явно расслабленный, если не довольный жизнью. Увидев, уверенно входящего в бар Барри Аллена, он даже бровью не повел. Они устроились плечом к плечу у барной стойки. Барри заказал содовую, на что Леонард только хмыкнул. Не слишком скрывая удовольствие от того, что собеседнику действительно интересно, они неспешно делились историей своих приключений. В основном говорил Барри, но и Лен кое-что рассказал о злоключениях Легенд. Конечно, подшучивали друг над другом: Лен после упоминания очередного нового спидстера трагически вопрошал куда-то в воздух: «И этот человек называет себя самым быстрым на Земле, когда его даже девчонка и откровенно больной маньяк из параллельного мира обогнали?» Барри же в ответ напоминал, что именно он предрек Леонарду Снарту будущее в качестве легенды, правда, заметил, что не думал, что в настолько буквальном смысле. Возможно, очень скоро, даже завтра, они встретятся уже в роли Капитана Холода и Флэша на месте нового «предприятия» Негодяев. И тогда обязательно будут язвительные замечания, рисковая игра в догонялки и азарт напряженного соперничества. Чей-то гениальный, точно просчитанный план пойдет прахом, а Флэш, отвлекшись на обеспечение безопасности здания или людей, которым и так ничего не угрожает, «случайно» упустит преступников. Потом они крупно повздорят, конечно. Барри будет пытаться взывать ко всему лучшему, что есть в Лене, а тот, естественно, отрицать наличие эмоций, слабостей в себе с упрямством тысячи самых упорных волов. Возможно, Аллен даже позволит себе покричать, зато Снарт перейдет на успокаивающий полушепот. Вполне вероятно, что так и будет продолжаться довольно долго: Негодяи будут стараться совершать масштабные ограбления, а Флэш ловить их. Барри и Леонард изредка будут пересекаться в любимой кофейне, или караоке-баре, или еще каком-нибудь чудесном, но малоизвестном, местечке, разговаривать часами, флиртовать (впрочем, флирт никто не отменял и на местах их профессиональных столкновений), часами гулять по знакомым улицам. Потом кто-нибудь из них не выдержит напряжения, прижмется слишком близко к другому, и они сорвутся в бескомпромиссное безумие общих страстей. Их отношения никогда не станут простыми и понятными, но, ни с кем другим такого богатого спектра ощущений ни один из них не получит никогда. А может быть, Аллену магическим образом удастся уговорить Капитана Холода сменить род деятельности. Правда же, урегулирование проблем с разнообразными мета-людьми приносит адреналина не меньше, чем совершение дерзких преступлений. Борьба с криминалом не менее опасна, чем участие в нем. И в этой благородной деятельности пригодится и холодный расчет, и способности к стратегическому планированию, и уверенность Капитана Холода — именно то, чего так отчаянно не хватает импульсивному, эмоциональному и порывистому Флэшу. Сначала их совместная деятельность будет неловкой: они будут натыкаться на острые углы противоречий, упоминания не самого простого совместного прошлого, действовать несогласованно, даже мешать друг другу в мелочах. Но постепенно, довольно быстро, на самом деле, из них получится отличная команда. И тогда плавно, без оглушительного срыва, но самым простым и естественным образом они постепенно сойдутся так плотно, что, ни Барри, ни Леонард не смогут представить уже жизнь один без другого. Непременно, будут и трудности, и конфликты, и непонимание, куда же без них? Не раз и не два они будут демонстративно игнорировать друг друга, нелепо и по-детски переговариваясь, передавая фразы через ошалевшего от такой чести Циско. Однако, также будут и бурные примирения с восхитительно ослепительным сексом, и моменты тихой, молчаливой нежности и полного понимания. Есть множество дорог впереди, по которым они могут пойти. Сотни путей перед ними, и ни один из них не будет простым и легким. Но, как бы все дальше не сложилось, чужаками им не стать никогда. Их объединил любимый город, прожитые бурные столкновения, понимание и принятие. Хотя они и изменились определенным образом, но Барри все тот же чертов идеалист, верящий в справедливость, добро и лучшее в людях, а Лен остается человеком, плотно сидящем на адреналине от рисковых занятий. Сейчас они допьют свои напитки, и выйдут плечом к плечу к своей большой любви — Централ-Сити, унося в сердцах другую, пока еще даже не осознанную.